Ликорис.

–Аластор, я те.. Радио-демон прерывает фразу друга незамысловатым жестом указательного пальца у губ. Тишина обволакивала, утренняя свежесть оседала в волосах и била по носу своим особым, приятным ароматом, пока двое давних друзей размеренными шагами пересекали улицу. Аластору знаком этот взгляд, до боли знаком. Теплота и нежность, интонация с которой Вокс пытался сказать своё признание – заставляли невольно чуть дёрнуть ухом. По телу разносится неприятное чувство неправильности, отчего демон решил оборвать это недоразумение в зародыше. Купидон явно пожалел на него своих стрел или, быть может, сердце Аластора настолько окаменело, стало твёрже самой чёрствой корки хлеба, что они просто не могут его пробить. Попасть, подарить чувство влюбленности, дать ощутить этих странных "бабочек в животе", что даруют лёгкость и сужают твой мир, твоё счастье до одного единственного, особенного человека. Аластор не жалуется. Любовь – это слабость, так же, как и любая привязанность, что сравнима с цепью на шее, конец которой находится в чужих руках. Бояться, что тебя покинут, стать открытым для любых эмоциональных манипуляций, готовность сделать всё ради человека...сравнимо с жестокой формой мазохизма. Люди – свободные существа, нужно зависеть лишь от себя, любить лишь себя и быть готовым прийти на помощь лишь себе. Такая политика у радио-демона и он не планирует изменять своим принципам. Но всё же, Вокс не был ему абсолютно безразличен. Во всех и вся можно найти для себя определенную выгоду. Да, дружба – выгодно. И конкретно в этих взаимоотношениях Аластор нашёл приятное времяпрепровождение, убивающее вселенскую скуку, что давно осела на плечи демона тяжким грузом. Эта дружба была динамичной, резкой, но местами не лишённой более мягких углов и размеренности. Выпивать в баре, танцевать, вести дискуссии, что иногда перерастали в драки за отстаивание интересов, в которых никто из оппонентов не планировал жалеть соперника. Зачастую всё кончалось погромом, сильными ранениями и сбитым дыханием, но каждый раз звучал один и тот же короткий диалог. –Виски? Аластор вытирает тыльной стороной ладони кровь, что решила сбежать из разбитого носа, переводя взгляд на Вокса. Тот, пытаясь разобраться не вылетел ли у него из верного места сустав, хмыкает, улыбаясь. –Виски. Но для Вокса всё происходящее было гораздо более ценно. Поначалу раздражающий своей натурой горделивый олень во всех смыслах стал тем, кому хотелось посвящать всего себя, всё своё время, да хоть отдать по кусочкам! Острые черты лица; пронизывающий до грешной души взгляд с извечными нотками надменности; элегантные движения, словно тот член местной аристократии...список можно вести бесконечно, находя всё больше деталей, что хотелось запечатлеть в памяти. Характер у Аластора, однако, скверный, ужасно скверный, но, когда тот позволяет видеть себя в более домашнем виде, совсем немного приоткрывает дверь через неприступную стену своего образа, разрешая через эту маленькую щелочку подсмотреть, что же там находится – невозможно не начать испытывать ещё больший интерес к его персоне. Недосказанность. Вокс не любит чувство неоконченности, подвешаности и неясности, что противно скребётся внутри, растекается по венам противной жидкостью с горьковатым привкусом, когда как Аластор явно был всем более чем доволен. Ему не хотелось переступать грань, незримую черту, что была словно маленький расшатанный забор, находящийся на обрыве. Сделаешь неосторожный шаг – упадёшь в бездонную, чёрную пучину, что съест тебя целиком и не заметит столь лёгкого перекуса. Стоит поднять тему этой "любви" и этот шаг будет сделан. И Вокс хочет сделать. Горячие капли столь причудливого адского дождя обжигали всё, чего касались, расплёскиваясь на десятки мелких брызг, возвращали в реальность, вызывая жгучую боль. Зонтики они игнорировали, будто специально пытаясь почувствовать себя хоть на долю живыми, добровольно подставляясь под это ненастье. Волосы радио-демона намокли и, как Вокс успел подметить, после этого обязательно забавно завьются, пока их хозяин, вздернув подбородок и прикрыв глаза, наслаждался моментом. Долго рассматривать того не стоит, нервы у Аластора не стальные. Шаг. Нужно сделать шаг. В бездну, в пропасть, в черноту. –Мне стоит ждать ответа? Осторожно интересуется Вокс, заправляя мокрые волосы назад. Без уточнений, он прекрасно знает, что Аластор поймёт о чём речь. –Однажды ты его найдёшь, друг мой. И всё? Что это значит? Разве не ты, чёртов радио-обворожительный-демон, должен дать ответ? Но, видимо, это всё, чего удастся добиться. Вокс выдыхает, стараясь не зацикливаться на этом, что, конечно, удаётся скудно. –Завтра на нашем месте? –В то же время. Прощай, приятель. И Аластор уходит, не бросая взглядов через плечо. Остаётся лишь смотреть тому в спину, пока он не скроется за ближайшим поворотом. "Прощай"? Странно, тот не любитель прощаний, обычно он лишь делал характерный взмах рукой, удаляясь – на этом всё. Должно ли это что-то значить? На их месте лежит причудливый цветок. Алый, манящий, без единого лепестка на длинном стебле. Вокс берет его в руку, рассматривая. Это значит "да"? Или Аластор снова вложил иной, свой смысл, который предстоит отгадать. Что же...радио-демон так и не объявился в тот день собственной персоной, так что время для размышлений имеется. Ликорис. Точно, вот как называют это чудо природы. Помнится Аластор часто вёл длинные монологи о цветах, об их языке, что понимают далеко не все. Нужно присмотреться, прислушаться и осознать, что растение говорит своим видом и историей, а затем верно страктовать. Где тот отыскал подобный цветок? В Аду такие вряд-ли растут. А что хотел сказать? Романтично ответить взаимностью? Слово "романтично" в сторону радио-демона звучит до ужаса уморительно. Тогда по чему он не явился на личную встречу? Неужели он умеет испытывать смущение и тому подобное...хм. Улыбка невольно не сползает с лица, пока он пытается разгадать этот клубок, уж больно милый и забавный образ строится в голове. –Вокруг образа ликориса выстроилось много легенд, зачастую с жутким посылом, что довольно занимательно. К примеру столь яркую алую раскраску лепестков объясняют тем, что корни цветов, растущих у могил, вытягивают кровь из умерших. В целом ликорис тесно связывают со смертью, интересно с чего у людей выстроилось подобное мышление... Наконец удалось выхватить нужные воспоминания из спутанных мыслей. Помнится, Аластор задержал взгляд на алом небе, что украшала пентаграмма, а затем начал целую лекцию об этих растениях. Видимо, вспомнил и решил поделиться, а Вокс и не был против. Кто же знал, что та информация пригодится сейчас? Жаль, нельзя попросить его повторить... –Они слегка ядовиты, лучше не пытаться пробовать их на вкус. Это свойство подстегнуло людей высаживать ликорисы у могил и сельских угодий, чтобы отпугивать зверей и вредителей. Честно, люблю их цвет и внешний вид, чем-то напоминает.. –Тебя. Воспоминание о столь странно выпаленном слове заставляют практически вскочить с кровати от накатившего стыда. С чего он вообще решил сравнить в тот момент Аластора с цветком? Хотя, если поразмыслить... Выстроенный жуткий образ, яд, что вредит при чересчур близком контакте, двойственность значения – действительно, что-то общее можно отыскать. Забавно. –Трактовок много, для всех они различны, а значение неоднозначно и двойственно. Подобная размытость позволяет остановиться на том варианте, что ближе именно тебе. –А что ликорис означает для тебя, Аластор? Улыбка спадает с лица, как только нужное воспоминание появляется в голове. В груди сгущается тугой узел, заставляя зажатое этим сердце биться чаще, в попытках вырваться из цепкой хватки, что отдаётся болью и липким чувством тревоги. От этого не скрыться, хотелось вывернуть себя на изнанку и очистить тело от черноты этих ощущений вручную дочиста. Паника нарастает и внешний вид цветка начинает напоминать цепкий капкан. Капкан, в который Вокс загнал себя сам ненужными словами и действиями. Капкан, что захлопнулся на сердце, заставляя его кровоточить и разрываться. Капкан, ключ от которого находится лишь у Аластора. Аластор...чёрт. Осознание заставляет выбежать из дома настолько быстро, насколько это возможно. Нужно найти, поговорить, пока не стало слишком поздно. Но ни в этот день, ни в следующий, ни через год вестей от радио-демона не было. Он исчез, испарился, словно провалился сквозь землю. Вокс опоздал. –"Мы никогда не встретимся вновь", "забудь обо мне", "отказ".