Letztes Jahr

Ксено неуверенно смотрит в глаза человека напротив, а именно—Стенли Снайдер, немец, военный, а так же множество прилагательных, которые олицетворяли его.Ксено Хьюстон никогда бы не позволил себе быть неуверенным в этом человеке, но дело далеко не в этом. Он неуверен в себе. Пока солнце неприятно печёт над головами, а другие ученики парятся над своим аттестатом—этим двоим уже не до этого. Ранее было сказано, то что Стенли военный. Он пойдёт служить. А Ксено пойдёт учиться,да и не просто пойдёт, а на самого учёного, в престижный университет, после которого ему будут открыты дороги в само NASA . Ладно. Возможно преувеличил, ему проложит эти дороги отец. Ксено стоит, оперевшись на подоконник. Смотрит далеко, внимательно, не забывает подумать. Хочется закурить, но вот проблема—тошнит от запаха. А вот когда Стенли курил, тогда было мерзко, но это было чем-то родным. Можно было оскорбить этого курильщика и быть уверенным в том, что он был не в обиде. Да Стенли мало когда был в обиде. Хьюстон его в детстве чуть ли не за поводок водил, а парню хоть бы хны, говорит мол:"Ксено, я за тобой куда угодно пойду", вот же идиот. А изобретатель ухмыляется так, протяжно, думает о разном всегда, но не отвечает, даже на такие признания со стороны военного. Зато сейчас немцу хоть прикажи и он откажется от армии, с небольшими уговорами, но всё таки. Есть проблема—Ксено не жестокий настолько, чтобы отбирать мечту. Ну захотел эта мерзость стать Снайпером, пусть и идёт на все четыре стороны. А глаза чёрные, как нефть, поблескивают на лучах солнца. Показывают внутренние переживания, то что Стенли потом его забудет, но и сейчас военному хоть бы что. Руки сжимают пустоту, в надежде ухватиться.За что? Да Хьюстон и сам не знает, просто за что-то. Ксено ненавидит каждого человека, он хочет стать диктатором, поглотить мир, чтобы каждый страдал, а Стенли... Нет. Он не его противоположность. Если Ксено сказал—то это закон. Для Снайдера даже конституция США нипочём, если он её нарушит, то изобретатель напишет новую. Так всегда и жили, один шёл за другим и никак иначе. Ксено был элегантным лидером, а Стенли был прекрасным солдатом. Ксено продолжает стоять у окна, а сзади подходит тёмный силует, он не думает кто это, парень просто знает. Другие бы вздрогнули, испугались, а учёный лишь с облегчением выдохнул, когда на его плечо легла знакомая, шершавая рука. —Чего тут стоишь? Ответа на вопрос не последовало, Хьюстон пошёл в атаку. —Что делаешь у меня на балконе? Вопрос полон язвительности, которую на первый взгляд и не уловить, если не прояснить ситуацию. Но Стенли быстро осведомляет парня ответом, слишком ожидаемым, так как другого и быть не может. —Сам мне ключи от квартиры сделал и теперь жалуется. Закатывает наигранно глаза военный, а другой лишь ухмыляется и смотрит в глаза напротив. Наконец-то увидел,эти небесно голубые глаза стали такими родными.На секунду учёный забывает главную суть их разговора. Лишь бы уловить каждый момент. Если бы Ксено был верующим, то он давно просил бога дать ему лишнего времени со Стенли, просил бы оттянуть этот учебный год на подольше. Но мольбы не будут услышаны. —пару дней осталось... —Вдруг слишком искренне выдаёт для себя Ксено, а после осекается и добавляет горчинки в свои речи. —Если ты умрёшь, то тогда я не замариную тебя в формалине, вот грусть какая... Строит лицо такое:мерзкое.Каждого бы передёрнуло от него, а если бы они ещё и знали, что у учёного куча реактивов в комнате, то возможно бы испытали дикий страх, но Стенли знает парня насквозь. Ксено такое не сделает. Может с кем-то другим, но точно не с ним. Этим военный мог гордиться. —Да, —Медлит, не замечая вторую язвительную фразу, так как понимает, что произносит её не Ксено. По губам читать никогда нельзя, ведь слова идут от Души? Ой. Нет.Ксено бы его возненавидел от такой формулировки. Слова идут из мозга. Там происходит мозговая активность и... Снайдер не сможет описать это такими же заумными словами, как Ксено.Просто факт один:губы не всегда говорят правду,а военный пропитан правдой парня насквозь, так что знает где используется это враньё. .—Не обещаю вернуться быстро, так что это можно назвать концом? Этого Хьюстон и боялся. Если Стенли это называл концом, то это действительно могло пропасть так просто. Почему школьный отношения такие шаткие? Почему парню не всё равно? Вообще, если говорить без вопросов, Ксено не знал какие эмоции испытывал, так что даже со своей привычной, горькой язвительностью он бы не смог преподнести информацию. Поэтому всё что остается—отвести взгляд от Снайдера и молча надеяться. Пойми, пожалуйста. Он больше никогда ничего не попросит так сильно, как это. —Не считаю это концом, так как пересекаться будем наверняка... Начинает отступление от фразы Стенли. Паршиво. Никогда он таким не занимался. Не хотел называть это концом и цеплялся за последние лучи надежды. —Я не думаю... Уезжаю я на год, а потом буду подниматься по званиям, буду в частых командировках, —тот подводит заключение. —А что будет с нами без ежедневных разговоров я не знаю. Хотелось добавить "Мы начнём развиваться в разном темпе и нам станет друг с другом не интересно", но Ксено и сам это понимал. Они оба понимали животрепещущую истину,а эта правда как рад таки пугала. Ксено хочет что-то ответить, даже открывает рот, но через мгновение закрывает его, а в голове произноситься мольба, хочется ответить не что-то сухое, чтобы наблюдать молча за закатом.Хочется обговорить, но как передать мысли—учёный не знает. Ещё и гением себя смеет называть. А в голове мусор, просьбы:"Стенли не молчи! Стенли скажи что-то, молю, это важно. Стенли!", но недостаток смелости не позволяет проронить и слова. Раньше молчания с военным казались высшим комфортом.Хьюстон читал книгу, рассказывая интересные факты, которые смог вычитать, а Стенли лишь слушал, внимательно так, как будто бы гордился за каждое сказанное слово учёным. До сих пор Хьюстон помнит,как они познакомились в начальной школе. Помнит каким Стенли был плаксой, а так же помнит как он нашёл немца в пустом туалете после занятий.Этот мальчишка был зашуганный, пугался всего, а Ксено неожиданно даже для себя протянул свою руку. Снайдеру не передать, какие эмоции он тогда испытывал, они слишком сильно смешались:страх с привкусом горечью, удивление, радость. Хотя, с последним чувством он бы поспорил. После этого момента они начали общаться и Стенли решил, что изменится. Так почему, если этот идиот построил свою мечту стать снайпером благодаря Ксено, то сейчас жестоко его бросает? Это несправедливо, это очень грубо, но самое главное—это обидно. —Ксен... —Окликает военный того, явно обеспокоеный резким пребыванием в себя. Нет, Хьюстон и до этого мог уйти в мысли и не отвечать, но сейчас ситуация не та. —Всё нормально? Нет, не нормально. Он уже не выдерживает этой нагрузки. Не той самой школьной нагрузки, которая у других учеников, а которая происходит сейчас. Ему очень сильно обидно, он не знает как выразить поток эмоций, который упирается в никуда. Впервые он поступает не рационально, творит бред, пытается сделать вид что всё нормально, но нет. Ничего уже не нормально и никогда не будет, если этот Чёртов военный уедет. Ответ поражает краткостью. —да. Стенли молчит. Хорошо, он не будет вести допрос в данной ситуации.Ксено не ребёнок, если захочет, то сам скажет что хочет. Но "Ах". Было бы всё действительно так просто.Это смешно. Убедившись, что это вся фраза, Стенли берёт пачку сигарет и зажигалку из самого дальнего кармана джинс, а после ловко закуривает. Сразу видно, стаж заядлого курильщика. Все действия вымерил до идеала. Дым скоро сожгет лёгкие и даже не пожалеет,а так же сожгет сердце вместе с мозгом. А. Нет. Так делают только переживания. —Знаешь, Стенли. —Как на зло ком попадает в горло и Хьюстон пытается избавиться от этого фантомного ощущения. —Есть такие вершины, до которых мне и вовсе не дотянуться... В этих словах есть уверенность, такая чёткая, но такая не к месту. Снайдер удивляется. Впервые за всё время дружбы он слышит такое он парня. Не заболел случайно? Точно простудился, недавно в мае холодрыга была, а он в волдолазке с лёгкой курткой ходил. —Ты про что? Отец отказался взять тебя летом на стажировку в НАСА? Ему не угодили твои знания? У тебя они на высшем уровне же! Как я могу помочь? Шквал подобных вопросов осыпался на Ксено, а тот лишь слегка улыбается, горько так. Отрицательно качает головой, а после кладёт голову на руку, опираясь на подоконник. —Мой милый Стен, —в этом обращении столько горечи, как будто человек, который это произносит—наступает на стекла. —Мои знания как всегда на высоте. Снайдер тушит сигарету, а после поддаётся эмоциям и слегка повышает голос, не чтобы оскорбить, а просто от удивления. —Тогда что ему не понравилось в твоей кандидатуре? Или другим людям что-то не понравилось? Ксен, только скажи и я... Его грубо перебивает учёный. —Потому-что есть такие вершины, до которых мне не дотянуться. Эта уверенность убивает, работает как заезженная пластинка, ну молодец Хьюстон,убил военного до того, как он пришёл на поле боя. В глазах немца как будто нет жизнерадостных бликов, он не понимает причину такого поведения Ксено. Это очень настораживает. До этого ученый всегда был уверен в себе, никогда не поддавался сомнению, а все неудачи считал, как полезный опыт... Так что сейчас, Ксено? —Что сейчас, Ксено? Уже произносит в слух Стенли. Учёный не сразу понимает смысл фразы, но после до него доходит и и без того горькая улыбка уже спадает с его лица. —Я без тебя не смогу, Стенли. Это очень сильно поражает, удивляет. Стенли просто не знает, как реагировать. Он стоит молча, неуверенно, пытается отойти от только что услышанной фразы. Никогда. Никогда такого не было. Ксено всё сильнее его поражает ща этот день. Как они могли быть столько знакомы, а узнаёт о таком Ксено он только сейчас? Хьюстон ему не доверял? На щеках парня начинают появляться дорожки слез. Опять ученый поражает и впервые проливает слезы. Ксено просто уже не может слышать это молчание. Оно слишком сильно добивает. Не позволяет вдохнуть, он задыхается. —Не уходи, Стен, пожалуйста. Это уже больше похоже на мольбу, а не на просьбу. Хьюстон впервые падает на колени, прикрывая лицо руками. Он реально просто просит всех богов, ангелов, демонов. Без разницы. Хоть кто-то. Не забирайте у него Стенли после этого учебного года. Продлиье учебный год ещё на некоторое время. Он не успел насладиться парнем достаточно для того, чтобы расстаться. Стенли молча опускается на колени, чтобы быть с Ксено на равне, но на деле он хотел бы придавить себя к полу. Попросить, чтобы ученый своими элегантными туфлями разбил его лицо. Он довёл своего близкого человека до слез. Это ужасно. Или этот человек сам себя довёл. Как он не уследил? —Я не думал, что мои слова про то, что мы возможно больше не будем общаться так тебя тронут, —Ну и что ты только что за бред сказал Стенли? Ты хотя бы понял? Снайдер хочет себя ударить. Он кладёт руку на плечо Ксено. —Извини просто. Правда извини. Всё будет хорошо. Всё не будет хорошо. Это был их последний учебный год. И даже извинения Стенли ничего не исправят.Даже рациональность Ксено уже не поможет. "Мне бы так хотелось, чтобы ты был со мной, но одновременно я не хотел видеть тебя." Их дороги разошлись.