Спорим?

***

Парни идут по какой-то полянке в лесу. Довольно большая, а вид отсюда красивый — если посмотреть немного вверх на восток, то видно поднимающуюся огромную для игры луну, темнеющую к низу, и кучу звёзд, тянущихся к зениту, рассыпанных на радужном небе в месте, где всходит луна. Снизу всё прикрывают освещённые этим небом дальние холмы степей и тёмные верхушки раскидистых дубов. Прекрасная картина. Давид не может оторвать от неё взгляд. Приоткрыв рот, он во все глаза смотрит на этот пейзаж. Он отражается в янтарных глазах и съехавших на нос очках. Он засмотрелся так, что спотыкается о резкий подъём земли и едва не падает. Никита оборачивается к нему и смеётся. —Под ноги смотри! Шатен злобно смотрит на него. —Я смотрю! —Ага-ага. Парень цокает и, смотря в землю, плетётся за младшим. —Ты такой несерьёзный, — снова начинает эту свою речь Берг. — Невнимательный, несосредоточенный. Ты даже защищать себя нормально не можешь! И постоянно теряешься. Всегда я тебя отовсюду вытаскиваю. —Я серьёзен! Я внимательный, просто... Вид красивый... — его задели слова друга. Он часто моргает, пытаясь сдержать слёзы. Гетерохром замечает это. —Ну-ну, ты чего, — он подходит к другу и обнимает его. Тот прижимается. — Прости, я не хотел... Просто ты реально мне столько мороки доставляешь, — он театрально хватается за голову рукой. — Хоть бы драться научился... —Я умею! — Роменский вскидывает голову и обиженно смотрит в глаза другу. — Давай на мечах! Спорим, что я смогу тебя победить? Младший усмехается. —Ну давай, — он отстраняется от друга, доставая меч. — На что спорим? —Если выиграю я, — шатен следует примеру друга и достаёт меч, осматривая его. — То ты признаёшь меня не таким уж беспомощным и перестаёшь меня корить за это. А если выиграешь ты...? —То... — парень хитро смотрит на старшего. — Ты даёшь мне тебя поцеловать. Давит в шоке смотрит на него. —Что?! —Ну, нет так нет, — Берг пожимает плечами и разворачивается. — тогда я дальше буду тебя подкалывать на этот счёт. Шатен бежит за ним и хватает его за руку. —Л-ладно! Хорошо! Спорим! — крикнул он. Он берёт ладонь друга в свою и сцепляет их; затем, осознав, что нет третьего, чтобы разбить, он сам это делает под смех друга. —Так нельзя. —Какая разница! Давай! Он немного отходит от младшего и направляет меч на него. Затем ринулся в сторону, намереваясь забежать другу за спину и ударить; но тот быстро реагирует, хватая ручку и лезвие меча, протягивая перед собой, тем самым отражая удар. Шатен скалится и едва успевает отскочить, когда Никита заносит меч и со всей силы опускает его. Пока он возится с мечом, пытаясь достать его из земли, Давид глубоко режет его ногу. Никита хватается за это место и, наконец вытащив меч, наносит ответный удар, оставив неглубокую, но длинную рану на груди старшего. Тот вздыхает и снова кидается вперёд, но гетерохром успевает увернуться. Толчок в спину — шатен падает. —Эй! Так нельзя! — он вытягивает руку вперёд, останавливая друга. — Не толкаться! А то это уже нечестно. Давид медленно поднимается и резко отбегает в сторону. Берг за ним. Шатен ухмыльнулся, но тут же споткнулся о корень дерева и снова упал. —Блять! — он кое-как отползает, и меч вошёл в землю между его ног. В ужасе глядя на это, он вскакивает и режет щёку отскочившего друга. Оба забылись в бою, может, даже забыли, что друзья, и что убивать нельзя. Они так увлеклись, что хотели видеть больше крови на теле соперника. Роменский снова режет ногу младшего, и тот вскрикивает, опускаясь на землю и хватаясь за место пореза. Парень победно улыбается и подходит к нему, поднимая его голову кончиком меча— Его ногу протыкают. Он кричит чуть ли не на весь лес и смотрит вниз. Меч пронзил его ногу насквозь, кончик немного видно сзади. Младший жадно смотрит на стекающую кровь и победно скалится. Он вытаскивает меч и поднимается, посмотрев на упавшего на землю плачущего друга. Берг подставляет кончик меча к его горлу, затем по-доброму улыбается и бросает его куда-то за спину. —Ты проиграл, — говорит он, опускаясь на колени рядом с другом. Шатен зависает на пару секунд, затем закрывает глаза. —Ну так целуй... Он слышит шорох — и чувствует губы младшего и вкус крови на своих губах. Распахивает глаза и через несколько секунд колебаний обвивает руки вокруг его шеи, прижимая к себе. Воздух кончается, и они вынуждены разорвать поцелуй. —А сначала не хотел, — улыбается Берг. По лицу стекает кровь из рассечённого лба и капает на одежду старшего. Давид, ничего не отвечая, снова затягивает младшего в ещё один поцелуй. Никита ложится чуть ли не на него, углубляя. Нижний стонет. Луна уже успела подняться на зенит, а светлое небо переместилось на запад, поэтому Никита сейчас выглядит, как на иконе. —Что? Красивый? — в шутку говорит гетерохром, а шатен кивает, не отрывая взгляд от него. Он встаёт с Давида и протягивает ему дрожащую руку. —Вставай,подлатать тебя нужно. Тот нехотя встаёт, и они отходят к дереву. Никита достаёт бумагу и нитки — не самое лучшее, но единственное, что есть, — и начинает перематывать бедро шатена, предварительно вылив на рану немного зелья регенерации. Закончив с ним, Берг приступил к своим ранам. Роменский снова уставился на опускающуюся луну. —И всё-таки она красивая, — задумчиво сказал он. Никита тоже смотрит на неё и кивает. —Но я оказался прав? — он поднимает брови и хитро улыбается. Давид цокает. Никита берёт его за подбородок и снова нежно целует. А луна серебрит всю их кровь на поляне.