one for two

Минхо вдыхает тёплый уличный воздух и прикрывает глаза. Лёгкий ветерок пробирается под его рубашку, приятно холодит разгорячённую после тренировки кожу и остужает уставший организм. До течки ещё около четырёх дней, но Ли уже чувствует, как его тело вибрирует, наполняясь избытком гормонов и требуя больше внимания. Наверное, это из-за альф, которые ходят в его студию танцев на занятия и дразнят своим запахом возбуждённую омегу, так что Минхо думает, что стоит позвонить Феликсу и попросить заменить его на ближайшую неделю.  Ну, а пока надо собраться с силами и наконец добраться до дома. Ли кивает своим мыслям и в последний раз набирает полную грудь городского воздуха, но ветер бьёт омегу наотмашь, вынуждая задохнуться. Ноздри улавливают экзотический аромат пачули, и Минхо тут же распахивает глаза, уже зная кого увидит на подъездной дорожке перед студией. — Привет, — говорит Хёнджин, подходя к нему и застывая на расстоянии допустимых пары метров.  Сегодня альфа в обычной бордовой толстовке с белым принтом и широких джинсах, однако невероятным образом всё это делает его ещё выше, чем он есть. Хван проводит длинными пальцами по своим тёмным отросшим волосам, сверкает карими глазами и соблазнительно улыбается, вынуждая пульс Минхо разогнаться до тахикардии. — Что ты здесь делаешь? — грубо спрашивает Ли и отворачивается, неумолимо ощущая, как терпкий аромат пачули кружит голову.  Он фокусируется на двери и вводит код на замке, закрывая студию и включая сигнализацию. Сердце колотится в груди, словно загнанная в западню птица, но Ли не нравится эта ассоциация. Он никому не позволит загонять себя в угол, как бы его колени не подкашивались от чужого присутствия.  — Мне захотелось встретить тебя после работы и отвести поужинать, — отвечает Хёнджин, нисколько не обидевшись на сухой приём омеги.  — Нормальные люди перед встречей связываются с другими и узнают, свободны ли они. — Ты бы опять начал юлить, так что я решил узнать это при личном общении. Минхо резко оборачивается и складывает руки на груди. Между лопатками ворочается раздражение в купе с дурацким влечением, но Ли вскидывает подбородок и резко спрашивает: — Я сегодня занят. Узнал всё, что хотел? — Да. — Тогда свободен.  Хёнджин лишь качает головой и нагло ухмыляется, засовывая руки в карманы джинсов. Он выглядит расслабленным и безмятежным, словно ожидал этого. Его реакция лишь сильнее выводит из себя Минхо, а ещё отчего-то… заводит. До течки ещё несколько дней, так что Ли даже не может винить в этом организм, находясь целиком и полностью под контролем своего разума.  А Хван нисколько не помогает восстановлению выдержки.  — Нет уж. Как порядочный альфа, я обязан хотя бы проводить тебя до дома. — Обойдёшься, — упрямо цедит Минхо, улавливая скрип тормозов, останавливающейся за Хёнджином машины. Он знает, что Хван ничего не сделает против его воли, однако появление лишних прохожих на безлюдной улице точно поспособствует его скорейшему избавлению от влияния неугомонного альфы.  — Ты такой милый, когда… — Хван Хёнджин, какого хера ты здесь делаешь? — пространство разрывает хриплое знакомое рычание.  Блядство. «Только этого здесь не хватало». Сначала слышится стук двери, быстрые тяжёлые шаги по асфальту, а затем прямо рядом с Хёнжином появляется широкая грозная фигура. Ветер приносит бодрящий аромат цитруса, и Минхо задерживает дыхание от переизбытка витающих вокруг него привлекательных феромонов.  — Тебе могу задать тот же вопрос, Чан, — хмуро отвечает Хёнджин, в мгновение растеряв всю свою игривость.  Бан Чан сжимает ладони в кулаки, пока на его скулах играют желваки. Его тёмная челка великолепно сочетается с карими, почти чёрными, глазами, делая взгляд альфы ещё более пугающим, а белое поло даёт восхитительный обзор на крепкие руки и обтягивает широкую грудную клетку.  — Совсем оборзел, паршивец? Для тебя я — хён. — Иди на хуй, хён. Рокот рычания взрывается в ушах Минхо и проходит током через позвоночник. Член позорно дёргается в узких штанах, а внутренние мышцы сокращаются, иррационально реагируя  на проявление опасности, исходящей от двух сильных альф. Это плохо. Очень-очень-очень плохо.  «Надо сваливать». — Так, ладно, я пошёл, а вы можете дальше продолжать мериться членами, — наигранно кривится Минхо и разворачивается, чтобы проскользнуть мимо Хёнджина. Ли чувствует, как дрожат его колени от сгущающихся в воздухе феромонов с ароматом цитруса и пачули. Он надеется, что как только уедет подальше от этих источников тестостерона, так сразу придёт в себя, однако у него ничего не получается. Хван стремительно преграждает омеге дорогу.  — Если ты не заметил, мы меримся этими самыми членами из-за тебя, — говорит Хёнджин и растягивает свои блядские губы в обворожительной улыбке. — Хотя мне казалось, что на последней вечеринке у Чонина ты сделал выбор в мою пользу. — А мне так не кажется, — подаёт голос Чан. Он подходит ближе к Минхо, вставая между ним и Хёнджином, и Ли ведёт от концентрированного аромата раздражённого альфы. — После этой вечеринки мы с Минхо мило провели время за ужином. «Вот блин», — сокрушено думает Ли, косясь на безлюдную улицу, которая будто создана, чтобы он мог сбежать от них.  — Что? — изумлёно тянет Хёнджин. — Минхо? Ты ведь мне тогда сказал, что тебе нравлюсь я. Чан громко фыркает и качает головой. Его злость переходит на новый уровень, так что цитрус начинает иллюзорно горчить на языке, и Минхо хочет приблизиться к источнику вкусного аромата, чтобы ощутить это по-настоящему.  — Недавно он сказал мне тоже самое, — цедит Бан и остро вонзается взглядом почти чёрных глаз в Ли. — Ничего не хочешь нам объяснить, Минхо-я? «Не думал, что вы решите это обсудить», — думает в ответ Ли, но разумно оставляет свои мысли при себе. Яркий аромат цитруса начинает переплетаться с терпкими нотами пачули, давая понять, что Хёнджин теряет терпение, и Ли старается дышать через раз. Минхо всеми возможными способами пытался избежать этого разговора, но вот он всё же обрушился на него, как гром среди ясного неба. Началось всё ещё около полугода назад. Минхо взял к себе в студию нового хореографа-омегу, Феликса. Он оказался настолько милым и открытым в общении, что Минхо не смог противостоять его чарам и согласился составить компанию в походе на одну из вечеринок, которую устраивал его друг.  Там-то он впервые и увидел их.  Хёнджин привлёк внимание Минхо на танцполе. Он изгибался изящнее, чем большинство омег в его студии, а смеялся так заразительно, что перед ним было невозможно устоять. Чан, в свою очередь, поразил его мощной аурой спокойствия и галантным поведением, что встречалось крайне редко на вечеринках подобного формата, где каждый второй искал себе партнёра для быстрого перепихона. Они были совершенно не похожи — один мускулистый и сдержанный, а другой высокий и нахальный, поэтому Минхо не успел осознать, каким образом его потянуло сразу к обоим.  Ли не хотел строить серьезные отношения, так что принялся флиртовать с обоими, не собираясь давать им надежду, что станет чьей-либо омегой. Так и продолжалось всё это время. Он то отказывался от встреч, то принимал приглашение, то отвечал в мессенджере каждый день, то пропадал на неделю. Минхо позволял им ухаживать за собой, а на общих вечеринках из-за невозможности определиться крутился по очереди возле обоих, вынуждая атмосферу в помещении пылать. Это было забавно. Ровно до тех пор пока, Минхо не понял, что ему на самом деле нравятся оба альфы, сильно и безвозвратно.  Тогда уже стало сложнее играть на чужих чувствах, однако Ли было не занимать упорства, особенно когда он знал, что если признается им, что влюбился в обоих, то потеряет их сразу же. Никто бы не согласился делить свою пару с кем-то ещё, и Минхо, честно, это понимал, но ничего не мог поделать со своим глупым сердцем. Так Ли и оказался здесь. В эпицентре разговора, из которого он при любом раскладе не мог выйти с желанным результатом. — Да, хён, будь добр объяснить, что всё это значит, — подаёт напряжённый голос Хёнджин.  Ли остаётся только тяжело вздохнуть и опять набрать полные лёгкие феромонов альф.  — Что вы хотите от меня услышать?  Чан вскидывает брови, а Хёнджин хмурится. Они переглядываются, явно осознавая, что Минхо пытается всеми силами оттянуть ответ, но Ли ничего не может с собой поделать. Он слишком слаб, да ещё эта чёртова дрожь в теле, от которой хочется лишь упасть на пол и распластаться перед ними. — Выбирай одного из нас. Прямо сейчас, — твёрдо произносит Бан, а Минхо кажется, что его сердце рвётся пополам. Ли смотрит на Чана, изучает его прямой нос, высокие скулы и полные губы, которые ещё ни разу не дотрагивались до него, но уже успели плотно обосноваться в его фантазиях, а затем переводит взор на Хёнджина, в очередной раз очаровываясь его тёмными локонами, упавшими на лицо, языком, нервно выглядывающими между губ, и хитрым взглядом.  Кажется, что он разозлит саму природу, если сможет выбрать между ними.  И Минхо лишь пожимает плечами. Он отводит взгляд, высоко задрав подбородок, и уверено расправляет плечи. Ли не хочет показывать им, как сильно он уязвлён происходящим, и как на самом деле отчаянно желает, чтобы они забыли обо всём и продолжили вести себя как раньше, но… Вместо возмущений он слышит хмыкание.  — Хорошо, — холодно произносит Хёнджин. — Тогда мы сделаем этот выбор за тебя. Минхо хочет спросить, что он задумал, но не успевает открыть и рта, как Хван бросается к Чану, замахиваясь кулаком.  Хищное рычание. Звуки борьбы. Первые капли крови падают на асфальт.  Ли ошалело пялится на происходящее прямо перед ним и не может поверить своим глазам. — Вы совсем сдурели? — кричит он в пустоту, замечая, как Чан бьёт Хёнджина в живот и тот болезненно выдыхает, но тут же идёт в наступление.  Минхо считает, что это дико, а ещё совершенно не достойно поведения взрослых состоятельных альф. Его сердце сжимается при виде ран, появляющихся на любимых лицах, а разум подмечает, что схватка проходит на равных. Бан использует силу и тактику, чтобы победить противника, в то время как Хёнджин заручается изворотливостью и эффектом неожиданности. Они кружат друг напротив друга, нанося один удар за другим, и вынуждая пространство наполниться металическим запахом крови.  — Вы совсем конченные, — бормочет Ли, разворачиваясь и желая быстрым шагом удалиться вдоль по улице. — Я не собираюсь смотреть на то, как вы… Слышится предостерегающий звериный рокот, от которого стынут поджилки. Минхо тут же замирает, поднимая взгляд на источник звука, и видит Чана, придавленного к земле Хёнджином. — Стоять, — шипит Бан в альфа-тоне. — Ты никуда не уйдёшь, омега. Ты будешь смотреть, потому что должен увидеть, кто выиграет и получит полное право ухаживать за тобой. Минхо пробирает до костей. Тело по команде альфы застывает, и инстинкты блаженно окутывают сознание, вынуждая беспрекословно подчиниться. Он хлопает ресницами и пытается сфокусироваться на разворачивающейся перед ним сцене, надеясь воспротивиться приказу, но мужчины опять приходят в движение.  Чан резко бросается вперёд, толкая на асфальт Хёнджина, и принимает более выгодное положение в драке. Пространство разрывает глухой звук удара, голова Хвана дёргается в сторону, и Ли словно в замедленной съемке видит, как алые капли орошают белую полосу, ограничивающую парковочное место. Уши опять заполняет рычание, загнанное дыхание и болезненные хрипения.  Уличный воздух наполняется запахом крови, агрессии и индивидуальных феромонов каждого. Минхо сжимает руки в кулаки, пытаясь впиться короткими ногтями в кожу так сильно, чтобы очнуться от дурмана чужого приказа и гормонов, но всё тщетно. С каждым мгновением он всё глубже погрязает в этом. В проявлении чужой силы, в зверином рокоте, в терпких ароматах цитруса и пачули.  Пульс заходится в бешеном ритме, тело опаляет жар, и на коже выступает неприятная влажная плёнка. Ли кажется, что ему не хватает воздуха. Он набирает полные лёгкие кислорода и чувствует, как разум вылетает из головы с мерзким свистом.  Или это кто-то захлёбывается своей кровью? Отчего-то это вызывает не отвращение, а дикое желание.  Двое сильных, привлекательных альф, готовых любить и заботиться о такой омеге, как он, сейчас колошматят друг друга прямо у Ли на глазах, пытаясь вырвать себе зубами место рядом с ним. Они так сильно хотят заполучить его, так отчаянно желают пометить его и уволочь в своё гнездо, что им сносит крышу.  А теперь этому безумию поддаётся и Минхо. Блять. Первая капля смазки с концентрированным ароматом жасмина вытекает из Минхо и пачкает его боксеры, а Ли понимает, что его затягивает в пучину инстинктов без билета на обратное возвращение. Он впивается двумя передними зубами в нижнюю губу и мечется взглядом, по валяющимся на асфальте альфам, не успевая сфокусироваться на чём-то конкретном.  Лишь всполохи тёмных волос, капли крови на белом поло и клацающие зубы.  Живот сводит болезненной судорогой, а колени подкашиваются. Источники чудесных ароматов так близко, но так далеко, что Ли чувствует, как к горлу подступает отчаяние. Температура тела нарастает с каждой секундой и даже ветерок на улице не помогает сбавить градус. Хочется поскорее избавиться от одежды, выгнуться, подставить свою шею и ощутить дыхание обоих альфы на своих запаховых железах.   Это слишком. Минхо всхлипывает и оседает на асфальт, пытаясь найти хоть какую-то опору для своего ослабевшего тела. Член стремительно твердеет и начинает сочиться предэякулятом, словно смазки, медленно вытекающей из его задницы, не достаточно, чтобы навести беспорядок в его штанах.  Будь он сейчас в своём обычно состоянии, то уже закатил бы истерику и сообщил двум ненормальным альфам, что ему плохо, но пока Минхо может лишь неподвижно сидеть на земле и внимать всему, что происходит прямо перед ним, именно как и поручил ему Чан.  Чан. Его имя так вкусно ворочается на языке, что Ли невольно облизывается, глубоко затягиваясь убийственной кокофонией из ароматов, витающих в воздухе. Цитрус потрясающе сочетается с пачули, и Минхо тут же судорожно вздыхает, думая о Хёнджине.  Тело тут же скручивает в болезненном спазме, пустота внутри кажется удушающей, и организм Ли решает, что недостаточно привлекает внимание альф, раз его ещё не нагнули прямо тут, посреди улицы, и не трахнули. Ароматная смазка мощным потоком вытекает из Минхо и оставляет большой влажный след на его штанах. И, на удивление, звуки борьбы тут же прекращаются. Ли торопливо моргает и фокусирует взгляд на двух застывших альфах, замечая, что они оба сидят на асфальте. Чан упирается ступнями в пол, его руки свободно лежат на коленях, пока голова опущена вниз и на землю изо рта опадают алые капли. В это же время ноги Хёнджина раскинуты в стороны, а сам он упирается ладонями позади себя, шумно вздыхая, и тут же находя взглядом Минхо.  Ли застывает, чувствуя, как сердце делает кульбит, а запаховые железы начинают отчаянно пульсировать, пока Хван пристально смотрит на него, а затем растягивает рот в кровавой ухмылке, сверкая красными зубами.  — М-м-м, чувствуешь, Чан-хён? — хрипит Хёнджин, облизывая поврежденную кожу разбитых губ. — Наш омега так сладко потёк.  Минхо едва не скулит от сексуальности альфы, который даже с ссадиной на скуле и кровавых потеках, выглядит как Бог соблазнения. Обычно Минхо уже разразился бы гневной тирадой, ведь о нём говорят в третьем лице, когда он находится всего в нескольких метрах от Хёнджина, но сейчас Ли может лишь смотреть на Хвана стеклянными глазами и обнимать себя руками за живот, пока болезненные спазмы возбуждения предотвращают весь мыслительный процесс. Он не понимает, почему альфы так близко, но ему до сих пор так плохо. Минхо жадно дышит феромонами Чана и Хёнджина, надеясь, что их ароматы проникнут в его тело и облегчат его состояние хотя бы на мгновение. Бан вдруг резко сплёвывает на асфальт и глубоко вздыхает, тут же в вскидывая голову. Ли попадает в плен его взгляда, замечая рану на наружном уголке брови, из которой медленно сочится кровь, а также блестящие алым пухлые губы. Бан тянет носом, а его глаза заметно темнеют, когда он говорит: — Он не просто потёк. У него началась течка. Хёнджин удивлённо вскидывает брови, а затем принюхивается, пока понимание не отражается у него на лице.  — И правда. Неужели милашке так понравилось наше представление силы? Чан сначала ничего не говорит. Он стирает запястьем кровь с подбородкам, а затем под бровью, а внутренние мышцы Минхо поджимаются от желания облизнуть его руку. Он так отвлекается на фантазии в своей голове и последующую боль внизу живота, что едва не пропускает мимо ушей приказ Чана, обращённый к Хёнджину. — Подними его с асфальта и садись в салон, а я пока заведу машину.  Минхо не совсем понимает, что это значит. Почему оба альфы, отвлёкшись от своей борьбы не кидаются на Ли, чтобы прекратить его страдания? Почему Чан отправил Хёнджина к нему, а сам испарился, словно Минхо ему больше не нужен? Однако разум омеги быстро пустеет, когда источник привлекательного аромата пачули оказывается в непосредственной близости от него. — Хэй, котёнок, — зовёт Хёнджин, останавливаясь возле Минхо, и наклоняется, уперевшись руками в колени.  Ли моргает и фокусирует взгляд на альфе. Его тёмные волосы растрёпанны и кажется слегка припорошены пылью с асфальта, ссадина на скуле и ранка на губе пестрят алым, также как и разбитые костяшки пальцев, но не смотря на это взгляд Хёнджина не теряет своего хитрого прищура, а улыбка соблазнительной кривизны. Сердце пропускает удар от его близости и потрясающего аромата, и Минхо чувствует, как желание спиралью скручивает его воспалённое тело, вынуждая выпустить новую волну феромонов и смазки. С его губ срывается хныканье, и Ли не находит ничего лучше, как протянуть ладонь к Хёнджину и позвать: — Альфа, пожалуйста.   Глаза Хвана темнеют. Он шумно втягивает воздух через ноздри и перестает излучать ауру самоконтроля. Аромат пачули возбуждающе густеет, и Минхо наслаждается им, чувствуя, как организм даёт небольшую передышку, зная, что теперь о нём точно позаботятся.  — Ты сводишь меня с ума, — утробно рычит Хёнджин, прежде чем наклониться и легко подхватить Минхо на руки.  Ли хватается за его толстовку и зарывается в неё носом, чувствуя тепло исходящее от крепкого тела Хвана, а также запах крови, пыли и цитруса. Сердце сжимается от желания ощутить рядом Чана, но Минхо отчего-то уверен, что не сможет удовлетворить это своё желание. Он осознаёт, что если к нему подошёл Хёнджин, то значит, именно он будет заботиться о нём во время течки, и несмотря на то, что Ли рад Хвану — ему всё ещё не по себе. Минхо недостаёт одного важного пазла в этом уравнение, но он слишком одурманен течкой и боязнью потерять единственного находящегося рядом с ним альфу, чтобы попросить Хёнджина привести Чана.  Ли глубже затягивается ароматом пачули, пытаясь насладиться жалкими остатками феромонов Бана, которые остались на другом альфе после драки, а Хван внезапно останавливается. Минхо не фокусируется на окружающих звуках, но чувствует, как Хёнджин начинает менять положение в пространстве, крепко прижав его к себе.  Это вводит замешательство. Ли хмурится и отстраняет лицо от плеча Хвана, как вдруг насыщенный аромат цитруса бьёт Минхо по обонятельным рецепторам. Боксеры пачкает новый поток смазки, живот сводит в болезненном возбуждении, а Ли непроизвольно скулит и сталкивается взглядом с сидящем на водительском сидении Чаном.  Сначала он не верит своим глазам. Минхо моргает, подмечая салон автомобиля, в котором он вдруг оказался, улавливает движение Хёнджина под собой, который чертыхаясь пытается закрыть пассажирскую дверь, и разглядывает Чана, отмечая запёкшуюся у брови и алые разводы на губах. Кажется, что всё подсказывает, будто это реальность, и перед ним действительно сидит альфа, которого он только что хотел видеть, но Минхо решает проверить.  Он тянет к Чану руку, желая убедиться, что это не галлюцинации и сейчас, когда он в таком уязвимом состоянии рядом с ним правда оба его альфы. И всё подтверждается. Бан мягко обхватывает его пальцы и подносит к своему лицу, касаясь горячими, кровавыми губами костяшек омеги.   По телу проходит дрожь. Минхо несдержанно стонет и цепляется свободной рукой за плечо Хёнджина, словно пытаясь заземлить себя. Он тонет в тёмном взгляде Чана и сплетающихся внутри тесного салона ароматах жасмина, пачули и цитруса.  — Я отвезу нас к твоему дому, а потом мы с Хёнджином позаботимся о тебе, хорошо, котёнок? — спрашивает Бан, проводя носом по его коже.  — Угу, — завороженно кивает Минхо, думая, чтобы сейчас согласился бы на всё, что предложит ему один из альф.  — Отлично, — улыбается Чан, а затем отпускает ладонь омеги и хватается за рычаг автоматической коробки передач. — Хёнджин, пристегнись и…  — Следи за дорогой, а не за мной, — нахально отвечает ему Хван, тут же привлекая внимание Минхо.  Ли только сейчас по-настоящему осознаёт, как близко он находится к Хёнджину. Омега сидит прямо на коленях альфы, который может сделать всё, о чём мечтает Минхо, и после нескольких нервных мгновений минутами ранее это… наконец полностью занимает его затуманенный мозг. Ли тяжело вздыхает, глубже вбирая аромат пачули и цитруса, и впивается пальцами в крепкие плечи, ощущая, как смазка без остановки льётся из него.  Хёнджин, судя по всему, тоже ощущает, как пропитываются влагой его джинсы, потому что за мгновение его выражение лица становится диким.  — Чёрт, малыш, если ты продолжишь так течь, то я вылижу тебя прямо здесь. Крепкая ладонь альфы тут же оказывается на затылке Минхо, а губы стремительно находят его. Перед глазами взрываются мириады искр. Ли стонет в поцелуй, позволяя Хёнджину проникнуть в его рот языком, и вздрагивает от мурашек, щекочущих кожу.  Каждая клеточка в теле медленно расслабляется и приходит в движение. Хочется ближе, сильнее, больше.  Хван целует несдержанно. Он похож на зверя, который долго голодал, а сейчас дорвался до добычи. Его мягкие губы жестко впиваются в кожу Минхо, зубы цепляют распухшую плоть, а язык с напором вылизывает нёбо. Ли так сильно увлекается моментом, что не замечает, как стремительно распаляется.  Он хнычет в рот Хёнджина и извивается на его коленях, чувствуя бедром крепкую эрекцию за тканью джинсов. Тело пышет жаром, и кожа начинает покрываться испариной. Ощущение внутренней пустоты с каждой секундой всё больше увеличивается, и Минхо кажется, что в нём так много незаполненного места, что он сейчас взорвётся.  — Хёнджин. Знакомое рычание пробивается сквозь пелену отчаянного возбуждения, а Ли всхлипывает и крепче цепляется за толстовку Хвана, облизывая его губы. Он чувствует, как влажно и липко в штанах, но это лишь сильнее распаляяет. Хочется показать альфам, какой он молодец и как замечательно готов для них, а затем… наконец попросить их наполнить себя.  Все фантазии, о которых Минхо размышлял перед сном на протяжении нескольких месяцев с участием обоих альф, вдруг обретают более реальные очертания, и восторг вместе с требовательными спазмами организма совершенно сносят Ли голову.  — Хёнджин, хватит. Хван игнорирует грозное ворчание и ещё активнее вылизывает рот Минхо, впиваясь пальцами в его упругое бедро. Ли кажется, что он сейчас кончит только от этого контакта. Он не успевает за альфой, а потому чувствует, словно его уже трахают — только языком между губ. Слышится рычание, а затем сильная ладонь хватает Хёнджина за челюсть и резко дёргает его голову в бок, вынуждая оторваться от омеги с громким хлюпаньем.  — Я сказал — хватит, — шипит Чан. — Если ты сейчас раздразнишь его, то нам придётся задержаться в машине возле его дома. А мы точно не поместимся втроём на заднем сидении.  — Я с удовольствием перемещусь туда с ним и без тебя, — Хёнджин нагло ухмыляется в лицо Чану, сверкая слюной и кровью на раскрывшихся ранках.  Минхо дезориентировано моргает и пялится на узловатые пальцы Чана, так красиво обхватившие подбородок Хёнджина, в то время как Бан не реагирует на провокацию другого альфы. Он лишь приподнимает брови и холодно чеканит:  — В моей машине ты сможешь поместиться разве что в багажнике. В одиночку. Хочешь, чтобы я затолкал тебя туда и оставил на всё время его течки? Хёнджин недовольно приподнимает верхнюю губу и дёргается в сторону, но у него не получается вырваться из хватки Чана. Опасные, тяжёлые феромоны альф опять вырываются на волю и окутывают абсолютного слабого перед ними Минхо. Его тело начинает продуцировать всё больше жидкости, а живот опять сводит в болезненном спазме.  — Альфы? — плаксиво тянет Минхо, желая, чтобы на него опять обратили внимания и наконец избавили от неприятных ощущений.  Чан тут же отпускает челюсть Хёнджина и косится на светофор, отсчитывающий секунды до рывка с места, в то время как Хван тяжело вздыхает, жмуря глаза. Бан первым переводит на Минхо взгляд. Его зрачки широкие, а карий цвет радужки кажется настолько чёрным, что Ли хочется в них утонуть. Чан ведёт большим пальцем по щеке Минхо, лаская покрасневшую кожу, а затем надавливает на шею омеги четырьмя другими, заставляя Ли наклониться вперёд, ближе к Хвану.  — Давай, котёнок. Обнюхай, Хёнджина. Оближи его запаховую железу. Тебе станет немного легче от его аромата.  — Зелёный, — хрипит Хван, и Бан тут же чертыхается, возвращая руки на руль.  Команда Чана отдаётся в пустой голове Минхо единственным верным решением, поэтому он беспрекословно движется вперёд, отводя ткань толстовки Хёнджина в сторону. Шея альфы блестит от пота, кожа над запаховой железой заметно воспалена, словно приглашая Минхо на пир. Аромат пачули его манит, обещая забвение и умиротворение.  Ли не обращает внимание на то, как вздыхает Хван, и как машина срывается с места с гулким рёвом двигателя. Он тяжело сглатывает и резко сокращает расстояние, утыкаясь носом в желанный участок чужой плоти. Рецепторы в мгновении перегружаются. Волнующий запах обволакивает всё его существо и спазмы становятся почти безболезненными, хотя он и продолжает без остановки течь, наверняка уже оставив позорный огромный след на джинсах Хёнджина.  Минхо нравится то, что он чувствует, а ещё ему нравится альфа, так что Ли тут же пускает в дело рот. Он медленно лижет кожу над запаховой железой и едва не стонет, впиваясь пальцами в крепкие плечи Хвана. Альфа реагирует мгновенно. Он прижимает Минхо к себе, прокатывая по своей эрекции и по-животному рычит у омеги над ухом:   — Блять… Я хочу его трахнуть. Сейчас же.  Терпкий вкус его кожи разливается на языке нектаром Богов, а в совокупности со словами альфы, который наконец готов дать Ли то, что он так жаждет — Минхо кажется, что он сейчас вознесётся на Олимп. — Держи себя в руках, — предостерегающе хрипит Чан. — Из нас двоих повезло меньше всего мне. Я могу лишь наслаждаться видом и запахами, пока он сидит на тебе и вылизывает твою шею.  Ли плохо осознаёт, о чём именно говорят альфы, но их низкое рычание и волны тяжёлых феромонов, сплетающихся в идеальную какофонию, возбуждают до безумия. Он сильнее наваливается на корпус Хёнджина и начинает активнее лизать чувствительный участок кожи, ощущая, как воспаляются собственные дёсны.  — М, да, — стонет Хёнджин и сильнее сжимает пальцами бедро Минхо. — Он так отлично работает языком. Хочу, чтобы котёнок поскорее занялся моим членом, а ты, хён, в это время растянул бы его задницу для нас? В то же мгновение, как Хван заканчивает свой вопрос, машина содрогается от опасного возбуждённого рокота. Ли тут же хнычет, ощущая, как от этого звука по его позвоночнику проходит дрожь и отдаётся внизу живота. — Блять, Хёнджин, заткнись.  Очевидное возбуждение Чана разносится по венам, и мышцы в миг становятся вялыми и податливыми, так что Минхо роняет голову на плечо Хёнджина, утыкаясь носом в начисто вылизанную запаховую железу альфы. В организме остается лишь одно желание — раздвинуть ноги и добиться того, чтобы его наконец заполнили до отказа.  — Что, не нравится? Ну тогда мы могли бы… — Если продолжишь в том же духе, то первым делом придется поработать над твоей глоткой.  — Ну рискни, — хмыкает Хёнджин, совершено не впечатлённый чужим рычанием. — Если хочешь остаться без члена, то кто я такой, чтобы тебя останавливать? Минхо это не по душе. Ему не нравится, что его игнорируют и не дают получить то, что он так отчаянно жаждет. В груди поднимается злость на нерасторопность альф, и Ли начинает елозить на коленях Хёнджина, чтобы найти новую выгодную позу. Внутри всё скручивается и жжёт, словно ему в задницу засунули раскалённую кочергу, а запаховые железы по обеим сторонам шеи так зудят, что Ли не сдерживает скулежа, когда тянет: — Альфы. Мне… нужно. Минхо не может договорить. Рот заполняет слюна, и он тяжело сглатывает, но всё же у него ещё есть способы показать, что ему необходимо прямо сейчас. Он пользуется тем, что Хёнджин, наполовину погружённый в туман феромонов, позволяет ему двигаться так, как омега пожелает. Умостившись ягодицами на чужих бёдрах и привалившись щекой к плечу Хвана, Ли разводит отяжелевшие ноги, предлагая себя альфам.  — Пожалуйста, — скулит он, цепляясь за руку Хёнджина на своей талии и начиная тянуть её вниз. — Пожалуйста.  Победа кажется близка, но Хван, словно в наказание за то, что Минхо так долго его динамил, спохватывается даже без грозного указания Чана.  — Тш-ш, котёнок, — шепчет он, уткнувшись губами в висок омеге. — Осталось совсем немного потерпеть, и ты получишь то, что хочешь.  — Но я хочу сейчас! — ноет Минхо, не прекращая попыток сдвинуть руку Хвана с места.  — Ты же хочешь, чтобы мы были полностью сосредоточены на тебе? — заметно напряжённым голосом вступает в диалог Чан. — Хочешь, чтобы не только наши руки были на твоём теле? Хочешь, чтобы мы вылизали тебя, чтобы заполнили твою влажную, пульсирующую дырку членами? — Да-да-да, — захлёбывается стонами Ли, теряя интерес к руке Хёнджина и протягивая ладонь в сторону Чана. — Пожалуйста. Бан ловит его пальцы свободной рукой и, не отрываясь от дороги, касается алыми губами его костяшек. Однако он явно не осознаёт всего отчаяния омеги, уже напрочь опьянённую ароматами альф и собственными гормонами. Минхо резко, не без усилий продиктованных самой природой приходит в движение и бросается вперёд. Он крепко впивается пальцами в мощную шею Чана, царапает короткими ногтями прямо по линии роста волос и тащит его на себя. Ли хочет облизать его, оседлать, позволить его крупному члену протиснуться в себя, но… Минхо упускает из своего гениального плана одну деталь. Они всё ещё находятся в автомобиле.  Бан охает и машину резко дёргает вправо. Минхо кренит вбок, но он так сильно цепляется за Чана, что едва ли это осознаёт.  — Блять! — хрипит Хван, крепко сжимая Ли и фиксируя на себе, пока Бан рычит и выкручивает руль в противоложную сторону под шум клаксонов мимо проезжающих автомобилей: — Сука, Хёнджин, ты должен был отвлечь его!  Минхо абсолютно игнорирует происходящее вокруг. Его живот сводит от дикого необузданного желания, воспалённая кожа зудит от соприкосновения с одеждой, а внутренние мышцы ритмично поджимаются, вынуждая смазку без остановки вытекать из него. Ли чувствует себя таким отчаявшимся, что единственное, на чём он может сосредоточиться — это разгорячённый альфа прямо перед ним. Поэтому Минхо и вынуждает себя напрячься, чтобы податься вперёд и постараться свободной ладонью дотянуться до его заметно выпирающей ширинки брюк.  — Ты сам не дал мне этим заняться и… Минхо, стой! — не успевает возмутиться Хван, как тут же крепче перехватывает Ли одной рукой, а второй пытается удержать ладонь омеги от соприкосновения с эрекцией Чана. Минхо в ярости. Он не может поверить, что они не понимают, как сильно Ли нуждается в том, чтобы его наконец трахнули и до краёв заполнили спермой. — Альфа! — ноет Минхо, сильнее царапая затылок Чана ногтями.  Бан выгибает шею, пытаясь уйти от цепких пальцев омеги и грозно ворчит:  — Осталось проехать около пяти светофоров, так что делай, что хочешь, Хван, но чтобы он не лез ко мне под руку.  Минхо нравится, как рычание проходится по его нутру и вынуждает восторженно затрепетать. Он едва не кидается ластиться к сильному телу, наперекор рукам, которые стараются оттащить его в сторону, но тут же его затуманенный взгляд встречается с другим, тёмным и глубоким. Чан на мгновение отрывается от дороги и, опустив голос до низкого и опасного альфа-тона, рокочет:  — Омега, отпусти меня. Сейчас же. Минхо тут же срывается на скулёж. Его нижняя губа возмущённо дрожит, но он не может противостоять силе воздействия Чана. Всё его существо принимает повинующуюся позу, и он сам изгибается в пояснице, тут же отдёргивая от альфы руку. Хочется зареветь в голос и свернуться калачиком, но Ли не успевает загнать себя в угол, потому что попадает под влияние второго альфы.  Хёнджин не дает ему и шанса проанализировать случившееся в полной мере и накрутить себя. Он сгребает Минхо в объятия и прижимает к себе так крепко, что дыхание застревает где-то в глотке.  — Тише, милый, — вкрадчиво говорит он, проводя ладонью по щеке омеги. — Ты такой хорошенький, не куксись. Осталось совсем немного, правда. Альфа обещает. Хочешь, я пока тебя поцелую?  Всё внутри резко поджимается и переворачивается, а Минхо даже не утруждает себя ответом. Он стремительно впивается в притягательные губы Хёнджина и громко стонет в его рот, обвивая руками чужую шею.  Хорошо. Приятно. Однако твёрдый, истекающий большим количеством предэякулята член неприятно трётся о ткань одежды, и Минхо суетливо меняет положение, седлая бёдра Хёнджина, и льнёт своей эрекцией к его внушительному возбуждению.  Альфа рычит. Он втягивает в рот нижнюю губу омеги и до боли впивается длинными пальцами в его ягодицы, именно так как Минхо и мечтал. Это пускает новый невероятный импульс по позвоночнику Ли. Он хнычет и создаёт лишь больший беспорядок, сплетаясь с Хваном языком и начиная раскачиваться на нём.  За окном проносятся здания и пешеходы, из груди Чана вырывается неудержимый возбуждённый рокот, а Хёнджин мнёт тело Ли и начинает суетливо вытягивать его рубашку из брюк, исторгая такой терпкий аромат пачули, что у Минхо горчит на языке. Омега льнёт к альфе и восхищёно трепещет, когда чувствует его длинные прохладные пальцы на обнажённой коже живота. Хван шумно дышит, купаясь в аромате жасмина, и разрывает поцелуй, для того чтобы переместиться губами на влажную шею.  — Малыш, ты так восхитительно пахнешь, что я хочу съесть тебя всего, — глухо рычит Хёнджин прямо у запаховой железы и так сильно вжимает Минхо в себя, что омега срывается на судорожный стон.  Мышцы дрожат от желания, а сознание превращается в вязкий липкий мёд. Хван больше не медлит. Он стремительно расправляется с застёжкой на брюках Минхо и приспускает боксеры, позволяя прохладному воздуху скользнуть по ноющему члену. Ли задерживает дыхание и жмурит глаза в предвкушение, а затем… наконец чувствует, как его ствол обхватывают сухой ладонью. Под веками проносятся разноцветные искры. Ощущение такое, словно всю жизнь до этого момента Ли не чувствовал себя правильно, и только сейчас он по-настоящему ощущает вкус своего существования, который отдаёт цитрусовой горчинкой и травянистым привкусом пачули. Минхо скулит и толкается в подставленную ладонь, пока его внутренние мышцы жалко пульсируют вокруг пустоты. Тело наполняет пузырящаяся лава, которая проносится по сосудам и пытается найти выход на свободу. Ли так глубоко погружается в собственные ощущения, что едва улавливает краем сознания, как Хёнджин обращается к Чану: — Ты только посмотри, хён. Он уже такой мокрый для нас. Представь, как много смазки сейчас напрасно вытекает из его милой задницы. Бан отвечает животным, диким рычанием, а Минхо словно бьёт разрядом тока. Он задыхается и разлепляет веки, находя потемневшие глаза Хёнджина своими. — Ну же, альфа, — хнычет Ли, двигая бёдрами навстречу сильной руке. — Что такое, милашка? Хочешь кончить для нас? — Да-да-да-да. Очень хочу. Хёнджин по-звериному скалится, и украшенное ссадинами лицо добавляет ему лишь большей сексуальной опасности. — Тогда тебе надо правильно попросить нас. — Пожалуйста, — жалобно выдыхает Минхо, чувствуя, как движения Хёнджина на его члене совершенно останавливаются. — М-м, нет, так не пойдёт. Попробуй ещё раз. Горло дерут насыщенные феромоны, и Ли завороженно сглатывает, впиваясь пальцами в плечи Хёнджина. Смазка капает с кончика его члена и стекает по длинным элегантным пальцам Хёнджина, попадая на разбитые костяшки, но альфа совсем не обращает на это внимания. Он желает, чтобы омега умолял его, значит Минхо обязан дать ему это. И даже больше. — Альфы, пожалуйста, я-я очень хочу кончить. Очень хочу, чтобы вы позаботились обо мне. — Уже лучше, — удовлетворённо хмыкает Хёнджин и начинает ритмично двигать рукой, недостаточно, чтобы подвести Минхо к разрядке, но достаточно, чтобы вынудить его стать ещё большей лужей, чем он есть сейчас. — Продолжай. — Я буду самым лучшим омегой для вас. — Мы в этом не сомневаемся, котёнок. Дыхание Хёнджина заметно сбивается. Он хищно ухмыляется и крепче впивается пальцами свободной руки в ягодицы омеги, а его ладонь переходит на более быстрый темп, громко хлюпая огромным количеством естественной смазки Минхо. — Я сделаю всё, что вы скажете, — скулит Ли, чувствуя, как его голова тяжелеет, а низ живота готовится вспыхнуть. — Я полностью ваш. Пожалуйста. Дышать становится проще. Минхо втягивает кислород, смешанный с феромонами альф, и падает, падает, падает. Ему кажется, что мир сужается до салона автомобиля и крепкой руки на его члене. Он жмурится, сосредотачиваясь на собственных ощущениях, как вдруг слышится громкое рычание и визг тормозов. — Блядство. Ли распознаёт голос Чана и от того, его удовольствие становится более полным. Однако произошедшее следом затмевает всё. Минхо чувствует влажное тягучее прикосновение к головке члена, а затем жар чужого жадного рта. Он не успевает распахнуть веки, чтобы увидеть макушку Бана между своих ног, как вдруг мощный импульс простреливает низ живота. Ладонь Хёнджина вкупе с языком Чана подводят его к оргазму за считанные секунды, вынуждая вскрикнуть и бурно кончить. Сознание озаряется яркой вспышкой удовольствия. Внутренние мышцы разочарованно сокращаются вокруг пустоты, и Минхо давится стоном, ощущая, как его сущность извивается и скулит, желая большего. Он не может думать ни о чём. В его голове только: «Альфы-альфы-альфы». Их ароматы окутывают его, ограждая от окружающего мира и гарантируя полную защиту, в которой он сейчас так нуждается. Минхо распахивает глаза, когда жар чужого рта пропадает с его пульсирующей плоти. Он быстро моргает, пытаясь сориентироваться и понять, что ему надо сделать, чтобы его задница наконец растянулась вокруг узла, но застывает. Чан выпрямляется и замирает прямо между Минхо и Хёнджином, смакуя на языке сперму омеги. Черты его лица заостряются, а глаза опасно блестят. Он выглядит диким, таким словно сейчас же подомнёт Ли под себя, разорвёт его брюки и войдёт до упора, и омега не может сдержать восторженного стона, отчаянно нуждаясь во всём этом. Однако происходит совсем не то, что ожидает Минхо. — Я тоже хочу попробовать его на вкус, — шипит Хёнджин и резко дёргает Чана за подбородок. Мощная волна возбуждения вынуждает Минхо задохнуться, когда Хван впивается в губы Чана своими, а Бан пропихывает в его рот свой язык. Они разделяют сперму омеги, жмурясь и громко порыкивания от наслаждения. Салон автомобиля заполняет грудной рокот и пошлое хлюпание, которое распаляет Минхо лишь сильнее. Ли не может оторваться от того, как альфы грязно целуются, давая слюне стекать по их потрясающих губам и испачканным кровью подбородкам, лишь бы подольше посмаковать терпкий вкус омеги. Это доводит. Превозносит гормональное безумие на новый уровень. Минхо скулит и двигает тазом по эрекции Хёнджина, который мгновенно отрывается от Чана с низким шипением. — Моё, — рычит Хван и рвётся вперёд. Он врезается влажными губами в шею Минхо и прижимает его к себе, начиная активно дёргать брюки омеги вниз. Его язык скользит по воспалённой запаховой железе Ли, и Минхо закатывает глаза, чувствуя, как он близок к новому оргазму без стимуляции. Все звуки вокруг смазываются, он не различает рычание альфы от хлопка автомобильной двери, остаются лишь влажные касания на его коже и сильные руки на теле. Однако неожиданно всё прекращается.  Ли чувствует железную хватку на своей талии, а потом пропадают тёплые бёдра Хёнджина, на которых он так замечательно умостился. Минхо не успевает разлепить глаза, как его вырывают из объятий одного альфы и прижимают к пышущей жаром мускулистой груди другого.  — Он — мой! — слышится недовольный рык Хёнджина. — Остынь, щеночек, — холодно отвечает Чан, — твоего здесь ничего нет.  Ли тянет носом и тут же с наслаждением прикрывает веки, упиваясь ярким ароматом цитруса.  — Альфа, — мурлычет Минхо, цепляясь пальцами за покатые плечи. — Мне наконец можно тебя касаться? — Да, котёнок. Сейчас мы поднимемся к тебе и… Ли не важно, что именно хочет сказать Бан, главное — что теперь он в его полном распоряжении. Омега находит его губы своими за считанные секунды и тут же млеет от их потрясающей мягкости и собственного вкуса. Чан целуется по-другому. Он кажется ленивым, даёт себя распробовать и изучить, но не разрешает Минхо увлечься больше, чем он считает нужным. Бан полностью контролирует процесс, не срываясь в пучину инстинктов, тем самым завораживая Ли и вынуждая плавиться под его властью. Из груди альфы вырывается тихое, едва уловимое, восторженное рычание, но он стойко держит себя в руках, пока Минхо лижет едва затянувшуюся рану на его губе.  — Пойдёмте быстрее, — ворчит Хёнджин где-то на фоне, хлопая дверью автомобиля.  Чан тут же отрывается от Минхо. Несмотря на недовольное хныканье и собственные расширенные зрачки, он позволяет Ли неуклюже обвить ногами свою талию, а затем вынимает ключи из заднего кармана джинс, чтобы поставить машину на сигнализацию.  Минхо быстро находит себе новую цель. Шея Чана кажется такой вкусной, ещё неизведанной, что Ли льнет к ней ртом, собирая капли пота с привкусом соли и цитруса. Он проходится языком по запаховой железе, смачивая её своей слюной и в некотором роде смешивая их ароматы, отчего Бан заметно напрягается, крепче впиваясь пальцами в бёдра омеги. Однако он не позволяет потерять себе самоконтроль и следует за Хёнджином. Квартира Минхо находится на последнем этаже двухэтажного дома, однотипного для этого сектора, так что альфы стремительно взбегают по ступеням, останавливаясь у входной двери.  — Надо узнать у него код от замка, — говорит Хёнджин, но Чан сходу жмёт на нужную последовательность цифр и индикатор на панели загорается зелёным.   Бан дёргает за дверную ручку и залетает в квартиру первым, пока Хёнджин сзади возмущённо причитает: — Эй! Какого хера? Ты уже был у него дома?