Темнота

      Рене долго ворочалась в своей постели. Ее длинная белая ночнушка из хлопка смялась и выглядела неопрятно, а волосы были раскиданы по подушке. Казалось, будто у нее был жар — так плохо она себя чувствовала и вся горела. Капли пота выступили на лбу и она нервно царапала фарфоровую кожу, оставляя кровавые царапины. Завтра ее служанкам придется постараться, чтобы скрыть следы бессонной ночи, но сейчас ее мучили совершенно другие мысли. Ее голову занимала мадам де Монстеспан. Она была хитра и явно начинала интересовать Людовика больше, чем сама Рене, и это ей, безусловно, не нравилось. Девушка была при дворе не так долго — пошел второй год, и если первый она успешно провела, понравившись Королю своей страстной натурой, манерами и привлекательным личиком, то со временем она начала замечать, что роль фаворитки ей отведена не надолго. Возможно, мадам де Монстеспан была ведьмой и использовала зелья для внимания Людовика, однако Рене не была столь глупой как Генрих Крамер или Версальские жандармы, и понимала, что та просто была новой кровью. Новым привлекательным личиком, новой молоденькой девушкой с пышными формами и обаянием. А Рене просто перестала быть интересной, и это ее ужасно пугало. Она совсем не хотела оставаться под влиянием Александра и дальше — в ее голове рождались планы и заговоры как от него избавиться, и она была уже близка к их выполнению, если бы не появившаяся потенциальная фаворитка! Рене знала, что стала уже достаточно близка к Королю, и пусть и не настолько, как его старый приятель камердинер, но все же. Она могла воздействовать на Людовика. Могла сказать, как плохо ей в обществе Александра и что тот заставляет делать ее ужасные вещи, что такой благонравной и добропорядочной девушке совершать просто опасно — для ее же репутации. Могла попросить защиты. Но сейчас, с постепенно теряющим вниманием к своей персоне, все варианты казались ей недостаточно хорошими. Она теряла поражение в этой игре. «Надо было лучше планировать, надо было не допускать мадам до внимания Короля», вертелось в ее голове и напрягало девушку еще больше, отдавая тупой болью в животе.       Взгляд её метался по комнате, освещённой лишь светом луны, проникающим сквозь тяжелые занавеси. Тени на стенах казались живыми существами, которые шептали ей на ухо мрачные предостережения и призывы к действию. Казалось, что она сходила с ума. Может быть, ей стоит попробовать завоевать сердце Людовика снова? А как она это сделает, имея такую соперницу! Она невероятно злилась на себя, расковыривая кожу у ногтей до мяса. Нет, это все не работало! Рене хотелось кричать изо всех сил, осознавая свой провал. Она должна была устранить Мадам де Монстеспан. Театр, охота, званые ужины — Она была повсюду. Рене чувствовала, как её сердце сжимается от ненависти.       Конечно, Рене могла рассказать инквизиции, что соперница промышляет колдовством и сатанизмом, но ей хотелось по-настоящему отомстить. Девушка не просто заинтриговала Короля, на чью фигуру Рене было, в общем-то, все равно, но отобрала у нее шанс избавиться от вечного контроля Александра. Теперь перспективы казались туманным, и Рене пришлось бы и дальше выполнять поручения. Однако это, безусловно, было не самым страшным. Конечно, ей не нравилось периодически соблазнять пожилых мужчин, наивно хлопая глазками и подрагивая плечами, а потом чувствовать их запах пота и пытаться отвести глаза, чтобы не выдать своего отвращения, пока они спали с ней. Однако в этом были и свои плюсы — Рене ощущала влияние. Она знала секреты, которые открывала такая близость по поручению Александра, и делилась далеко не всеми деталями. Девушка чувствовала кожей, что Александр видит ее насквозь, знает, о чем она молчит, но не спрашивает. Возможно, он оставляет ей шанс сохранить полученные тайны в качестве награды за столь неприятный опыт. Была ли у нее возможность отказаться? Пожалуй, скорее да, чем нет. Почему она этого не делала? Рене чувствовала, что хочет быть победителем в этой игре, что хочет доказать Александру, что она лучше, чем он о ней думает.       «Вы неплохая шпионка, Рене, но не больше», стучало в ее голове. Не больше? Она не только старательно выучила несколько шифров и научилась вскрывать замки за доли секунд, но и соблазнила дюжину высокопоставленных мужчин! Конечно, у нее не было стольких информаторов, как у Александра, но она только начала! Ее окутывал гнев каждый раз, когда мужчина смотрел на нее устало и объяснял, что она сделала не так. Ей хотелось кричать, что то, что она делает ради Короны, ради него, уже достаточно. Но она молчала, послушно кивая головой. Когда Рене поняла свое влияние на Короля, она твердо решила избавиться от шпионской деятельности. Попросить титул, поместье, слуг, и забыть про эти годы работы с мужчиной. У него не было выбора. Он бы ее отпустил, стоило ей лишь пожаловаться Королю, но Рене тянула, желая предварительно укрепить свое влияние.       Судорожно вздохнув, Рене встала с постели и подошла к зеркалу. Она смотрела на своё отражение и с горечью осознавала, что не сможет долго выдерживать этот сумасшедший ритм придворной жизни, который отравлял ее. Красота увядала, а молодость проходила, и Рене осознавала, что время работает не в её пользу. Девушка провела рукой по лицу, трогая лоб, и почувствовала грубую кожу. Казалось, что морщины начинали появляться повсюду. Она резко отошла от зеркала, отвернувшись, но видение её стареющего лица продолжало преследовать.       Тени в комнате казались живыми, а их мрачные очертания двигались по стенам, шепча ей на ухо. В полумраке, звуки становились всё более зловещими. Слыша слабый шорох за занавесками, Рене едва сдержала крик, ощущая, как паника обрушивается на неё.       Её сердце колотилось, когда она снова взглянула в зеркало проверить внешность. На этот раз её отражение выглядело еще более устрашающе: морщины глубоко прорезали её лицо, делая его чужим и пугающим. Кожа казалась дряблой и болезненно-желтой, а глаза потускнели.       У Рене непроизвольно выдался крик и она закрыла рот, зажмурилась и пытаясь избавиться от видения. Она ощутила, как её руки начали дрожать. В отчаянии, пытаясь отойти от зеркала, девушка почувствовала, что комната будто начала сжиматься, а тени становились гуще, окутывая сознание. Ноги приросли к полу. Голос в её голове шептал:       «Ты не сможешь от него избавиться. Ты останешься тут, Он всегда будет рядом» Рене почувствовала, как её охватывает холод, а страх заполняет каждую клетку её тела.       «Я убью ее. Я ее уничтожу. Так я верну свое место и влияние», пронеслось в голове и она сорвалась с места. Её длинная ночнушка волочилась по полу, подол цеплялся за невидимые преграды, но она не останавливалась. Её сердце билось так сильно, что казалось, оно вот-вот вырвется из груди.       Коридоры Версальского дворца были погружены в полумрак, лишь тусклая свеча едва освещала путь, отбрасывая причудливые и пугающие тени на стены. Ощущая на себе их давящий взгляд, она ускорила бег. Шелест её шагов, казалось, эхом разносился по пустым коридорам, сливаясь с приглушёнными звуками дворца. Она не думала о том, как остаться незамеченной. Сейчас ей хотелось побыстрее приблизиться к цели и совершить задуманное. «Александр бы сказал, что я на ужас неосмотрительная», пронеслось в ее голове, но она старательно заглушала все мысли.       Рене помнила о спрятанном зелье, оставленном в подвале, и мысли о его силе придавали ей храбрости. Она должна была заполучить его и использовать против своей соперницы. В конце концов, что ей терять, если её собственная жизнь превратилась в кошмар? Спустившись по узкой лестнице, ведущей в подвал, Рене услышала, как за ней скрипят ступени, но, в панике оглянувшись, никого не заметила. Она поставила свечу на стол и начала нервно перебирать склянки в поисках нужной. «Его никто не мог заметить, я его надежно спрятала. Спрятала», шептала она, нюхая каждую и заглядывая в стеллажи. Открывая половицу и наклоняясь, она почувствовала, как сзади нее появилась бесшумная тень.       — Рене, — протянул таинственный голос, сжимая ее волосы и приподнимая голову. Александр, — шепотом произнесла девушка. Он ее нашел, он все знает. Только он мог так бесшумно появиться и нагло схватить ее, заставая на месте преступления.       — Вы сами признаетесь, или мне прибегнуть к более жестоким методам? Его голос пугающе раздался в тишине, нарушаемой лишь треском свечи, а Рене всхлипнула от боли, когда он сжал волосы.       — Вы все и так знаете.       — Скажите мне, — он приподнял ее за волосы так, что она оказалась к нему спиной, стоя до неприличия близко.       — Я лишь ищу то, что мне принадлежит.       — С какой целью? — он приблизился к ее уху, не понижая голос. Тело Рене покрылось мурашками.       — Вы знаете.       — Скажите, что же вы так испугались, — Александр проговорил с ухмылкой, которую она чувствовала спиной. Он отпустил ее волосы и сжал тонкую шею, заставляя вены выступить на коже.       — Для мадам де Монстеспан. Я избавлюсь от нее и позже от вас. Вы не должны мне мешать, — прошептала Рене, пытаясь унять бешено бившееся сердце.       — Почему же? — он сжал сильнее, и на руку мужчины капнули соленые слезы девушки.       — Она не должна занимать мое место при дворе. Никому не будет хуже, — произнесла она, и почувствовала, как Александр отпустил ее.       Упав на пол, она пыталась отдышаться. Мысли в голове бешено крутились и она не могла прийти к мгновенному решению. Александр стал свидетелем, но она не смогла бы его убрать. Никогда. Несмотря на пылающую ненависть к его персоне, Он был нужен. Королю, Версалю, и Ей. Это осознание ударило ее, и девушка распласталась по полу.       — Вы хотите ее отравить? Чтобы вернуть влияние? Глупая Рене, — он рассмеялся, садясь на корточки перед ней и поднимая ее лицо, полное слез.       — Прекратите, Александр, прекратите! — она прокричала из последних сил, сжимая челюсть. — Я знаю, что будет ни она, так другая. Я должна была успеть. Я еще могу, я еще красива. Король будет моим, и титул тоже. Я освобожусь и уйду от вас. Вы больше не будете иметь надо мной власть.       — Вы от меня никуда не уйдете, Рене. Вы — моя. Пешка, шпионка, кто угодно. Но даже Король не поможет вам от меня избавиться, — он сжал ее подбородок, проводя пальцем по губам.       Рене хотелось укусить его пальцы. Хотелось, чтобы он вскрикнул от боли. Чтобы он исчез. Но вместе этого она непроизвольно приблизилась к его лицу сама, дрожа от сковывающего страха.       — Я никогда не буду Вашей, — выплюнула она ему в лицо. — Вы можете занимать мои мысли, можете приходить ко мне со своими проклятыми заданиями в полночь, но никогда не займете мое сердце.       — У вас его давно нет, Рене. Вы такая же. Признайтесь, что вам нравится ваша работа. Что вы любите доказывать мне, как многого вы стоите. Что ваша жизнь — это ложь. Самой себе, в первую очередь. И мне. Останьтесь. Вам место рядом со мной, в этой темноте. В коридорах Версаля, в тайных проходах.       — Зачем? — это было все, что она могла сказать. Взгляд Рене поднялся на его глаза. Они были пустыми. Такими же, как у нее. Они и вправду похожи.       — Нам будет веселее вместе, — он криво ухмыльнулся и в пустых глазах появился огонек.       Александр сильнее сжал ее челюсть и она непроизвольно хмыкнула от боли. Не отрывая взгляд, он притянул ее ближе и облизал слезы с ее щек. Рене тряслась и не могла унять дрожь несмотря на старания. Или недостаточно старалась. Мужчина убрал язык с ее лица и впился в губы, кусая их до крови. Железный вкус наполнил её рот, вызывая неприятное чувство тошноты, но вместе с тем и странное возбуждение. Александр не останавливался, его руки скользнули по её телу, задевая чувствительные участки кожи. Он прижал её к твердому полу, а его тело было неприлично близко, и это сводило ее с ума.       — Думаете, что сможете сбежать от меня, Рене? — прошептал он, его голос был низким и грубым. — Думаете, что сможете меня победить? Остаться мною незамеченной? Я везде найду вас, даже в темноте. Особенно в темноте. Здесь нам и суждено встречаться.       Она хотела ответить, но слова застряли в горле. Вместо этого, её дыхание участилось, и она закрыла глаза, отдаваясь этому странному чувству, что раньше не испытывала рядом с Королем. Александр почувствовал её слабость и воспользовался моментом; его руки стали более настойчивыми, скользя по её бедрам и талии.       Рене не могла понять, почему она позволяет этому происходить. Почему его касания вызывают в ней трепет. Её разум говорил, что нужно сопротивляться, но тело предавало, отвечая на его прикосновения дрожью. Александр чувствовал это и усмехнувшись, поднял ее, сажая на стол и разбрасывая все бутылки, что Рене так старательно проверяла.       Их поцелуи становились всё более страстными и жестокими, а руки до боли сжимали ее талию и после грудь. Стены Версаля стали немыми свидетелями их страсти, а темнота скрывала от посторонних глаз. Рене обязательно возненавидит себя завтра за то, что позволила себе ночью, а пока решила насладиться этими мгновениями, понимая, что больше они не повторятся.