***
С каждым днём всё становилось туго. С очередным будильником, тарабанящим мои перепонки, я всё хотел и хотел окончания дня, чтобы с таким же рвением продолжить нескончаемый круговорот моей весьма скучной жизни. Ничего не менялось: Кровать, пустые соцсети и холодный душ, пробуждающий меня от мысленного заточения. Следующие бы просто назвали меня ничтожным. (Хотя почему «бы»?). Другие омеги рвались лишь за вниманием более сильной, статной личности. Занятия рисования, литературы, астрономии и прочее были лишь предлогом. Несомненно, на данный момент подсчитывают несколько кандидатур-омег на звание лучших специалистов по продажам, юридическим сферам, медицинским услугам и другим направлениям. Кроме спорта, конечно. Основываясь на информации, которую государство то скрывает, то публично выставляет, можно сказать, что людям низшего ранга присущи защита и охрана. Так как они, (независимо от пола), имея возможность зачать ребёнка, не могли постоять за себя и свои законнорожденные права. А спорт в любых условиях — непростая задача, ставящая за собой много терпения, времени и силовых нагрузок. Возможно, что кто-то скажет: «Это несправедливость», — Но это прирожденная система такого вторичного пола. Из-за этого я себя и не любил. К моему разочарованию, я омега. Для меня было некой судьбоносной ошибкой родиться именно ею, потому что мной всю жизнь правил спорт (с самого моего детства). Каждый день я проезжал через узкий проход, где часто разгуливали люди, любящие казино, и сверкающими глазами разглядывал небольшой уличный монитор, использовавшийся для ожидания футбольных ставок, беговых заездов и прочее. Втайне от всех я тренировался, начиная с малого, но все мои попытки оказались тщеты. Меня заметили и потом вовсе запретили выходить или трогать какие-нибудь спортивные вещи, разрушая этим мои детские мечты. У меня не было друзей, которым я бы мог рассказать о своей трагедии. За все шестнадцать прожитых мною лет все отворачивались от меня, либо игнорируя, либо унижая. Поэтому сейчас любая моя попытка заговорить с народом оборачивалась заиканием и иногда, бывало, обмороками. (Даже собственный отец меня отверг, узнав, что я омега, бросая мою мать. А та лишь винила меня в этой ошибке, перестав как-либо со мной контактировать, разрушая меня и мою личность в целом).***
— Посуду помоешь, курица в морозилке. — хлопнув дверью, женщина удалилась из помещения, оставляя за собой домашние тапочки, одиноко валявшиеся около входного коврика. Дите же, задержав дыхание, тихо вздохнул, принимаясь за небольшую стопку грязной посуды.***
Токио — многонаселенный город, живущий громким рокотом выхлопных газов и яркими светодиодами. Немалые скопления людей разных интересов и внешностей. Большие дорожные пробки весьма затрудняют. Поэтому иногда думаешь, что они, как муравьиные ленты, ходят друг за другом. Шое сел в автобус, надевая наушники, предварительно включая плейлист своей любимой группы. «Lana Del Rey» — одна из лучших певиц, своими песнями завлекающая разум Хинаты. Он всегда включает её, когда тревожен или чувствует себя весьма одиноким, расслабляя свои нервированные кончики пальцев, успокаиваясь в ритме её спетых октав.***
— Тишина в классе! — Прокричал учитель. — Сегодня я должен засчитать ваши успехи и достижения. Поочерёдно приходите ко мне в кабинет после уроков. В классе поднялся громкий шепот. Каждый обсуждал свои оценки, обмениваясь своими предположениями с друзьями. — Я запишусь менеджером теннисного клуба! — А я баскетбольного! Ты вообще видела, какие там мальчики? Просто мечта! — О-Конечно! Их пресс — отдельное искусство! Шое чиркал в тетради что-то незамысловатое. Голова не была забита геморройным шепотом или слухами, раздающимися с диким хохотом. Голос преподавателя ушел далеко на задний фон, его напросто не было слышно. «Что же будет! Что же будет! Я так волнуюсь! Мне становится плохо лишь от несчастной мысли, что меня отругают!» — Губа стала кровоточить от маленьких, но острых клычков. Сердце стало стучать с неимоверной силой, больно отбиваясь в висках, пробивая пот. — Эй! Э-эй! — Послышался протяжный меланхоличный голос. — Парень, ты слышишь? Передавай тетради! Как сталь среди огня, всё пробилось холодным рвением. Спасибо, что вытащил меня из тени. Недовольное лицо с судорогой тронулось. Мальчик, тихо угукнув, забрал тетради, передавая дальше, слыша за собой недовольное бормотание.***
Настал час проверки результатов. Юноша простоял долгую длинную очередь перед тем, как переступил порог учительского кабинета. Ноги Хинаты подкосились, стали ватными, но мальчик сумел найти в себе силы дойти до преподавателя. — Хината Шое, я очень огорчен, увидев твой документ с триместрами. Ты отличник, хорошо справляешься с заданиями, но ты никак не продвигаешься в своей коммуникации. Да, я осведомлен, что ты омега, но это не уводит от тебя твою ответственность. Поэтому попрошу тебе определиться с клубом и записаться на некоторые олимпиады. Тебе это поможет в будущем при поступлении в ВУЗ. — Д-да, учитель, — тихо произнёс рыжеволосый. — Я постараюсь. — Да, хотелось бы. Наконец, выйдя из кабинета, юноша тихо пошаркал в туалет, чтобы умыться. «Я бы очень хотел находиться в каком-нибудь клубе… но не смогу из-за своей особенности». Дорога в уборную не занимала много времени. Желание никому не попадаться на глаза спровоцировало юношу ускориться. Он не любил поднимать своей взгляд наверх, поэтому, не заметив, столкнулся с одним человеком. — Смотри, куда идёшь! — Прорычал он, что-то роняя. — О-ох… На полу тихо-мирно лежал листок с какими-то надписями: «Объявление:Нужен волейбольный менеджер команды… и прочее».
«О! Это то, что мне нужно! Что ж, надеюсь, что тому парню не нужен был этот лист». Глаза мальчика заискрились от воодушевления. С еле заметной улыбкой на устах мальчик побежал одеваться в раздевалку, (совсем забыв о туалете и о животе, что как рукой сняло).***
Дома ослышался телевизионный звук, оповещая, что матерь внутри квартиры. «Курицу кушать не очень интересно. Лучше сделаю карри, так будет и вкуснее, и увлекательнее». На звук пришла мама, негромко говоря: — Что ты делаешь? — Карри, мама… Карри…