***
Прошло два месяца после того, как я впервые увидел Арсения Сергеевича, а с того разговора прошел месяц, и я не пропускал ни одного урока литературы. Всё-таки у него были компроматы на то, что я курю. Не хотелось из-за этой мелочи, как сигареты, расстраивать маму. Она у меня не знает, что я курю, а если узнает, начнет нервничать и переживать. Возвращаясь к теме с Арсением Сергеевичем, хочу сказать, что вспоминать стал его чаще. Все чаще и чаще всплывал его образ статного, невероятно красивого и достаточно горячего альфы... Врать долго себе не мог. Я настолько часто вспоминал об учителе, что стал периодически передёргивать, вспоминая каждый изгиб в лице, его бархатный, как бы это слащаво не звучало, голос...***
Середина ноября. Антон простудился и решил остаться дома, заранее предупредив классного руководителя. Ему сильно нездоровилось. Так еще, помимо болезни, у Шастуна пришел период течки, там вообще башню срывает. Чтобы ненароком не навлечь на себя беду, парень решил закупиться таблетками от течки и пивом. Обычно это ему помогало. Вот только мамы дома не было, а это значило одно: надо идти самому. Он мог позвонить Серёже, но не стал этого делать. Не хватало еще больше насмешек. Все тело трясло, гормоны вскочили и, видимо, ближайшее время не собирались утихать, температура поднялась. «Блеск, блядь...» — проворчал про себя Шастун. Он понимал, чем это чревато, но все равно вышел. Благо аптека находилась неподалеку от дома. Купив всё нужное, пошел еще в алкотеку. Пока шел, наткнулся на незнакомца, который остановил его за руку. — Не боишься ходить один с таким запахом, а? — ехидно улыбнулся незнакомец. — Не ваше дело... — одернул руку и пошел, прибавляя шаг. Незнакомец от него не отставал. Тогда Шастун побежал. Он бежал через дворы, слыша, как незнакомец приближается. Антон сильно испугался. Он не знал, что делать и куда бежать. Забежав в малознакомый подъезд, поднялся на пятый этаж и стал ждать. Тишина... Выдохнув, облокотился об стену. Только закрыл глаза, как услышал шаги. Даже не шаги, а бег по ступеням. Судя по количеству ударов об лестнице, это был не один человек, а человек пять точно. Парень вскочил, глаза засверкали, пульс участился. Первое, что пришло в голову, — залезть на крышу. Антон быстро залез на лестницу и начал сильно давить на железную крышку крыши. Она не открывалась. «Ну всё... Допрыгался...» Мужчины лет по двадцать пять — тридцать поднялись наверх и схватили парня за ноги, повалив на лестничный пролет. Антон кричал, звал на помощь, но было без толку. Рабочий день, понедельник. Люди были на работах, в школах. Никто не мог ему помочь.***
Незнакомцы заткнули ему рот кляпом в виде красного шарика и начали раздевать. Раздевали его и мерзко покусывали за шею, уши, губы. Кто-то даже оставил пару засосов на шее. Один из них, тот, кто бежал за парнем, разогнал всех и сказал: — Я его первым нашел, значит, я и буду первый, кто в него зайдет. — Омерзительная ухмылка. Он приказал двум присутствующим положить Антона на живот и держать руки. Тот же, в свою очередь, начал сопротивляться и пытаться выбраться, на что получал удары по спине и ягодицам, также получал в свой адрес слова о том, что он шлюха и проститутка, раз рискует выйти в таком состоянии. — Да ты весь течешь, как фонтан. — Засунул два пальца в отверстие Шастуна. Он смотрел в его умоляющие не делать этого с ним глаза. Антон пытался что-то сказать, но из-за кляпа ничего не выходило. Он заплакал от бессилия. Не могло с ним случиться что-то подобное. Парень в это не верил, но всё же это случилось.***
Не думая о контрацепции и состоянии молодого человека, незнакомец засунул свою «проклятую змею в сокровищницу девственника» и начал двигаться, добавляя ритм. Антону было очень больно. Для него это было впервые. — Мф… Мн… Боф… — задёргался парень. Он старался выбраться изо всех сил, но из-за того, что его держали два здоровых амбала, ничего не получалось. Ещё и этот красный шарик заглушал его речь. — Ха-ха, забавный, — сквозь постанывания бубнил злоумышленник, — разрешу тебе стонать во всё горло, шлюха, — отцепил кляп. Тут же полились громкие стоны и просьбы о прекращении. — Пожалуйста… Прекратите! — сквозь слезы умолял парень. Ему было невыносимо плохо. — Я сделаю всё, что вы хотите, только прекратите… Пожалуйста!.. — Ну уж нет, малец, — прошептал на ухо незнакомец и поцеловал Антона в губы. Язык, как змея, проскользнул в рот Шастуна. Тот же укусил его, из-за чего мужчина отступил и скривился от боли. Те, что держали его, чуть ослабили хватку от неожиданности, из-за чего парень успел выбраться. На адреналине полетел через лестничные пролеты. Он ни о чем не думал, просто бежал по улицам. Он не помнил, как оказался у себя во дворе на качелях. Придя в себя, посмотрел по сторонам и лишь потом выдохнул. На себе он не обнаружил толстовки. Ключи, телефон, деньги, таблетки тоже потерял. — Заебись, нахуй… — тихо проговорил Антон. Оставалось ждать маму, но Шастун не хотел показываться ей в таком виде. Если она узнает, что его изнасиловали, вообще с ума сойдёт. — И что делать?.. — слезы покатились вниз по щекам. Было больно, страшно и непонятно, что делать дальше. Антон просто плакал. Ему было больно сидеть, но и стоять он не мог. Он сполз вниз и лег прямо на песок.***
Шастун не понимал, сколько времени он лежал и плакал. Видел только, что стало темнеть, и всё. Он не заметил, как к нему подошёл какой-то человек и что-то спросил. Вопрос прозвучал для парня как шум. — Только не делайте ничего… Хотя я уже испорчен… Делайте что хотите… — еле слышно произнес Шастун. — Не собираюсь я ничего с тобой делать?! Что случилось?! — знакомый голос… — Арсений Сергеевич?.. — с опаской посмотрел парнишка. — Только вас не хватало… Давайте сделаем вид, что вы меня таким не видели, хорошо? — поспешно постарался встать, но у него мало что получалось. — Давай помогу, — закинул руку Шастуна на свою шею и поднял его. — Вам не стоит этого делать… Неужели не чувствуете? — Антон чуть побаивался Арсения Сергеевича. — Чувствую, но я умею контролировать себя, в отличие от тех, кто с тобой это сделал. — Все тот же уверенный голос и одновременно ласковый и нежный. Арсений положил Антона на скамейку, а сам позвонил в скорую. Пока ждали помощь, завязался разговор: — Мне сказали, ты заболел, — начал диалог Арсений Сергеевич. — Ты за лекарством шел? — Да… — Шастун смотрел прямо в глаза мужчины. — Ясно… — выдохнул Арсений, отведя от парня взгляд. — Посмотрите на меня, Арсений Сергеевич… — попросил Антон. Учитель посмотрел в глаза ученика. — Вы всё ещё помните наш диалог месяц назад?.. — с опаской спросил Антон. — Там, где ты сказал, что хочешь меня? — немного улыбнулся Арсений. — Я это тогда прям вслух сказал?.. — ещё больше покраснел парень. Он закрыл лицо руками. — Да, но всё нормально. Нет, как бы не нормально, что ты вот так в открытую об этом заявляешь, но в целом… Мы тогда говорили по душам, вот и всё. — Прикоснулся к рукам ученика. Тот дёрнулся от неожиданности. — Я старался вас забыть, но не получается… Прошу, перестаньте ко мне прикасаться… — Шастун посмотрел вниз. — Я знаю, что это ненормально, но… — Учитель чуть отстранился от ученика. — В общем, — протер очки, — я немного не могу не думать о тебе. Я знаю, что это звучит ужасно, как это: семнадцатилетний с двадцатипятилетним, так ещё и учителем… — В этот момент подъехала скорая, и Арсений Сергеевич сменил тему. — А вот и помощь.***
В больнице у меня обнаружили анемию, явные признаки насилия. Врачи порекомендовали полежать в больнице какое-то время, но я отказался. Во-первых, надо было платить, а во-вторых, я не знал, что говорить маме. Мне выписали лекарство и отправили домой. Ближе к восьми вечера приехала мама и увидела мое ужасное состояние. Я просто сказал, что пока шел в аптеку, меня обокрали и забрали ключи, телефон, деньги. Она вроде поверила. С Арсением Сергеевичем попрощались тогда, когда мама приехала. Две недели пролежал дома, не выходя никуда. Периодически вспоминал и размышлял о словах учителя. Я не понимал, как это расценивать, как предложение встретиться или как знак того, что нам лучше забыть друг друга...