Святой источник

      Крики. Бесконечные, нескончаемые крики фанатов почти утомляли его. И так из концерта в концерт. Огромные тёмные залы, забитые битком заряженными девицами с патриотичным душевным раскладом, готовых бросить при том к его ногам и свою честь, и своё нижнее белье. Забавно, это выглядело так, будто они знали. О его необычной склонности...       Ярослав вновь вышел, слегка отдышавшийся, на сцену. Нельзя сказать, что под фонограмму было очень тяжело петь, но вся эта атмосфера, спёртый воздух, безумные вопли давили на него, заставляли нервно срываться на крики во время высоких нот. Но его фанатки лишь восторженно визжали на весь зал, а охранники еле сдерживали их пыл, не в силах удержать на девушках одежду. Готовность этих девушек отдаться ему прямо на сцене мягко говоря поднаторела, он постепенно ощущал, как его желание при виде подобных сцен притуплялось. Он даже подумывал о смене ориентации, о какой-нибудь встряске, что вновь разбудит в нём мужчину... Но решимости на это не хватало. Шаман набрал в грудь больше воздуха, ведь сейчас зазвучит его новая, полюбившаяся португальцам песня...       «Это мой бой!.. До последнего вздоха!...» - кричала толпа, заглушая певца. Казалось, уйди он сейчас со сцены, им было бы всё равно. И он решился... Микрофон со стуком упал на сцену, а следом платформы коснулось тело Ярослава. Он устал. Он хотел отдохнуть. И если для этого нужно сымитировать обморок, он сделает. Охранники, едва поняв, что фонограмма не прерывается его живыми криками, оказались поблизости, но фанатки встрепенулись раньше, оглушив криками окончательно и бесповоротно. Его на руках отнесли за кулисы...       Он наконец открыл глаза, находясь в тишине. Относительной. За дверьми раздавались приглушённые вопли пробившихся девушек, обеспокоенный топот охраны, а он удобно лежал на широкой кушетке, набитой маленькими подушками. Без этих розовых подушек он бы не пережил такие безумные гастроли. В конце концов, из Самары в Тольятти - это серьёзно... Он чувствовал себя по-настоящему обессиленным, но охранников и менеджера он успокоил. Ему просто нужен был покой. Именно сейчас. Внезапно за дверью раздалась почти полная тишина. И это неожиданно сильно напрягло певца, и он порывисто сел на кушетке, а дверь постепенно открылась. Показалась длинная стройная нога. И в его апартаменты вошла до боли знакомая женщина... - Екатерина?.. Что вы тут делаете?... - она выглядела... Не по-чиновничьи. Даже его отчаянные фанатки не заходили так далеко. Она точно была здесь не открыто, иначе за такой внешний вид Лиге безопасного интернета пришлось бы пояснить. Чёрное латексное платье не сильно ниже пояса, высокие латексные сапоги на тонких, острых каблучках, латексные перчатки до локтей... Красная помада на губах, растянутых в наигранно-застенчивой улыбке. Шаман обомлел. - Как что, Ярослав! Пришла к вам на концерт... Но вы, кажется, некстати приболели. Что же случилось? - её растрёпанные блондинистые волосы не прикрывали почти оголённую грудь в обтягивающем чёрном латексе. Она неторопливо приблизилась к кушетке. Её образ удивительно сочетался с его внешним видом. Кожаные штаны, ставшие его визитной карточкой, почти слились фоном с её рукой, словно нечаянно упавшей ему на бедро. Между ног у него внезапно заныло. Она посмотрела из-под опущенных ресниц, склонившись так, что Ярославу пришлось снова улечься на его подушки. Она нависла над ним, а её руки как-то оказались на его бёдрах. Он нервно сглотнул. - Ярослав... Вы меня так расстроили. Я пришла к вам на концерт, еле избежав огласки, терпеливо ждала вашего чудного голоса... Вы оставите меня слушать только гимн России? - она почти промурлыкала это, и в противовес её тону острые ногти впились ему в бёдра, крепко сжав сквозь штаны. Между ног снова взмокло. Он выдохнул... - Ну что же вы... Я могу спеть, только... Надо было отдышаться... Сейчас я уже в порядке... - Конечно, в порядке. Но я уже нет... - она проговорила это, невероятно быстро взобравшись прямо на него. Распластала на кушетке, раздвинув ноги так, что от латексного платья остался почти что латексный топик...Её шпильки впились в ноги, а под ним ничего не скрывалось... Ярослав снова лишь сглотнул. Его руки лежали высоко над головой, крепко прибитые руками женщины. Она наклонилась... к его штанам... Стянула кожаный ремень настолько ловко, что мужчина не опомнился, когда она уже связала ему руки. Привязала к кровати. Восседала на нём как на троне... Он словно не до конца верил в происходящее. В комнате становилось безумно жарко, а Екатерина внезапно начала извиваться верхом на нём, связанные руки норовили выскользнуть, но она держала второй конец ремня, и чем больше он рыпался, тем сильнее загонял себя в ловушку. Она потянулась к тумбочке... - У тебя тут водичка? «Святой источник»... Какой ты умница, Ярослав. Страна гордится тобой. Но сегодня у тебя другой святой источник. - она неторопливо сняла крышку с маленькой наполовину полной бутылки, и вдруг перевернула её. Прохладная вода брызгами окатила Шмана, и тот подпрыгнул, а её бедра лишь теснее сжали его, и она залила водой его голову, волосы... Медленно провела руками по мокрой футболке, прилипшей к телу мужчины. Ещё медленнее... Футболка поддалась, заскользила по торсу, оголив живот, и Шаман истерично взвизгнул. Её ногти пробивались сквозь латекс, царапая изнеженную кожу певца. - Ну же, Ярослав, ты же мужчина... Возьми себя в руки, терпи... - Екатерина медленно опустила голову к его торсу, проходясь руками по всему его мокрому телу, царапая, щипая, шлёпая, жамкая в руках. Шаман извивался под ней, словно змея, и руки, стянутые ремнём, всё плотнее примыкали друг к другу. Мизулина внезапно укусила его за проступивший сквозь футболку сосок. Она укусила ещё, и ещё... проворные женские руки залезли под мокрую одежду и сжали мужские груди, она стала сжимать и разжимать их, кусая одну за другой, пока Ярослав испытывал смесь боли, страха и удовольствия. Муки кончались так же внезапно, как начались. Настали муки ещё больше... - Шаман... Надеюсь, ты как обычно без бельишка?.. - она снова удобно разместилась прямо на его причинном месте, ставшим совсем заметным под его кожаной бронёй. Однако она не спешила его раздевать... - Солнце моё, я же не за этим... Так мы поступим в следующий раз, а сегодня ты мало работал ртом. Не люблю лентяев. Раз уж ты мне не спел... Вперёд. - она глазами указала на свой лобок, выбритый до блеска.       Глаза Шамана округлились, когда она медленно подползла выше, неторопливо примостившись прямо на его лице. Его глазам открылся вид на обтянутую чёрным грудь, язык непроизвольно высунулся, и он стал лизать. Сначала медленно, будто с непривычки, но Екатерина несколько раз убедительно прижала бёдра теснее к его ушам, и он ускорился. Тёплый язык жёстко облизывал каждый сантиметр вагины, чаще и чаще останавливаясь на клиторе. Она почти прыгала на его лице, закрывая время от времени доступ к кислороду так, что у него закатывались глаза, но он внезапно понял. Ему нравится. Больше, чем когда либо нравился любой другой секс. И это придало сил, его рот наполнился слюной, мокрый язык обводил клитор десятки раз, он почти не дышал, пока женщина, извиваясь над ним, оглушала криками, царапала его и тянула за светлые волосы. «Да, да! Шаман, да!» - отнюдь не эти крики раздавались из уст Мизулиной. Она кричала: «Ещё, сучонок! Выблядок! Какой же секс!» - её оскорбления заставляли коленки трястись от возбуждения. Ни одна женщина до неё так не чувствовала, в чём он нуждался... Её стоны были похожи на крики динозавра, такие громкие и злые, что было слышно даже сквозь толщу её бёдер. Наконец она затряслась над ним, впивая свою вагину ещё глубже ему в рот, так, что Шаман почти всасывал её, заглатывая собственные слюни. Его голова раскалывалась от недостатка воздуха, от сжатости между её ног, от выдернутых волос в её руках... она снова взяла его за волосы, спускаясь с его лица на грудь. Посмотрела свысока на измазанное личико. - Тебе идёт. Понравилось? - он быстро-быстро закивал, не обращая внимания на стянутые волосы. Она улыбнулась. - Хорошо. Сейчас мы откроем твой ящик Пандоры. - сквозь одежду на нём она стала тереться мокрой вагиной о его штаны. Чёрная кожа, охранявшая его член, была готова порваться. И Мизулина не стала церемониться... штаны с треском поддались её рукам в блестящем латексе, и глазам предстал стоящий столбом член. Немного помятый, но идеально возбуждённый. Но она словно брезговала касаться руками... - Твоё приспособление для одного сгодится, Шманёнок. - она намеренно медленно произнесла его исковерканный псевдоним, а затем, слегка приподнявшись над его бёдрами, провела ими над самым членом, слегка касаясь вагиной. Дразняще не опускаясь на него, намеренно заставляя его подпрыгивать в её поисках. Она села на него так резко, что в глазах у Шамана потемнело. Он откинулся на подушки, почти крича. - Закрой пасть, Шаманёнок. - она протянула руку, взяла одну из его маленьких игрушек, и засунула плюшевого кролика ему в рот. Так глубоко. И продолжила скакать на нём, не сдерживая при этом свои похабные выкрики. Она материлась, царапая его тело, глубже и глубже погружая в себя его член, двигаясь во все стороны и безумно крича. Шаман едва успел подумать, где же его охрана, но эта мысль быстро вылетела из головы. Мизулина вдруг остановилась, сидя на его члене во всю длину. Потянулась к его рукам, стянула кожаный ремень, обвязав вокруг собственной ладони... Шаман почти испуганно смотрел на неё, не успев опустить освобождённые руки, как на него градом посыпались хлёсткие удары. Ремень больно обжигал кожу, Шаман стал кричать, прикрываясь от ударов ремнём, а женщина заскакала на его члене в два раза быстрее, и его крики стали сменяться болезненными стонами...       В конце концов, затрясясь над ним, она опустила ремень последним ударом по оголённому, до сих пор мокрому животу. Ярослав был ещё так далёк от разрядки, но ей было плевать... Она поимела его, без нижнего белья, связанного и избитого. И ему понравилось.