Когда накрывает...

            Рыжеволосая девушка методично постукивала пальцами по столу в небольшом кафе в Центре, куда ее притащил Кей. Напарник тактично молчал, перебирая бутерброды в тарелке с недурной имитацией паштета. В последние дни Лу стала молчаливой и напряженной, витая в облаках и парень ждал, пока она поделится своей проблемой, стараясь не давить, что было достаточно трудно для эмпатика.       Девушка отрешенно смотрела в окно, изредка закусывая губу. Мысли вились роем в голове уже не первые сутки, пока она пыталась определить где оступилась? Когда это началось? В конце концов они же всегда... Всегда нормально общались! Правда, ведь?       Жаркий танец в клубе. Недоулыбка Йонаса, скорее ироничная, чем сексуальная, ее руки на его торсе, пламя по венам...       — Крэп!       —Лу? — прокашлявшись, Кей постарался привлечь внимание напарницы. — Может, ты объяснишь, что тебя беспокоит?       — Точно. Твоя эмпатия... — вяло протянула рыжая, накручивая прядь на палец, чтобы сделать хоть что-то связанное с реальностью.       Парень криво улыбнулся, окинув ее скептическим взглядом. Нужно ли быть эмпатом, чтобы заметить, как она изменилась за последние несколько дней? Напряжение витало в воздухе, заражая сомнениями и его самого.       — Что стряслось? — аккуратно спросил он, наконец. — Клянусь Единым, что никому не скажу об услышанном даже под пытками...       Лу усмехнулась, мысленно прикидывая, стоит ли открывать свою внезапно рухнувшую на голову тайну. Напрасные попытки разобраться в себе только выводили из равновесия, в висках ломило, как после пси - блокатора, бессонница задолбала. Кей хорош, как напарник, друг, собеседник, но сталкивался ли он с подобным?       Под кожей медленно скользили горячие импульсы, растекаясь волнами в каждой клеточке. Пальцы хилера не касались ее, но Лу казалось, что она чувствует каждое движение на себе. Чувство, что она перед ним обнаженная, никак не покидало воспаленный мозг. Он. Всех. Так. Осматривает? Ладони задержались в районе бедер и девушка с трудом подавила возбужденный вздох. Да, что, за херня? Соберись, тряпка!       Позор! Как подросток в период пуберата! Надо было отказаться, в конце концов, он ее друг, не доктор, не... Тысячу раз НЕ мужик, к которому невыносимо тянет, будто мир схлопнулся вокруг одного человека! Они знают друг друга так давно, конечно, глубокая эмоциональная привязанность в своей социальной группе это нормально, но желание, возникшее внутри - это полный бред! Это на грани добра и зла...       Ей нравилось, когда в интернате его глаза горели яростью, если только кто-нибудь смел криво посмотреть в ее сторону. Ей было не сложно смывать кровь с его бровей, переносицы, разбитой губы и прочих злачных мест, чувствуя непоколебимую гордость за его драки после ее подростковых обид. Ей было привычно прикрывать его спину перед дирекцией, виртуозно выплескивая ложь о его простуде, когда он лечил через кровь и боль тех, кто не всегда этого заслуживал, а после отлеживался в корпусе в темных очках. Она ходила за ним, жаждала его видеть больше чем кого-либо из друзей, но это было лишь... дружбой? Братством? Слепым восхищением? Малая так смотрит временами... Крэп!       Йонас всегда был эмоционально холодным, нужно было из кожи вон вылезти, чтобы добиться дружеского объятия, когда было плохо.       Колючий еж.       Скептик.       Моралист.       Язва!       Почему тогда тянет? Почему так плющит, когда накатывают воспоминания? В голове слышен гул крови, а лицо покрывается идиотским подростковым румянцем, когда вспыхивают картинки... одна за другой...       Его руки на ее животе, будто огнями ласкающие бархатистую кожу. Мыслей нет. Стыда тоже. Животные толчки. Тягучие поцелуи. Ее стоны в воздух. Мурашки вдоль позвоночника... Да что б тебя, Йонас! Кто ты на самом деле? Демон чертов!       Девушка вздохнула, поймав терпеливый взгляд Стоуна. Наградил же Единый напарником, от сочувствующего взгляда которого хотелось разреветься, чего она себе не позволяла с глубокого детства. Его рука тактично опустилась на ее похолодевшие пальцы, но спустя мгновение он отдернул ее, прервав неловкое касание.       — Ты кипишь, — мягко заметил он, пряча смущенную улыбку. — Кто-то сильно старался распалить тебя.       — Как тонко ты резюмируешь ситуацию, — хмыкнула Лу. — Охренеть, это я сейчас сказала? Уроки этикета даром не прошли. — Она издала вымученный вздох прежде, чем поделиться тем, что ее беспокоит. В конце концов, кому еще она может открыться сейчас? Явно не своим друзьям, являющимися заинтересованными лицами. — У тебя когда-нибудь одноразовый секс заходил слишком далеко?       — Я не являюсь поклонником отношений на одну ночь, — честно заметил Кей. — Поэтому нет.       — Почему? — вдруг спросила напарница, которой стало мучительно стыдно за свои маленькие приключения.       — Для эмпатика это... неприятно, — подобрал слово Стоун. — Чувства партнера во время близости открыты, а в таких случаях только пустота и грязь ощущаются...       Девушка понимающе кивнула. Точно. Для Кея любое прикосновение открывает человека, а когда дело касается отношений и подавно. Значит, ему труднее найти пару, чем всем остальным, ведь, иногда лучше ничего не знать.       — Значит, если ты задала такой вопрос, твой одноразовый секс оказался не просто развлечением? Это превратилось в проблему?       — Еще какую! — вспыхнула Лу. — Он мой самый близкий друг, но вдруг все полетело в преисподнюю. Сначала я почувствовала, что нестерпимо хочу его, а потом... мы танцевали в клубе и... оказались в гребаном такси... Я не буду себя выгораживать! Он спрашивал, одни мы поедем в этот идиотский клуб или с друзьями? Я захотела вдвоем, потому что меня таращит не первый день, Кей! Я хотела, чтобы этим закончилось, потому что меня разрывало, а теперь... Я в жопе!       Она выложила это на одном дыхании, вывалив в кучу все события. Сердце подпрыгнуло от признания самой себе. Вот именно: она хотела Йонаса так сильно, что сводило конечности. Только вот... какого хера?!       — Вы разговаривали об этом после случившегося? — спросил напарник так спокойно, будто Лу пациентка в кабинете психолога, не хватало только коробки с платочками и кушетки. — Что он думает?       — Засунул мое белье в дезинфектор, купил новое. С каменным лицом сказал, что бывает, отшутился о девственницах и... и все. Я уехала на работу.       — Хм... — Кей ненадолго замолчал, обдумывая бессмысленные обрывки ее фраз.       — Он вообще каменный, — проворчала девушка. — Сказал, правда, чтобы я определилась, проблема ли это? Для нашей дружбы...       — Знаешь, в семье супруги вполне могут быть друзьями, потому что это нормально. В отношениях тоже. Это не значит, что вы стали чужими, просто стали ближе...       — А если ничего не выйдет? Если мы пожалеем об этом через неделю, месяц или год? Что тогда? И вообще... я не понимаю, почему он это допустил? Он же из нас двоих самый здравомыслящий!       — Может потому, что он так же сильно хотел тебя, Лу?       Нее! Сколько девчонок вертелось у него под носом в больнице? Иногда он развлекался, а после так же легко забывал об этом, будто ничего и не было. Красотки среди них были, потому что пару раз она лично наблюдала, как за ним таскаются, томно вздыхая по углам. Что могло сломаться в этой картине мира? Она лучше танцует? Ага, как же! Возможно, дело в том, что он банально не может ее воспринимать, как одноразовую подстилку, из-за эмоциональной привязки. В конце концов, столько лет...       — Жаль, что я не эмпатик, — вздохнула Лу, укусив, наконец, бутерброд с блюда.       — У тебя для этого есть рот, Лу, — спокойно заметил Кей. — Просто спросить не сложно...

***

      Облокотившись на байк, Лу торчала у главного входа больницы в ожидании Йонаса. Смятение охватило настолько сильно, что на миг показалось, что ее хватит приступ. Впрочем, не страшно у дверей лечебницы. Пульс ускорился, когда на крыльце возникла фигура друга. Крэп! Так и должно быть?       — Привет! — неуверенно промямлила девушка.       Голос странно осип, сев вниз. Ну, что за херня происходит? Кей такую воодушевленную речь толкнул о пользе человеческого рта и что в итоге? Глупый мозг подкинул двусмысленные картинки с иным применением ротового отверстия. Охренеть! Хуже быть уже не может!       — Хай, — так же глухо отозвался хилер, переминаясь с ноги на ногу. На несколько мгновений возникла заминка, пока они пялились друг на друга, как на диковинку. Наверное, со стороны это выглядело безумно глупо, сначала переспать, а теперь таращиться, как два барана! Йонас очнулся первым, устав ходить вокруг да около. — Чё мы, как дети?       Губы Лу тронул поцелуй. Он был не похож на те жгучие, что она получала в их случайную ночь. Трепетный, будто первый, ни к чему не принуждающий. Она ответила с таким же осторожным теплом, нежно касаясь губ друга в ответ. Хотя... друга ли? Пока гнала байк по шоссе тысячу раз задавала себе этот вопрос, а ответа так и не нашла. Слишком сильно он ее будоражил...       — Значит, не пожалела, — скорее констатировал факт он, чем спрашивал.       — Нет, не пожалела, а должна была? — поддела она, старательно пряча смущение, пока услужливая память подкидывала подробности ночи в его руках. Странно, она завелась лишь от мыслей о том, что они вытворяли после клуба. Это же ненормально, как минимум, потому что... Как она собирается жить с этим, твою мать? Почему-то стало нестерпимо жарко, несмотря на важность предстоящего разговора о том, почему Йонас так нужен инквизиции. Как там... вспомнить что-то не сексуальное? Грязный переулок. Бак с ошметками ужина... И от его голоса у тебя не должно быть мурашек по телу, Лу! Точнее должно, но не в этот момент...       Оказавшись в его квартире, девушка старалась сосредоточиться на деле, избегая смотреть на кровать, где стонала под ним до тех пор, пока голос не сел. Тааак, соберись!       — Какая у тебя ступень? — выдохнула она, избегая его взгляда. Кей, поговорить с ним о том, что он чувствует? Ты серьезно? А кто разберет, что творится с ней?       — По документам четвертая, по факту не знаю... третья, возможно пограничная со второй.       — Твою мать! Нихрена себе... Почему молчал?       — Это серьезно...       — Да уж, надо думать!       Объяснив причины внезапного интереса к его персоне, Лу сжала виски. Это, блин, сложно все. Втягиваясь в отношения с ним, она знала что станет беспокоиться лишь больше. Он и раньше проблем подкидывал, а теперь стало страшнее вдвойне...       Девушка ни к месту уставилась на друга, наткнувшись на его такой же испытующий взгляд. Что-то нужно спрашивать или уточнять? Объяснения давать или как? Что делать со всем этим бредом? Йонас снова решил все сам, бросив как бы между прочим:       —Лу... Я прямо скажу, не выдумывая, ага?       Она еле заметно кивнула, напрягшись. А что если он просто хочет все слить в унитаз? Просто сказать, что дружба дороже и им не стоит все портить? Ей же пришло это в голову после первого помутнения рассудка, в конце концов. Она ждала, пока секунды тянулись вечностью, в отличии от сбивающих друг друга панических мыслей.       — Я хочу тебя.       А что так можно было? Вот так просто? Лу на секунду задумалась к чему все это может привести? Представила, что она спустила все на тормозах, сохраняя пресловутую дружбу, родившуюся в интернате. Как они снова будут бродить по клубам, снимая на вечер кого-то, кто заполнит дыру. К горлу подкатила тошнота. Кей прав, разговор назрел, потому что... по-старому уже не получится. Потому, что крышу снесло бесповоротно. Потому, что у нее мурашки по телу...       — И я...       Она выдохнула коротко, в воздух, решая, насколько соразмерна эта банальщина тому, что зародилось в ней не без его помощи. Спустя несколько мгновений они самозабвенно целовались и ей казалось, что Йонас ее буквально ест. Мысли покинули голову, оставив место инстинктам. Удивительно, что в этот раз обоим было не до душа и складирования белья, потому что внутри пылало пламя, способное спалить к чертям этот город вместе с приором и инквизицией.       Губы Лу жадно пили мужские, пока она торопливо стягивала его одежду, будто у них украдут этот вечер наедине. Она торопилась, упиваясь ласками хилера, позволяя до боли сжимать ягодицы, пока они двигались к кровати. Пальцы скользили по обнажающейся коже, оглаживая, сжимая, царапая. Наверное, все к этому шло. Как давно? Не вчера точно...       Йонас потерял терпение еще быстрее, стягивая шелковую юбку с ее ног. В голове он прокручивал, как приведет доводы, почему им нужно не жалеть о содеянном. Почему ему важно, чтобы она присутствовала в его жизни в качестве подруги или в любом другом, потому что его тряхнуло еще в интернате по жесткому, но случай все расставил по своим местам. Опустившись с ней в кровать, он стянул с нее белье, заметив, как она дрожит, коснувшись прохладных простыней. Ворвавшись в ее рот нетерпеливым языком, он наслаждался каждым мгновением, отпущенным им провидением. Еще сегодня утром он больше всего боялся, что она пожалеет, передумает, захочет удрать подальше и сейчас стремился окончательно убедить ее остаться.       Она была влажной, готовой принять его. Едва ли он мог припомнить хоть кого-то, кто желал его с большим вожделением. Едва ли он мог припомнить хоть кого-то, кого с таким остервенением желал бы он сам. Ему было плевать на сколько это неэтично по отношению к их проклятой дружбе, насколько больно может быть Тине и этому ее ушлепскому напарнику и рухнет ли сегодня мир за окном, потому что самый важный человек в его жизни сейчас разделял его эмоции, дрожа в его руках всем телом и это осознание приводило в какой-то детский, щенячий восторг. И катись все остальное в преисподнюю!       Лу стонала, выгнувшись настолько грациозно, что захватывало дух. Сердце стучало молотом, отдаваясь эхом в голове. Сама насаживалась, периодически растягиваясь по кровати, вцепившись пальцами в простынь. Если ради этого нужно было ждать столько лет, пока ее потащит, оно определенно того стоило...       — Йонас, угол чуть... — всхлипнула она, растекаясь под мужским телом.       — Так? — вкрадчиво спросил он, целуя ее лопатки, вколачиваясь глубже.       — Мхм... Да, так супер...       Темп ускорился, приводя обоих к слишком быстрому оргазму. Реальность вокруг них взрывалась искрами, приводя обоих в иступление. На пике наслаждения запищал телефон, заставив хилера выругаться, однако, прерывать сладкий миг он не стал, дождавшись пока Лу не растянется по кровати, удовлетворенно выстонав его имя. Финальным толчком он закончил сам, спустя мгновение после нее. Звонок повторился.       — Крэп! Да? — почти рявкнул он в трубку, услышав голос друга.       Быстро свернув разговор, он разачарованно выдохнул. Принесла ж нелегкая на ночь глядя! Такую встречу сорвали!       — Наши подтянутся через минут двадцать, — сказал он, сдерживая раздражение в голосе. — Так что если не хочешь встретить их нагишом и мокрой, нужно идти в душ...       — Йонас... — Лу запнулась, неуклюже заворачиваясь в простыню. Хотелось сказать многое, но слова не шли с языка. Да и не время, видимо, сегодня.       Разговор откладывался...