Когда покой даже не снится

Резкая и неожиданно неистовая головная боль — это первое, что я почувствовал, когда пришел в сознание. Почему я вообще пришел в сознание? Я же… — Агх! Почему я чувствую такую боль? Что со мной? Через силу открываю глаза. Всё перед глазами размыто. Но очертания места, где я нахожусь, очень знакомы. Кажется, я лежу? И кажется, что я узнаю комнату. Это ведь моя комната в пансионате… Новая волна боли окутывает меня. Я чувствую, как каждый мой нерв с макушки головы до пят ног пронзает болезненный электрический удар. Всё хорошо, я в своей комнате. Но откуда эта боль? Я ведь помню, поссорился со Стефаном из-за поцелуя с Еленой, точнее, Кэтрин, он не стал из-за этого драться, потом просто… Еще одна волна неистовой боли накрывает меня, но, кажется, именно она помогает сфокусировать зрение. Это место мне до боли знакомо. Моя бывшая комната в пансионате Сальваторе. Но ведь это сейчас школа, и она не должна выглядеть так, как я помню… - Ааааххх… Блять, как же больно… Я схватился за голову, мои виски неистово пульсировали. Я понимал, что нахожусь в своей собственной комнате. Я помню, что пришел домой и просто лег прикорнуть. Откуда такая боль? Какая-то ведьма? Или яд, который не вылечивается даже больше чем за два часа? Что происходит? Пытаюсь встать с кровати. Всё тело ломит. Кое-как поднимаю торс и разворачиваюсь, чтобы свесить ноги с каря. Опираюсь руками за края кровати. При попытке встать все тело как будто пронзают иглы. Чувствую, как меня прошибает пот, как будто все тело мокрое. Но это только ощущение. Просовываю руку через воротник футболки. Тело сухое. Что, черт возьми? Не обращал внимания на свои руки и теперь тело. Руки выглядят очень молодо. Ну, в моих нынешних реалиях дряхлого старика. Кроме того… Почему на моей руке кольцо? То самое кольцо, которое я не носил со времен похорон Стефана. И почему мое тело было такое упругое? Я не понимаю… -Аааааагх…. Еще одна волна боли, от заряда которой я полностью поднимаюсь с кровати. Что со мной такое? Я же вампир, за 170 лет я никогда не чувствовал себя так паршиво. Всё тело ломит. Я не понимаю… Маленькими шажками передвигаюсь в сторону выхода из комнаты. Кажется, что боль понемногу отступает. Вместо нее все больше подступает неясность сознания. Все больше и больше начинаю себя чувствовать, как во сне. Не знаю зачем, но беру с тумбочки куртку. Мне куда-то надо идти? Не знаю. Не помню. Что, черт возьми, происходит? На автопилоте выхожу из комнаты. Передо мной лестница. Прошел до лестницы. Знакомая лестница. Кажется это лестница в пансионате Сальваторе, в котором я когда-то жил. Я помню ее. Она ли она? Не знаю. Просто на автомате передвигаю ноги. Левой вниз, правой вниз, левой вниз, правой вниз… Почему я тут? Почему я в пансионате? Не понимаю. Это должна быть школа, но я не вижу тут детей. Не вижу никого. Выпить. Да, мне надо выпить и успокоиться. Бурбон в гостиной. Сквозь туман в голове, а точнее сопровождаемый им, я пошел в гостиную, вижу бурбон в графине на близстоящем столике, как и стаканы. Бросаю куртку на спинку стула перед столиком. Беру в руки графин и наливаю треть стакана. Выпиваю глоток. Содержимое обжигает язык и, кажется горло. Еще немного проясняет мою голову. Настолько, что замечаю шуршание слева. Останавливаюсь и сосредотачиваюсь. Вампирский слух подсказывает, что звук происходит из центра гостиной. А там диван. Должен быть он. Поворачиваю голову. На диване сидит Елена. Елена? Она же умерла задолго до меня. Что происходит? Почему она здесь? Я обрел покой? Тогда почему так больно и почему… Смотрю на нее более внимательно. Может, меня и можно было обмануть только внешностью много лет назад, но сейчас я вижу. Не Елена. Кэтрин. Кэтрин? Она же умерла за десятилетия до меня. И не просто умерла. Она попала в ад. А потом… Стефан… Не помню. Почему она здесь? Я в аду? Мне захотелось расхохотаться, но смех никак не выходил из горла. Вместо этого из моих уст вырвались неожиданные для меня слова. — С твоей стороны было смело прийти сюда. Почему я это сказал? Почему даже сейчас, смотря на нее, я чувствую… Чувствую любовь? Нет, этого не может быть. Я пережил это давным-давно. Елена… Я все более пристально смотрю на нее, и из ее уст выходят слова… — Я хотела попрощаться. Попрощаться с кем? Попрощаться зачем? Я не понимаю. Она должна быть мертва… Но даже сейчас, зная, какая она сука и что сделала… Я не понимаю… Я чувствую любовь? И мои челюсти и губы вещают без моего согласия. — Уже уезжаешь? Зачем этот вопрос? Я хотел бы просто убить ее, уничтожить ее. Зачем мне что-то спрашивать? Она разрушила всё. — Я знаю, что мне не рады. Меня захлестнула волна. Волна непонимания и желания поиздеваться над ней. — Не дуйся, женщине твоего возраста это не к лицу. — Ауч… — лишь это она говорит, а в глазах лишь высокомерие. Опрокидываю стакан бурбона вверх, жгучая, но на удивление приятная моему вкусу жидкость проливается по языку и горлу, беру куртку со спинки стула и, из-за невыносимого желания не быть здесь, направляюсь в сторону входной двери. Кэтрин возникает прямо передо мной на своей вампирской скорости, смотря на меня всё тем же взглядом. Как будто бы она тут контролирует ситуацию, как будто бы я ничто. И всё же в глубине души я чувствую… Что хочу ее? Меня практически тошнит от этого чувства. — И что, даже не поцелуешь на прощание? — практически издевательски говорит она. — Я лучше убью тебя, — практически сквозь зубы выплевываю я. Да, ее надо убить. Она сука. Она разрушила почти всю мою жизнь. Наши жизни. Ей нет прощения. Но почему я не могу? Я не могу это сделать. — Зачем ты приехала в этот город? — Ностальгия. Любопытство. Всё такое. Она меня бесит. Я хочу убить её, но почему я не могу поднять на неё руку? Почему в глубине души я чувствую желание? Этого не было очень давно. Десятилетиями. Но мои уста как будто всё еще живут своей жизнью. — Ты не обманешь меня, Кэтрин. Зачем ты здесь? — Поверь, Деймон. Если я что-то задумала, ты узнаешь. А я знаю. Я точно знаю. Я видел это. В этом не было ничего хорошего. Моё желание убить её еще больше возросло. Но почему? Я не могу вспомнить. Я знаю, что знаю, о чем она говорит. Но не могу вспомнить. Чёрт возьми! — Ну давай же! Поцелуй меня или убей, Деймон. Но мы оба знаем, что ты способен лишь на одно. Я ненавижу ее за эти слова. Ненавижу. И точно хочу убить ее. Я почти поддаюсь этому порыву. Но потом останавливаюсь. Я люблю ее? Откуда это чувство? Я ждал ее почти полтора века. Но она нас кинула, так почему? Не в силах понимать, что со мной происходит, я избрал единственную верную в этой ситуации тактику, развернулся и пошел прочь от нее. Но она появилась прямо передо мной и одним толчком опрокинула меня на пол. Куртка вылетела из рук, а Кэтрин прижимается ко мне и водит руками по моему телу. Я чувствую невиданное до боли мной отвращение и при этом маленький лучик надежды? Почему? Я не понимаю. Я знаю всё о ней, но почему? — Мой сладкий, бедный Деймон, шепчет она мне на ухо, и я чувствую отвращение, смешанное с ничтожной толикой возбуждения. Но эта толика пугает меня больше всего на свете. Я хватаю ее за горло, чувство ненависти почти прожигало меня, я хотел ее убить, я знал это, но мое тело действовало по-своему. Я переворачиваю ее на спину и страстно целую. Меня тошнит, я не понимаю, какого хрена происходит. Почему я целую ту, кто уничтожала жизни. Мою, Стефана, Елены, Кэролайн и дальше по списку? Я хотел бы, чтобы рвота подступила к моему горлу, но я целовал ее со всей страстью, на которую было способно это тело. — Это мне больше нравится, - проговорила она подо мной. Эти слова мне были холодным душем. Туман, который заполнял моё зрение и сознание всё больше отступали. Она подняла меня с пола вместе с собой, прижала к стене, сорвала рубашку и продолжила целовать. Нет! Только не она! Моё сознание почти полностью прояснилось и от ее поцелуев я уже ощутил полное отвращение сего действия. Я люблю Елену, Кэтрин - враг. Я в этом полностью уверен. Я обязан… Я обязан убить её. Я продолжаю её целовать. Но на этот раз не из-за любви или страсти. Я сосредоточен. У меня есть цель – убить. Я срываю с нее верхнюю одежду, я продолжаю целовать её несмотря на отвращение. Она закрыла глаза и откинула голову в удовольствие. Шанс. Я это понял. Это мой шанс. Моя правая рука отклоняется назад и быстро выстреливает вперед, со всей моей вампирской скоростью, на которую я способен. Моя рука пробивает грудную клетку и хватается за сердце девушки передо мной. Очень знакомое чувство, только вот давно забытое. Чувство, что моя рука проникает в плоть, сквозь кости и хватается за пульсирующее сердце. Кэтрин непонимающе смотрит на меня и пытается что-то сказать, но я не даю ей этого шанса и вырываю сердце из её груди. Её сердце у меня в руке, которая полностью покрыта её кровью. Её труп падает перед моими ногами. В голове практически пусто. Машинально достаю мобильный телефон из правого кармана штанов левой рукой, неудобно. Разблокирую его и не знаю, что делать. Туман из сознания и из зрения отступает полностью. Я только что убил Кэтрин. Я это понимаю. Я это осознаю. Я это чувствую. Но как я мог убить её, если она давно мертва? И тут мои глаза замечают дату на мобильном телефоне, который я, казалось бы, не видел уже тысячу лет. И мой глаз цепляется не за полную дату, а за последние цифры этой даты, отображавшиеся на правом углу маленького экрана. Год – 2009. Я смотрю на сердце в правой руке, на труп Кэтрин под ногами и в моей голове возникает догадка. Нет-нет, не может, блять, этого быть. Я глубоко вздыхаю и всё что могу сказать: - Блять, Деймон.