Другое «Я»

Иногда Микото казалось, что его отражение в треснутом зеркале казалось роднее. Его второе «Я» ощущало его страдания, радость, непонимания и усталость, что начали доводить до изнеможения. Усердно работать, радостно жить и здорово воспринимать окружающую реальность становилось труднее, а сил не хватало на банальные повседневные вещи, например встать с утра на долгожданную работу, где его ждут пустые банки энергетиков и пепельница, до сих пор грязная и потрёпанная от постоянных окурок сигарет. Но «Я» поможет встать на ноги обмякшее тело, которое уже не поддаётся контролю. От вредных привычек Микото почему-то не избавляется. Неужели это снова «Он»? Мешает бросить старое, возвращаясь к неизбежному насилию, оправдываясь невинными подвигами. Каяно становилось всё хуже от своих же неконтролируемых действий и горького чувства вины поперёк горла. Но «Я» успокоит, мысленно нежно обнимет и извинится за причинённые страдания первому. Микото проснулся в окровавленной ванной посреди ночи. Снова «Я» злился, плавился внутри от гнева и раздражения, постепенно убивая физическую оболочку Микото, хотя боль давно перешла в разум, что уже долгое время гниёт от переизбытка работы и постоянного давления со стороны начальства и угнетающего стресса. Ничего страшного, «Я» избавиться от препятствий, оставляя руки Микото в каплях багровых пятен рядом с мёртвыми телами знакомых лиц, а после снова окажется в отражении разбитого зеркала при свете тусклой лампочки в ванной, пытаясь ввести его в умиротворение, но во всякий раз ничего не выходит. Серые стены тюрьмы сводят Микото с ума быстрее, чем дряхлый кабинет на работе. Тени камеры сгущались в силуэты давно знакомых людей, которых он уже не увидит. Избитое сердце заливалось болью, но «Я» выслушает и излечит, но по-своему, нанося ещё больше увечий на глубокие раны. Второй этап уже давно прошёл, а к началу подступает уже третий этап, решающий. Почему-то Микото признали невиновным и простили, дали второй шанс, пожалели и обняли, но сделал это не «Он». В последнее время его мерзкое отражение не появлялось в осколках стекла сломанного зеркала. Начинает меняться сознание и перестраиваться под уставший контроль. Руки опускались, но после послышалось спокойное объяснение от знакомого подросткового голоса: -Джон не мёртв. Он обещал, что оставит тебя, если тебя простят. «Он» и есть Джон, в котором так нуждался он - Микото Каяно, но больше в «Нём» нет нужды.