Ещё горячее

       Сильный ветер бьёт в лицо, неприятно скребясь под кожу. Молодой человек держит в руке зонтик протягивая его своей коллеге, чтобы та не промокла. На улице сильный ливень, что заливает дороги. Бьёт по зонту громко, сильно. Большие капли падают на голову Тарталии, пока тот просто стоит и ждёт, пока Арлекино наконец докурит.        — Надо бросать тебе. — он говорит это без отвращения, хотя сам и за здоровый образ жизни. Это ему навязывали с детства, теперь не может отказаться от своей позиции. — Ты портишь свои лёгкие. Парень старается завязать диалог хоть как-то, даже не смотря на то, что выбрал такую спорную тему. Его пальцы уже чуток окоченели, пока стоит тут. Нос замёрз, поэтому он натягивает на себя шарф повыше. Да он полностью замёрз, и промок от ушей до пят. Но Чайльд не против. Никогда не будет против, если нужно прикрыть голову подруге. Хоть они и не кажутся такими дружными в рабочее время. — Когда захочу, — начинает привычную уже для него фразу Арлекино. — тогда и брошу. Она стряхивает пепел с сигареты, слегка обжигая подушечку пальца. Невольно морщится, но совсем немного, она привыкла уже к этому ощущению. Сигарета уже летит на землю и потухает сразу, как только соприкасается с промёрзлым и мокрым асфальтом. Арлекино ещё на всякий случай, скорее даже по привычке, пытается потушить огонёк ногой. Даже если это не нужно. Он ведь уже потух. — Знаю, но всё же.. Ты не хочешь бросать? — Тарталья отводит взгляд в сторону на пару мгновений, пока девушка не развернулась к нему. Она не выглядит злой или раздражённо, даже если её и бесили эти слова. Из-за такого мнения в первые дни рыжеволосый получал по лицу кулаком. Он просто повторял раз за разом эту фразу, когда видел что та курила. С самого первого момента, он относился к ней с предубеждением, с какой-то особенной неприязнью и отвращением. А сейчас, они поладили. Даже если их отношения не назовёшь хорошими.. — Не твоё дело, рыжик. Просто, пошли отсюда. Арлекино не любит пустые разговоры, но каждый раз поддерживает их. С каждым коллегой и сотрудником, если те захотят. Просто кивая на какие-то предложения и вежливо отвечая — она уже получает роль отличного слушателя. Но на самом деле, она даже не всегда вникает в диалог. И Тарталия это прекрасно знает. Он уже прочувствовал всю эту вежливость на своей шкуре, но даже так не чувствуя искренности. Девушка хватается за локоть Чайльда, что заставляет его на пару секунд впасть в ступор. Но он не против этого жеста, наоборот, это показывает её привязанность. Молодой человек уже успел это понять, как и её не простой характер. Каждый своеобразный положительный жест с её стороны показывает то, насколько она дорожит человеком. Арлекино почти никогда не была тактильным человеком по ощущению. Никогда не брала никого за руки, не пыталась целовать в щёку при встрече с кем-то кто мог считаться её подругой. Не обнималась с кем-то. Возможно, она могла погладить по голове или похлопать по плечу кого-нибудь из приюта. Чайльд знает, она на самом деле любит своих воспитанников. Но сейчас она прижимается к нему, держится за локоть и выглядит спокойной. — Ты ведь хочешь бросить. — Спустя пару минут начинает тот, кто был когда-то Аяксом. Опять начал про эту тему, но раз уж поднял — то продолжай. — Я сама не знаю. — Почему? — «Не знаю» ничего тебе не говорит? Иногда, Арлекино удивляется его тупости, но одновременно и уму. Он младше её всего на два года, может меньше, но даже так является для неё даже глупее. Хотя, вокруг множество идиотов, и она сама не то чтобы гениальна. Или, возможно, всё таки гений. — Говорит. — отвечает он спустя небольшую паузу. Дождь всё продолжает тарабанить по крышам домов и в первую очередь по тёмно-синему зонту. — Это говорит о том, что ты сама не хочешь об этом задуматься. Тарталья намерен довести её до подъезда. Он не оставит её на ночной прогулке, а особенно под дождём. Сейчас им вообще следует пойти поспать. А девушка переводит взгляд на него. Арлекино даже удивлена его словам. Но это правда. — Да ну? Ещё что скажешь, Аякс? — она говорит с какой-то интригой. Неким восхищением тем, что он возможно даже хорошо её знает. — Ты просто хочешь хотя бы один раз поддаться своим чувствам и желаниям, а не одним рассуждениям. Хочется... Импульсивности. — Импульсивности? — они дополняют друг друга, в конце концов говоря чуть ли не одновременно. Под ногами хлюпает вода, а тряпочные кеды Чайльда промокли. Он собирался на скоростях, накинув на себя лишь пальто и шарф. Арлекино одета теплее, но видно что тоже замёрзла. Они почти у подъезда. Даже неожиданно, что так быстро дошли. Окаченевшая от холода рука девушки лезет в карман, за ключами. Слышно, как они шуршат, бьются друг о друга. Остановившись у их подъезда, она открывает с помощью чипа железную, уже приевшуюся взгляду, дверь. Тянет на себя ручку, но огладывается на Аякса, что стоял рядом. — Знаешь что, Тарталья — она обращается прямо к нему. Без попытки подколоть или съязвить. Смотрит в глаза и молчит. — Ты прав, я хочу поступать импульсивно. «И я так поступлю.» — единственное что мыслит она. Раз уж он стоит так прямо, то она встаёт на носочки и целует. Чмокает быстро, но осторожно. Нежно. Совсем чуть чуть прикасаясь к его губам, прикрывая свои глаза. Она не хочет смотреть ему в глаза, сейчас не хочет. Это отвлечёт. — спокойной ночи. — произносит она в губы и быстро скрывается за подъезной дверью, оставляя своего бедного коллегу в шоке. А может, он не просто знакомый. И может быть, это было от всего сердца?