Там, где колышется любовь.

      Генри никогда не был поклонником загородных домов, а уж тем более целых ранчо, которые были расположены далеко от столиц в самых глухих деревнях, где даже простого «поселка» Норы* не было поблизости. Однако, ему пришлось смириться с тем исходом, что надоедливые родители отправили его на конное ранчо к бабушке и дедушке. Нужно было признать, что виды там были действительно красивыми: маленькие белые заборчики, разделяющие одну зону от другой, множество крупных кустарников йошты*, крыжовника, ежевики, грациозные северошведские лошади, что смирно гуляли неподалеку, небольшие деревца, прорастающие на ровных полянах с упрямо растущей скошенной травой спело-зеленого цвета, и хоть все эти богатые красоты и казались более свободными, чем в тесных городишках, мальчишке все равно не доставляло удовольствия пребывание здесь.       Со спины к парнише подошла бабушка Маргарита, укладывая свою руку на его тонкое подростковое плечико. Она молчаливо улыбнулась, с настоящей добротой, (в отличии от родителей) поглаживая его продолговатую за счет роста спину: – Генри, не торопись с выводами о нашем ранчо! Здесь ты много с кем познакомишься, и тебе совсем не будет скучно. – Но бабушка! Они меня даже не спрашивали, хочу ли я здесь находится. Да и тем более, здесь нет моего телевизора! – Возмущался Генри. Совсем недавно родители подарили ему новоиспеченный телевизор SONY 1980 года, прямиком из США. Для такой семьи траты были совсем небольшими, ведь денег было чересчур много, а для некоторых деревень, как эта, и для его небогатых жителей, телевизоры были настоящим экспонатом, учитывая кризисные времена в те годы. – Тебе здесь эта вещь и не понадобится... Неподалеку от нас живет семья кожевников*. Там такой хороший мальчик, мне кажется, тебе стоило бы с ним подружиться. – Хохотнула женщина, с тяжестью поднимаясь на крутую лестницу, периллы которой давно расшатались от приземистых рук стариков. – Поверь мне, эти три месяца пройдут хорошо. Ну, если ты так сильно не хочешь здесь находится, то иди и умоляй родителей вернуть тебя обратно. – Хмыкнула бабушка, напоследок повернувшись к Генри. – Где... Где живет тот мальчик? – От безвыходности спросил парень. Правда, не успел он и выслушать речь Маргариты, как на него со всей силы кто-то напрыгнул. Это был тот самый мальчишка. – Привет, ты Генри?! Я так рад, что ты приехал! Тетушка Маргарита много о тебе рассказывала! – Слезая с Генри, проговорил парниша.       Оборачиваясь в его сторону, Генри удивился. Ни смотря на то, что они, кажется, были ровесниками, мальчик был одет очень просто. Это было не строгое облачение в пиджак и прямые брюки как у Генри, а самая обычная поношенная рубашка из муслина* и клетчатые, нежно-салатового цвета шорты, которые были украшены все возможными пятнами и отметинами от пчелиного воска и моторного масла. Его темно-каштановые волосы завивались в разные стороны овечьими кудрями и выглядели очень ухоженными, совсем отличаясь от небрежности всего наряда. Блеснув темными, похожими оттенком на камень яшму глазами, тот непонятливо приподнял брови, уставившись на изумленное лицо своего долгожданного гостя: – Почему ты так на меня смотришь? – С каплей недовольства в бархатистом голоске поинтересовался юноша. – Прости, – застенчиво потирая влажную от жары шею, промямлил Генри, – ты, должно быть, единственный, кто ждал меня здесь, да? – Возможно. – Хмыкнул мальчишка, протягивая свою ладонь в знак приветствия. – Меня зовут Виктор, приятно познакомиться. – Виктор? Ты не из этих краев? – Пожимая чужую руку, тихо спросил Генри. – Да, я иностранец... Мы с родителями сюда совсем недавно приехали, на заработки. Под конец лета мы уедем обратно в Украину. Если, конечно, сумеем нагрести хотя бы гроши, иначе так совсем с голоду помрем. Тетушка Маргарита нам очень хорошо помогала до твоего приезда, так что она очень великодушный человек.       Генри молчал. Виктор оказался довольно общительным мальчиком, да таким, что уши в прямом смысле увядали от его рассказов, которые перепрыгивали с одного события на другое. Все же, выбора парнише никто не давал – ему придется провести все лето здесь, с этим инкубатором новых слов и фраз. Первые впечатления остались у него в памяти надолго, ведь в самую первую неделю его настигло очень много разнообразных приключений, которые возможно и не произошли бы, если бы не Виктор. Этот гиперактивный подросток, что отличался особыми умениями в остроумности и легкой атлетике, сразу же после легкого обеда картофельной запеканкой повел Генри в лес, что находился неподалеку от ранчо. Нужно было пройти всего несколько лужаек, чтобы попасть на извилистую тропинку, как в сказке о Красной шапочке.       Тот лесок, в который его повел Виктор, был действительно сказочным. В нем было просторно, казалось, будто бы воздуха намного больше, ведь дышалось легко и по-настоящему хорошо. Весь лес был покрыт плотным слоем мха, который формировался здесь очень много лет. Он был везде: на деревьях, камнях, кочках, что даже темной влажной почвы было совсем не видать. Множество буков*, которые просвечивали через свою плотную листву лучи утреннего солнца, окутывали каждый метр небольшого лесочка. Эти громадные деревья Генри раньше не видел, ведь он жил в столице, где их практически не росло. Самое интересное, что все звуки были глубокими. Птицы не пытались соревноваться между собой, кто громче споет очередную мелодию, ведь шум машин и топот цокающих каблуков здесь не царил. Поэтому очаровательные пташки могли дополнять свою эстраду гармонично, без соперничества. – Куда ты меня ведешь? – Спросил Генри, нарушая лесную тишину. – Скоро узнаешь... – Буркнул Виктор, выводя своего нового друга на просторную поляну.       Мальчики вышли на громадный луг, который открывал перед собой чудесные пейзажи. Небо с горизонтом сразу увеличились, а солнце спряталось за широкими белоснежными пуховыми облаками, которые будто бы ложились на дальние поляны и полонины*, до которых идти можно было целую вечность. На этом лугу сразу стало прохладнее, а ветер стал намного сильнее, его напор колыхал всю одежду сумбурно и упруго, стараясь сбить человека с места. – Сюда я тебя вел. Посмотри, как здесь красиво! Ты хоть когда-то видел такие виды? – Слегка приподняв кончики потрескавшихся губ, тот усадил Генри на траву, усаживаясь рядом. – Ты не хотел ехать сюда? – Ты слишком просто со мной общаешься. Мы знакомы всего часа два или три, так почему ты такой уверенный? Может быть ты меня раздражаешь. – Насуплено пробормотал парниша, немного отодвинувшись от Виктора. – Мы же дети. Детям разве нужно быть такими серьезными, как взрослые? Ты приехал сюда в костюме взрослого дядьки, словно старый мужик с очень строгими взглядами на жизнь. – Прошептал Виктор. Его голос стал намного громче, ведь на луге было слишком тихо. Даже пения птиц было не слышно: только ветер и никуда не спешащие облака, которые совсем скоро за всю непонятно куда ведущую небесную дорогу постареют, уменьшатся и растворятся в голубой пучине. – Тебе этого не понять. Ты – простой деревенский мальчик, а я из сословия выше, сын богатых людей. – Нет. – Что "нет"? – Переспросил Генри, уставившись на Виктора. – Это твои родители тебе сказали такое говорить. Разве сам не чувствуешь, что это не из чистого сердца выходит? – Ты веришь в эту чепуху? – Удивившись, спросил Генри. – Это же чушь для маленьких ребят! – Это не чепуха! Мне же шестнадцать лет, и тебе тоже, так ведь? – Вскочив напротив сидящего Генри, возмутился Виктор. – Ну, так... – Вот именно! Ты только посмотри, как мы отличаемся! Неужели, все в нашем возрасте такие, как ты? Ты просто перестал мечтать. Поверь мне, за эти три месяца ты изменишься. – Захохотал мальчишка, схватив Генри за запястье. – Пошли к речке!       Виктор побежал к тихо идущей речушке, которая текла ниже этого луга. Они спустились по плавному склону, приближаясь к мелкому берегу, на котором была до жути прозрачная вода. Можно было увидеть множество маленьких камушков: белые и серые, сахарные кварцы и серые агаты, желтые яшмы и прениты, и даже небогатую растительность, по типу роголистников и обычной, пахнущей пряной плесенью тиной. – Снимай свои ботинки, давай походим по мелководью! – Предложил Виктор, уже стоя в воде по щиколотку. – Разве не холодно? – С опаской спросил Генри, не сдвинувшись с места. В Швеции было не так тепло, температура летом обычно держалась до +19, но в этом году все было исключением. Сегодня погода повысилась до +26, поэтому мелководье речки смогло немного прогреться. – Сам попробуй! Ну же, смелее. – Все еще держа на лице светлую улыбку и искреннюю, ту детскую и безобидную радость и восторженность, сказал Виктор.       Генри медленно снял свои кожаные темные туфли, осторожно заходя в воду. Ощущения были непривычными, ведь он никогда такого не делал. – Как тебе? – Отходя дальше от юноши, поинтересовался Виктор. – Ничего себе... Мне... Кажется, мне нравится. – Тихо пролепетал Генри, продвигаясь вслед за Виктором. – Ты превращаешься в ребенка! Только не наткнись на какую-нибудь палочку. – Посмеялся Виктор. – А они что, тут есть? – Конечно, есть! Здесь есть разные ужи, пиявки, блохи, мокрицы, комары и мошки, которые сожрут тебя заживо. Ты сильно рискуешь, Генри! – Нагнетая атмосферу, взвыл Виктор. – Почему ты сказал мне это только сейчас?! – Выскочив из воды, тот в испуге не сходил с берега, с разочарованием смотря на своего подопечного. – Да шучу я! Тут ничего нет, доверься мне. – Резко затащив Генри в воду, тот даже не заметил, как на поляне стоял большой темно-бурый пес. Он был похож на настоящего алабая с помесью добермана или немецкой овчаркой. Виктор очень боялся собак, поэтому в ступоре уставился на свой главный страх. – Там собака! Генри, Генри, там песище! Что нам делать, что делать? Что это за чудище!? – Спрятавшись за генри, завопил мальчишка, держась за его полу снятый пиджак. – Это же обычная собака. Чего ты так боишься? – Хохотнул парень, выходя на берег. Все произошло слишком быстро, поэтому он решил оставить ругань из-за пугалок Виктора на потом. Генри подошел к собаке, с осторожностью чмокая ей, как это делали искусные гурманы, когда пробовали шедевральную еду от высших поваров. Алабай, или помесь овчарки и добермана в страхе зарычала, попятившись обратно в лес. Стоило только Виктору подойти ближе, как она убежала, оставляя за собой лишь следы мокрых, испачканных в грязи лап.       Мальчики заигрались на речке почти до пяти часов вечера. Конечно, на улице стояло стройное лето, поэтому сейчас было совсем не темно, даже не появился закат и не ушло дремать мудрое солнце. Именно в этот день Генри почувствовал себя ребенком, а не взрослым, которому дают советы только мать и отец, что были совсем не заинтересованы в увлечениях и предпочтениях своего ребенка. Виктор заставил Генри вылезти из воды, когда они уже зашли довольно глубоко, сняв с себя штаны и шорты, чтобы намочить бедра и не испачкать одежду. Они уселись на песчаный берег возле этой чудотворной речушки, стараясь высушить ноги как можно лучше, и наконец-то согреться, ведь чем глубже, тем холоднее. – Тебе понравилось? – Укладывая голову и вспотевшие кудри на стройные и тонкие колени, спросил успокоившийся Виктор. Он уставился на своего товарища, впервые обомлев от усталости. – Понравилось. Я хочу ходить сюда почаще. – Значит, я тебя не раздражаю? – Не раздражаешь, беру свои слова назад. Конец первой главы. Нора* – небольшой шведский городок. Йошта* – кустарник, гибрид черной смородины. Кожевники* – люди, изготавливающие кожу и кожные изделия. Бук* – наиболее распространенное дерево в Швеции. Полонина* – природный тип горно-луговых ландшафтов, проще говоря, ровные луга. Муслин* – очень тонкая ткань, которая отлично проветривает тело.