Поттер
Очередная бесполезная книга была откинута в стопку, грозящую навернуться на его безнадёжную голову. Ещё чуть-чуть, и его начнёт тошнить буквами… Без особой веры в чудо, Гарри открыл очередную книгу с полки раздела магии душ. «Nexum Anima – чары связи душ. Малоизучено. Движение палочкой – прямое, от своей груди к груди человека, с которым необходима душевная связь. Эффект – соединение душ для последующей встречи в посмертии, пространстве между жизнью и непосредственной смертью. Иные эффекты на момент написания книги не выявлены. Может быть применено к людям без их согласия. Личная разработка Инфаустуса Упрямого в 1784 году. Инфаустус связал свою душу с душой смертельно больной супруги. Через пять лет, после смерти от драконьей оспы, вернулся в мир призраком и подтвердил эффективность своих чар. Спустя сто сорок три года существования в виде призрака перевезён из фамильного замка в Отдел Тайн к невыразимцам». В сложности задачи по изъятию осколка чужой души из многострадального тела можно было и не сомневаться, но Гарри всё равно злился каждый раз, когда после знакомого слова «душа» ему попадалась пустая информация. Текст, однако, всё равно был интересным. Уж не так ли Дамблдор встретился с ним там, в посмертии? И когда он только успел применить эти чары? «Не такая это уж и проблема, – хмыкнул внутренний голос. – Вечно в больничном крыле, заходи да заколдовывай как хочешь, пока в отключке». И в правду. На первом курсе Гарри загремел в больничное крыло после встречи с Волдемортом, на втором, третьем и шестом – после очередной игры в квиддич. На четвертом – после завершения турнира. Он отложил книгу и достал новую с одной из полок рядом со столом, отчего стопка книг на полке упала как домино и открыла вид на стол с другой стороны стеллажа. Сердце остановилось и вновь забилось быстрее, когда в свободном от книг промежутке показалась лицо Тома Риддла, освещенное солнечными лучами. Он невозмутимо улыбнулся в ответ и опустил глаза на свою книгу. «Да он специально туда уселся!» – возмутился Гарри, ошарашенно выпрямился и отполз подальше от окошка между книгами. В последние дни Том удвоил свои усилия по… По чему? Что он вообще хотел? Если бы это был не треклятый будущий Темный Лорд, то его можно было бы заподозрить в глупой подростковой влюбленности. Но это был именно Том, и романтические идеи витали в подсознании только в виде несмешных шуток. Подобное поведение нервировало, настораживало. «Успокойся. Если бы ты прокололся, то уже кормил бы флоббер-червей где-нибудь под землей в Запретном лесу, – успокаивал внутренний голос. – Он не о чем не знает: ни о палочках-близнецах, ни о парселтанге, ни о незапланированном крестраже». И в самом деле. Он здесь – очередной скучный сирота, угрюмый и нелюдимый паренёк без каких-либо особенностей. Максимум – защита от тёмных искусств чуть выше среднего. Гарри судорожно вздохнул, втягивая в себя пыльный библиотечный воздух, и снова мельком взглянул на Тома. Солнце освещало его длинные ресницы, казавшиеся пушистыми из-за мягких теней под ними. «Я сейчас действительно завис на ресницах Волдеморта? – Гарри разозлился, отодвинул книги и начал собираться на урок по чарам. – Мне что, пятнадцать? Или меня зовут Лаванда Браун?» Не то чтобы он имел что-то против Лаванды Браун, храбро сражавшейся за Хогвартс. Просто… «Да, завис! – насмешливо хихикнул внутренний голос. – Завис на ресницах Волдеморта. Красивые. Длинные. Пушистые. Полюбуйся ещё немножко, в твоё время таких не было…» «Угу. И ещё не было носа, – угрюмо поддел самого себя Гарри и начал собирать книги. – Советую изредка примерять его отсутствие на этой милой мордашке. Глядишь, какая толковая мысль появится». «Милая мордашка…» – раздались мерзкие смешки внутреннего голоса. – Доброе утро, Гарри! Ты на Чары? Подожди меня, пойдем вместе, – Том тоже собрал вещи и побежал за Гарри, хитро поглядывая на него из под своих гребанных длинных ресниц. – Ты как, освоился в Хогвартсе? Нужна помощь от старост? – Спасибо, но дойду один. – Но почему? – неожиданно резво преградил ему путь Том. – Мы могли бы пройтись, пообщаться. Я знаю много интересных вещей о Хогвартсе или о… – Или ты хочешь поведать мне что-то о себе? Что-то удивительное? О, не думаю, что ты сможешь рассказать мне о себе то, что я еще не... не подозревал. – Гарри-Гарри, – протянул он и снова преградил ему путь. – Я ведь просто беспокоюсь о тебе, как твой староста. Ты новичок, и я за тебя в ответе… У тебя всё нормально? Том провел ладонью ему между лопаток прямо вниз, к пояснице. – Нормально! – голос вышел каким-то сдавленным и неестественно высоким. Рука Тома начала перемещаться ниже. – Я-в-туалет-увидимся-в-классе! – скороговоркой выдавил Гарри, как можно быстрее отскочил от Тома и действительно побежал в направлении ближайшего туалета. «Какого лешего происходит?» – Спину будто прижгло каленым железом. Он плеснул холодной воды на разгоряченные щеки и шумно вздохнул. Год будет тяжелым.***
Он не понимал, где прокололся. Ну не из-за выбора книг и не из-за зачеркнутой фамилии «Певерелл» ведь за ним ведется эта слежка! Абраксас теперь откровенно врет о нем на собраниях, но явно что-то подозревающий Том Риддл вечно таскался рядом – с утра и до самого вечера. И как Снейп умудрялся оставаться спокойным рядом с ним? Ещё и работал на Дамблдора двойным агентом. «Непостижимая величина для меня, сколько не старайся», – нервно размышлял Гарри. Его всегда выдавали с головой собственные нервы. Вечером было просто необходимо собраться духом и всё-таки прийти на дополнительные занятия по зельеварению. Давно пора закончить чёртово зелье по заданию Слизнорта. Гарри плюнул на все условности и пошел в больничное крыло за умиротворяющим бальзамом для успокоения нервов. Целительница мадам Дуббс, всё ещё помня о длинном списке травм Гарри, без лишних расспросов снабдила малой дозой успокаивающего. В расслабленном состоянии и с легкой улыбкой Гарри зашел в класс зельеварения, где пять котлов мерно пускали разноцветный дым в воздух, повышая влажность в помещении. Раздраженный Том со слегка пушащимися волосами нарезал оставшиеся ингредиенты для зелья. – Наконец-то! – странно, ни капли вымученной симпатии. – Иди сюда быстрее. Если есть желание закончить пораньше, то встань за котлом и размешивай содержимое. Один раз по часовой стрелке, девять против, строго сорок минут по таймеру. «Что, на зельеварении объявлен перерыв в соблазнении Мальчика-который-выжил?» – молча прыснул Гарри. Он подошел к котлу, включил таймер и с сонным видом начал разбалтывать зелье деревянной мешалкой. Через пару минут Том поднял голову и пошевелил ноздрями. «Какие обычные человеческие ноздри», – зачем-то заострил внимание на его внешности Гарри. Он медленно оторвал взгляд от его дергающихся крыльев носа и спросил: – Что? – Что это за запах? – Том вплотную приблизился к нему, принюхался и с ухмылкой вернулся к доске для нарезки. – Что? Какой?! – Успокаивающее… Из-за чего беспокоишься? – Опять изображаешь из себя заботливого старосту? – Я не изображаю заботливого старосту, я им являюсь. Гарри закатил глаза. Уж лучше бы они снова дрались в подземелье насмерть, чем это. – Так что тебя заставляет нервничать? – Один высоченный парень, который решил занять место моей девушки. – У тебя нет девушки, Гарри, – глаза Тома зловеще заблестели. Гарри недовольно фыркнул и продолжил размешивать зелье. Изредка – и строго по таймеру – Том закидывал в котел оставшиеся ингредиенты. На сороковой минуте зелье было готово: перламутровый блеск, спиралевидный дым, всё на месте. Оставалось дать ему настояться в течение суток и можно было отдавать Слизнорту на проверку. Вот только… Почему оно почти ничем не пахло? Гарри с недоумением уставился на зелье. Он почти нырнул в густую жидкость, пытаясь учуять хоть какой-то намёк на знакомый цветочный запах. Что-то всё таки было, что-то от масла для полировки мётел, и ещё что-то неуловимое, как свежий запах ночного Запретного леса. Однако, всё это было настолько слабым и неявным, что Гарри даже засомневался – не почудилось ли ему это. – Утопиться решил? – Том выдернул Гарри из котла за шиворот. – Запаха почти нет, – вывернулся он. – Это нормально? – Не знаю, я никогда не чувствовал запаха от амортенции. Том занялся написанием учебной записки для Слизнорта о результатах и времени готовности зелья, а Гарри снова сунул нос в котёл. – Я раньше чувствовал. Деревянная рукоятка метлы, пирог с патокой, и ещё… Но в этот раз пусто. У тебя совсем-совсем ничего? – Не знаю. – Том принюхался. – Пахнет умиротворяющим бальзамом, но этот запах здесь и без амортенции висит, «спасибо» тебе большое. – А ты уверен… – Уверен ли я, что зелье сварено правильно? – язвительно уточнил Том. – Да, Гарри, более чем уверен. – Но запаха нет! – Это лишь подтверждает мои слова о том, что у тебя нет девушки, – мерзко расхохотался Том и приложил записку к котлу. – Стой, ты куда? Раздраженный пуще прежнего, Гарри мчался в подземелья, пока объект его ненависти несся вслед за ним и беззаботно посмеивался. Действие успокаивающего зелья выветривалось с каждой секундой, и придушить Тома хотелось всё сильнее и сильнее. Он влетел в гостиную Слизерина и со всего размаха в кого-то врезался. – О, Мерлинова борода, молодой человек! Абраксас скорчил страшные глаза из-за спины Слизнорта. Рядом с ним стояли хмурые Мальсибер и Розье. – Прошу простить… – забормотал Гарри. – Гарри, Том! Мальчики, подойдите сюда, пожалуйста. Повторюсь для вас… Пренеприятнейшие новости дошли до моего кабинета – гриффиндорца третьекурсника Роберта Талбота избили и чуть не утопили в Черном озере. Мистер Мальсибер, это не так смешно, как вам кажется! – возмутился Слизнорт. – Мистер Талбот описал слизеринцев, точь в точь похожих на вас пятерых!.. Вы же понимаете, к чему могут привести подобные инсинуации в ваш адрес? – Прошу меня простить, профессор, – влез Том. – Но когда произошел несчастный случай с Талботом? – Полчаса назад. – Тогда это точно не я и не Гарри, сэр, – невозмутимо сложил руки за спиной Том. Гарри устало облокотился о холодную каменную стену. – Последний час мы провели в кабинете зельеварения, заканчивая вашу работу по амортенции. Перед ужином зелье ещё стояло в стазисе, а на котлах были чары против помощи от других учеников. Готовое зелье вы можете увидеть на нашем рабочем месте. Вам, как опытному зельевару, будет не сложно узнать авторов и срок приготовления зелья. – Замечательно, Том! Теперь я знаю, что ответить Диппету, – Слизнорт вытянул перст куда-то вверх. – Однако, пока настоящие виновники нападения не найдены, я просто вынужден принять определенные меры. Гарри вытянулся и похолодел внутри – их же не исключат? Следить за будущим Темным Лордом и искать способ изъятия осколка чужой души было действительно удобнее всего именно в Хогвартсе. – Это была просьба директора Диппета, мальчики… Я вынужден!.. – горестно продолжил Слизнорт. – Я вынужден написать вашим родителям об этом инциденте. Абраксас, Корвус, Розье и Мальсибер резко помрачнели – наверное, представляли, как им придётся оправдываться перед родителями. Позор то какой! Гарри же пробрало на смех. Он врывался в Министерство магии – дважды! – грабил гоблинский банк Гринготтс, воевал с Волдемортом, терял близких: Сириуса, Люпина, Грюма, Фреда… Он умер за оставшихся в живых и за свои идеалы, черт возьми! А в итоге он снова учится в Хогвартсе, будто дитя малое, и его пугают письмами мертвым родителям. Гарри опять осел на стену – живот болел от беззвучного смеха, дико не хватало воздуха – и соскользнул на пол. По лицу кто-то хлестнул, но бестолку, он всё ещё заходился от хохота. – О-оу… Похоже, у него истерика, профессор, – донёсся откуда-то заинтересованный голос будущего Волдеморта. «Жутко симпатичного и молодого Волдеморта, с тонким носом и вьющимися волосами – это ты хотел сказать? – подначивал внутренний голос. – Ты ещё его обнаженным не видел». По лицу снова кто-то хлестнул, при чем уже сильнее. Гарри икнул, хлебнул холодного подземного воздуха и по его щекам заструились обжигающие слёзы. Он растер их руками и с удивлением уставился на мокрые ладони. Это он ещё зачем? – Ох! Гарри, мой мальчик!.. – Несколько часов назад он принял успокаивающий бальзам. Возможно переборщил с дозировкой… Ничего страшного, профессор, просто Гарри волнуется из-за экзаменов, а истерика – стандартный негативный эффект после завершения действия зелья. Я отведу его в спальню, ему требуется отдых и тишина. Гарри? Гарри, вставай. Обопрись на меня, давай. Вот так. Пойдем, тебе нужно выспаться как следует. Через мгновение Гарри обнаружил себя в спальне, висящим тяжелым мешком на плечах подозрительно заботливого Волдеморта. Он зло вскрикнул, отшатнулся и упал на пол. – Оставь меня, монстр! Отстань! – заорал в гневе Гарри, отползая от Волдеморта. – Не хочу тебя видеть, никого из вас! – Да успокойся ты! – Отвали, слышишь меня?! – он заполз в угол спальни. – Истерик… Гарри! Гарри, ты вынуждаешь меня. Да твою!.. – взревел Волдеморт, держась за ушибленное плечо, и вскинул палочку. – Иреадсомнум! Всё тело налилось тяжестью и Гарри соскользнул в царство Морфея.***
Риддл
– Как вам ситуация с Талботом? – спросил Том в конце собрания Рыцарей. – Отвратительно, мой Лорд, – заиграл желваками Розье. – Не самая плохая смерть – утонуть в Черном озере, – ухмылялся Эйвери. Некоторые за столом улыбались, некоторые посмеивались. – Представьте, он стал бы призраком и мог бы доплыть до наших окон! Три смурных рыцаря не отрывали взгляд от Тома. – Кое в чем Слизнорт прав, – тихо произнес Том. – Это не так смешно, может показаться. Малфой, Мальсибер, Розье, вы уже должны были получить ответ от ваших родителей. Расскажите нашим веселящимся друзьям последствия этой так называемой «шутки». Малфой? – Я буду помолвлен со своей будущей супругой уже этим летом, – неуверенно отчитался он. – Но ей же всего тринадцать?! – ужаснулась Вальбурга. Малфой лишь нервно пожал плечами. – Розье? – Мне уменьшили долю в наследстве. – Мальсибер? – Плохие новости для тебя, Эйвери. В этом месяце мы нашли хорошее место в Министерстве для твоего кузена, но после происшествия моя старшая сестра отказала ему в помощи по трудоустройству. – Как тебе новости? – спросил Том у Эйвери. – Я… – опешил тот. – Это плохо для нашего сообщества. – Верный ответ. Всего одно глупое происшествие, одно глупое обвинение – и одному из нас приближают дату нежеланной помолвки, второму урезают наследство, с третим отказывается общаться член семьи и мы теряем возможность посадить на нужное место своего человека. За столом повисла тишина. Эйвери и Макнейр выглядели уже не такими весёлыми. – Должность, которая должна была отойти старшему брату Эйвери, помогала бы в сокрытии тех наших действий, которые не предназначены для широкой публики, – с фальшивой мягкостью продолжал Том. – Теперь же её занимает молодой, но крайне энергичный маглолюбец с континента. Как вам такие новости? Ответом вновь была тишина. Через пару секунд Лестрейндж прокашлялся и обернулся к нему. – Мы должны ответить, Мой Лорд. – Да это сами гриффиндорцы и устроили! – прошипел Розье. – Да. Альпин Стамп, даю голову на отсечение! – поддержал его Гойл. – Да, мы должны… От-ве-тить… – Том задумчиво поводил пером по листу пергамента перед собой. – Но сначала следует поработать изнутри. У меня к вам лишь один вопрос. Вы мне доверяете?.. Раздался не очень стройный, но положительный ответ. – Все до единого? – Том осмотрел каждого, не упуская никого. – Отлично. Значит, собрание окончено. Орион, Альфард и Лестрейндж, останьтесь.***
Стамп
– Ну что? Бенет Лонгботтом подпрыгнул к Альпину, вышедшему из кабинета директора. – Ничего, – огрызнулся тот. – Он варил амортенцию в кабинете зельеварения. Алиби, Мерлин его побери. – Его кто-то видел? – Нет, но на котлах Слизнорта отслеживающие чары против чужой помощи или вредительства, – угрюмо пояснял Альпин, двигаясь в сторону гриффиндорской башни. – Даже Дамблдор развел руками. – Но он нам хотя бы верит? Альпин недовольно поджал губы. – Сказал, что нужны точные доказательства. И чтобы мы пока никуда не лезли и не совались в дела Риддла. – Он его прикрывает что ли? – возмутился Бенет. – Нет конечно, – покачал головой Альпин. – Дамблдор молчит, но я же чувствую, что ему тоже не нравится этот скользкий выродок. Я же знаю! – Получается, что всё зря. Пострадавшего Талбота со стертой памятью увезли в больницу святого Мунго его же родители. Альпина мучила совесть – именно он воспользовался мальчишкой, над которым поиздевались когтевранцы, и внедрил в чужую память образы слизеринцев-выпускников. Помогало лишь осознание, что это делается с добрыми намерениями. С темными магами иначе не выйдет, уж больно они верткие и живучие твари, оправдывал он себя.***
Риддл
Утро выдалось тихим и спокойным. Большая часть учеников ещё крепко спала в свой законный выходной, и единственным звуком в гостиной было шуршание книг от нескольких прилежных учеников. Несмотря на располагающую обстановку, Том завис над едва начатым пергаментом и размышлял о своём. О своём скучном и, оказывается, довольно эмоциональном родственничке. И о своей глупой одержимости им. Нормально ли это – быть зацикленным на семье? Так то… Так то вроде другие беспокоились о безопасности близких… Вальбурга всегда защищала свою кузину Лукрецию, какой бы бестолковой та не была, а Альфард не раз прикрывал зарвавшегося с розыгрышами Ориона. Удовлетворенный собственным объяснением, Том вернулся к пергаменту – эссе по древним рунам само себя не напишет. Постепенно гостиная оживала. Возвращались с завтрака в Большом зале ученики – всё ещё заспанные, растрепанные и со слипающимися глазами. Они собирались в небольшие кучки и болтали о совершенно бесполезных вещах. Паддлмир Юнайтед? Да какая польза вообще от этого квиддича? За стол рядом прилетела кипа книг и несколько свитков, вслед за ними появились и их хозяйки – Паркинсон и Руквуд. Два его самых бесполезных Рыцаря… Ценой невероятных усилий Том удержал рвущееся наружу презрение и сохранил невозмутимое выражение лица. Ох, сейчас начнется… внимание-внимание, все сплетни Хогвартса! «Ладно, вдруг что полезное услышу». Через полчаса Том был в библиотеке и шарил руками по стеллажу. «Книга, не допущенная к распространению в Хогвартсе, – вспомнил он интригующий шепот Амелии Руквуд. – Второй этаж, дальний от лестницы стеллаж… Ну там, где слева. Да. Вторая полка снизу, приклеена временными чарами. Да, да, красная такая!». Вот уж чего он не ожидал, так это заинтересованность Паркинсон и Руквуд в изучении Темных Искусств. И почему они всегда молчали об этом на собраниях? Том пошарил под полкой снова – пусто. Может, не тот стеллаж? Или самая нижняя полка не учитывалась? Он засунул руку под полку повыше. Может, они стеснялись своей неопытностью в боевых заклинаниях? Ни Руквуд, ни Паркинсон не сравнились бы с Вальбургой по силе. Тогда почему они не обратились к ней? Женское соперничество? Нашел! И что же так упорно скрывалось? Съедаемый любопытством, Том вытащил маленькую книжку в красной тканевой обложке и раскрыл на первой странице, где готическим шрифтом было выведено: «Леди, джентльмены и их интимная жизнь» Снизу вся страница была покрыта надписями учеников: «Это аморально!», «Вы серьёзно хотите научиться сексу от грязных маглов?», «Фууу!», «Слабаки. А мне интересно, как там всё устроено» и прочие. – Как это? – чересчур высоким голосом выдавил Том. Внутри расцвели беспомощность и негодование. Нет, он конечно же знал о малой пользе от этих двух идиоток, но «Фууу!» было написано убористым почерком Абраксаса, а одна из последних замеченных лихих фраз… Вальбурга?! Вот этим занимаются его верные рыцари? Вместо самосовершенствования? Оскорбленный до глубины разорванной души Том раскрыл книгу посередине. Не может же быть… «Из позы, с изрядной долей фантазии названной «собачьей», Джентльмен может подхватить руки своей Леди под мышками и поднять их с пола вверх. Леди предоставляется возможность обнять своего Джентльмена за шею и за счёт сего нехитрого действа удержать ценное равновесие…» Рядом с абзацем кто-то намалевал нехитрую картинку, изображающую описанную позу, и добавил надпись: «Это блеск! Парни – руки то свободны! И всё вблизи от мягких, упругих…» Какая досада! Том захлопнул презренную книжку и приклеил её обратно под полку. Ересь. Ещё не хватало. Даже представить тошно. Но он представил. Представил, остановился посреди библиотеки, закрыл глаза и шумно задышал. В паху потяжелело – хорошо, что сегодня на нём свободная мантия! Глупые мысли. Глупая книга. Глупый Том. Глупый… Ладно. Когда он выходил из библиотеки, в его сумке среди пергаментов и учебников покоилась одна маленькая красная книжка в тканевой обложке.***
Книга была комплексом совершенно несовместимых вещей. При прочтении одной страницы низ живота Тома тяжелел от неистового желания повторить инструкции сию секунду, на следующей, полной описания всех нюансов анального секса, всё с грохотом падало, да так, что Том был уверен – у него не встанет ещё месяц. Уверенность эта длилась ровно пятнадцать секунд – следующая страница со всевозможными болячками и проблемами была перечеркнута крест-накрест, а на полях красовались несколько заклинаний (заклинания для этого?) и парочка сожалений над несчастной жизнью маглов. Ещё через три страницы шло описание ласок партнёру, тоже полностью перечирканное мелкими комментариями и советами от других учеников, написанными мелким почерком под абзацами. От такого излишне откровенного текста Том вновь плыл, взгляд его стекленел и он погружался в краткие, но очень приятные фантазии. При чем везде фигурировал новоявленный братец Гарри, появившийся здесь исключительно для удовлетворения его потребности в родстве. Ну, или не только в родстве? «Разве это моя вина? – скакали мысли в его голове. – Я не должен… Я не обязан…» Содомия, да ещё и с собственным родственником. Еще несколько правил, которые он нарушит, ибо предначертано ему судьбой нарушать правила. Если небеса дали разрешение - то почему нет? «Ты в моих руках. В моих руках…» – Том расплылся в довольной улыбке и перелистнул страницу. Когда через час в кресло рядом с камином упал ничего не подозревающий Гарри, Том почти дрожал от внутренних желаний. Он ложится на кровать, свесив с неё свою лохматую голову, открывает рот – только для него – и… Том расплылся в ненормальной улыбке. Гарри, Гарри, Гарри… Его маленький объект для фантазий. – Даже знать не хочу, о чем ты там думаешь, – пробормотал напрягшийся Гарри и пересел подальше, к другому камину. Но ему не нужно было волноваться. Том просто провел маленький мысленный эксперимент, и он просто был самой подходящей для этого фигурой. И не более.***
Поттер
Ещё один вечер полётов вместе с восторженным Абраксасом закончился, вдвоём они добежали по влажной после дождя траве в замок и спустились в подземелье. – Жди меня здесь, я до кухни, за горячим шоколадом! – хлопнул его по плечу Абраксас и исчез в коридорах подземелья. В гостиной было на удивление тепло и уютно – то ли Гарри привык, то ли домовые эльфы расстарались и зажгли огонь во всех каминах. Он улыбнулся – выходной прошёл замечательно! – и шлепнулся в кресло у ближайшего камина. Напротив сидел Том с неровным румянцем на лице и шее, с головой погруженный в какую-то книгу без названия. Гарри занервничал, стыдясь своей недавней вспышки гнева. Неужели у умиротворяющего бальзама действительно такой эффект, как говорил Том? Или просто Гарри переборщил с количеством флаконов? И самое главное – он не помнил, называл ли Тома Волдемортом вслух. Даже на собрании его называли «Мой Лорд», вряд ли Том уже объявил о своём новом имени… Не сболтнул ли Гарри лишнего? Он не помнил – вот что самое страшное. Том оторвался от книги и устремил тяжёлый взгляд на Гарри, который даже задержал дыхание от тревоги. Это книга каких-нибудь пыток, раз проняло даже Тома? Вон как пошел пятнами. Не зря же на обложке отсутствовало название! Наверняка что-то по темным искусствам, что нельзя афишировать в школе! И цвет то такой алый, в тон свежей крови… Как никогда раньше, Гарри ощутил желание вернуться обратно в мрачную походную палатку, где никто не сверлит его таким жутким взглядом. – Даже знать не хочу, о чем ты там думаешь, – сжался Гарри и позорно сбежал к другому камину. «Слабак», – рассмеялся внутренний голос. «Слабак», – согласился Гарри и моментально разозлился. Он должен найти способ спуститься вниз и поискать дневник, а не распускать сопли из-за потенциальных пыток. Пора заканчивать свои каникулы. – Привет, – подсел к нему Нотт. – А где Абраксас? – На кухне, – натянуто улыбнулся Гарри. – За едой ушел? О, хочешь сэндвичи? С кокосовым соусом и ананасами. Мой отец недавно выслал посылку из какой-то страны в Азии, запамятовал её название… Так вот, вместе с индейкой получается необычайный… – Нет, спасибо! – прервал его Гарри. – Я правда лучше дождусь Абраксаса. – Я настаиваю. Попробуй, – приблизился Нотт. – Вкус получается просто невообразимый. Попробуй! Потом ещё сам подходить просить будешь. Гарри не знал, почему он так сторонился Нотта. Он был дружелюбным малым, с которым можно было общаться обо всем: от качества школьной еды до следующих победителей в квиддиче. Возможно именно эта чрезмерная любовь к общению со всеми вокруг заставляла интуицию встревоженно дёргаться? Гарри не знал, но одно он знал точно – у людей, которые пытаются понравиться всем подряд, в шкафу могут найтись несколько не очень запылившихся скелетов. Он взял несколько предложенных сэндвичей – не обязательно же их есть, правильно? – подхватил появившегося Абраксаса и позорно сбежал из гостиной.***
Слизнорт
– Мерлинова борода, да что же это такое? – причитал Слизнорт, хватаясь за голову. – К чему такая агрессия? В моё время в Хогвартсе было тихо, спокойно, а сейчас… Словно поветрие какое-то! Рядом с ним плыли в воздухе наколдованные носилки, сверху которых лежал мертвенно-бледный Орион с закатившимися глазами. Они торопились в больничное крыло. Редкие ученики расступались в разные стороны, пропуская вперёд нескольких профессоров, летучие носилки и старосту Слизерина – Тома. – Ты уверен, что это были гриффиндорцы? – в сотый раз переспросил его Слизнорт. – В Слизерине у него не было врагов… – Это точно, – перебил его причитающий Слизнорт. – Такой хороший, такой приятный юноша! Такой мягкий! – Да, сэр. Ученики Хаффлпаффа и Когтеврана также всегда хорошо относились к семейству Блэк, особенно к Альфарду и Ориону. Сэр… Я ни в коем случае не утверждаю, что это были гриффиндорцы! Я всегда был против вражды между факультетами, но с такими людьми как Лонгботтом… – Да, Том, – вздохнул Слизнорт. – Это сложный человек. Они наконец вошли в больничное крыло и над Орионом захлопотала мадам Дуббс. «Конфундус…» – Что это с ним? – Вы нам скажите, – сказала присоединившаяся к ним Меррихот. – Я нашёл его лежащим в коридоре, неподалеку от часовой башни, – сообщил Том. – К сожалению, я не увидел напавшего. Больше часа мадам Дуббс хлопотала над бессознательным Орионом. За это время из больничного крыла выгнали всех посетителей, а к профессорам подошел директор Диппет. – Это всё просто бесполезно! Ничего не понимаю! – обеспокоенно махнула палочкой смущенная мадам Дуббс. – Армандо, прошу разрешения открыть камин в больницу святого Мунго. Мне нужна консультация по проклятиям. – Конечно, – Диппет постучал по каминной полке и кинул в пламя щепоть летучего порошка. – Я пойду с тобой, Бэтти. – Профессор. Я отправлюсь в гостиную Слизерина и сообщу новости Альфарду. – Конечно, Том, конечно! – обтёр вспотевшую лысину Слизнорт. Мадам Дуббс и Диппет исчезли в камине, прихватив с собой Ориона.***
Блэк – Сомертон
После обеда в выходной день все ученики веселились, отдыхали и разбегались по огромной территории замка. Сегодня, однако, среди этих учеников отсутствовал Альфард Блэк. Он, крайне обеспокоенный, мялся у дверей в кабинет Слизнорта – на его стук никто не отвечал. – Полундра! Освободите проход для нашего парусника! – раздалось сзади. Альфард поспешно отпрыгнул в сторону, пропуская мимо себя два плывущих в воздухе ящика медовухи. Вслед за ними шёл крайне довольный жизнью Слизнорт. – Небольшое пополнение личных запасов прямиком из Хогсмида! – он подмигнул Альфарду, открыл дверь в кабинет, пропустил покачивающиеся ящики и снова обернулся к Альфарду. – Проходи, проходи. Смущаясь и нервно теребя пальцами палочку, Альфард вошел внутрь и остановился в метре от двери. – Не стесняйся, – махнул рукой Слизнорт. – Я же вижу, ты явно хочешь о чем-то спросить. – Да, – Альфард выглядел совсем несчастно. – Профессор… Извините, но не могли бы вы мне помочь? Я бы… Я бы хотел навестить своего брата в Мунго. Слизнорт выпучил на него светлые глаза. – Для этого нужно разрешение от ваших родителей, юноша. Несмотря на ваше совершеннолетие, профессора Хогвартса несут… – У меня есть разрешение от родителей, сэр, – прервал его Альфард. Он достал из сложенный листок и протянул его Слизнорту. – На посещение больницы прямиком из Хогвартса и обратно. – Тогда одну секунду. Слизнорт кинул горсть летучего пороха в камин, заполз внутрь и исчез со словами «Кабинет директора». В одиночестве, Альфард начал мерить кабинет шагами. Минута, две, пять, десять… И вот, из камина вылетел довольный Слизнорт. – Договорился! Сегодня камин в моём кабинете открыт до больницы и обратно. Пожалуйста. Он вытянул руку, приглашая к камину. – Спасибо вам! – Альфард достал из заколдованного кармана мантии коробку конфет с засахаренными фруктами. – Это вам, за вашу помощь! – Боже всемогущий, мой мальчик! Не стоило! – в противовес своим словам, Слизнорт схватил коробку и немедля распечатал. Альфард направился к камину. – Главное помни, что с твоим братом всё будет хорошо. Целители о нем позаботятся. – Да, профессор, – надломлено произнес Альфард и наконец заполз в камин. – Больница святого Мунго! Вокруг него взметнулся зелёный вихрь и понёс его к другим каминам. Яркие кирпичные, грязные и серые – всё не то. Решётки, стены, девушка на стуле – вот! Альфард вышел из камина и к нему тут же подлетела до изнеможения худая девушка. – Мисс Яксли? – М-м, Альфард? Ты? – прошептала она. – Иди за мной. Она схватила его за локоть и оттащила в туалет для персонала. – Вот зелье и форма, – она пихнула ему в руки мантию лимонного цвета и положила сверху флакон с зельем болотного цвета. – Стив Сомертон, название его отдела увидишь на мантии. Он сегодня на обучении в Ирландии, но всё равно постарайся не попадаться на глаза. Доза зелья на полчаса, не больше. – Благодарю. – Я на этот день перевела его в одиночную палату, на пятом этаже. Первая же дверь в коридоре. Вещи оставь здесь, под раковиной. Вот ключ. Оборотное с собой? – Да. Яксли выбежала из туалета. Альфард вытащил пробку из флакона и выпил зелье. Лицо в зеркале напротив распухало, становилось мощнее, взрослее и покрывалось трёхнедельной щетиной. Сомерсет переоделся, поправил ярко-лимонную форму и вышел вслед за Яксли. – Пятый этаж, первая дверь… Роберт Талбот действительно сидел в одиночной палате, весь в бинтах. В бумагах, найденных в лимонной мантии, целители писали что-то о несанкционированной попытке аппарации из «большого водоёма» и о последующем расщеплении. – Здравствуйте, мистер Талбот. Вы готовы к попытке возвращения вашей памяти? – Но… Талбот замялся. Лечение разума – деликатный вещь, не каждый волшебник допускал другого до своих мозгов. – Мой отец сказал, что… – Это не важно, – Сомерсет достал палочку и указал на Талбота. – Но?.. – Легилименс! А вот и они – настоящие нарушители. Маленькие трёхкурсники когтеврана напали на Роберта Талбота, своего заклятого врага, испугались произошедшего и позвали своих близких со старших курсов. Мелькнуло лицо Элли Крауч – наверное, она и позвала кого-нибудь из гриффиндорцев? Спустя секунду перед Талботом возник разъяренный Альпин Стамп. Крики, споры… Альпин влил в рот Талбота кроветворное и залечил самые большие раны. И изменил его память. Сомерсет вытащил эти воспоминания наружу, заставил Талбота забыть их встречу в больнице и вышел прочь, торопясь к туалету для персонала. Через пятнадцать минут Альфард Блэк сидел у кровати своего больного кузена и нервничал. В палате было слишком много народа, а медлительный целитель всё никак не заканчивал перевязывать жертву какого-то сдирающего кожу заклинания. Но вот – все либо вышли, либо отвернулись – и он, наконец, снял собственное проклятие с Ориона. Под его тихий стон Альфард встал со скрипучего стула и отправился обратно в Хогвартс. – Ну, как ваш брат? – сразу же спросил Слизнорт. Коробка со сладостями была опустошена уже наполовину. – Очнулся, – радостно улыбнулся Альфард. – Мерлин! Правда?! Это отличные новости! Поздравляю, поздравляю. Не хотите отпраздновать стаканчиком медовухи? Мёд пряный, с добавлением вереска, прекрасный старинный рецепт. – Спасибо, сэр, но я лучше выйду на улицу. – Конечно, конечно! – воскликнул Слизнорт, пачкая всё вокруг сахаром со своих пальцев. – После подобных волнений всегда хочется подышать свежим воздухом. Однако, наружу Альфард не пошёл. Напротив, он побежал наверх, выше и выше, прямо к гобелену с троллями в балетных пачках, зашёл в Выручай комнату и встретился взглядом с настоящим Альфардом. – Как Орион? – встревожено вскочил он. – Я снял проклятие, – Том сел на диван и приготовился ждать, когда эффект оборотного зелья сойдёт на нет. – Как думаешь, кто-нибудь заметит… – Ха, нет. Естественно, нет. Никто не замечает махинации Лорда Волдеморта. Никто ничего не сможет доказать.