входящее сообщение

      минхо сейчас ёбнется головой.       потому что джисон присылает ему фото с какого-то там проекта хёнджина для курса художественной фотосъемки, но это не важно.       важно то, что джисон, блять, в белой рубашке (рубашке минхо, надо заметить, которую он взял у него со словами «хён, хён, хён, ну мне нужно что-то оверсайз, я покопаюсь в твоих вещах?») на голое тело и ёбаном корсете.       ладно, возможно, бельё под рубашкой всё же есть. и корсет — красивый. с какими-то вставками с цветочным узором и нежно-розовой лентой, стягивающей края. но какой в этом смысл, если кожа джисона, мягкая даже на вид, почти сияет в приглушённом свете специальных ламп, а сам он выглядит как ангел, спустившийся с небес?       или как дьявол.       минхо пока что не определился.       в любом случае, какая разница?       его лучший друг отправил ему свои почти что нюдсы и спрашивает, понравилось ли ему. минхо не знает, что и ответить.       да, понравилось?       вау, хани, так круто! ты настоящая модель?       минхо выбирает самый оптимальный вариант, фотографируя член, натягивающий ткань домашних шорт с каплей сырного соуса, и отправляет это в диалог с джисоном с коротким «пиздец, у меня встал».       если честно, задумываться о том, насколько это странная и далеко не дружеская реакция, не особо-то и хочется.       ну, вот такой минхо. как из мема в тиктоке. бе-бе-бе, я больной, скидываю своему лучшему другу вставший на его фотки член, и что вы мне сделаете?       джисон его всё равно не заблокирует. если станет совсем кринжово, то минхо просто скажет, что это старая фотка, ну, скидывал кому-нибудь, решил вот, что сейчас самый подходящий момент, чтобы сделать из неё мем в их диалоге. а если не станет кринжово...       что ж, может быть тогда все перестанут шутить, что они трахаются, потому что это станет правдой?       джисон молчит долго. печатает что-то, минхо видит, но не отправляет.       а потом присылает ещё одно фото.       в том самом корсете и рубашке минхо, только на этот раз её края совсем не скрывают самого сокровенного, наоборот, собраны складками, обрамляя вставший член с влажно блестящей головкой. джисон сидит на полу, на коленях, раздвинув ноги, и делает фото в зеркале — большое, в полный рост, оно не даёт простора для фантазии, показывая джисона полностью, и минхо залипает сначала на капле смазки, на красивых бёдрах, а затем на пылающих кончиках ушей, открытых из-за того, что джисон собрал длинные, вьющиеся волосы в пучок.       блять.       он умрёт.       как будто бы этого мало, джисон присылает видео, короткое, всего на пару секунд, но этого вполне достаточно для того, чтобы минхо засомневался в своей адекватности, потому что единственное, чего ему хочется, так это облизать телефон.       он на повторе проигрывает присланное сообщение, где джисон скользит пальцами от основания до головки, размазывая ту самую каплю смазки, и шепчет «хён, корсет такой неудобный... поможешь мне его снять?»       блять.       минхо его зубами разорвёт, если потребуется.       «я сейчас приду»       минхо печатает это трясущимися пальцами, отыскивая под диваном тапочки и срываясь в подъезд, едва не забыв закрыть квартиру.       абсурд ситуации в том, что джисон живёт в квартире снизу — они же так и познакомились, столкнувшись однажды на лестничной клетке, пока минхо поливал цветы, а джисон пыхтел своим дурацким айкосом, жалуясь кому-то в голосовом на жизнь и на то, что препод по корейскому — ужасный, и минхо понял, что они из одного университета. а затем сказал что-то про то, что препод — реально дерьмовый, но берёт взятки.       и в итоге они подружились. перезнакомились с друзьями друг друга, слиплись, словно переваренные пельмени.       друзья.       таких друзей — за хуй, да в музей, вот что минхо думает, пока жмёт пальцем на дверной звонок, ожидая, когда же джисон откроет.       телефон вибрирует от входящего и минхо читает сообщение на заблокированном экране.       «прекрати жмать уёбищный звонок, там открыто»       в квартире тихо. минхо сглатывает, чувствуя, как нервное возбуждение (нервное ли?) почти покалывает на кончиках пальцев, и проворачивает ключ в замке, скидывая тапки и бросая свою связку на тумбочку.       — хан-и, — он зовёт джисона из коридора, и тот отзывается почти мгновенно.       — спальня, хён.       минхо не хочет думать, почему голос джисона звучит так — с придыханием, но думать особо и не приходится, потому что перед глазами у него — ёбаное совершенство, стоит только переступить порог спальни. джисон так и не снял рубашку и корсет, устроившись прямо в них на кровати, медленно поглаживая кончиками пальцев свои бёдра, задевая иногда покрасневший, блестящий от влаги в свете лампы член, иногда скользя ниже, дразня себя между ягодиц.       господи, блять.       бога здесь точно нет.       — привет, хён, — джисон улыбается, скользя пальцами вниз, и тихо бормочет. — б-блять, так мало...       минхо хочется завыть. натурально завыть от всего этого, потому что он не выдерживает. в какой, блять, момент они свернули на эту дорожку? когда это вообще началось? может быть тогда, когда он начал флиртовать с джисоном по-настоящему? без вот этого дружеского флёра, а реально? или тогда, когда посмотрел на джисона и подумал, что хочет его поцеловать?       когда?       на это вообще есть ответ?       минхо не знает. зато знает, что кожа джисона под его пальцами ощущается как ебаное волшебство. он проводит от колен и до бёдер, задирая рубашку сильнее, и хрипло бормочет:       — повернёшься для меня, котёнок? я развяжу корсет...       джисон всхлипывает, жмурясь, совершенно не скрывая, как на него действует ласковое обращение: его член дёргается, выпуская смазку, а сам он краснеет ещё больше, и смотрит так застенчиво, что минхо мог бы даже поверить, что перед ним — сама невинность, только он знает, что это ни черта не так.       джисон — соблазнитель.       самый лакомый кусочек.       и минхо собирается его попробовать. во всех смыслах.       он не спеша развязывает ленту, путаясь в ней пальцами, а затем, отбросив корсет в сторону, сминает ткань рубашки, обнажая спину джисона, на мгновение замирая перед тем, какой он красивый. без какого-либо подтекста, просто красивый; плавный изгиб спины, талия, на которой руки минхо смотрятся идеально, бёдра — ёбаное совершенство. у минхо внутри всё трепещет от осознания того, как же ему повезло.       он наклоняется, прокладывая путь из поцелуев от лопаток до поясницы, а затем замирает, обдавая горячим дыханием кожу между ягодиц, и джисон нетерпеливо ёрзает, опускается грудью на кровать, фактически подставляясь, и хрипло шепчет:       — хён, попробуй. это для тебя.       минхо чувствует себя на грани возможностей и здравого смысла; он буквально вылизывает джисона, толкается языком внутрь, по сжатым мышцам, дразнит края, сжимая пальцы на ягодицах, раскрывая их шире, и почти зарывается лицом, наслаждаясь каждым мгновением.       стоны джисона — музыка.       самая совершенная мелодия, состоящая из вздохов, всхлипов и протяжных, полуразумных «хён» на выдохе, ласкающая слух.       минхо хочет слушать её вечно.       останавливается он только тогда, когда джисон цепляется за его пальцы, бормоча:       — хён, я скоро... хочу с тобой, хён... давай, пожалуйста...       и минхо не может ему отказать.       отстраняется, отыскивая в складках пушистого пледа пузырёк со смазкой, выдавливая слишком много, так, что она течёт по пальцам, запястью, пачкает кровать, но ему плевать. он растягивает джисона быстро, но бережно, любуясь испариной на медовой коже спины, подрагивающими бёдрами, растрепавшимися волосами, тёмными локонами рассыпаными по подушкам, и едва дышит, когда наконец-то толкается внутрь, в тесноту и жар, замирая сразу же, как только входит до конца, повторяя в уме таблицу умножения, чтобы не кончить до позорного быстро.       хотя, это было бы не удивительно. джисон его с ума сведёт.       он прижимается грудью к спине джисона, медленно двигая бёдрами, выходя, и с силой толкается, вжимая его в кровать, пальцами скользя по груди, под рубашкой; дразнит соски, слегка царапая их пальцами, оттягивая и сжимая, и хрипло шепчет на ухо:       — так тебе нравится, да? о чем ты думал, отправляя мне эти фото? расскажи мне, котёнок.       — я... — джисон сглатывает, срываясь на стон. — я думал о том, как ты придёшь ко мне и трахнешь меня. хён, так хорошо. ты так хорошо всё делаешь, хён, пожалуйста, приласкай меня, я почти...       минхо проигрывает джисону по всем фронтам; он продолжает бормотать абсолютно развратные вещи, хвалит минхо, перемешивая всё это со всхлипами и стонами, пока минхо мягко ведёт рукой по его члену, чувствуя, как тот пульсирует, и понимает, что сам долго не продержится.       с джисоном это просто невозможно.       комната вся как в тумане. минхо вздыхает, пялясь в потолок сонным взглядом, запускает пальцы в волосы джисона, распутывая пряди и массируя кожу головы.       что это, нахуй, было вообще?       — хён, будешь много хмуриться — морщины появятся, — джисон тихо хихикает, тыча пальцем ему между бровей. — у меня промокод на пиццу есть, хочешь?       наверное, они должны поговорить. сесть, как взрослые люди, и обсудить произошедшее. расставить точки над и.       джисон жмётся к нему под бок, щекоча щёку минхо влажными прядями, снова собранными в пучок, и едва ли не мурлычет от удовольствия, когда откусывает огромный кусок почти бесплатной пиццы, пока на ноутбуке проигрывается заставка очередной тру-крайм документалки.       и минхо думает, что они обязательно поговорят. только не сейчас, а потом, лёжа в постели, лицом к лицу, обмениваясь тихим шёпотом и нежными поцелуями.       а потом он отведёт джисона в кино и заберёт все деньги на ёбаном тотализаторе, который устроили их друзья, загадывая, начнут ли они когда-нибудь встречаться.       и обязательно расскажет джисону о том, что он поставил почти всю свою стипендию на «да».