Растворяясь.

— Смешно всё получается, да..? — Мне не смешно, Джей. — Нет, ты послушай... просто представь... — Мне и представлять ничего не надо, — мрачно отзывается мастер земли и, желая показать наглядно свою незаинтересованность в разговоре, переворачивается на другой бок, ложась спиной к неожиданно нагрянувшему в его комнату гостю.       Призрачное тело, искрящееся изумрудным сиянием, задрожало, как огонёк гаснущей свечи. Узоры на нем напоминали роспись стрекозинных крыльев; они зарождались в воздухе, закручивались, расписывая человеческое очертание Коула буквами на неизвестном языке... они пускались в пляс, кружились, снова закручиваясь в спирали и так продолжалось бесчисленное множество раз.       Эти призрачные рисунки... Джей мог поклясться, что не видел их прежде. Точно только самые зоркие глаза могли уловить в бледно-зелёном свечении столь необычное явление. Он взволнованно прикусил губу и устремил взгляд на тёмную макушку. 《 Ты уже не можешь держать себя в руках и бороться дальше, да? — так и думалось сказать, чтобы надавить на совесть, заставить Коула задуматься над своей нынешней жизненной позицией "лежать-сложа-руки-и-ничего-не-делать". — я не поверю, что ты можешь так просто сдаться. Ты слишком уязвим, да, но это не повод... исчезать... по частям. Растворяться, как ты делаешь это сейчас. Ты сильный, Коул, я не поверю, что ты так просто...》       Джей протянул руку к лежащему парню на кровати, чтобы в дружеском жесте похлопать по плечу, как Коул сам частенько делал в таких случаях, когда не мог подобрать нужных слов для поддержки.       Протянул, но оссекся. — Мне больше не о чем с тобой говорить. — произнес призрачный мастер, словно узнал про намерения своего друга.       Джей послушно убирает руку, все так же молча садится на кровать и вдруг с горечью понимает: насколько бы сейчас не было тяжело этому дураку, произнося эти слова, стараясь избавится от общества Джея поскорее, он осознает, что только усилит свою ноющую душевную боль. — Пожирает изнутри, да, друг?       Кривые стрелки. Раздитые настенные часы. Скрипучие деревянные половицы. В груди точно разворачивался шторм, о штиле и подавно можно забыть. — Ты ничего не знаешь... — Все. Я не могу так больше! Коул, ты не умер, — твердо и решительно. — и ты не умрёшь. Как ты не понимаешь! Ты не умрёшь, пока о тебе будут помнить. Ты не умрёшь, пока тебе есть ради чего жить. Ради кого есть жить. Мы все на тебя рассчитываем, а ты так с нами поступаешь? Ты хочешь бросить Нию, меня, нас всех? Жителей Ниндзяго, которые верят в тебя? — В вас. — И в тебя, Коул. Мы все - частички чего-то общего и ты - не исключение. — В нас... — Коул поправляет себя и криво улыбается, почти не веря в правдивость своих же слов, однако этого достаточно.       Значит не все потеряно. Он обязательно придёт в себя. Завтра утром все обязательно изменится. Иногда... Иногда всем нам надо почувствовать себя нужными. Джей вздыхает с облегчением...       ...когда Джей, ненароком отвлекшись от работы в музее, спросил Коула по поводу самочувствия, тот трогал свой лоб и, засмеявшись, улыбнулся. "Пустяки!" — заверяет он и собирается вернуться к работе. Постепенно исчезающий шрам развеивался узорами по ветру и Джей, удивлённо уставившись на своего приятеля, раскрыл глаза.       Коул, заметив это, недоуменно посмотрел в ответ. — Что-то не так? — нахмурив свои густые брови мягко поинтересовался, вопросительно склонив голову набок, мастер земли.       В непонятных узорах Джей впервые увидел буквы, которые он смог прочесть.

"Спасибо".

— Нет... В который раз убеждаюсь, что все так, как и должно быть.