Она не может говорить. Точка

Как и обещала сама себе Джи, она пришла к дому Минхао. Вздрогнув от резкой перемены местоположения, девчонка оступилась через собственную ногу и едва не свалилась в лужу, однако вовремя удержалась за уже голый кустик. Руку прожгло болью и она сдавленно зашипела, схватившись за нее. Нельзя, что ли, не причинять дискомфорта хотя бы самой себе? Юн посмотрела на окна двухэтажного дома и сразу отметила, что в комнате господина и госпожи Су горит свет. Она прикинула и представила, какой шум они поднимут, если увидят на своем пороге девушку их сына в столь ужасном виде. Может, заявится к Минхао было не такой уж хорошей идеей? Девчонка тяжело вздохнула и подняла голову к окну парня — как и ожидалось, там тоже горел свет. Джи подошла поближе, встав прямо под окном, и вгляделась в темную дорожку, покрытую щебнем. Взяв в руки один маленький камешек, Джи кинула его в окно парня. Тот не отозвался — вероятнее всего решил, что это мелкое хулиганье. Но Юн совсем не хотелось ночевать с бомжами в кустах, да еще и в таком виде, потому она взяла еще один камушек. Сжимать их израненными пальцами было больно, но любое дело требует жертв и потому девчонка бросала щебень в окно до тех пор, пока оно не отворилась под «матовую» речь Су. — Джи? Какого… — изумился он, когда его косматая голова высунулась в открытое окно. Рот был широко открыт от удивления, а глаза распахнуты так, словно он увидел не свою девушку, а что-то совершенно новое. — Подожди, я спущусь!.. Джи кивнула и голова спряталась. Послышался звук закрывающегося окна. Она подошла к двери и стала ждать Минхао. Через дыру на рукаве куртки пробрался осенний ветерок и заставил Юн поежиться от холода. Она обхватила себя руками и почувствовала, как ее зубы мелко-мелко выбивают дробь. Девчонка прикрыла глаза и снова представила удивленное лицо Су, высунувшееся из окна. На губах появилась легкая улыбка. Чудной парень. А ведь он даже не самый лучший ее друг. Точнее, совсем не друг, а любимый человек. Она, конечно, никогда не выделяла кого-либо из своей «полки», но место лучшего вполне заслуженно можно было отдать Мингю, с которым Джи всегда проводила время на игровой площадке по футболу, отказываясь посмотреть дорамы с Минхао. Он не обижался — он считал, что девушка просто хочет как можно раньше сделать уроки, потому как о прогулках с Кимом даже не догадывался. Но узнай он об этом — ревность пятнадцатилетнего пацана выжгла бы все на свете. Юн даже страшно было предполагать, что бы выдал Су, узнав, ради чего она отказывается от времяпровождения с ним. Дверь отворилась и Минхао выскочил на порог, хватая за рукав девчонку и волоча за собой. — Разувайся и бегом ко мне наверх! — прошипел он Джи, на что та согласно кивнула. — Только тихо! Развязав трясущимися руками липкие шнурки, девчонка схватила кроссовки и бросилась по лестнице к комнате Су. Тот, оглядываясь на дверь родителей, тоже пятился за ней. Наконец, Юн влетела в небольшую комнату парня и облегченно выдохнула, бросив кроссовки в угол. Когда за ней вихрем ворвался Минхао и закрыл дверь, он взглянул на нее и громким шепотом затараторил: — Откуда ты, блин? Что за хрень с тобой случилась, твою ты мать? «Ох, если бы ты только знал, не орал бы так!» — подумала недовольно Джи и замахала на парнишку руками, призывая заткнуться. Тот скрестил руки на груди и с взглядом а-ля «я вас слушаю!» умолк. — Я просто отбивалась от голодной своры собак. Долго сидела на дереве и только сейчас удалось отбиться. Можно переночевать у тебя сегодня? Иначе Джонхан меня убьет. — Я, знаешь ли, тоже не в восторге от того, что ты в таком виде шарахалась черт-те где. Но не выгонять же тебя, солнышко! — тяжело вздохнул парень. — Давай-ка сейчас осторожненько в ванную мыть руки, а я пока свяжусь с Джонханом — а то он себе, наверное, места не находит! Джи кивнула и, выйдя из комнаты, на носочках спустилась на первый этаж и пробралась в ванную. Взглянув на себя в зеркало, она увидела уже вполне знакомую картину — щеки, измазанные грязью и покрытые пылью, всклокоченные волосы и грязная порванная куртка, которую девчонка так и не соизволила снять. На руки она предпочитала не смотреть — все и так понятно, что с ними полная задница. Осторожно повернув кран и поморщившись от боли, Юн опустила их под теплую струю и тут же до боли закусила губу — боль разнеслась от кончиков пальцев и по всему телу, будто по нему пустили разряд тока. Соль на рану оказалось мыло, которое еще сильнее защипало изодранные ладони и костяшки. Из глаз даже стали катиться слезы, но Джи утерла их рукавом, размазывая по грязным щекам. Надо бы умыться, но как этими руками вообще хоть что-то можно сделать?.. В ванную осторожно просунулся Минхао и сообщил: — Я позвонил Джонхану, но будь уверена, что спокойно он тебя не встретит! — он посмотрел на ее влажное от слез лицо и подошел поближе: — Больно? Давай, я тебя умою… Су слегка наклонил девушку над раковиной и, набрав горсть воды, плеснул ей в лицо. Джи дернулась, но парень приостановил ее, кладя руку на талию совершенно не стесняясь этого. Юн — его девушка, и ему позволено. У той в животе вспорхнули бабочки от такого резкого жеста и она задышала чаще. С горем пополам умыв девчонку, ребята снова вернулись в комнату и Минхао полез в шкаф с одеждой. Долго перебирая и бормоча что-то себе под нос, он, наконец, повернулся к Джи. — Вот, надень. Извини, ничего приличнее не нашел, но они чистые! — сказал он, но Юн с невероятно счастливой улыбкой приняла вещи и простучала пальцем по дверце шкафа: — Нет ничего лучше мальчишеской одежды! Спасибо, солнце! — Ну, раз так, — усмехнулся тот. — То пожалуйста. Я за аптечкой, а ты переодевайся! Минхао вышел. Джи развернула просторную серую футболку и прислонила к своему лицу. Пахло стиральным порошком, но это было до того приятно, что девчонка готова была вдыхать в себя этот запах вечно. Запах Минхао. Чистого Минхао, потому что после физкультуры от него можно было только шарахаться в сторону, как и от Джонхана, и от Мингю с Хоши. Удобные спортивные брюки темно-синего цвета были очень приятными на ощупь и теплыми. Натягивать на себя вещи Су было сплошным удовольствием, но как только Джи успела поправить футболку, тот ворвался в комнату с аптечкой. — Ну, как? — спросил парень, подходя ближе и ногой отпихивая грязную одежду девушки в угол к ее же кроссовкам. Юн показала большой палец вверх и улыбнулась. У нее был такой детский вид с ее растрепанными волосами и сияющим чистым личиком, что Минхао снисходительно улыбнулся и покачал головой: — Эх, ты! Сядь, я тебе помогу!.. Джи присела на постель Су и с опаской стала наблюдать за его действиями. Он извлек из ящика бутыль с перекисью и стал лить его прямо на ее руки. «Нет, нет, нет, черт!» — ей хотелось закричать, но, к счастью, не могла и поэтому лишь открыла рот и почувствовала, как из глаз опять текут слезы. — Блин, прости, прости, солнце! — Минхао осторожно прижал к себе девушку, гладя рукой по спине и разметавшимся по ней спутанным волосам, аккуратно целуя в разные части ее невероятного личика. Ее тело мелко тряслось в его объятиях. — Я не хотел сделать тебе больно, солнышко! Прости! Врачи бы сейчас обязательно отругал бы Су за такое неразумное использование медикаментов и неправильное обращение с пострадавшим. Но Юн — не врач, и потому она лишь несколько раз всхлипнула и затихла. Прикосновения Минхао быстро заставили боль пройти. Почему-то всегда, когда он касался девчонки, ей становилось легче. Сердце Джи забилось прямо у него на груди, от чего у обоих по коже пробежались табуны мурашек. Органы ухнули куда-то вниз и внутри каждый ощутил тягучую пустоту, которая и их самих куда-то втягивала изнутри. Су готов был хоть сейчас впиться в губы девчонки, осторожно повалить на кровать и просто обнимать, без каких-либо пошлостей. Но посчитал на данный момент это не нужным, парнишка успеет это сделать. Минхао поспешно отстранился от девушки, и взяв ее лицо в свои ладони, спросил: — Ты как, солнце? В порядке? Юн несколько раз кивнула, уставившись на парня, который только что был так близок к ней. Она бы сейчас и сама не отстранялась от него, ее даже напугало его поведение. Обычно, он в подобных ситуациях целовал настолько жадно и страстно, что казалось это их последний поцелуй. Ладно, может быть у него на это особые причины вселенского масштаба. За мыслями девчонка даже не заметила, как Минхао закончил перевязывать ее руки. Он закрыл ящик с медикаментами и убрал его под кровать, не желая снова куда-то выходить. Парень посмотрел на Джи и, вздохнув, сказал: — Ляжешь в мою постель — я для себя разложу кресло. Ты же помнишь, что оно раскладывается? Юн положила руку ему на плечо и указала сначала на себя, а потом на кресло, пытаясь сказать, что ей будет комфортно и так. Ей было неловко выгонять Минхао из его собственной постели и щеки Джи залились румянцем. — Нет-нет, ты у нас леди, будешь спать с комфортом! — запротестовал Су. Девчонка нахмурилась. Ей не нравилось слово «леди». Оно какое-то слюнявое и противное, как мокрота во рту, которую хотелось с отвращением выплюнуть. Вообще Джи многие слова не нравились, но «леди» раздражало больше всего на свете. Поэтому она постучала пальцем по бортику кровати: — Не называй меня «леди»! Не люблю это слово! — Ах да, солнышко, я забыл! — усмехнулся Су, поправляя очки. «Ну, уж лучше так!» — решила про себя Юн и полезла в свой портфель за расческой. Она даже удивилась, что все это время он был с ней. Девчонка сжала было расческу в руке, но перебинтованную руку потревожила боль и потому предмет с грохотом упал на пол. Минхао, до этого раскладывавший себе кресло, обернулся на звук. Смерив взглядом девушку и расческу, валявшуюся на полу, он закатил глаза и делано-недовольно цокнул языком: — Ну, блин, сегодня я, походу, твоя персональная нянька! Давай сюда свою цацку! Су раньше Джи схватил с пола расческу, прямо перед носом опешившей Юн. Он силой усадил ее на постель к нему спиной. Как специалист-парикмахер пошевелив пальцами в воздухе, Минхао коснулся расческой спутанных волос девушки. Поначалу она дергалась от боли, а потом парень приловчился и делал это осторожнее. Он чувствовал себя заботливой мамой маленькой девочки, которой всегда по утрам расчесывают волосы и заплетают косички. Но ведь Джи — не девочка с косичками. Она далеко не обычная девочка. Да, порой она ранимая и очень слабая, но зачастую показывает себя так, что даже парням можно у нее этому поучиться. Юн невероятно сильна духом и очень храбра. «Как Ракша из «Маугли»!» — решил для себя Су. Но именно сейчас она беспомощна и Минхао должен ей помочь. И он помогает. И еще ему так хотелось вновь услышать ее голос. Такой родной и уже такой позабытый. Откуда то из давнего прошлого, когда им обоим было по пять лет. — Слушай, я, конечно, не корыстный человек, но за то что я тебе помог, ты должна мне желание! — вдруг выпалил Минхао. Девчонка усмехнулась и развернулась к нему лицом. Ее глаза с озорным недоумением смотрели на парня, который снова сложил руки на груди. Он возвышался над ней, как скала, хотя даже стоя Джи была ниже его почти на две головы. — Ну, и что ты хочешь от меня? — простучала она пальчиком. «Только не заставляй лечь рядом с тобой под одно одеяло, а то я сгорю со стыда!» — опасливо подумала Юн. — «Ладно еще на ночевке, под разными, но рядом, хотя зная этого — может загадать что-то посерьезнее!». Она безумно хотела обнять его в постели, укатать в мягкий плед, и просто коснуться губами его губ, но и опасалась чего-то, сама не знаю чего… Минхао сел перед девушкой на корточки и бережно взял в свои ладони ее перебинтованные руки. Это было настолько неожиданно, что Джи даже вздрогнула и выжидающе воззрилась на парня. Выражение лица у Су было серьезным. Это большая редкость. Видимо, он хотел сказать что-то уж очень важное. — Поговори со мной, солнышко! — сказал он, выдохнув. Девчонка прикусила губу и замотала головой. Он же знает, что она нема, зачем давит на больное? — Ты же говорила сама, что если человек действительно чего-то захочет — он это сделает! Так сделай же! Захоти, солнце! — сказал Минхао, не выпуская ее рук. Он с такой надеждой заглядывал в глаза Юн, что она почувствовала себя виноватой в том, что не сможет оправдать эту надежду. Она нема и не может говорить. Точка. Девчонка снова мотнула головой. На ее лице не было и тени улыбки, а щеки побледнели еще больше обычного. Она простучала пальцем: — Я хочу, но не могу, солнышко! — Выходит, ты либо врала тогда, либо не хочешь по-настоящему сейчас! — дрогнувшим голосом сказал Минхао. — Но я знаю, что ты честная, ты не могла врать! Захоти по-настоящему! Поговори со мной, черт возьми! — он уже кричал во весь голос, забыв о том, что могут услышать родители. Джи отняла у Су руки и, закрыв ими лицо, помотала головой и отвернулась. Из ее глаз сами полились слезы — уже который раз за сегодня. Но сейчас она плакала от собственного бессилия. Она хотела. По-настоящему хотела говорить, но не могла. Черт возьми, не могла. Может, она, действительно, обманула ребят, сказав, что при желании возможно все? Может, она всю жизнь обманывала сама себя? — Все понятно… — выпалил Минхао, и сев на кровать, повалил девчонку на свои колени. Она смотрела в его глаза, и резко поддалась вперед. Да, она не может говорить, но это не значит что она не может любить. Она любит парнишку больше всего на свете, и даже если Юн посмеет это отрицать, то у нее ничего не выйдет. Джи впилась в его губы, и целовала их. Господи, они не видились всего сутки, а уже соскучились. Руки Су непроизвольно подхватили девчонку и усадили на колени. Она обвила руками шею парня и нечаянно прикусила его губу. Черт, дети то дети, но получается почему-то как у взрослых. Ну, в принципе всегда были, есть и будут вещи, для которых люди еще малы, соответствуют или уже переросли. В этой детали нет ничего такого, как показалось им обоим. Как и в языке, который Минхао пытался протолкнуть ей в рот. Несколько секунд Джи сильно стискивала зубы от непривычки и Су, наконец, прошептал: — Мы не делаем ничего плохого, солнце! Расслабься! Юн кивнула головой и, вздохнув, расслабилась и разжала челюсти. Парень впервые целовался по-взрослому. Раньше ведь ребята ограничивались лишь легким скольжением губ, а сейчас понимали, что нуждаются друг в друге намного больше, чем раньше и немного по-другому. Ведь время идет, дети растут и у них в этом возрасте начинают играть гормоны. Джи попыталась переплести свой язык с языком парня и, как ни странно, у нее это получилось. Джи была собой сейчас очень довольна, едва нос не задирала от гордости. Не сделала она этого лишь потому что не хотела разрывать поцелуй. Руки Минхао гуляли по ее телу, задерживаясь на ягодицах. В такие моменты Юн замирала от восторга смешанного с страхом. Чего она боится? Су же сказал, что они не делают ничего плохого. А с каких это пор она его слушается? Джи всегда выслушивала парня, но в итоге все-равно все делала по-своему. Девчонка разорвала поцелуй и прислонилась лбом ко лбу Минхао. Он непонимающе воззрился на нее: — Что-то не так, солнышко? Она оставила его без должного ответа. Ей просто хорошо. Джи, хотелось спать, но она решила этого не показывать, тем более если учесть то, что спать придется под одним одеялом с парнишкой. Ну, ладно, это не так страшно. И только когда Минхао почувствовал легкое сопение на своей шее, он понял, пора на боковую, иначе, заночуют они не в особо удобной для него позе.