Самый лучший сонсэнним

В гостиной разливался тёплый свет торшера, на стенах виднелись тени от маленьких бумажных звёздочек — одной из многих разработок к уроку Феликса. Сам парень сидел в кресле в большом свитере, поджав ноги к груди и положив на них книгу. Колени все заклеены пластырями — лестницы будто нарочно не дружили с ним, оставляя на фарфоровых коленках Ликса всё новые кровавые отметины. Каждый вечер Чан приходил после работы и целовал вновь ушибленные места, чтобы «быстрее заживали». Этим вечером на коленках молодого учителя удобно расположилась азбука — его дети как раз начали изучать первые её странички, и молодой практикант всеми силами хотел помочь малышам, облегчить эту трудную для них задачу. Поэтому он сидел, старательно вычитывая каждую страницу, и мысленно составлял макеты карточек. На одной он видел яркие фрукты, на другой — забавных зверушек. Практика была давней мечтой Феликса. Он грезил о ней ещё с первого курса педагогического университета, в который поступил сам, без чьей-либо помощи. Чан тогда устроил большой ужин, на который пригласил родителей и пару друзей, а после этого взял Феликса и повёл в парк. Парень просто обожал гулять по вечернему парку, смотреть на гирлянды, свисающие с деревьев, и наслаждаться негромкой живой музыкой, будто бы льющейся и смешивающейся с тёплым густым воздухом. Крис поглаживал его руку большим пальцем и говорил. Без остановки говорил о том, какой же его парень молодец, что смог сделать то, чего боялся и из-за чего так нервничал. Говорил, что очень гордится им, и готов помогать со всеми заданиями, лишь бы в глазах Феликса не погас тот огонёк заинтересованности. Последние полосы заката ложатся розовыми перьями на небо, отчего комната погружается в красивое освещение, а клубничка на только что сделанной карточке становится более яркой. Листы падают из рук Феликса, и он трёт глаза — сколько он так просидел? Учитель даже не заметил, как мимо него бабочкой пролетело время; зато на столе лежала стопка аккуратных ярких пособий для завтрашнего урока. Ученикам, Феликс уверен, очень понравятся смешные рисунки, которые он придумал для них сам. Но вот его телу такой вечер не сильно пришёлся по душе — руки и спина затекли, а коленки стали болеть ещё сильнее, и их было не разогнуть. На кухне негромко зашуршали пакеты, — кажется, из булочной, — и послышался стук тарелок. Чан вернулся домой. — Чаааан… — младший тихо начал звать своего парня, дойти до него сам он не мог, но ведь так хотелось обняться! Копошения на кухне закончились, и в комнату вошёл высокий парень, светлые кудряшки которого были убраны чёрной банданой. Он работал в кофейне, и длинные волосы частенько мешали ему работать, но Феликс так любил их (да и Чан себя с другой причёской не видел ни в какой ситуации), так что такой аксессуар был его спасением. — Ты проснулся, ангел, — на щеках появились ямочки от улыбки, — я разбудил тебя? — Совсем нет. Все эти вишенки и цветочки начали меня усыплять, но я проснулся сам. Ликс выпрямил руки и несколько раз сжал и разжал пальцы, зазывая Кристофера обниматься. Тот с удовольствием подошёл к креслу и прижал парня к себе, поглаживая его длинные светлые волосы. Через несколько минут Феликс почувствовал руки на своей талии, а ещё через секунду обхватил талию Чана ногами. — Куда ты меня несёшь? — Я? На кухню, есть твои любимые булочки с заварным кремом и корицей. А ещё целовать твои коленки. Снова упал? Парень на его руках смущённо улыбнулся и спрятал лицо в плечо старшего, позволяя унести себя из тёплой комнаты в проветренную кухню. В кружках, стоящих на столе, дымился чай, а на блюде лежали свежие булочки из пекарни неподалёку. Феликс, словно хомяк, набил себе щёки любимой сладостью, а Крис лишь прихлёбывал чай и просто наслаждался уютной тишиной своего дома. Он поднял глаза на улыбающегося парня и решил начать разговор: — Расскажешь, что придумал к завтрашнему занятию? Глаза Ликса загорелись — он обожал делиться своими задумками, мыслями, идеями с окружающими, потому что это было его страстью. Пока новые и новые идеи вылетали бурным потоком, а Феликс старался ничего не забыть и не пропустить, Чан опустился около его стула и аккуратно покрывал поцелуями коленки своего парня. — Ты такой замечательный, мой ангел. Он перебил восторженного Ликса лишь один раз, отдавая и посвящая оставшийся вечер ему. Феликс говорил, Чан слушал, и это был один из самых лучших вечеров. А Феликс был самым лучшим учителем, это Чан знал точно.