Ты и тихий город

Сколько себя знала, ты всегда была трудоголиком. Каждая минута времени должна была проходить в действии, не имело значения в каком. Будь то голодное поглощение новых алхимических знаний, скупка или добыча ингридиентов, да даже отдых — вся жизнь была для тебя одним большим сборником задач, обязательных к выполнению в скорейшие сроки и лучшем качестве. Но жила ты так только потому что иначе было никак. Столица всегда смотрела незримыми глазами на своих жителей, и невидимой рукой каждый день выбирала чьи мечты и стремления раздавит следующими. Твой трудоголизм был лишь попыткой выжить в месте с безумной скоростью жизни, подстроиться к нему, чтобы не пропасть. Плодами тяжёлых трудов всегда становились большие награды — не смотря на отсутствие всякой поддержки ты самостоятельно поступила в алхимическую академию, уже там стала одной из лучших среди потока, тебя любили преподаватели и ученики (в своём большинстве). И ты впервые имела такой большой собственный зароботок, когда к подработкам прибавилась стипендия, и тратила его на достижение новых вершин. И иногда еду. У тебя ожидалось большое будущее, и ради него ты могла отдать в жертву что угодно. Время, здоровье, деньги — всё было лишь ресурсом для продвижения вперёд, лишь бы никогда больше не видеть своими глазами район трущоб, в который тебя занесла судьба в начале твоего пути. Город вырастил тебя, ты — рационалист до мозга костей, человек, который ничего не делает без причины, когда всегда важен только результат. Естественно, другим лучше не знать об этом. Одиночки должны быть умными и сильными, но жизнь по графику, особенно такому плотному как у тебя, вызывает вопросы у не знакомых с такой жизнью. В большинстве своём люди из академии были не простыми — потомственными алхимиками, коренными жителями столицы или других развитых городов — не бедными, если кратко. Стоит ли говорить про трудности коммуникации и понимания жизни друг друга? Во всяком случае, сработались же как-то по итогу. Ты умеешь находить подход к людям. Вот, кстати, и все навыки, полученные за твою жизнь — вкалывать и коммуницировать. Неплохой набор, с ним можно надеяться на хорошее будущее для себя и возможно даже безбедную жизнь для твоих детей. Из академии ты была выпущена досрочно, с условием выполнения неизвестного тебе задания с потенциалом относительно быстрого получения алхимических лицензий, а оно того стоило — сколько историй когда люди годами дожидаются очередей! До того как ты узнала, в чём заключалось задание. Ты и ещё несколько людей сели на паровоз в направлении острова Лунбери, на котором располагалась деревенька с тем же названием. И всё было бы хорошо, но есть одна загвоздка, о которой не знают, наверное, только глухие. Остров находится близ столицы, но, не смотря на железнодорожное сообщение, жители давно прервали близкий контакт из-за старого происшествия, как-то связанного с алхимиками. С тех пор жители недолюбливали столичных алхимиков. А ты — сюрприз, алхимик прямиком из столичной академии, молодой и свеженький, как пирожок, специалист, желторотик, которого, ты почти уверена, будут готовы в случае оплошности разорвать на мелкие кусочки, мечта, а не задание! — Уфф, спокойно. — Продолжительный вдох и выдох. Возможно, у тебя и был шанс отказаться от этой авантюры, но сейчас его уже нет. Ты в поезде, пересекающем пролив, назад дороги не будет. Решайся на шаг вперёд — в новые для тебя земли, с высоким потенциалом для роста, из которых вернёшься — ты уверена — квалифицированным специалистом! И пусть море будет тебе по колено, тут ты сделаешь себе большое имя, а потом.! Раздаётся стук в дверь, без промедления в купе входит низкий и седой старик в белом халате поверх официального костюма с дипломатом в правой руке. — Добрый вечер. Он заглядывает в бумагу, находящуюся в другой руке. — Диаф. Я доктор Нестор из Врачебной ассоциации. — Вежливо киваешь ему — Еду навестить коллег. И раз, уж мы в одном поезде, руководство велело тебя поприветствовать. Твоя собака громко гавкнула. На доктора смотрела большая, экстремально пушистая собака белого цвета с серыми ушами и хвостом. Её внешность выделяли большие очки на лбу и коричневая бандана с полосой у края золотого цвета. — Вот это да! И пса с собой берёшь? Славный малыш. Твоя собака. Пожалуй, она была единственной отдушиной в твоей жизни. Учась в первых классах академии ты нашла её совсем щенком, слепой и беззубой, в переулках Старого города. Выкормить малышку помогла добрая соседка в общежитии, у знакомой которой ощенилась собака, но отдать её им ты не смогла. — Рю. — с явной, неподдельной теплотой ты называешь имя любимицы, и гладишь её. Она уже такая большая, но для тебя всегда будет словно щенок. — Прекрасное имя! Диаф, пожалуй, не обойдётся без такой чудесной помощницы как Рю, верно? Очередное «гав». Прелестный ответ, ты считаешь. — Мы почти приехали в Лунбери для местных ты будешь лицом всей Врачебной ассоциации, всё с собой? — У меня совсем немного вещей, и, конечно, всё с собой — с лёгкой улыбкой ты похлопала по сумке, перекинутой через плечо. Вещей действительно немного, ты и в городе не могла похвастать большим гардеробом, так и в поездку взяла самое основное — пара запасных комплектов одежды, немного еды и корма на первое время и плакат, аккуратно сложенный в трубочку — вот и весь небольшой запас. — Хм. — он задумчиво посмотрел на сумку, думая точно не о твоих вещах. ‐ Для нас это бесценная возможность. Мы рассчитываем на тебя. Если всё пройдёт хорошо, мы наконец сможем открыть на острове своё отделение, сюда начнут съезжаться люди. И тогда ты уедешь отсюда строить большую жизнь. Паровоз остановился с характерным свистом. Нестор отвлёкся от своей речи. — Вот мы и приехали. Идём. Выйдя из вагона, пропахшем угольным дымом и горячим металлом, тебя обдул прохладный вечерний ветер с примесью чётких запахов диких цветов. Фонарные столбы слабо освещали перрон. Ближайший указатель показывал непривычно мало для городского жителя направлений — только три. В той стороне, откуда они приехали, было написано «Капиталия» — столица, сердце твоей старой жизни. Дальше по путям «Милитар» — маленький городок, туда в основном ездят на вахты военные, как раз по этим путям, кстати (иначе поезда здесь не ходили бы так часто). И третий указатель, ведущий от путей в глубину острова. — Что ж, Диаф, вот и остров Лунбери. А это наши коллеги, позволь представить! — Из тени вышли два молодых человека. Парень и девушка, похожие как две капли воды. Если бы не разные причёски ты бы их точно путала — Мойра и Коллин. — Привет. — Мойра, девушка со светлыми волосами и густым, пышным каре. Её красные глаза смотрят с недоверием. — Доброго вечерочка! — обманчиво-весёлый парень, Коллин. Ты таких иногда встречала, прикрытые глаза и лёгкая улыбка, короткие ухоженные волосы — не придраться. Он продолжает речь. — А ты значит, новый зельевар. Мы уже говорили с мэром. Он ждёт тебя дальше, у городских ворот — показывает в сторону неосвещённой дороги. Ты конечно не боялась темноты, но дрожь по телу прошла. — Ассоциация рассчитывает на тебя. Не обмани наше доверие — она откинула волосы назад. Это ещё что за тон? Ты не уверена что отвечать, благо Коллин быстро вмешался. — Не обращай на неё внимания! Кстати, медицинский журнал у тебя с собой? Ты киваешь. — Тогда думаю, тебе пора. Доктор добавляет: — Удачи! Ты так и не сказала ни слова, ха. Очередное подтверждение, что всё уже решено. Идя по лесной тропинке у тебя появляется время подумать. И, значит, вот оно — твоё новое руководство. Будешь просто надеяться, что проблем не будет. — Ру, не отставай. Ты видишь свет впереди, идти пришлось не так долго, как ты думала. За елями различаются белые стены и высокие фонарные столбы, освещающие окружение сильно ярче, чем те, что были на перроне. Открытые ворота, в которых различаются две фигуры. Одна низенькая и пухлая, а другая повыше и похудее. — Добро пожаловать в Лунбери! Меня зовут Майер, я мэр этого города — Боже, какое звучное имя у этого дедушки! Он сделал жест рукой, с которым обычно представляют людей — а это моя жена Мариэль. Это я отправил в столицу запрос о помощи. — Да, наша малютка, наша Ру уже давно больна. — Ох. Кошмар, мы ещё даже не виделись, а я уже оплошала. Лишь бы не проговориться раньше времени, что мою собаку зовут почти так же как дочку местного мэра, они не так поймут! — Мы пытались вылечить её, но так и не нашли лекарства. Но мы очень надеемся, что тебе удастся ей помочь. Майер тяжело вздыхает. — Ру сейчас у местного знахаря. Думаю, она ещё нескоро вернётся. Майер рассказал, что город «уже имел дела со столичными зельеварами», а сейчас, в смысле сегодня, хотел бы познакомить с местными жителями. Лишь бы приняли, хоть кто-нибудь, так не хочется снова выбивать положительное мнение окружающих к себе с нуля… Вы зашли в трактир? Паб? В местное питейное заведение, где уже было собрано много людей. И кошка? Майер представил тебя, напомнил народу про продолжительную болезнь дочери и обращение в столицу, выразил надежду на тёплый приём. Ты сделала вежливый поклон. Реакция публики не заставила долго ждать. Что такое слова рядом со старым, ещё не забытым опытом. Послушаем, надо знать с какими предрассудками придётся бороться. — Ещё один столичный в наших краях? — Спокойно, это предубеждения. — Мы тут в курсе, что ты в отчаянии, Майер, но ты всё-таки смотри кого сюда тащишь… — А это что должно значить? — Зельевар?! Да разрази меня гром! Юнга в первом плаванье, а не зельевар! Корабельные крысы — и те лучше! — Тц, а вот про возраст зря, знал бы он чего ты уже добилась молчал бы! — Столичным нельзя доверять, помнишь, что они натворили? — Добивающие слова. Все погрузились в свои мысли. Ты слишком давно не слышала чего-то такого. Глупые предубеждения, обвинения (а мало ли — вдруг она имела ввиду что ты шарлатан?), ссылания на возраст! Да ты такое последний раз слышала лет пять назад! Да как они.! Мэр со своей женой что-то говорят, но ты не слышишь. Даже не понимаешь, злишься или уже готова плакать. Лишь на предложение пойти посмотреть будущий дом выдавливаешь что-то вроде улыбки и слабого «Хорошо», лишь бы поскорее уйти отсюда. Уличная прохлада помогает не дать чувствам внутри вылезти наружу. Не сейчас, не при людях. Ты не плакса, не распускаешь нюни от нескольких грубых слов, ты должна показать все свои сильные стороны. Как когда-то на улицах, как в первых классах академии, держись. В тебя верят Майер и Мариэль — этого пока должно быть достаточно. Но кулаки всё равно сжимаются до боли. — Здесь раньше жил прошлый зельевар. — Он уехал давным-давно, так что дом пустует. Ты можешь занять его. Вы стоите перед круглым домом с двумя пристройками. Если посмотреть наверх, то будет видно, что он в форме бутылька для зелья. Тебя это даже рассмешило бы, но не сейчас. Майер поделился тем, что жители не хотели иметь дел с Ассоциацией из-за прошлого, но так и не сказал ничего принципиально нового. А спрашивать сейчас. Да ну его. Потом. Попрощавшись, ты, не посмотрев на внутреннее убранство дома, находишь кровать, бросаешь сумку на пол и прячешься под одеялом. У тебя почти истерика. Ты думаешь о том, что ехать сюда было ошибкой. Что никого из жителей не простишь и возможно подозреваешь, что кому-то помешала в ассоциации, и таким изощрёным образом тебя просто выкинули. Страх перед новым местом тесно сплёлся с ностальгией по дому. Из глаз неостановимым потоком льются слёзы, над телом будто бы потерялся контроль — возможно, слова жителей просто были последней каплей в огромной череде стерпленых за последнее время трудностей? — Когда я ошиблась? Когда согласилась на задание? Или когда села на поезд? Может, когда решила послушать мнение жителей, а не дистанцироваться, как делала когда-то? Да Дух его знает… Как бы то ни было, в итоге каждая истерика рано или поздно заканчивается. У тебя давно такого не было — видимо, это так вышло от осознания полноты ситуации, в которую ты попала. Отдалёный городок (почему-то жители упорно зовут это место городом) без особого транспортного сообщения, отделёный киллометрами воды от континента, плохо принял нового жителя, но куда тому деваться? Некуда. Придётся выбивать одобрение, по кусочку и по шажочку, вливаться в коллектив, короче — работать (или правильней сказать вкалывать?) как обычно. Но всё это завтра, когда будут силы, и когда будет ресурс. А пока — спать.

—[22:00 — 6:00]—