Час расплаты

Дикон пробирается в самое сердце логова упокоителей, а дальше - яркая вспышка и полная потеря связи с реальностью. Где то за границей сознания истошно верещит Карлос, кажется, про месть бешенным псам. Дикон не может разобрать. Перед глазами расплывается густая пелена, а в горле встает ком из за которого даже вздохнуть мучительно тяжело. Что произошло? Где Бухарь? Он был рядом всего секунду назад. Ноги становятся ватными и резко подкашиваются , а дрожащие руки судорожно пытаются нащупать пол. Тошнота. Тошнота неумолимо подступает и Дика едва ли не выворачивает наизнанку. Голова идет кругом и болит так, будто раскалывается пополам, будто ему в затылок молотком вбивают раскаленный до красна кусок арматуры. Да что, мать твою, здесь происходит? Где Бухарь?? Карлос снова визжит, и этот визг с немыслимой силой ударяет в виски. Смысла в его психозной тираде найти не получается, но в память отпечатываются отдельные слова. Бешенные псы, месть, Ангельская пыль. Дикон сейчас находится под действием наркотика, которым так любят упарываться упокоители, но сам этого еще не осознает. Не может осознать - мозги в миг превратились в желе и больше не могут перерабатывать информацию. При малой дозе фенциклидина, или как его называют наркоши "Ангельской пыли" человек ощущает легкую эйфорию, головокружение и видения. Чувство боли притупляется, и человек может делать с собой всё, что только захочет его мерзотно-садистская душенька. Однако при больших дозах галлюцинации становятся сильнее, кровяное давление повышается, а память нарушается. Повышение агрессии, судороги, тошнота, суицидальные мысли тоже могут быть признаками слишком большой дозировки. Ангельская пыль непредсказуема, ее можно и нюхать, и курить, принимать внутренно и перорально. Независимо от того, каким именно способом эта дрянь попадает в организм человека он с одинаковыми шансами может и упасть в яму полнейшей, выводящей на пробивающую весь разум эйфорию, и впасть в кому. Русская рулетка в американском исполнении. Бухарь где то за спиной изо всех сил пытается докричаться до Дика. Еще секунда и Дикон точно свихнется. Со всех сторон что то да орет, будто специально надрывается, лишь бы у него поскорее голова треснула об боли. Очередная попытка проморгаться наконец то дала хоть какие то результаты, хоть и пришлось постараться чтобы различить размытую фигуру Карлоса перед собой. Это не то, что хотел бы увидеть Дик в данный момент, но даже это лучше, чем не видеть ничего. Этот ублюдок все еще толкает свои идеологические речи про прошлое и байкерский клуб, но теперь Дик видит, что при этом он приближается к нему и размахивает окровавленным мачете. - Ты помнишь как все было? - Теперь его голос звучал как скрежет металла, - Вы с Бухарем держали меня пока Джек сжигал мне кожу на спине. А я всё помню Бухаря больше не слышно. Или ему только кажется что не слышно. Отовсюду эхом раздаются раззадоренные крики упокоителей, а их главарь жаждет кровавой мести. Дика уже укачало от диких плясок десятков смыленных силуэтов перед глазами, хотя он все еще сидел на полу. Кажется, его сейчас вырвет. Мозги не соображают. Мысли спутались в кашу и теперь не собираются воедино. Нужно встать, уклониться, сбежать, или наоборот, нанести удар первым, вонзить нож в глотку этого сукиного сына и смотреть, как тот захлебывается собственной кровью. Инстинктивная защитная реакция "Бей или беги" единственное, что руководит Диком сейчас . Бей или беги. Бей или беги. Так бить или бежать?? - Дикон Сент-Джон покорился смиренному Джесси Уильямсону.. - Карлос шатается из за большой дозировки наркотика, но все же идет, - Покорился! Его голос звучит отвратительно. Шипение смешанное со звуком, когда ты точешь ножи, проводя их лезвиями друг о друга. Беги. Беги. БЕГИ? Карлос уже совсем близко, он скалит зубы подобно голодному шакалу и замахивается Мачете. ТВОЮ МАТЬ, БЕГИ Но вместо этого рука рефлекторно тянется к ножу, а в голове теперь мелькает не план тактичного отступления сквозь белую пелену дозы фенциклидина, а желание покончить с Карлосом-Джесси-Сукиным-Сыном здесь и сейчас. Слишком смелое желание для человека, находящегося под действием наркотика и едва ли видящего, что происходит перед его носом. Ноги не слушаются, соскрести себя с пола получается разве что с третьей попытки - из за такой глупой беспомощности он бы уже кормил червей в адище, но здесь ему везет. Враг такой же угашенный как и он сам. Карлос промахивается. Точнее, так кажется Дику, пока он не замечает длинный и, кажется, глубокий порез на своем плече. Горячая кровь энергично сочится из свежей раны и сразу же пачкает пол большими каплями, но байкер ничего не чувствует. Адреналин с размаха бьет в грудь и подняться на ноги наконец то получается, хоть и стоять уверенно очень сложно - колени подкашиваются. У Дика дрожат руки. Голова все еще кружится, а в глазах всё двоится. С плеча едва ли не огненным фонтаном льется кровь и он ничего не может с этим сделать, а чертов Джесси едва ли не смеется ему в лицо. Никогда он еще не был так жалок и так близок к смерти. - Ты покоришься, Сент-Джон, - Карлос шипит как змея. Нет, хуже змеи, намного хуже. От одного только его издевательского тона тянет блевать. Дик от адреналина делает то, чего сам от себя не ожидает - одним прыжком бросается на Карлоса, выбивая у него из рук мачете. Свой нож он тоже роняет - пальцы разжались сами собой. Они катятся по полу. Со сторон доносятся возмущенные визги упокоителей, но в драку никто не вмешивается. Да и непонятно как вмешиваться - их главарь и Номад так крепко вцепились друг в друга, что попасть под горячую руку было до смерти страшно, разорвут на кусочки ведь за считанные секунды!Теперь перед глазами точно всё перемешалось, хоть и бешенная рожа Карлоса мелькала чаще всего. Все неточные удары компенсировались заторможенностью противника, поэтому драка выглядела очень зрелищно. Они оба были в крови. В крови Дика, потому что она все еще нещадно хлестала из его плеча, которое уже начинало понемногу неметь. Мордобой - это крайне занимательное занятие, потому что они уже несколько лет мечтали прикончить друг друга голыми руками. Еще до фрик шоу они начали свою вражду, когда Джесси убил своего соклубника за чёртову наркоту. Это большое предательство своих братьев, Джека и клуба в целом. А за предательства нужно наказывать, и наказывать очень жестоко. За убийством последовало изгнание из братства и последующее сжигание газовой горелкой клубной татуировки с его спины, с чем, собственно, Дик и Бухарь помогали Джеку. Это ужасная боль, но она более чем оправдана - татуировка, что набита на спине каждого из членов клуба является собственностью клуба и знаком подчинения его правилам и должна быть немедленно сведена , если участник решает перестать заниматься клубной деятельностью. Джесси отлично знал этот закон, но все равно пошел на такой отвратительный поступок. И вот, трое грешников испробовали горький вкус сведения татуировок самым болезненным способом (после сдирания кожи на живую, конечно). У Дика красуется свежий шрам на правом предплечье, Бухарь вовсе лишился руки из за заражения крови, что был вызван данным мероприятием, а Карлос вызывает восторг у упокоителей своей спиной, представляющей из себя один сплошной шрам. Око за око. Дик рвано хватает ртом воздух, переполненный порошком фенциклидина, попутно врезаясь локтем в челюсть Карлоса. В этой схватке воздуха совсем не хватает, не хватает настолько, что голова кружится еще сильнее, а в глазах начинает темнеть. Надо заканчивать с этим ублюдком, иначе живым отсюда уже никто не выйдет. Дик быстро осматривается в поисках своего ножа. Своей последней надежды. Он находится всего в трех шагах от них, но эти три шага кажутся просто невероятным расстоянием. Не получится дотянуться, нет, но Дик все равно пробует, пока Карлос удивительно-жесткой хваткой вцепляется ему в горло. - Я ведь был одним из вас, помнишь, Дик?- Карлос все никак не заткнется. Он сдавливает пальцы все сильнее и неистово хохочет, неверно полагая, что победа уже у него в кармане. Дикон почти дотянулся до ножа. Осталось чуть-чуть, совсем немного. От критического недостатка кислорода совсем ничего не видно, перед глазами снова образовалась густая тьма, через которую до него доносятся лишь бредни Карлоса. Кажется, это похоже на чувство, когда ты вот-вот умрешь. Слепое отчаяние завладевает телом, и единственное, что ты слышишь - это своего ненавистного чёртика на плече, потому что ангел давно от тебя отказался. Сознание начало отключаться, но на ощупь в самый последний момент получается достать до ножа, а после вонзить его в спину Карлоса. Дик не видит, но чувствует, как пальцы на шее разжались, а его враг с истеричным шипением падает на пол. В легкие резко начал попадать воздух и Дикон давится кашлем и своей же кровью. Карлос перевалился на спину и уставился в потолок, теряя всякий интерес к своему врагу, который в это время вновь пытался привести дыхание в норму и растирал кожу на своей шее. - Черт, что у тебя там происходит?! Дик, отзовись! - Крик Бухаря с первого этажа снова стал слышен, и только от него одного Дикон как будто бы вмиг протрезвел. Перед глазами вновь появился Карлос, лежащий на полу и хрипящий от попавшей в легкие крови: "Я вижу... я вижу... теперь мне виден путь". Как же задолбала эта картина. Он хватается руками за воздух и извивается в мучительной предсмертной агонии. Даже на смертном одре он заливает о своем мракобесии, как же мерзко. Дик перехватывает нож по-удобнее и осторожно пододвигается ближе, сталкиваясь взглядом со стеклянными глазами Карлоса. - Мне виден путь, - умирающий с искренней надеждой вглядывается в плывущий силуэт своего убийцы, но тот лишь безучастно отвечает "Да, я тоже" и перерезает ему глотку. Карлос захлебнулся своей же кровью, издавая самые отвратительно-булькающие звуки, которые только слышал Дик. Адреналин в крови стих, хотя сердце все еще безумно билось в груди. Бить больше некого, ведь оказалось, что те два десятка упокоителей, которых он видел, оказались галлюцинациями и пропали также резко, как появились до этого. Теперь нужно бежать, удирать отсюда и как можно быстрее. Если бы только ватные ноги могли унести его на родную О'Лири.. *** К Бухарю Дикон вернулся с наспех перевязанным плечом, из которого уже почти не текла кровь. Вид у него был явно потрепанный: взъерошенный, весь в засохшей крови и свежих ссадинах, с распоротой рукой и безумно уставший. Он едва ли стоял на подкашивающихся ногах. Он не смотрел в глаза Бухаря, но знал, что тот сейчас чертовски переживает, и кажется, впервые за всю свою жизнь так сильно. Прямо как сам Дик переживал, когда впервые увидел друга в агонии от заражения крови. Круговорот переживаний между двумя людьми. - Боже, Дик.. Я же говорил, нельзя тебя туда пускать одного, - Он осторожно подхватывает Дика под здоровую руку, помогая ему удержаться на ногах и не свалиться без сознания на асфальт. В любой другой ситуации Дикон бы даже и не подумал принимать помощь, до последнего отнекивался бы и уверял, что "все нормально", и "да я сам справлюсь", и "мне не нужна нянька". Но сейчас всё было далеко не нормально, и играть из себя бессмертного героя нет смысла, Бухарь все равно никогда в эти сказки не поверит. Дикон и сам не поверит - повсюду с новой силой мельтешат свирепые галлюцинации, от которых в одиночку он бежать просто не в силах. Но сейчас ему легче. Хотя бы потому, что рядом Бухарь. Даже просто держась за его руку Дик разом выдыхает - если он рядом, значит теперь все хорошо. Если он рядом, то можно расслабиться - ведь его спина надежно прикрыта. Он рядом, а это значит, что все в порядке. Наконец-то в порядке. Он помнит это, помнит даже через пелену ангельской пыли. У Дика снова подкашиваются ноги и теперь осторожные, но крепкие объятия Бухаря единственное, что удерживает его от обессиленного падения на землю. - Держись, брат. Немного совсем осталось. Хочется кивнуть, чтобы Бухарь знал, что Дик его слышит и слушает, но это чертовски трудно. Невыносимо сильно пахнет кровью. От этого железного запаха уже воротит, его слишком много за последний час. Перед глазами все плывёт, смешивается в единое мутное пятно. Слышен приближающийся рёв мотора, обеспокоенные голоса. Бухарь тоже что то говорит, но не разобрать что. Хочется ухватиться за что то, чтобы не упасть, но пальцы онемели и сил не хватает и Дик проваливается - в бездонную обморочную пропасть.