Живые

Рюукен возвращался из школы домой, как его внезапно окатило леденящее ощущение реяцу пустого, которое он не мог проигнорировать. Отец в те времена, когда Рюукен с ним еще общался, всегда говорил, что квинси - стражи, стоящие на защите мира людей. Сын никогда не верил его словам, но чувствуя проникающее под кожу ощущение чужого голода, он понимал, что никто кроме него просто не сможет справиться с чудовищем, которое выползло из Уэко Мундо. Рюукен побежал со всех ног, надеясь успеть до того, как чудовище пойдет искать себе добычу. * Монстр, чью реяцу он почувствовал, по очертаниям напоминал человека. Юноша пытался вспомнить все, что ему было известно о пустых и вдруг с ужасом понял, что перед ним был васто лорд – вершина пищевой цепи пустых. Он не видел его, все внимание пустого было сосредоточено на истекающем кровью шинигами у его ног. Рюукен заметил белое хаори на шинигами. Капитан? И даже он не смог справиться с этим чудовищем? В некогда живописном парке теперь царила разруха, оставленная битвой двух существ. Шинигами стиснул зубы и схватил рукоять зампакто, собираясь атаковать, как вдруг Рюукен почувствовал на границе своего восприятия присутствие человека. Маленькая человеческая девочка выбежала на поле битвы, и пустой повернул голову увенчанную рогами в ее сторону. Глаза шинигами исказились от ужаса и, прежде чем пустой бросился в ее сторону, он принял удар на себя, рассекший ему грудную клетку. Девочка не видела их обоих, но, будто что-то почувствовав, по ее лицу начали течь слезы. Рюукен достал из кармана крест и, уже не думая ни о чем, бросился под удар когтистой лапы, собирая духовную энергию в свое оружие, засиявшее голубым светом. Поток стрел из духовных частиц обрушился на пустого, заставив его отпрыгнуть, но следующий удар монстра последовал с молниеносной скоростью, заставив Рюукена уворачиваться от атак. Ребенок плакал на задворках его сознания, а шинигами уже не мог держать меч в руках – только хрипел, да пытался собраться с силами и во все глаза смотрел на своего неожиданного спасителя. Рюукен наследник своего клана, гордость матери, но вдруг он понял, что нет другого выхода – ни для кого из них – победить это чудовище. Он позволил пустому проткнуть свое плечо, удерживая его на месте, и, чуть не теряя сознание от боли, выпустил поток стрел прямо в голову чудища, чья голова будто исчезла с массивного тела. Пустой рухнул на землю, распадаясь, а следом упал и Рюукен, зажимая рукой окровавленное плечо. Он скорее слышал, чем чувствовал крик Масаки, приближающейся к месту битвы. А дальше все погрузилось в темноту. * После того, как Рюукен очнулся в своей комнате весь перебинтованный, он понял одну простую вещь – он идиот. Ничем не лучше своего мягкосердечного отца, как гневно оповестила его матушка, проведав сына. Сын и так чувствовал себя не самым лучшим образом. Ближе к обеду в его комнату постучала Масаки, вернувшаяся со школы, и поведала новости, о которых он не знал. Девочку, оказавшуюся тогда в парке, отвели в полицию. Что с ней было дальше, она не знала, а шинигами… - Я не хочу этого знать. – Категорично ответил Рюукен. Масаки, зная заложенную в него убежденность в том, что шинигами враги, лишь тихонько добавила: - По крайней мере, я знаю, что он жив. Исида поморщился, но услышав ее следующие слова, наполненные теплотой, он безнадежно покраснел: - Рю-чан, я тобой горжусь. Масаки всегда была такой – совершенно не похожей на его мать. Доброй, сильной и очень красивой. Рюукен любил ее и заботился о ней, как о сестре, но у матушки на них были другие планы. Он почувствовал прикосновения нежных пальцев к своим волосам и прикрыл глаза, впитывая такую нехитрую ласку, и сказал: - Я не сделал ничего, достойного твоей гордости. * Рюукен впервые вышел из дома в компании Масаки, когда его рука зажила. Они неторопливо шли в сторону старшей школы, когда заговорившись, Масаки задела сумкой какого-то господина и торопливо извинилась. Рюукен удивился – вид этого человека был достаточно странным – зеленые одежды, трость в руках и панамка на голове, из-под которой лицо Рюукена изучали внимательные глаза. Незнакомец отвернулся, и тут за рукав юноши схватилась Масаки, привлекая внимание: - Давай же, Рю-чан, а то опоздаем. Рюукен сморгнул странное наваждение и поспешил за девушкой. * Рюукен не мог назвать себя приятным человеком – он был холоден, немногословен и имел скверный характер, за который его не любили одноклассники. Лучом света в его жизни была ослепительно улыбающаяся Масаки, которая скрашивала его будни своим присутствием. И которая побледнела от ужаса, когда Исида рухнул на колени, а на его груди стала расширяться дыра – совсем, как у пустого. Рюукен чувствовал, как внутри его души формируется что-то темное, голодное и злое и он не мог это остановить. Как это произошло? Когда? И что теперь делать? Эти мысли заполоняли его разум, в то время как тело пыталось отвергнуть инородные ощущения. В какой-то момент он потерял связь с миром, но услышал, как в голос Масаки вплетается чей-то еще и, как его кто-то подхватывает на руки. * - …Спасите его, пожалуйста! - Что мы можем сделать?... - …пустой… - Есть один способ, но… - Я готов!... * Рюукен обнаружил себя в незнакомом месте, когда открыл глаза и прислушался к ощущениям. Он не чувствовал ничего странного, будто то, что он видел ему просто померещилось. Он находился в маленькой комнате на кровати, но Масаки нигде поблизости не было видно. Поднявшись на ноги он открыл дверь в поисках того, кто смог бы ему объяснить, что происходит и увидел в соседнем помещении того самого человека с тростью и… Это лицо. Рюукен никогда его не забудет, даже, если видел его лишь искаженным гримасой боли. Это был тот же самый шинигами, что и в тот день. - Где Масаки? – Голос юноши был наполнен тревогой. - Она вернулась домой. – Ответ человека в зеленом был сух и кроток. - Она не могла уйти, оставив меня здесь. «Она бы никогда!»… - Все верно, - продолжал мужчина. – Потому что ты больше не сможешь туда вернуться. * Ему объяснили ровно столько, сколько он должен был знать. Он больше не может попасть домой. Для его семьи он больше не существует. Во время того боя пустой поделился с ним своей ДНК и учитывая, что душа квинси обладала особенным строением, это грозило Рюукену уничтожением. Ученый – Урахара – который спас его, создал между его душой и душой Иссина – того шинигами - особенную связь, запечатывая пустого в душе Шибы. И теперь для Общества Душ тот так же оказался потерян. Рюукена поразила та легкость, с которой Шиба Иссин улыбался, глядя на него. Как будто не он пожертвовал всем, что имел, чтобы спасти своего врага. Об этом юноша сообщил, глядя шинигами в глаза. - Ты рехнулся! Чтобы ты там не думал – мы враги! И навсегда ими останемся! А ты! Ты потерял все! Как ты мог согласиться на это? Земля ушла из-под ног Рюукена, когда Иссин положил руку ему на плечо, глядя со странной нежностью в синих глазах. - Но ведь благодаря тебе мы оба живы. Это стоит того. Рюукен думал, что умрет от отчаяния, охватившего его, если бы не шинигами, позволивший ему уткнуться ему в плечо и переждать мучительные мгновения. Урахара – еще один шинигами – сказал, что поможет им со всем необходимым и к следующему утру у них уже были на руках все документы и крохотная жилплощадь, на которую они переехали. Отныне перед ними простилался трудный и ухабистый путь, по которому им предстояло идти рука об руку. * Поначалу было сложно. Никто из них не имел ни малейшего понятия, как вести быт. За Рюукена все делали слуги, а Иссин – как оказалось, тоже был далеко не руконгайским бродягой и имел внушительную родословную. Попытки для них приготовить что-то поесть превращались в катастрофу. Помимо этого им нужны были деньги. Урахара сказал что поможет, но врятли эта помощь была бесконечной. Исида перевелся в последний класс старшей школы, когда Иссин предложил им открыть клинику. Идея была безумной – никто из них понятия не имел, как лечить людей, но глядя, с каким энтузиазмом Шиба расписывал их перспективы, Рюукен не нашел что возразить. Поэтому после выпуска, на который Иссин пришел, что поздравить выпускника с букетом полевых цветов - Рюукен хотел отлупить его этим веником - подал документы в медицинский университет, в то время как Иссин искал подходящее здание, в котором можно было бы разместить небольшую клинику. Шиба выглядел, как молодой мужчина, но Исида здраво подозревал, что за плечами у того уже есть пара прожитых веков. Между ними лежала пропасть в возрасте, опыте и силе, а еще в мирах, которые каким-то образом соприкоснулись и сплотили их вместе. Рюукен порой злился, негодовал, пытался отгораживаться от него, памятуя о том, что он квинси, но когда он видел мягкий взгляд синих глаз, все его барьеры рушились и исчезали, словно вода. Сам того не подозревая своей искренностью и теплом Иссин смог дать все то, чего Рюукену всегда не хватало. * Иссин замер, глядя на то, как хмурое лицо его напарника расслабляется, а губы украшает улыбка – после того, как Рюукен стал свидетелем приема одной из первых пациенток их клиники – девочки с растяжением лодыжки, которая пришла в компании своей мамы. Иссин улыбался, шутил и всячески пытался отвлечь ребенка от неприятной травмы и, когда наложил необходимые повязки, повернулся к стоящему в дверях кабинета Рюукену. Улыбка, которая была на его лице, затрагивала даже глаза, и Иссин, повинуясь странному порыву, подошел к нему вплотную и спросил: - Ну как я справился? Рюукен беззлобно усмехнулся и ответил: - Отлично, доктор. Исида потянулся рукой, чтобы погладить жесткие черные волосы Иссина, как это делала ему самому Масаки, но ладонь замерла на уровне его щеки, мягко касаясь кожи. Это тело – не настоящее, внутри тот, кто никогда не был живым человеком, но что происходит с жизнью Рюукена, если мертвец смог пробраться в его сердце, как бы он этого не отрицал? Рюукену двадцать и он касается губами губ того, кто впервые заставил его почувствовать, что такое обжигающая горячая любовь в груди. И Иссин отвечает, как будто не верит, как будто ждал, что это случится. Его синие глаза горят голодом, и Рюукен отпускает себя. Секунду спустя они целуются, как сумасшедшие и это событие обозначает переход от одного этапа их жизни в другой, в мире, где они влюблены и свободны. И будь что будет.