Ты примарх, Гарри

Неизвестный год, М30 Стоя против местного солнца, желтого карлика спектрального класса G, могущественный линкор, крупнейший из когда-либо созданных рукой человека и способный потягаться в огневой мощи с одной лишь монструозной «Фалангой», построенной рукой Его сына с Инвита, «Буцефал» ждал результатов предварительного сканирования. Однако, Он чувствовал его, одного из своих потерянных детей, то волею судьбы были разметаны по Млечному Пути. Однако, этому из его сыновей, иронией случая, повезло менее прочих: он попал на планету, кою ее аборигены считали «той-самой-Террой». Увы, винить их было не за что, да и явление это было не то что бы каким-то из ряда вон выходящим: одному лишь Хорусу уже пришлось по пути своего флота усмирить минимум три подобные «Терры», но особенность этого случая была в другом. Насмешка темных богов ли простое совпадение, но что уж вся звездная система – даже сама планета, третья от родного светила, была точной копией старой Земли. Той, какой Император помнил ее на заре третьего тысячелетия. И где-то здесь, на островах древней Альбии… нет, Псевдо-Альбии, жил мальчик, который выжил. Увы, явление его на этот дикий мир нельзя было назвать «радушным»: мир терзала незримая для прочих жителей война среди псайкеров, коих здесь величают старым терранским словом «волшебники». Семья подобных «волшебников» приютила у себя дитя с звезд и собиралось воспитать как родного сына, дав тому имя Гарри – имя, достойное будущего примарха, “Правитель”. Псайкеры мира 63-13, из-за близости к неизвестному доселе ни на одной астрономической карте, варп разлому, имели феноменальные способности. Однако, вопреки всему опыту Императора и Его Возлюбленных Сыновей, на этом мире ковены ведьм и колдунов не захватили власть над менее одаренными своими собратьями, стараясь лишь незримо сосуществовать со вторыми, занимаясь своими делами не мешая тем, кого волшебники называют «маглами». Но даже среди столь на удивление стабильного сообщества псиоников появляются отщепенцы, влекомые то ли своей гордыней, то ли велением шепчущих из Эмпирей голосов, желающие низвергнуть хрупкий баланс и поставить диктатуру псайкеров по всему миру. Когда примарх попал на планету, как раз один из подобных псайкеров класса «альфа», особо могущественный волшебник, назвавший себя «Волан-де-Морт», урожденный Том Реддл. Возможно, мир бы был низвергнут в пучину Хаоса, стал бы одним из тех проклятых миров, чье население впало в безумие и ушло на корм демонов по ту сторону реальности, если бы не юный примарх. –Отец, он удивителен! – воскликнул любимейший из Его сыновей, Хорус Луперкаль, неизменный спутник Императора в поисках и открытиях, первый из Его вновь обретенных сыновей. – Такая сила, такой псионический потенциал в столь юном возрасте! Это не просто удивительно!.. это… невероятно… Готов поспорить, что даже Алый Король не способен был в возрасте нескольких месяцев от роду сразить столь могущественного псайкера одним лишь прикосновением! – Дело не только в нем, сын мой, – голос Императора растекался рокочущей лавиной по командной палубе «Буцефала». Немногие могли услышать голос Императора и при том не впасть в блаженное, кататоническое состояни, благоговея пред ним. Однако Хорус не был «одним из многих», он был любимейшим и совершеннейшим из Его сыновей, а потому принял мощь голоса отца с достойной того честью. – Та женщина, его приемная мать. Как ее зовут? – Лили, отец. Лили Поттер. – ответствовал Хорус, а Император лишь усмехнулся очередной иронии. Поттер – «Гончар», тот, кто из бесформенной глины творит искусство. Тот, кто даже в уродливой мешанине, напоминающей отходы жизнедеятельности, способен увидеть прекрасное. На что способен такой мастер, если ему дать совершенные в своей структуре материалы? – Разведчики докладывают, что она умерла десять лет назад во время той самой судьбоносной ночи в жизни этого мира и жизни Гарри. – Она была тоже весьма могущественным псайкером. Уровня «эпсилон», не ниже, как и ее муж. Но то, что случилось в ту ночь… – Император стих, даже эхо его голоса повисло в выжидающем молчании. Хорус впервые видел такое, чтобы его отец не знал ответ на что-то, чтобы Он в действительности сталкивался с чем-то новым и непознанным, – Подобное, что совершил Гарри в ту ночь, как он одолел Волан-де-Морта, не вяжется с возможностями псайкеров, но крайне схоже с тем, что с подобного уровня псайкерами творят Сестры Безмолвия… – Бездушные?! Нуль-девы?! Но как?! – удивлению Хоруса не было предела. Еще не встречал он среди своих братьев того, кто носил бы в себе ген парии, да и с легионом Гарри он сражался плечом к плечу ни одну битву и, по правде сказать, их псайкерские способности не имели себе равных, разве что уступая только легиону Магнуса. – Как один человек может иметь столь сильную связь с варпом, оставаясь бездушным, отец? – Я не знаю, Хорус… – выдохнул Император голосом, похожим на шелест сходящей вдалеке лавины, – Я не знаю… Повисла пауза. Оба, отец и сын, погрузились в тяжкие думы относительно этого диковинного существа, этого Гарри Поттера, «Мальчика, который выжил». Хорус долго готовился к встрече с примархом II легиона, предвкушая такого-же мудрого не по годам и сильного не по летам мужа, что и он сам, правда напоминающего скорее не самого Хоруса, а ранее упомянутого Магнуса, колдуна с Просперо. Здесь же он видел совсем юного, хрупкого юношу, живущего в чулане под лестницей в доме своих приемных родителей, не способного даже дать сдачи приемному старшему брату, но сумевшему будучи еще беспомощным дитя одолеть псайкера класса «альфа». И притом проявлять и способности псайкера, и парии! Немыслимо! – Мы воссоединим Гарри с его легионом? – разбил молчание Хорус, выйдя из плена тяжелых дум. – Они бы могли присоединиться к Фулгриму и вести самостоятельный экспедиционный флот. Военные доктрины Детей Императора и второго легиона идеально дополняют друг-друга, вкупе с возвратившимся к легиону примархом они могли бы вернуть в лоно Империума еще больше миров, уйдя на галактический север. Мы бы… – Он остается, Хорус. – отрезал Император, холодно и как-то отстраненно. В мгновение он переменился в лице и тоне и как-то требовательно обратился к сыну, – Почему ты не назвал второй легион именем, которое мы ему дали? Ответь мне, Хорус! – Это имя, – чуть опешивши от тона отца начал Хорус, – в свете всего, что мы узнали о Гарри, звучит как какая-то злобная шутка… Я знаю, отец, что ты учил меня о том, что жизнь не лишена иронии, но это уже звучит как какое-то насмешливое пророчество! – Именно, Хорус. Ты как всегда проницателен. – похвалил его Император. – И именно поэтому мы оставим Гарри здесь, на его «Терре» и будем наблюдать за ним и за тем, объединит ли он родной мир под своим стягом и что вознамерится делать дальше. – Но на это могут уйти годы, отец! – Пускай! – в голосе Императора сверкнула искорка гнева, взорвавшись сверхновой, – С этим нельзя рисковать! Второму легиону ни слова о нахождении их родителя, а звездную систему эту, следовательно, стереть со всех навигационных карт! Теперь это карантинная зона, где мы будем следить за юным примархом. Я видел в отчете, что на этой планете реализованы Схолы для псайкеров. Он поступит в одну из них? – О, несомненно, отец. – вновь дума одолели Хоруса, но уже иного порядка: а не столкнулись ли они впервые с примархом, коего поработил темный зов из Эмпирей? Быть может потому он столь невозможно, даже по меркам полубогов, силен? – Они предпочитают посылать приглашения в Схолы путем совиной почты. – Совиной? – переспросил Император, пытаясь воплотить в своей всеобъемлющей памяти образ совы. Однако вместо нее упорно выходило что-то, похожее скорее на черно-белую полярную птицу, вечно ходящую на полусогнутых. – Потомки терранских Bubo scandiacus, завезенные первыми поселенцами. Они считают эту птицу символом мудрости, а дома мудрости – школы. – Ему уже пришло подобное письмо? – осведомился Император, вновь стараясь припомнить внешний облик совы. На сей раз она стала огромной, хищной птицы, наподобие имперского орла Аквиллы. – Да, сотни писем, – Хорус с чем-то сверился на инфопланшете, куда поступала вечно обновляемая информация от лазутчиков на поверхности планеты, – Но приемные родители Гарри наотрез отказываются отсылать его в Схолу. – Это проблема? – вновь осведомился Император, но уже тоном, похожим на грохот закрывающегося гранитного саркофага. – Ни в коем случае, отец. Местные псайкеры крайне настойчивы в поиске и рекрутировании юных магов, – Хорус мысленно покоробился, употребив это древнее, терранское слово, но внешне невозмутимо продолжил, – Мои разведчики докладывают, что сейчас в убежище на побережье этой… Псевдо-Альбии, где укрыли Гарри направляется псайкер класса «Йота» прямо из местной Схолы дабы силой забрать его. – «Йота»? Такие преподаватели в этой Схоле? – Это кто-то из младшего учительского состава, должно быть выполняющий те функции, что мы давно отдали на попечение автоматонам и сервиторам. – ответствовал Хорус, получив очередное сообщение на инфопланшет. – Мы можем включить прямое соединение с происходящим в этом прибрежном логове. – Выводи на экран мостика! – чуть приказным тоном повелел Император и в мановение ока прозрачные голоплиты командного мостика «Буцефала» сменили свой вид с проекции окружающего линкор звездного неба на куда более удручающую картину: старую, промозглую, полуразрушенную хижину, коей место на самых примитивных из дичайших миров, не познавших Имперскую Истину. Здесь, посреди этой бедняцкой лачуги, пробив дыру в потолке стоял великан, ростом сродни Астартес, но сам же юный примарх терялся на его фоне и выглядел уж совсем невзрачно для своих одиннадцати лет. – Что это на нем надето? – спросил Хорус, указывая на прибор из окуляров и металлической проволоки, что был надет на лицо Гарри. – Какой-то аксессуар аборигенов? – Примитивное средство коррекции зрения. – ответил Император, заворожённо наблюдая за своим новообретенным сыном. – Но почему авторегенерация просто не восстановила его зрение? И почему он выглядит так юно для своего возраста? Прямо как обычный человеческий ребенок! – сокрушался Хорус и, возможно, так и продолжил бы сокрушаться если бы Император не остановил поток его слов повелевающим жестом. – Это нам лишь еще предстоит узнать. – многозначительно промолвил Солнцеликий и продолжил созерцать картину, видимо, представляя себя на месте того великана посреди бедняцкой хижины. – Кто я? – вопросил Гарри, смотря на великана посреди комнаты и, как показалось Императору, чуть скосив глаза в Его сторону. – Ты примарх, Гарри… – произнес Император вслед за великаном чуть изменив слова последнего.