Мужские руки, так яро хватавшиеся за лозы, покрылись красными пятнами, а в последствии и мозолями, что бесконечно ныли от каждого прикосновения. Скрежет: ботинки скользят по краю кирпичей, которые неплотно прилегали друг к другу. Казалось, Флинн поднимался все выше и выше, но глянув обратно на зеленую поляну, он понял: трава все ещё щекочет ему пятки. Но он продолжал с полной уверенностью лезть дальше, потому что его новая знакомая должна быть в башне, ждать их очередной тайной встречи. Естественно, парень до первого своего внепланового урока по скалолазанию позвал девицу и не раз, но в ответ ему прилетало его собственное эхо. И вот, прождав от силы минуты три, Флинн решил: во-первых, проверить собственные силы, а во-вторых, сделать Рапунцель сюрприз.
Конечно же, в начале своего взбирания ему казалось, что лезть от силы нужно с десяток минут, но когда парниша преодолел лишь одну пятую расстояния за четверть часа, то пришлось раздумывать над более безопасным и быстрым способом прихода в гости. В мыслях проносился лишь один вопрос, которым задавался Флинн достаточно давно: «как в башню попадал отец Рапунцель до того, как у дочери выросли такие роскошные и длинные волосы?» Спустившись обратно, он начал осматривать основание башни, которое полностью поросло травой и лозой. Удивительно, но в некоторых местах можно было заметить цветы, что ни капли не смущались пожирать своей яркой и всеми любимой красотой наскучившую серость руды. Не хотелось портить этот пейзаж, но порой не все человеческие выборы можно назвать приятными. Словно граблями, Флинн вырывал с корнями всю растительность, надеясь, что за ней действительно прячется нужный ему ответ.
И о чудо! Камни, аккуратно сложенные в дверной проем, нависали над деревянной конструкцией, перебитой железными вставками, что поржавели от времени и сырости, лежавшей на них почве. Парень вымыл руки в ближайшем ручейке и начал пытаться открыть этот вход. Замк
а было не видно, но дверь застряла на своем месте, не желая впускать любопытного гостя. Раз толчок, два толчок – все в пустую. Благо, мужская смекалка никогда не подводила воришку, и поэтому он решил попробовать выбить эту дверь и в третий раз, только сейчас с разбега на нее как бы «упасть».
Удача явно благоволит! Флинн смог попасть внутрь. Эта тайная комната очень сильно отличалась от всех остальных в доме: она не была украшена прекрасными рисунками Рапунцель в виде животных, созвездий, сменяющих друг друга, или тысячи фонариков, которые казалось, от их количества подожгут небеса. Холодные и влажные стены делали это место еще более зловещим, устрашающим. Впереди же находилась одинокая лестница, что уже давно позабыла о своей первоначальной задаче. Она звала и кричала Флинну: «давай скорее наверх!» Поспешно перебирая ногами, мужчина уже преодолевал третий десяток ступеней, а они все не кончались, но вдруг – парень стукнулся головой об потолок, а точнее: об деревянный люк, который вел наружу.
Ботинки, чья подошва все еще была полна грязи, ступила на пол, что был их хозяину до боли знаком. Флинн сразу же полетел на второй этаж, где была комната подруги, но никого там не оказалось.
«Куда же Рапунцель могла уйти?»
Тем более… Почему здесь корзина с ягодами и фруктами? Собранные аккуратно кем-то дары природы, валялись на полу, рисуя индивидуальный узор, а их липкий сок уже давно засох на половицах, что скрипели от каждого движения. И тут с нижнего этажа послышались хныканья, перебивавшиеся прерывистыми глубокими вздохами. Точно! Флинн забыл проверить первый этаж. Не теряя ни секунды, сыщик спустился вниз, параллельно сканируя глазами комнату. И только когда он завернул за угол, перед ним предстало мужские тело, расслаблено сидевшее в кресле. Кучерявые иссиня-черные волосы струились по худощавым плечам, контрастируя с белоснежной кожей. И из всего этого очарования выделялся румянец на щеках то ли от слез, то ли от вина, бутылки которого были хаотично разбросаны по несчастному ковру.
– Она сбежала! – убитый горем отец утопал в собственном отчаянии так сильно, что его даже не смутило появление незнакомца в доме… Или виновник такой невнимательности все же алкоголь?
Флинн хотел унести ноги… да не тут то было!
– Ты её у меня увел?! – крик разносился по тишине волной, что чуть не снесла беглеца своей силой.
Парень неловко повернулся к Готе, отцу подруги, и широко улыбнулся:
– Да я сам её искал. Как же мог я её увести и не знать, куда она пропала? – парень аккуратно попятился назад, пытаясь скрыться в тени.
– И то верно… – опять слеза скатилась по щеке, желая побыстрее встретится со своими сестрами на остром кончике подбородка. Густой ряд ресниц почти полностью покрывал глаза – только вблизи было видно, что мужчина не спит. Но поза, в которой он сидел все это время, принадлежала скорее не человеку, а игрушке, что каким-то чудом вместили на слишком маленький для нее стульчик: ноги были раскинуты в противоположные стороны, а по подлокотникам опадали руки, будто были сделанные из соломы или ваты. Под очень тесным корсетом скрывалась свободная бордовая рубашка, что, словно бархатное одеяло, обрамляла линии фигуры.
«Неправильно как-то его оставлять одного... Может, Рапунцель скоро вернется?» Флинн обратно вернулся в зал и сел на соседнее кресло.
– Вы знаете меня? – парень пытался что-то отыскать во взгляде собеседника: вероятно, хоть каплю трезвого ума. Только вот не надо было думать, что у нас не мир, а сказка… Вместо какого-то внятного ответа было лишь слышно мычание, переходящее в полустон. Только сейчас незваный гость заметил насколько мягким был голос отца Рапунцель. Не раз девушка рассказывала о том, как её папочка пел ей колыбельные перед сном, и теперь Флинну не сложно поверить в магическое действие его звучания. Но как ни крути, больше всего внимания приманивали к себе волосы, что были схожи с гривой льва; они заполоняли своей чернотой все пространство вокруг, что так отличалось от света, который излучали километровые локоны его дочери. Хотелось к ним прикоснуться… Пропустить пальцы через эту тьму…
– Чего разул рот?! – Готе подскочил на месте, с явным недоумением всматриваясь в глаза напротив. За триста восемьдесят семь лет никому еще не хватало наглости так с ним поступать – эта мелочь смогла не на шутку удивить довольно опытного старшего. Теперь становиться понятно, почему именно из-за него Рапунцель начала пропадать из дома: то, с каким любопытством и наивностью этот олененок делал свои неумелые шаги в сторону медвежьего капкана поистине зачаровывало, поэтому оставалось лишь надеятся, что его дочурка не брала с него пример и была более осторожна, чем это «нечто».
Флинн резко отдернул руку, будто его облили кипятком, и прислонил ладонь к губам. А именно так это и ощущалось: опасно и неправильно. Парень касался огня, который не хотел поддаваться чужой воле и который не собирался делать для юноши никаких исключений. Хозяин дома начал уверенно подползать к беглецу, что так стремился избежать своей участи, только вот и хищник даже и не думал сдаваться… А куда пропало все то опьянение? Шаг за шагом черная лиса очерчивала свою поступь по скрипящему под ней полу; гибкое тело извивалось при каждом движении Готе, приманивая к себе больше внимания от неожиданно молодой публики.
– Не боишься упасть? Дальше только окно и двадцать метров до твоей кончины, – никакой заботы, только насмешка. Мужчина вытянулся в грудине в попытке сравняться ростом со своей новой жертвой.
– А Вы пытайтесь меня столкнуть? – Флинн свел брови в недовольстве. Кажись, его обвели вокруг пальца, вот только зачем?
– Осторожно, может закружиться голова, – ответ не заставил себя долго ждать.
Готе приложил ладонь к чужому лбу и ударил ей со всей силы. Держа в руках обмякшее тело, отец девчонки начал что-то под нос себе шептать:
Ich ging in Wäldern und Feldern, um einem Lieber zu begegnen.
Mein Weg war schwierig, aber ich hörte nicht auf.
Ich traf einen Lieber, aber er möchte mich nicht.
Lass sein Herz mit Leidenschaft leuchten.
Lass das Feuer in ihm schwelen, wie es in mir schwelt.
Lass uns immer zusammen sein, lass ihn andere vergessen.
Lass sein Leben ohne mich sinnlos werden, wie Kuchen ohne Zucker.
Tu alles, was für uns richtig ist.
Веки осторожно дрогнули на глазах… Флинн лежал в том же самом кресле. Оглянувшись вокруг, парень понял, что за время его сна точно что-то в этой комнате поменялось… Точно! На полу не лежало около десятка бутылок, следы от его ботинок, подошва которых была вся в остатках перегноя, чудесным образом исчезли с льняного ковра. А также парень был совсем один. Или почти?
– Кто-нибудь здесь есть? – крикнул Флинн в пустоту. Вдали только слышны песни выпи, что так отчаянно пытается голосить все громче и громче.
– Ты проснулся! – цвета чистого золота, волосы оказались быстрее на первом этаже, чем сама Рапунцель. Даже спустя стольких лет верной службы хозяйка босых ножек с громким топотом спускались по старым ступенькам, ни капли не жалея каждую из них.
– Рапунцель?! – юноша резко оживился: покинув кухню, он помчался на встречу к желанным объятиям, совсем не смотря себе под ноги, и естественно, он, зацепившись ногой за одну из прядей, упал в нежные руки дамы. Лучше ситуации для создания «нужной» атмосферы и не придумаешь, правда?
– А твой отец сейчас где? – хуже фразы для создания «нужной» атмосферы не придумаешь, правда… Так вот Флинн все таки решил подняться на ноги и, стряхнув с себя воображаемую пыль, продолжить разговор.
– Что, прости?… Он скорее всего собирает ягоды в лесу, а что? Мы же с тобой договорились встретиться, как только он покинет башню… – девушка с недоумением смотрела на своего нового друга, что так сильно изменился с их последней встречи.
– Погоди… Но я сейчас спал и… – Флинн ещё раз осмотрел каждую деталь в помещении: и шерстяной ковер, за который он зацепился, и рисунки океана, которые вот-вот оживут на каменных стенах, и мраморный пол, который отражал любовников в своей белоснежной глубине, и бордовое бархатное платье, которое очень выгодно подчеркивало стройную фигуру горячего тела. Тем временем Рапунцель своими серыми, как утренний туман, глазами пожирала парня без остатка; ей было не стыдно так открыто разглядывать достаточно приватные части мужской плоти, она призывала юношу к активным действиям.
– Да, спал… Ты правда хочешь об этом поговорить? – женские руки тяжким грузом легли на плечи, прижимая к земле. Флинну пришлось склониться перед подругой в ожидании каких-либо последующих за этим действием объяснений. Неожиданно, но юная леди лишь протянула свою кисть, в которой был ловко припрятан кубик тростникового сахара. Это был приказ: «давай… ешь…»
– Это какая-то игра? – спросил парень, но всё же взял сладость в рот.
– А вот в пабе ты, оказывается, был более смел… Не думала, что общаюсь с трусом… – Рапунцель согнула в колене свою ногу и поставила черную кожаную туфлю на мужское плечо, придавливая острым каблуком чувствительную ключицу.
– Зачем ты это…?
– Делаю? – девица села на колени собеседника, бесцеремонно задирая подол своего платья и покрыв дорогим бархатом их близость.
– Да… Делаешь… – Флинн отвернулся от этой сцены в растерянности и неловкости, но проступивший на щеках румянец ещё сильнее выдавал какое-либо присутствие силы воли у парня. Не стоит кривить душой, юноша не раз посещал бордели, где подобные представления не что-то из ряда вон, но он никак не мог вообразить похитительницу своего сердца в такой пошлой и развратной позе. Рапунцель добивалась его «интереса», хотела увидеть другую сторону отношений – что-то помимо держания за руки во время бега по лесу.
– А все мужчины могут только принимать инициативу с женской стороны? – девушка под слоем ткани – получается вслепую – ловко расстегнула верх мужских штанов, что так туго сидели на упругих бедрах. Шершавыми пальцами она аккуратно направила возмущенное происходящим в этой комнате «достоинство» любовника прямо внутрь себя.
Вдох. Грудь девушки обнажилась наполовину: с худощавого плеча сполз рукав, который тем самым помогал своему брату-близнецу держаться уверенно на месте с другой стороны. Розоватого цвета сосок встал от холода, что окутывал все помещение. Благо, Флинн не настолько плохой любовник, чтобы игнорировать такое явное требование ласки и тепла – он решил накрыть своими губами эрогенную зону, согревая своими поцелуями и делясь своей любовью. Нос, упирающийся в грудину, чувствовал, как движутся ребра под тонкой кожей с каждым глубоким вздохом… После каждого глубоко толчка внутрь.
На стенах танцевали горячую куранту два теневых силуэта: парня, что страстно целовал своею любовницу, и мужчины, что яро отвечал на эти поцелуи.
И только из шкафа, куда не попадало и лучика света и радости, сидела связанная девушка, что ревела в молчаливом крике, словно рыба на суши.
