Drowning in the Blue Nile
He sent me 'Downtown Lights'
I hadn't heard it in a while
Муза чувствовала себя так, будто тонула в Голубом Ниле – большой и красивой реке из первого мира, которая разливалась, покрывая водой огромные территории. Вот и Музу будто накрывало волнами, правда, они не несли с собой плодородие или процветание. У ее слез была очень простая причина – Сэм Харви. С его отъезда прошло две недели, и сегодня он отправил ей песню "Огни центра города", которую Муза так давно не слышала. Она отлично помнила, как они обсуждали музыку, с которой у нее ассоциировался парень, и Муза назвала ему эту песню. С нападения сожженных и прихода к власти Розалинд, Муза больше ни разу не замечала, чтобы Сэм звучал именно так.My boredom's bone deep
This cage was once just fine
Am I allowed to cry?
С каждым днём в Алфее без Сэма было все хуже. Она чувствовала тоску, свою, но в основном Терры, где-то на костном уровне, она пропиталась ею насквозь. Конечно, было понятно, что Терра тосковала без брата, и Музе тоже, казалось, не хватало Сэма. Он уехал, но официально они не расстались. Это была только небольшая пауза, чтобы он разобрался со своим состоянием, а Муза– со своими силами. Но по какой-то неведомой причине она чувствовала себя будто в клетке. Когда-то ей было хорошо с Сэмом, она находила в нем покой, которого так не хватало в этой школе, но сейчас ей хотелось, чтобы они перечеркнули то, что между ними было и разошлись по-настоящему. Ей нужна была свобода, потому что эта иллюзия отношений давила и отбирала весь воздух. И Муза все чаще смотрела на себя в зеркало и задавалась вопросом: а разрешено ли ей плакать из-за отъезда Сэма? Учитывая то, что она сама разрушила все, что было между ними, что она причина всего, что происходит. Она была охотником, не жертвой. А разве охотникам позволено проливать слезы?I dream of cracking locks
Throwing my life to the wolves
Or the ocean rocks
Она закрывалась. Пряталась в их с Террой комнате и закрывала дверь на замок, чтобы не видеться с девочками; надевала наушники и делала музыку погромче, прячась от всех вокруг. Она знала, все ожидали от нее этого, и потому было ещё хуже. Ей хотелось сломать все эти замки́, отпустить прошлое, разорвать эти отношения и позволить себе жить дальше. И к черту все, пусть ее будут осуждать. Она знала, что Терра возненавидит ее, что ей придется бороться с эмоциями девочек и всей школы по поводу того, что она, казалось, совсем не переживала о том, что сломала жизнь Сэму. Она была готова отдать себя на растерзания, если бы это означало, что у нее будет свобода. Но она не поступила таким образом, просто не смогла. Вместо этого все чаще вспоминала дом на скалистом берегу океана, где она выросла, и свои чувства после смерти матери. Она вспоминала своих любимых поэтов-романтиков, которые тоже обожали переменчивый океан. Ей хотелось броситься на эти скалы, спрятаться под поверхностью воды и никогда больше не думать о прошлом.Crashing into him tonight
He's a paradox
I'm seeing visions, am I bad? Or mad? Or wise?
– Ты что здесь делаешь? – произнес голос у Музы за спиной, вынуждая девушку обернуться. Она совсем не ожидала наткнуться на Ривена во время своей ночной прогулки. Она давно запомнила пути, по которым ходили специалисты, и время, когда они появлялись в той или иной части школы, так что не должна была наткнуться на патруль, но, Ривен, похоже, жил по своим собственным правилам. – Вышла на ночную прогулку, – наконец произнесла она. – Вроде как сбегаю от всего хаоса, что творится у нас в комнате. У меня будут проблемы? – Нет, расслабься, – улыбнулся специалист. – Я же сказал тебе утром, что ты можешь жить так, как хочешь. Будет странно, если теперь я пойду докладывать Розалинд, верно? Уверена, что прогулка по темным коридорам – это решение проблемы? – У моей проблемы вообще нет решения, – горько усмехнулась фея. – Моя магия разрушила Сэму жизнь, а я живу в одной комнате с его сестрой. – Не бери на себя вину за то, в чем виноваты другие, – перебил он девушку. – Розалинд и Даулинг со своими секретами и сам Харви, который должен был говорить со своей девушкой о своих проблемах, а не притворяться, что все хорошо. – Это то, чем вы занимались с Беатрикс? – улыбнулась Муза, и Ривен закатил глаза. – Нет, но то, чем мы занимались, тоже отлично помогало сбрасывать лишнюю ненависть, – усмехнулся специалист. – Поправь меня, если я не прав, но, думаю, Сэм предпочитал обнимашки и невесомые поцелуи, а не жёсткий секс, – он сделал паузу, но Муза молчала. – Кстати, после секса можно и поговорить. Дай знать, если появится желание. Он улыбнулся ей и продолжил свой обход, а она вернулась в свою комнату. Муза лежала под одеялом и не могла не думать о его словах. У нее перед глазами стояли видения – сильные руки Ривена на ее талии, ее – в его волосах, его губы на ее... Она ненавидела эти мысли. Муза знала, что поступала ужасно, когда думала о Ривене. У нее был парень, они с Сэмом не расстались, лишь взяли небольшую паузу, а она фантазировала о другом. К тому же, о Ривене! Сошла ли она с ума? Вполне вероятно, потому что никто, будучи в здравом уме, не выбрал бы Ривена. Она давно знала, что он был парадоксом, со всем его хаосом эмоций и мыслей, а сейчас только убеждалась в этом. Или, может быть, она поступала мудро, собираясь наконец-то выбрать себя?What if he's written 'mine' on my upper thigh
Only in my mind?
One slip and falling back into the hedge maze
Oh what a way to die
Он покрывал поцелуями ее бедра, двигаясь вдоль линии трусиков, которые давно были насквозь мокрыми, дразня ее, раздвигая шире ее ноги и перемещаясь на внутреннюю сторону, снова и снова повторяя только одно слово – «моя». И даже проснувшись утром, Муза все ещё ощущала его прикосновения на своем бедре, тепло его губ и не могла поверить, что все это существовало только в ее сознании. Ей было нужно так мало, чтобы вновь провалиться в эту иллюзию. Достаточно было, чтобы кто-нибудь упомянул его имя, или чтобы она увидела его силуэт, или услышала его смех – Муза исчезала в лабиринтах своего сознания, плутала между своими клятвами и своими желаниями, искала не выход, а центр – место, где, как она знала, она найдет величайшее наслаждение. И если это приведет к смерти, то это был лучший из возможных способов умереть, исчезнуть из этой вселенной – растворившись в эмоциях.I keep recalling things we never did
Messy top lip kiss
How I long for our trysts
Она снова и снова ловила себя на мыслях о Ривене, о вещах, которые они никогда не делали, но она делала с Сэмом и видела, как он делал это с Беатрикс. И не могла не фантазировать о том, стал бы он вести себя с ней также, как вел себя с бывшей. Примет ли он те правила, что она захочет установить. Она ходила по школе, приходила в оранжерею и лазарет, на тренировочные площадки специалистов и подмечала места, где Ривен мог бы выдернуть ее из толпы ради короткого и хаотичного поцелуя. Она представляла, как с нетерпением ждала бы их тайных встреч, например, вечером, когда начиналась бы его смена, они бы прятались на складе. Она не сомневалась, что Ривен придумал бы что-нибудь ещё – они прогуливали бы занятия или стали бы бегать по утрам.Without ever touching his skin
How can I be guilty as sin?
Она даже ни разу не прикоснулась к его коже. Конечно, они касались друг друга во время тренировок и он принес ее на плече после стычки со скребками, но в интимном плане, они не были близки. И все же, она чувствовала себя так, будто была виновата в смертном грехе, будто желала другого, будучи в отношениях, будто изменяла своему парню. Муза была почти уверена, что где-то читала про эмоциональную измену и, будучи феей разума, эмпатом, она ощущала эту измену по-настоящему. Вот только изменяли не ей, виновата в этом грехе была она сама.I keep these longings locked
In lowercase inside a vault
Муза не сомневалась в том, что хотела Ривена. Ее тянуло к нему, даже если она сама не могла объяснить почему. И Муза отчаянно пыталась подавить в себе эти мысли и эти чувства. Ей хотелось кричать на весь мир о том, что она нашла человека, который ее понимает, но она выбирала мелкий шрифт и шептала об этом в подушку. Она запирала свои желания в сейфы в своем сознании и не записывала пароли, потому что не могла позволить себе влюбится в другого. У нее был парень, который должен был вернуться, как только они разберутся со всеми проблемами, она не могла так поступать.Someone told me
There's no such thing as bad thoughts
Only your actions talk
– Муза, ты в порядке? – Флора опустилась за стол напротив нее. – Да, а что такое? – удивилась фея разума, переводя взгляд на подругу. – Ты уже минут пять сидишь и смотришь куда-то, совершенно не двигаясь? – пояснила Флора. – Я стояла в очереди за обедом и заметила тебя. Ты к своему, кстати, даже не притронулась. – Я просто задумалась, у меня все хорошо, Фло, – улыбнулась Муза, накалывая овощи. – Думала о ком-то конкретном? – улыбнувшись, Флора подалась вперёд. – Да, но, – Муза запнулась, не зная, стоит ли говорит фее цветов правду. – Это не твой кузен, – Муза нахмурилась и взглянула на подругу. – Я знаю, это ужасно. Мы вместе, а я думаю о другом. Это же измена! – Знаешь, – Флора оглянулась, чтобы убедиться, что никого из девочек нет рядом, – нет такой вещи как плохие мысли. Имеют значение только твои действия. Так что если ты ещё не запрыгнула к нему в постель, то все поправимо.These fatal fantasies
Giving way to labored breath taking all of me
Она лежала в постели, снова без сна. Терра ушла на ночную прогулку с Кейт, и она была совсем одна. Муза вернулась с тренировки с Ривеном полчаса назад, приняла холодный душ, но все ещё не могла прийти в себя. Он тренировался без майки. Только подумать, Сильва так вымотал их сегодня, что Ривен предпочел раздеться, а она не стала возражать. Зато на протяжении всей тренировки ее взгляд изучал его тело, а под конец, когда она провела несколько успешных приемов, они оказались так близко друг к другу, что она буквально почувствовала его горячее дыхание и жар его тела. И она до сих пор не могла избавиться от них. Он возбуждал ее до жути, и Муза просто знала, что она не уснет, если не сделает с этим что-то. Фея просканировала эмоции девочек, но все они были занятыми своими делами, и опустила руку, отодвигая в сторону белье и прикасаясь к себе. Она думала о Ривене, о том, как он не стал бы церемониться с ее трусиками, и насколько лучше бы его длинные пальцы – она успела это заметить, – справились бы с тем, чтобы довести ее до пика. Ее действия и, в гораздо большей степени, ее мысли делали свое дело, и Музе было все сложнее дышать. Она думала о сбивчивом дыхании Ривена во время тренировки и о том, насколько оно было бы похоже на его дыхание во время секса. Это были роковые фантазии, она знала, но она им поддалась, и они накрыли ее с головой.We've already done it in my head
If it's make believe
Why does it feel like a vow
We'll both uphold somehow?
– Выглядишь отдохнувшей, – улыбнулся Ривен, опускаясь рядом с ней в столовой. Муза специально выбрала столик в стороне, чтобы побыть наедине со своими мыслями, но Ривен, похоже, не понял это. Или ему было плевать. – Кого или что я должен благодарить за это? – Какая тебе разница, отдохнула ли я? – удивилась девушка. – Ты бываешь злюкой, когда у тебя плохое настроение или когда эмоции окружающих давят, – заметил он. – Учитывая, что я видел Кэт и Терру ночью, дело, в некоторой степени, в том, что Харви не было рядом. Но только ли в этом? – На что ты намекаешь? – она выключила музыку и сняла наушники. Она как-то призналась Ривену, что зачастую слушала музыку так, чтобы все равно слышать людей, которые непосредственно обращались к ней, так что теперь специалист пользовался этим. Правда, разговор становился интересным, так что она решила, что может сосредоточить все внимание на нем. – На секс, Муза, – он даже не понизил голос, говоря об этом. – С тобой? – вопросительно приподняла бровь девушку. – Очевидно, сегодня ночью ты занималась им не со мной, – он откинулся на стенку, расслабляясь, – потому что, в таком случае, я бы знал об этом. Но, в целом, почему бы и нет? – А вот здесь ты ошибаешься, – улыбнулась Муза. Часть ее хотела признаться ему и проверить, поверит ли ей специалист. – Ты принимал непосредственное участие. – Назвала в мою честь свой вибратор, – Муза нахмурилась в ответ на это предположение, – или думала обо мне, пока, – он не договорил, потому что по расширившимся зрачкам Музы и тому, как она поджала губы, понял, что попал прямо в точку. – Признаться честно, не ожидал от тебя подобного. Но, просто для справки, ты могла бы спросить, я бы занял место твоих пальцев с удовольствием. – Очень смешно, – улыбнулась Муза, потому что его слова звучали как сплошное притворство. – У меня вообще-то есть парень, – напомнила она ему и самой себе. – Что-то я его не вижу, – закатил глаза Ривен. – И, если честно, ты заслуживаешь кого-то, кто будет понимать, что не ему одному плохо. Что у тебя тоже есть сердце и что ты тоже страдаешь. – Спасибо, – прошептала она. – К чему я веду, – он подался вперёд, – если нужен кто-то, с кем можно потрахаться, я свободен. И если нужен кто-то, с кем можно поговорить – я рядом, – она закатила глаза. – Серьезно, Муз. Если нужна поддержка, я готов. Знаю, от твоих подружек понимания не дождешься, но я здесь, если я тебе нужен. Ты же знаешь, мне можно доверить любой секрет. Муза чувствовала, что он имел это ввиду. И она не понимала, как они перешли от шуток, к чему-то, что звучало почти как клятва. Она знала, они оба сдержали бы ее.What if he's written 'mine' on my upper thigh
Only in my mind?
One slip and falling back into the hedge maze
Oh what a way to die
Ее ноги были широко раздвинуты, пока он творил чудеса своим языком, проникая в нее слегка, играя с ее клитором, прикусывая его и оставляя невесомые поцелуи. Его руки сжимали ее бедра, а пальцы, перемещаясь вместе с тем, как она извивалась под ним, будто выводили надпись – «моя». И даже проснувшись утром, Муза все ещё ощущала его прикосновения на своем бедре, тепло его губ и не могла поверить, что все это существовало только в ее сознании. Ей было нужно так мало, чтобы вновь провалиться в эту иллюзию. Достаточно было, чтобы кто-нибудь упомянул его имя, или чтобы она увидела его силуэт, или услышала его смех – Муза исчезала в лабиринтах своего сознания, плутала между своими клятвами и своими желания, искала не выход, а центр – место, где как она знала, она найдет величайшее наслаждение. И если это приведет к смерти, то это был лучший из возможных способов умереть, исчезнуть из этой вселенной – растворившись в эмоциях.My bedsheets are ablaze
I've screamed his name
Building up like waves
Crashing over my grave
Ее постельное белье горело и было в полном беспорядке, как и она сама. Руки феи путешествовали по ее телу, сжимали затвердевшие соски и играли с клитором. Она думала о нем, о его теле, о Ривене, который наверняка устроил бы ей такую же пытку но уже специально. Она чувствовала как приближался ее оргазм, нарастая как волны на море, пока она кончила прокричав его имя. Муза знала, что девочек не было в комнате, но даже если бы и были, она не смогла бы сдержаться. Она давно похоронила себя, но эти волны наслаждения и счастья накатывали на ее могилу, будто желали воскресить. Вот только у Музы не было на это права.Without ever touching his skin
How can I be guilty as sin?
Она даже ни разу не прикоснулась к его коже. Конечно, они касались друг друга во время тренировок, и он принес ее на плече после стычки со скребками, но в интимном плане, они не были близки. И все же, она чувствовала себя так, будто была виновата в смертном грехе, будто желала другого, будучи в отношениях, будто изменяла своему парню. Муза была почти уверена, что где-то читала про эмоциональную измену и, будучи феей разума, эмпатом, она ощущала эту измену по-настоящему. Вот только изменяли не ей, виновата в этом грехе была она сама.What if I roll the stone away?
They're gonna crucify me anyway
Она чувствовала себя Сизифом, который выполнял свое наказание – снова и снова катил вверх по горе тяжёлый камень, только для того, чтобы тот в конце концов сорвался и скатился вниз. Так и она держалась за их отношения с Сэмом, пыталась сохранить их любовь, пыталась вытащить из ямы их обоих. Она знала, что не должна была предавать Сэма, даже если они больше были не вместе, но это ощущалось как смертный грех. И все чаще она думала о том, что ей стоило откатить этот камень в сторону, выбраться из своей могилы и оставить Сэма в прошлом. Ее и так уже осуждали все вокруг за то, как она использовала на нем свою магию. С тем же успехом она могла бы начать встречаться с Ривеном. Все и так проклинали ее, ничего не изменилось бы, если бы она дала им ещё один повод для ненависти и презрения. Так зачем было закапывать себя в эту могилу ещё глубже.What if the way you hold me
Is actually what's holy?
Они только что поссорились с Террой. Харви заметила, что Муза очень много тренируется с Ривеном, и сказала подруге о том, что она выглядит слишком счастливо, учитывая все, что она сделала с Сэмом. Формулировка, правда, была не такой, но Муза знала, что именно имела ввиду Терра. Муза напомнила подруге, что она не хотела причинять ему боль, и что Сэм уехал, бросив ее справляться со всеми эмоциями в одиночестве. Правда, это только разозлила Терру. Та крикнула что-то вроде "ты на самом деле никогда не любила его" и ушла, а Муза скатилась вниз по стене. Ненависть, презрение и боль Терры захлестнули ее, и хоть фея земли ушла, эмоции остались. Музе было тяжело дышать, и она вспомнила паническую атаку, которую она поймала после смерти мамы. Это, закономерно, только ухудшило ситуацию, а потом Муза почувствовала на своих предплечьях чьи-то сильные руки. Ривен поставил ее на ноги, убрал прядь волос за ухо и приподнял голову за подбородок, встречаясь с феей взглядом. Ему потребовалось лишь мгновение, чтобы по ее бегающему взгляду и тяжёлому дыханию определить, что именно случилось. У него у самого не раз случались панички, так что, недолго думая, он накрыл ее губы своими в поцелуе. Он прижал ее к себе, одна ладонь лежала на пояснице, а вторая в районе лопаток. Музе потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя, он отчётливо понял это, но не отпустил ее и не разорвал поцелуй, а фея, ещё несколько мгновений спустя, ответила на его действия. И она не могла не думать о руках Ривена, о его поддержке, о его заботе. Возможно, ее тяга к нему не была грехом. Возможно, его объятия были священны.If long suffering propriety
Is what they want from me
Муза знала, чего именно от нее ожидали все вокруг: страданий. Она не сомневалась в том, что позиция девочек была твердой: ей нужно дождаться Сэма. Они вместе, они встречаются, а значит она не может сойтись с кем-то другим. И если Сэм где-то там, страдает от разбитой души и сердца, она должна поступать также – страдать. Любить его, ждать его и корить себя за то, что она сломала парня. И плевать на то, что она уже достаточно настрадалась, пока пыталась спасти его от этого хаоса и ненависти.They don't know how you've haunted me
So stunningly
I choose you and me, Religiously
– И что ты им скажешь, когда они узнают? – Ривен отвёл ее в свою комнату после того приступа (и того поцелуя) и заваривал девушке чай по рецепту своей мамы. Они успели обсудить вероятность того, что они начнут встречаться, и Муза призналась, что она хотела бы, как только поговорит с Сэмом и порвет с ним отношения. – Скажу, что ты неотступно преследовал меня, так что мне пришлось сдаться, – улыбнулась фея разума. – Я преследовал тебя? – усмехнулся Ривен. – Это где же, хотелось бы узнать? – Во снах, – улыбнулась Муза. – Не представляешь, как часто. – Расскажи поподробнее, – улыбнулся специалист, но Муза только закатила глаза. – Если серьезно, то скажу им, что поставила себя на первое место, – произнесла Муза. – Мы, феи разума, большие эгоистки и верим, что свое сознание важнее, чем сознание других. Так что я выбрала тебя и меня, потому что это то, что нужно мне. – А мне нужна ты, – улыбнулся Ривен, опускаясь перед ней на колени и накрывая ее губы в поцелуе.What if he's written 'mine' on my upper thigh
Only in my mind?
One slip and falling back into the hedge maze
Oh what a way to die
На этот раз Муза точно знала, что это не было сном. Ривен быстро разорвал поцелуй, снял майку и стянул с нее толстовку, получая доступ к ее телу и давая ей доступ к своему. Им не понадобилось много времени, чтобы перебраться из-за стола на кровать и избавиться от одежды, за исключением нижнего белья. Ривен покрывал ее тело поцелуями, дразня девушку и заставляя желать большего и практически умолять его. – Ты не представляешь, – он оставлял поцелуи вдоль линии ее трусиков, приближаясь к внутренней стороне бедра и, Муза надеялась, собираясь наконец уделить внимание той части ее тела, которая больше всего в этом нуждалась, – как долго я ждал возможности, назвать тебя моей. – Повтори это, – простонала Муза, направляя его руки к своему белью и практически заставляя Ривена раздеть ее. – Только моя феечка, – усмехнулся он, все ещё дразня Музу и оставляя поцелуи не там, где она хотела. – Такая мокрая только для меня, – на его губах играла дьявольская улыбка. – Давай посмотрим, что ещё у тебя для меня есть. Ему было достаточно один раз скользнуть языком по ее клитору, чтобы она провалилась в свои мысли, в лабиринт из ограничений и запретов, эмоций и чувств. Это была живая изгородь, которая ограничивала ее свободу и счастье, и Муза знала, что если заблудится там, то погибнет. Какая оригинальная смерть! – Муза, – позвал ее Ривен, и девушка выскользнула из лабиринта, вернулась к нему. Они встретились взглядами, а в следующий миг, когда он ввел один палец, она действительно умерла – в этот раз от наслаждения, которое подарил ей ее специалист.I keep recalling things we never did
Messy top lip kiss
How I long for our trysts
Она лежала у него на груди, а Ривен выводил узоры у нее на спине. Позади был лучший секс в ее жизни, она перестала считать оргазмы после третьего, а теперь, как и обещал Ривен, было время для разговоров. – Не жалеешь? – спросил специалист после нескольких минут тишины. – Нет, – она приподняла голову, чтобы встретиться с ним взглядом, – почему ты так решил? – Ты какая-то очень тихая и задумчивая, – произнес специалист, и Муза удивилась, как хорошо он ее знал. – Просто думаю о вещах, которые мы никогда не делали, – призналась девушка, – и о том, станем ли мы их делать. – Например? – спросил Ривен и устроился поудобнее, так чтобы видеть выражение лица Музы, пока она будет делиться с ним своими мыслями. – О вещах, которые мы делали с Сэмом, и которые, я видела, ты делал с Беатрикс, – уточнила она, и Ривен кивнул, подталкивая ее поделиться с ним своими мыслями. – О том, как я буду ходить по школе, приходить в оранжерею и лазарет, на занятия или к мисс Лерой, с которой, я знаю, ты хочешь работать, как я буду прогуливаться вдоль площадок специалистов, наблюдая за вашими тренировками, а ты будешь выдергивать меня из толпы ради короткого и хаотичного поцелуя. – Или быстрого и тихого секса, – перебил он ее, оставляя поцелуй на ее макушке, – мне нравится этот план, феечка. Что-нибудь ещё? – Да, если честно, – улыбнулась Муза. – Лежу и представляю, как, если мы сойдёмся, но я не сразу расскажу девочкам правду, я буду с нетерпением ждать тайных встреч с тобой. Вечером, например, когда будет начинаться твоя смена, я бы сбегала подышать свежим воздухом и мы бы прятались на складе или где-нибудь ещё. Думаю, ты смог бы придумать ещё что-нибудь, – она не стала озвучивать свои мысли до конца. – Мы бы прогуливали занятия и стали бы бегать по утрам, – сразу предложил Ривен. – Точнее, делать вид, что мы бегаем, – он усмехнулся. – И, Муза, – он выдержал паузу, – когда мы сойдёмся, а не если. Она лишь потянулась за поцелуем в ответ.Without ever touching his skin
How can I be guilty as sin?
Она ненавидела себя раньше, когда эмоционально изменяла Сэму, когда даже не прикоснувшись к Ривену, чувствовала себя так, будто она была виновна в каком-то грехе. Но она нашла в себе силы, она сказала обо всем Сэму, и его реакция была именно такой, как она ожидала – осуждение и презрение. Его слова заставили ее почувствовать себя ещё большей грешницей, но она уже не могла ничего изменить. Это было возможно раньше, до того как ее губы впервые коснулись кожи Ривена, но не сейчас. И если честно, она и не хотела что-либо менять.He sent me 'Downtown Lights'
I hadn't heard it in a while
Am I allowed to cry?
С расставания Музы с Сэмом Харви прошло три года, и сегодня он отправил ей песню "Огни центра города", которую Муза так давно не слышала. Она отлично помнила, как они обсуждали музыку, с которой у нее ассоциировался парень, и Муза назвала ему эту песню. Разгадать его послание было несложно – он наконец-то пришел в себя и, вероятно, хотел встретиться. Музе хотелось плакать, вот только от радости, что она позволила себе жить дальше и была счастлива, а не потратила три года на то, чтобы любить и ждать его. У нее не было права на эти слезы, потому что это должны были быть слезы презрения к себе за то, что она сломала его, а не слезы облегчения, что это было в прошлом. Она не стала отвечать на его сообщение.