Плитка шоколада в банане

             Надоедливая пара давит на мозг. Голос преподавателя становился с каждой секундой невыносимым и таким громким, словно оглушал. Остальные студенты, кажется, вели себя безразлично и просто запоминали материал, не обращая внимания на задние парты.       Дилан помирал со скуки, упираясь виском в поверхность парты. Это так бесило… Хотелось назад в общежитие, чтобы никто его не доставал. И тут внезапно экран телефона засветился, беззвучно уведомляя о пришедшем из Пейджера сообщении. Он, конечно, удивился тому, что кто-то соизволил ему написать, и просто не мог проигнорировать сообщение.       И он был прав. Он не мог проигнорировать это сообщение всем видом. В любом другом случае он бы просто прочитал, посмотрел и забыл, оставив без ответа, а тут ему пришло целое фото. Фото от Лололошки, что несло в себе довольно сексуальный подтекст.       Сердце затрепетало и подпрыгнуло к горлу, глаза уставились в экран смартфона, рассматривая файл. Ладони начали потеть, дыхание перехватило, когда геймер смотрел на него… Лололошку, который сфотографировал себя в зеркале в чулках, что плотно обхватывали его пухлые ножки, и в своей привычной толстовке, задранной до груди. Мироходец сжимал зубами подол кофты, тем самым держа ее, оголяя плоский живот, усыпанный мелкими родинками и шрамами. О Божечки… Неужели это его застенчивый мальчик, стесняющийся собственного тела? Быть такого не может!       Дилан долго смотрел на это, приблизив фото. Он не понимал, зачем ему это отправили, с какой целью и как. Лололошка в ответ ничего не писал: просто скинул фото и будто забыл, уйдя по делам. А вот Дилан просто забыть не может: внутри уже началась цепная реакция из поднимающихся бабочек. Те бились в агонии внизу живота, предательски заставляя вздрогнуть.       Парень мотает головой, ощущая, как щеки заполняет злорадный румянец, а дыхание учащается. Как же хорошо, что он сидит на задних партах, а то его резкую перемену в поведении можно было заметить невооружённым глазом. И когда Дилан, выключив смартфон одним нажатием, перевел взгляд на собственную натянутую ширинку, недовольно стиснул кулаки. Чертов Лололошка. Теперь что ему делать с этой проблемой в штанах, что больно давила на ткань? Не перед всеми же в аудитории позориться и сидеть красным, словно сваренный рак.       Поэтому, бегло отпросившись выйти в уборную, он выскакивает из помещения, держа подол толстовки ниже паха, чтобы торчащий стояк никто не смог увидеть. Его не волновало сейчас, что он прослушает весь материал — он был чрезмерно раздражен на самого себя за такую бурную реакцию. Казалось, что период полового созревания прошел давно, и возбуждаться на такие фотки казалось абсурдном. Там же ничего, кроме ног, практически не видно! Но то, как аппетитно обхватывали сетчатые чулки ноги, как прильнувшая к коже резинка сдавливала их, подчёркивая всю пышность — словами не описать.       Лололошка превосходный. Он — невинный ангелок, завораживающий своим поведением. Грех представлять его в грязных сексуальных фантазиях. Пусть он и излишне настойчивый, но как возлюбленный парень — самое то. Он красивый и миловидный: лицо, походящее на фарфоровое, прямо как у куклы, всегда украшали россыпь родинок и веснушек. Белесые руки тянули, манили. А тело хрупкое, прямо как у куколки, хотя по его физической выносливости такого не скажешь.       Геймер влетел в кабинку туалета, тяжело дыша. В глазах все ещё осталась та злосчастная картина, осевшая в разуме. И с каждой попыткой выбросить ее, внизу живота тянуло ещё сильнее. Он не мог просто так проигнорировать такое.       Он, сглатывая вязкую слюну, запускает одну руку под штаны, обхватывая пальцами налитый кровью ствол сквозь ткань трусов. Дыхание перехватило, доступ к кислороду, соответственно, тоже, из-за чего вдохнуть глоток чистого воздуха стало проблематично.       Нога задрожали и были готовы подкосится, предав всё напряжённое и разгоряченное тело. Дилан надавливает пальцем на чувствительную головку, ощущая, как тонкая ткань слегка прилипает к члену из-за предэякулята. Он с тихим стоном откидывает голову назад, опираясь спиной об дверь кабинки в качестве опоры.       Со стыдом достав из кармана телефон, включает его нажатием на боковую кнопку и повторно осматривает чужое фото, представляя своего парня в достаточно разных позах: в позе наездницы, миссионерской и даже догги-лайте… Боже, нормально ли вообще думать о подобном? Это же какой-то бред. Хотя, ещё абсурднее звучит, что он сейчас дрочит в туалете университета. При этом дрочит на фото своего парня. Какой стыд.       Он слегка сжигает стояк в кулаке (при этом тот не помещался полностью), и закусывает нижнюю губу, сведя брови к переносице. Программист пытается быть крайне тихим, а то ещё разойдется слух по университету, что какой-то парень удовлетворял себя прямо в туалете. А там уже и перекрутят всё с ног до головы. Приписать к этому можно кого-нибудь, но на него даже никто и не подумает. Наверное.       Фото мироходца слишком соблазняло, принуждало немного спустить штаны и свести бёдра. Влажность между ног мешала, а стоны грозились автоматически вылететь изо рта. Спалиться так тупо сможет только идиот. Только Дилан не идиот. Однако вот из-за фотографии его милого парня есть все шансы голову потерять.       Он также спускает нижнее белье, окольцовывая фалангами чувствительную плоть. Подушечками пальцев Дилан чувствовал как пульсирует венки под кожей. И это чувство, безусловно, было превосходным. Только не настолько ярким, как простой секс с Лололошкой, который каждое, мать его, утро лез к нему, намеренно провоцируя.       Он с приглушённым стоном кончает, попадая спермой на экран телефона. Белесая жидкость равномерно скатывалась по глянцевой поверхности, а Дилан смотрел на это с презрением. Да уж.