Droog

***

      Байсон всегда знал, что Фадейл…       «Сдержанный, воспитанный молодой человек» — так говорили о нем те, кто его не знал. «Безжалостный убийца, способный сжечь живьём врага» — так шептались о нем на улицах. «Исполнительный» — так называли его в Семье. И все эти эпитеты заставляли Байсона громко хохотать за закрытыми дверями его комнаты.       Потому что все они были правы и не правы одновременно. Да, Фей был чертовски опасным сукиным сыном. Идеальным хищником, со своим фирменным спокойным выражением лица. Ровно до момента, как он всаживал сорокамиллиметровую пулю в середину лба того, на кого указывала Семья.       Но одновременно с этим он был идеалом заботы и поддержки их маленькой семьи.       А Байсон… Ну, он просто был рядом. Был тем, кто приносил патроны для магазина его любимого тридцать пятого Глока.       Фадейл бесил до оскаливания зубов. До желания разнести к чертям собачьим квартиру, в котором они жили. Байсон поднимал в темных коридорах свой Спрингфилд и выцеливал середину спины в куртке из бычьей кожи. Многие из их банды отдали бы что угодно, чтобы он выстрелил. Чтобы убил…       Байсон с трудом сдержал смешок. И моргнул пару раз, внезапно заметив обернувшегося на него Фадейла. Тот, будто почуяв угрозу, смотрел на него в упор.       И кивнул.       Замечая.       Признавая.       Идиоты те, кто думал, что он завидовал лучшему убийце в сильнейшей банде их территории. Он второй. Но он не ниже по положению. Байсон прекрасно стрелял с двух рук, разбирался в паутине связей банд, клубах и снотворном. Он знал, когда нужно действовать, а когда изобразить милого официанта. И он, не сомневаясь, спорил с братом о чем угодно, если считал, что прав.       И Фадейл слушал его.       Чертов хладнокровный выкормыш седьмого круга Ада всегда слушал его. И принимал его. Это то, что выворачивало Байсону душу: никто и никогда не слушал его до Фея.       Никто не спрашивал в детстве: «Ты поел? Что было в школе? Ходил ли вообще ты в эту чертову школу?»       Никто не интересовался им, когда он стал старше. Не было никогда вопросов, которые звучали в Семье, когда в комнату входил Фадейл: «Ты в порядке? Как ты думаешь, это хороший план?»       Его бывший работодатель любил распускать руки. Не согласился с его планом? Удар в зубы. Согласился с планом? Поздно. Ты — разочарование. Байсон был виноват в том, что банду накрыли копы. Байсон был виноват в том, что не смог вытащить подельников. Байсон был виноват во всем!       Но черта с два!       Больше нет идиота с огромным эго, который подавлял его. Больше нет других идиотов, которые диктовали ему, что нужно делать и как жить. Он напарник лучшего. Он НАПАРНИК САМОГО ФАЙДЕЛА, МАТЬ ВАШУ!       И тот, кто сделал его своим напарником, своим вторым номером и братом, был Фадейл. Он пришел к нему в логово и спокойным голосом предложил работу. В тот момент, несмотря на всю браваду своих шестнадцати лет, Байсон понял, что человек, который знал о том, где его найти, чертовски опасен.       Файдел смотрел в дуло пистолета и спокойно говорил о том, что ему понравилось, как Байсон подставил свою бывшую банду. И Бай смотрел в эти глаза, и желание выстрелить в идеальный лоб таяло как снег под лучами солнца.       Файдел смотрел прямо на него. И разговаривал с ним.       И именно с этого момента он купил его всего с потрохами.       Байсон умывался, скаля зубы. Однажды он вслух сравнил себя с псом, послушным руке хозяина. Фей промолчал. А на следующий день пригласил провести спарринг. Байсон подумал, что у него вполне получилось бы победить. Несмотря на возраст, он уже участвовал в подпольных боях. Он убивал. Он постоянно тренировался…       Но он проиграл.       Да, ему удалось продержаться целых шесть минут. Но потом стальная хватка рук не давала ему не то чтобы пошевелиться, а даже вздохнуть. Ладонь душила его до тех пор, пока он не грохнулся на колени, почти теряя сознание.       А Фей наклонился к нему и спокойным голосом сказал, что раз уж пошло сравнение с животными, которое он категорически не одобрял… Но раз так, то на его взгляд, второй альфа в стае — это все равно альфа.       Байсон сморгнул красную пелену перед глазами и готов был расплакаться, и одновременно рассмеяться. Он не пес. Он волк. Волчара. Ррррр!       Чертов Фадейл.       Он мог бы считаться помешанным на нем. Зацикленным. Некоторые шептались, что он чересчур жарко следил глазами за тем, кто не был его родственником. Да, и еще раз да. Полностью виновен.       Но это не та любовь. И даже не похоть. Хотя забавно слышать о последней по отношению к его брату. Нет, он не любит Фадейла. Какой больной на голову человек полюбит это чудовище?       Байсон просто постоянно смотрел в его сторону. Потому что… Ну кто еще смотрел бы внимательно за тем, что находилось за спиной у этого мистера Идеальность? Кто бы отслеживал тех, кто пытался подкрасться к его брату со спины.       Он не мог допустить его смерти.       А те, кто думали иначе… Те, кто пытались через него устранить Фадейла… Те, кто думал, что могут через них найти слабое звено в Семье.       Для таких кандидатов на тот свет у него плохие новости:       «Мы одинаковые чудовища, придурки. И мои флирт, и снайперские винтовки, и безжалостность, и педантичность Фадейла. Мы все одна кровь.       Пусть и не кровная, но семья.       Что касается Семьи… Да, хранят вас ваши боги от того, чтобы перейти им дорогу.       А с теми, кто переходит дорогу нам… Мы с братом разбираемся сами.»