Рем так сказала...

«Засвети же свечу на краю темноты. Я увидеть хочу то, что чувствуешь ты.» — Иосиф Бродский

На корабле. Всё было просто, легко, так по-детски. Рядом любящая и такая нежная Рем, любимый и местами ворчливый Най. В душе горит маленькая свечка, такой тёплый и родной огонёк. Каждый день что-то новое, а если не новое — так обязательно счастливое. Внутри у Вэша… Райский уголок. Необъятное море ветра, море линий и цвета, море блеска и света, море лета… Океан, сверкающий на солнце, такой ослепительно довольный снаружи. И, конечно, не менее яркий под поверхностью этой прозрачной лазури. Он кипит жизнью, разнообразен в спектре эмоций, обязательно положительных, таких же чистых, красивых, разномастных, похожих на рыбок-ангелов… Море — обрамлённое бесконечным множеством разнообразных деревьев, кустарников, цветочков и трав всех оттенков зелёного, защищающих этот водоём, придающий ему особенную свежесть, радость. В таком лесу никогда не заблудишься — обязательно выйдешь на свет, если это потребуется, ведь он сам сверкает. Как объятья Рем, как совместно проведённое время, как посиделки у дерева, как звонкий смех, как лучезарные лица близких вокруг… Воздух такой лёгкий, и чувствуешь себя так же невесомо, кажется, только сделаешь шаг — и обязательно взлетишь. Высоко-высоко, в перистые, мягкие и кружевные облака, и побежишь по ним, вглядываясь в голубое и неизведанное небо, так похожее на льдистые глаза близнеца. А вдали виднеются высокие горы, так и бросающиеся в глаза, так и кричащие: «Я хочу помогать, хочу быть нужным, полезным! И обязательно буду! Я смогу спасти и бабочку, и паука!» И ведь будет, конечно… Всё для этого сделает. Вот он — Вэш. А Най… Его свеча горит только для Вэша, только с ним. Он внутри «почти» копия этого райского уголка, только намного скованней. Копия, излучающая не свет и тепло, а прозрачный зябкий холодок. Море покрыто ледяной коркой, защищающей нежных, ранимых рыбок внутри. Лишь по краям этого прохладного водоёма растут цветы, такие похожие на лучезарного близнеца, не дающие ещё больше покрыться льдом, стать уже не просто морозной коркой — а стеной непробиваемой ненависти к людям. А дальше… Высокая преграда в виде непроходимой тайги. Деревья высокие, ветвистые, кажется, стоящие на охране даже не водоёма, а тех самых цветочков, единственных способных излучать тепло. Будто всё окружение любит лишь их. Тут уже не полетаешь. Воздух тяжёл, давит в лёгких, не даёт радостно вдохнуть. Горы вдали резки, холодны, уже не кричат — монотонно шепчут. Ты скован, привязан к земле неведомыми кандалами, так и пытающимися сказать: «Нет, это не сказка, нечего мечтать, я обязан спасти брата… и ту бабочку — неважно как. Нужно». И ведь правда будет, все равно как — спасёт, по-своему, попытается… *** Най больше похолодел, но теперь море его скрывалось за безжизненной сталью. Свеча же погасла вовсе… Пусть и хотела зажечься вновь — не могла, заледенела. Корабль упал так же быстро, как и облака в райском уголке Вэша, ставшие туманом, сбивающем с пути. Легкий и прозрачный ветерок исчез, всё… Затихло. Даже огонёк померк… Но лишь на мгновенье. А море не перестало светиться теплом, нет, стало только ярче блистать, уже для всех людей. На деревьях появились глубокие царапины — следы от жадности, эгоистичности людей. Но и они внутри сияют, они указывают путь в тумане, ведут к свету. … Рем показала лучезарное солнце, и Вэш не перестанет идти, наоборот — он побежит, понесётся, как ураган, заменит всякие порывы воздуха. Сам разгонит этот туман и людей поведёт по следам, приведёт их к миру. А может… Так же внезапно ворвётся к своему брату, заставит его зажечь свечку — надежду, веру в людей, в рай вместе с ними. Сметёт снежинки и снег, покрывший деревья, растопит лёд. И ему покажет тепло, свет и любовь. И нестись они будут уже вдвоём, переплетая кроткие языки пламени, становясь одним целым — костром для одиноких путников, таким тёплым и уютным… Да. Обязательно, сможет. Ведь так сказала Рем.