~
Через пару дней они лежали на пляже. Который день стояла нетипично тёплая и солнечная погода, которой они пользовались по-максимуму. Син и Дот сидели рядышком на аккуратно расстеленных пледах и под каким-то самодельно установленным их мужчинами зонтиком. Они нарезали овощи на досточке, готовя импровизированный салат. В воде, среди другого народа, радостно высыпавшего на солнце, купалась троица, сталкиваясь с кем ни поподя. Они бегали друг за другом у берега, заходили в глубину и плескались, брызгаясь водой, забегали на небольшой холмик и прыгали бомбочкой, а потом снова носились по берегу. В какой-то момент троица соизволила успокоиться и направилась к ожидающим их девушкам. Каждый схватил по заботливо приготовленному полотенцу и стал вытираться. Джон уселся рядом с Син, перекидывая руку и обнимая её за плечо, Пол плюхнулся на живот рядом с Дот, а Джордж устроился у них всех в ногах и принялся есть приготовленный девушками салат из огурцов и помидоров. - Все не съешь, - повелительно бросил Джон, вдыхая дым сигареты. - Да не страшно. Мы не все порезали, поэтому, если что, ещё приготовим, - улыбнулась Синтия и поцеловала своего парня в щеку. Они лежали и лениво болтали о погоде и том, какая она чудесная, о температуре воздуха и том, какая она высокая, о воде и том, что она идеальна для купания, о ветерке и о том, что он очень приятный. Джордж довольно все доел и растянулся на песке, начиная дремать. Джон положил голову на плечо Син и тоже прикрыл глаза. Пол умостился под боком Дот и наблюдал за горизонтом и бегающими людьми. Их всех накрыла и укутала своим покрывалом нега. Ветер нежно перебирал их волосы и обволакивал плечи, а в нос проникали запахи горячего песка и близкой воды. - Мальчики, а, может, мы пойдём с Син тоже водичку попробуем? - внезапно предложила Дот. - Да, сходите, - подал ленивый голос Пол. - А, может, не надо, - сонно заканючил Джон и уткнул нос в плечо Синтии. - Так хорошо сидим. - Ничего, Джон, я стану твоим плечиком, на котором можно спать, - ехидно хохотнул Пол откуда-то из-за Дот. - А мы скоро, - улыбаясь ответила Син. - Ну только если пулей, - буркнул Джон, на что получил уверенный и быстрый кивок, и обе девушки поднялись и побежали к воде. - Ну иди сюда, плечеко, - недовольно, но явно шутя, забубнил Леннон и потащил на себя Маккартни. - Эй, я не хочу садиться, - запротестовал Пол, переворачиваясь на спину и отмахиваясь от чужой руки. - А чё тогда наврал? - сказал Джон и лёг ему под бок. Пол приподнял голову. На них никто не смотрел из окружающих, а Джордж, похоже, спал. Он поднял руку, у которой устроился Джон, перекинул её через него и запустил пальцы тому в мокрую челку. Он стал лениво перебирать тяжёлые локоны, прочесывая. Леннон от этого действия на секунду распахнул глаза, подумав о том же, о чем подумал Маккартни, предварительно оглядевшись, но тут же их закрыл, наслаждаясь ощущениями. Пол удивительным образом умел делать совершенно нежные вещи, почти несвойственные самому Джону или любым другим парням, которых он знал. Пол умел прикасаться и гладить так аккуратно, так любя, как девушка. Но, впрочем, не всегда. Он внезапно сжал руку в кулак и потянул Джона за волосы. Пострадавший возмущённо подал голос, поднимая голову, а мучитель тихо засмеялся, убирая руку и закрывая ею улыбку. Джон ловко перевернулся на живот и приподнялся на локте, смотря этому бесстыднику в глаза. Он страшно хотел защекотать его, загрести в охапку, прижать к себе и зацеловать эту наглую ухмылку, чтобы она сменилась нежно-розовым румянцем, так идущим этому лицу. Общая ленивая, горячая, летняя атмосфера просто требовала этого. Но, как и всегда, можно смотреть, но трогать нельзя. Джон, ощутив горькую неисполнимость своих желаний, щёлкнул Пола по носу и снова улегся на пледы. И они снова замерли на блаженный промежуток времени, ощущая голой кожей прикосновения различных материй, слыша сквозь крики детей и шум прибоя мерное дыхание друг друга. Вскоре к ним прибежали Дот и Син. Подняв своих задремавших парней и Джорджа, они уселись на свои прежние места. Пол внезапно почувствовал прилив чего-то такого радостного, шипящего, прыгающего. Он снова лёг на живот рядом с Дот и уткнулся все еще влажной головой в ее только что высушенный бок, вызывая у неё слегка смущенный смех. Она запустила пальцы в его шевелюру и мягко оттолкнула. Он вскинул на неё искрящийся, радостный взгляд. Ему хотелось громко смеяться, бегать и целовать весь мир. Внезапно он вскочил и перебежал через ноги девочек, ткнул Джона в бок, призывая его подняться, и убежал вперёд, куда-то к воде. - Прыгучий козлик, - заорал на него Леннон, потушил только что зажженный бычок и тяжело поднялся. Как будто через этот волшебный тык или через этот неповторимый взгляд он понял настроение Маккартни. Он хотел бы с ним согласиться - только зацеловать ему хотелось Пола. - Пошли, Джордж. - Нет, я тут посижу, - ответил Джордж, не поднимая головы, гипнотизируя то, как девочки снова доставали овощи. - Ах ты, прожора, - разочарованно заявил Джон. - И как в тебя столько влезает? Ты такого размера, что у тебя желудок должен быть размером с котёнка, - он сложил руки, изображая предполагаемый размер. - Один ты прекрасен, - заметил Джордж. - Конечно, - мгновенно ответил Джон и посмотрел куда-то перед собой, выражая взглядом "А были сомнения?" Внезапно их слуха достиг громкий удар о воду и шумные плескания. Всё разом посмотрели в сторону холма, с которого обычно прыгали, и увидели выплывающего из-за него Пола, размахивающего головой и вытирающего глаза. Джон нежно, почти влюблено улыбнулся и не раздумывая пошёл туда, вперёд, к нему. Ему хотелось прикоснуться к нему. Это невероятное, распирающее грудь чувство, заставляющее сходить с ума от смеха и радости, когда даже руки от него сводит, он хотел посвятить Полу, отдать ему, принести в жертву и получить то же в ответ. И где, как не в игре, в шумных бултыханиях воды можно насмеяться, накричаться, устать, приложить все силы собственного тела в попытке поймать друга, прижать к себе, забрызгать и раствориться сознанием в блеске улетающих в воздух капель...~
Они шли вчетвером в две парочки - буквально копии друг друга. Джон, гордо подняв подборок, обнимая Син правой рукой, шёл с правой стороны, а Пол, так же довольный собой, обнимал за плечи Дот левой рукой и шёл с левого края. Девушки шли рядом, весело поглядывая на своих парней или переглядываясь друг с другом. Они иногда гуляли так, вместе. Если вообще гуляли, а не собирались, чтобы заняться какими-то "очень важными вещами". Сейчас они шли по случайной уютной маленькой улице, на которой были красивенькие магазинчики и было не очень много народу. Вдруг девочки увидели магазин со шляпками и упросили мальчиков зайти в него. - Ну, пожалуйста-пожалуйста, на пять минут! - Ну, хорошо. Они ввалились в него кучей и прилипли к прилавкам. Джон тут же схватил какой-то розовый дамский котелок и стал корчить из себя сначала даму лёгкого поведения, глупо и громко хихикая, а потом высшего общества, подражая Мими. В таком виде и образах он расхаживал по магазину и попугивал местных бабушек. Синтия нашла чудесную шляпку желтого цвета, очень идущую её причёске. Леннон даже на мгновение вышел из образа, чтобы сделать ей комплимент. Но по-настоящему он вышел из образа, когда увидел, как Дот, одетая в наисмешнейшую, ужасного цвета зелёную шапку, бегала со смехом за Полом с огромной темно-синей широкополой шляпой. Маккартни ловко лавировал между стойками, но Дот все же удалось загнать его в угол и надеть её на него. - Син, смотри, смотри какая красота! - Дот весело тащила своего парня за руку к друзьям. У Дот действительно был хороший вкус. Когда Пол откинул шляпу чуть-чуть назад, у Джона чуть не сперло дыхание. Безразмерные полы красиво и слегка загадочно обрамляли, казалось, ещё больше утончившееся лицо Маккартни. У шляпы был глубокий синий оттенок, дающий элегантные и лиричные тени его лицу, а кожа становилась чуть бледнее на фоне. Глаза, как будто подыгрывая этому цвету, также потемнели, в них не падал свет, поэтому в них не было бликов - они были завораживающе глубокими, нежными, таящими многое. Так как Пол смущался, его щеки слегка окрашивал румянец, а брови были по-девичьи капризно приподняты домиком. Лицо и лоб трогательно обвивали тёмные спелые кудри. Создавалось впечатление, как будто эта шляпа спрятала в нем все мальчишеское. У Джона пересохло во рту. Живот как-то непонятно скрутило - хотя кто-то назвал бы это "бабочками". Когда Пол обратил на него свой застенчивый взор, он понял, что своим видом говорит слишком многое, но прежде, чем решил что-то предпринять, Дот воскликнула: - Скажи, как ему красиво! И к глазам идёт - самым красивым на свете глазам! - У тебя красивее, - мягко улыбнулся Пол и наклонился к ней, целуя в губы и прикрываясь полой шляпы. - Какая нежная романтика! Пожелаем возлюбленным счастья и много детишек, - громко, надломанным и высоким голосом заговорил Джон над ними. Он чувствовал необходимость показать, что на него это не произвело впечатления и что его кривляния важнее. - Простите, молодые люди, - недовольно, но вежливо начал хозяин магазина, покидая прилавок и подходя к ним. - Вы пугаете посетителей и ведёте себя неприлично. Я попрошу вас покинуть магазин. - Ах, да, конечно, мы сейчас уйдём, - вежливо ответил Пол, снимая шляпу и откладывая её в сторону. - Ах, Джонни, пожалуйста, можно, мы ещё тут побудем! - воскликнула Син и жалобно посмотрела на парня. - Да! Да! Поли! - вторила ей Дот. - М-да? - недовольно начал Леннон. - Хорошо, мы пойдем покурим и подождём вас снаружи, - ответил за них двоих Пол и схватил друга под локоть. - Чтоб в одну сигарету уложились, - пригрозил последний, увлекаемый наружу. Выходя, они услышали, как продавец теперь уже благосклонно интересовался у их девушек, как им помочь. Джон зло и ревниво обернулся, но Пол успел его вытолкать, бормоча под нос: - Ну не к продавцу же! - А что, они люди такие. Они вышли и сели на лавочку, стоящую прямо напротив. Медленно достали спички, сигареты. Одновременно вспыхнули два огонька, а затем в воздух отправились два клуба дыма. Сегодня было слегка прохладно и пасмурно, хотя дождь не обещался. Воздух был приятно свежим. Джон лениво смотрел вперёд, на дверь магазина, не в силах увидеть, что творилось за стеклом. Тут он завидовал Полу - тот мог увидеть все и без очков. От скуки и тоски, он полез в карман куртки и достал украденную в предыдущем магазине пластинку. Он стал медленно её разглядывать, пока... - Эй! - Джон попытался схватить её, но она выскользнула из его рук. Пол одним движением забрал её, закинул ногу на ногу и стал рассматривать самостоятельно, откинув локоть на спинку скамейки. Джон на мгновение вновь поразился: теперь Маккартни снова выражал собой смесь разных полов. Его прямой аккуратный нос, пухлые, задумчиво надутые губы и длинные, опущенные вниз ресницы дополняли профиль, гордо закинутый вверх в мальчишеской, нахальной позе. Почему-то волнение, появившееся в магазине шляп, снова посетило Леннона. - Значит, Литтл Ричард, - задумчиво протянул Пол. Он знал, что Джон что-то стащил, но не знал, что именно, и ему было интересно. - Отдай, - Леннон протянул руку, но пластинка резко взвилась вверх. Маккартни ловко поднял в локте руку, держа в кончиках пальцев заветный предмет. Джон, на секунду замерев, посмотрел ему глаза, как будто спросил, серьёзно ли он собирается играть. Его встретил наглый взгляд и ехидная ухмылка. Ну что ж, ладно. Джон потянулся вперёд, но Пол ещё больше отдалил руку, и тот почти полностью лёг на него, чтобы забрать вещь. Их лица находились очень близко - Леннон мог видеть каждую ресницу в глазах напротив - но так, чтобы не вызывать лишних подозрений у прохожих. Маккартни держал пластинку в дюйме от кончиков пальцев Леннона, но теперь он не собирался двигаться дальше, выбирая тактику перебороть давлением. - Аккуратней, Джонни, а то на тебя как на пидора подумают, - ехидно сказал Пол. - А мне все равно, - он смерил его наглым взглядом. Тут они на мгновение заерзали, чтобы удержаться в позе, и у Маккартни резко похолодел взгляд. Он изогнул бровь, улыбка сползла с его губ, и глаза с легким раздражением устремились вперед. - Убери свой член с моей ноги, - тихо и медленно произнес он. - Отдай пластинку, и все твои мечты исполнятся, - лучезарно улыбнулся Джон. Да, Леннон действительно возбудился от созерцания Маккартни. Казалось бы, такой глупый повод, но для молодого организма это было сомнительным аргументом. Они были подростками и, хоть Джон и был чуть старше, по части легковозбудимости они друг другу не уступали. Пол на мгновение замер. Сам факт осознания ситуации жаром расплылся по спине и одновременно отдал вверх, в голову, и вниз. Он старался ещё выстоять в этой ситуации, но стояк Джона, упирающийся ему аккурат в бедро, все же победил. Он, закрыв глаза, выдохнул и отдал пластинку. Леннон довольный сел на лавочке ровно и закинул ногу на ногу. - Нравится смотреть на мальчиков в шляпках? - скривив губы, поинтересовался Макка. Для него это была обычная прогулка, и он не был морально готов к такой смене обстановки. Хотя, у них всегда это происходило внезапно. - А ты так недоволен этой реакцией? - вскинул на него озорной взгляд Джон. - Конечно, - процедил тот. Он смотрел прямо перед собой и хмурился с тем же раздражением. - Такой недовольный голос, такие нахмуренные бровки - смотри, морщины будут, - деловито говорил Леннон и вертел в руках пластинку. - Не может быть, чтобы ты был этому не рад, - уверенно заключил он. - С чего это? - Маккартни возмущенно искоса глянул на него. - А ты раздвинь ножки, - Джон вскинул голову, протягивая шею вперёд, и кивнул на одно колено Пола, покоящееся на другом. Последовала секундная пауза. - Нет. - Ну да, можешь этого не делать, я уже вижу, как ты рад, - Леннон понимающе кивнул. - Ты-, - Маккартни вспыхнул и хотел начать спор в попытке оправдать бурную реакцию своего тела. Но это было бы бессмысленно. - У нас будет завтра репетиция? - перебил его Джон. - А-эм, да, - выдал сбитый с толку Пол. Завтра была суббота, и все остальные жители дома Маккартни аккуратно освобождали жилплощадь, отправляясь по разным делам, так что два музыканта спокойно могли поработать. Все было обговорено еще давно, но сейчас Леннона как никогда интересовало то, насколько в силе оставалась эта договорённость - за последние дни он стал слишком часто натыкаться на мысли о Поле. Ему нужно было куда-то выплеснуть накопившуюся в нем потребность. Они бессознательно стремились друг к другу в атмосфере летней праздности. В этот момент из магазина вышли их девушки и летящей походкой направились к ним, счастливо щебеча о том, какие же красивые шляпы они видели. Наслушавшись их восхищений, они продолжили свой путь. Они встали ровно в ту же шеренгу, что и в самом начале. Девочки почему-то тоже решили взяться за ручки и шли, прижавшись плечами, за которые их держали мальчики. В обычных условиях Джон и Пол воспротивились бы такому раскладу, но сейчас Леннон, встретившись рукой с Маккартни, аккуратно дотронулся до нее пальцем, погладив по тыльной стороне ладони. Периферией зрения он заметил, как Пол слегка повернул голову к Дот и что-то ей шепнул, но его глаза были устремлены на него, как бы уточняя то, что он только что почувствовал. Джон поймал этот взгляд и медленно отвел глаза, чувствуя, как его палец хватает чужой мизинец и мягко сжимает. На его губах загорается довольная улыбка. Этой ночью в двух разных домах Ливерпуля подушки почти одновременно обожгут две пары влажных искусанных губ и набор тихих отчаянных восклицаний. Две руки, казалось бы, синхронно напрягутся и сожмутся, а две грудные клетки сладко выдохнут. И то, что будет видеть один, будет томно грезиться второму так же, как и наоборот. Но это будет только ночью...~
На следующий день тишину дома на Фортлин-роуд пронзает громкий стук и звонок в дверь. Пол отложил газету, встал из-за стола и зашлепал босыми ногами по прохладным половицам. Стояла такая же жара, как когда они ходили на море. Он был одет в лёгкую майку и домашние шорты, таким образом передвигаясь по дому с самого утра уверенно, по-хозяйски. Его папа уехал смотреть скачки, и его не ожидалось до ночи, а Майк отправился к другу в гости. Дом был пуст, пронизан рассеянными через шторы солнечными лучами и воздушными потоками, проносящимися через открытые окна. - Привет, сладкий! - тут же заорал Джон, когда перед ним открылась дверь, ввалился в дом, почти сталкивая с ног хозяина и с громким чмоком целуя его в щеку. Краем уха они услышали, как с грохотом хлопнула дверь, скрывая от мира нежную картину. - Боже, Джон, имей совесть! - скривился Пол, со смехом отпихивая его от себя. - Нет, не буду! - игриво, по-детски воскликнул он, убежал вперёд, и, скидывая гитару на кресло, плюхнулся на диван. Пол медленно проследовал в гостиную и встал перед ним, оперевшись на спинку кресла. - Здравствуйте, дядя Джим, день добрый, Майк, - Джон стал глупо улыбаться и кивать в разные стороны. - У-у-у, с пустотой разговаривает, - печально констатировал Пол. - Да, очень приятный собеседник. Особенно когда она не может тебя потревожить и даёт позаниматься куда более интересными вещами, - он радостно заерзал на диване. - Да иди ты, - фыркнул Пол и пошёл в сторону кухни. - Пить будешь? - Неужели пиво? - пораженно воскликнул Леннон. - Будет его кто для тебя покупать! Воду холодную - жарко, - буркнул Маккартни. - А, ну, блин, давай, - наигранно грустно и протяжно ответил Джон ему вслед. Пол, вальяжно прохаживаясь, вернулся, держа в двух руках по стакану с водой. Джон засмотрелся на его бедра, элегантно передвигающиеся в пространстве. Здесь не было ничего особенно сексуального или женственного, но он был так счастлив каждой частице Пола и ощущал прилив такой теплоты, что ему вновь хотелось просто взять его и затискать. Но теперь ему не нужно было спешить, и он знал, что у него ещё будет время для всего на свете, что он хотел реализовать. По крайней мере, ему пока так показалось. - На, - коротко и невероятно мило-деловито сказал Маккартни, протягивая ему стакан с водой. - Спасибо, мой люби-имый, - излучая почти неприличное по своей силе счастье, протянул Джон, беря в руки воду. - Не называй меня так, - засмеялся Пол. У него тоже было хорошее настроение, но не настолько искрящееся, как у Джона, поэтому он слегка смущался от такого напора. Впрочем, оно быстро ему передавалось. - А что я могу с собой поделать? - с улыбкой до ушей Леннон вытянул к нему шею, наблюдая, как тот садится в кресло. - Держать свои желания в узде! - торжественно воскликнул Маккартни, приподняв указательный палец. Он тут же захихикал и сполз в кресле, кладя руки на подлокотники и ставя стакан себе на грудь, придерживая его пальцами. - Ау, но у меня их столько! Все точно не получится. - Надо учиться! - Ох, ну надо же с чего-то начинать - все так сразу не даётся, - философски ответил Джон, перекидываясь через подлокотник и нежно проводя костяшками по голой коленке Пола, тот, хихикнув, отдернул её. - Джон, ты озабоченный какой-то! - А что? Тебе не нравится? У нас с Син вчера не получилось - её слишком рано домой позвали, - оскорблено задрав подбородок, пожаловался Джон. Пол ехидно улыбнулся и шумно выдохнул, покачав головой. - А что ты ржешь? Где дружеская поддержка, сочувствие? Пол ещё больше засмеялся. Его плечи весело запрыгали. - Я ему душу открываю, делюсь сокровенным, можно сказать, - а он ржёт! Это что такое? - Джон старался говорить серьёзно, но голос предательски дрожал, а губы кривились в улыбке. Маккартни окончательно рассмеялся и Леннон вместе с ним. Когда смех утих, они на секунду оказались в такой уютной и лёгкой тишине. Две пары глаз следили за сонно летающей в воздухе толстой мухой и ярко блестящими пылинками. Джон в какой-то момент снова посмотрел на Пола - такого лиричного, с таким радостным спокойствием на лице, с огромными глазами, нежно блестящими в свете солнца - и мягко толкнул его колено своим. Маккартни вскинул на него озорной взгляд и тоже толкнул. Они начали пихаться и в конце концов снова рассмеялись. Это был настолько беззаботный момент, что хотелось остаться в нем навсегда. Джон тоже сполз по дивану вниз и положил голову на подлокотник, подняв свои неповторимой формы глаза на Пола. Маккартни почему-то ухмыльнулся на эту смену положения. Теперь Леннон смотрел на него как-то снизу вверх и выглядел совершенно по-детски. Он поднялся в кресле, сел ровно и задумчиво поставил голову на одну руку, опираясь на подлокотник и довольно глядя на гостя, а второй деловито почесывая коленку. - Что делать будем? - спросил он. - Целоваться? - М-м, - отрицательно покачал головой Пол, чувствуя, как на его губах растягивается улыбка. - Обниматься? - М-м. - Что? Французские поцелуи? - каверзно прищурившись и приподняв голову, спросил Джон. - Нет! - рассмеялся Пол. - А где нормальные варианты? Там, гитара, например? - Нет, ну пока меня не поцелуют, я отказываюсь, - надув нижнюю губу, пробубнил Джон, деловито скрещивая руки на груди. - Ты лентяй, - заявил Пол. - Это называется оплатой труда. - Это называется непроходимой ленью. - Ты говоришь, прям как Мими. - А ты на меня обижаешься, прям как на неё. Джон, возмутившись, резко повернулся и оперся на локоть. Теперь их лица находились на одном уровне, и они смотрели друг другу ровно в глаза. В воздухе витала лень. Тишина и одиночество целого дома загадочно манили что-то совершить, будоражили своей свободой. Как когда дети остаются одни и могут делать все, что запрещают родители. Жара убивала любое стремление работать, поэтому о гитаре и речи быть не могло, Пол это понимал. Оба ловили себя только на одном осознанном желании - валяться рядышком, раскинув и переплетя конечности. А всего остального хотелось так суматошно, припадочно - то, кажется, этого, то другого - но при этом так страстно и жгуче, так, что не давало сидеть на месте ровно. Пол внезапно опустил взгляд и схватил Джона за руку. Просто взял за ручку и переплел пальцы. Джон снова упал на подлокотник затылком и приблизил чужую руку к носу, перебирая пальцы. Маккартни засмеялся, а Леннон, взглянув на это счастливое, лучезарное лицо, поцеловал его ладонь. Пол сразу схватил его за нос и провел рукой по лбу, поднимаясь с кресла. Он прошелся по комнате, приблизился к окну и взял валяющуюся там пачку сигарет. Он раскурил её и пустил облачко дыма. Его глаз зацепился за молодое дерево. Его листья невероятное живо-зеленого цвета дрожали на ветру, а само оно было настолько свежим, что блестело на солнце. И именно от этой картины почему-то захотелось снова смеяться. - Джон, а давай кино смотреть? Или радио! Леннон низко хохотнул, встал с дивана и подошёл к нему. Он обнял Маккартни со спины и положил голову ему на плечо. - Ну какое кино, какое радио? - тихо спросил он, утыкая нос в чужие волосы и вдыхая неповторимый аромат. - А почему бы нет? - улыбнулся Пол. Джон вытянул вперёд шею и безмолвно попросил затянуться. Пол придвинул к нему сигарету и тот прямо из его рук вдохнул дым, так же следом пуская его в воздух. - Может, мороженого? - лениво произнес Джон. - Не-ет, - протянул Маккартни и радостно, звеняще рассмеялся, мотая головой и вжимаясь в грудь Леннона. - После того, как мы в прошлый раз его "поели", я больше его при тебе доставать не буду. - А у тебя принципиально другие планы на сегодня? - удивлённо пробубнил Джон, утыкаясь в его шею и поднимая глаза. Пол лишь снова рассмеялся и взъерошил его челку, на мгновение запуская в неё пальцы. Они стояли и наслаждались. Пол ощущал спиной биение сердца Джона, а тот чувствовал каждое сокращение мышц и движение лопаток второго. Маккартни откинул голову Леннону на плечо, открыв тем самым шею, и расслаблено смотрел во двор. Джон провел по шее носом и нежно поцеловал. - Ну, давай не у окна, - вздохнул Пол и потушил сигарету. - А на нас кто-то смотрит? Испугаем старушек - ничего страшного. - И пару полицейский собак, - заметил Пол, ссылаясь на то, что рядом с его домом их тренировали целыми стаями. - Или их, - согласился Джон, снова утыкаясь носом в шею Пола не в силах оторваться и обнимая его сзади, когда они подошли к спинке дивана. Он шумно вдохнул, чувствуя запах самого Пола и его шампуня. Маккартни расслабленно прикрыл глаза, вновь за долгое время ощущая руки Леннона. Между ними это случалось не слишком часто - значительно более частыми были именно те ситуации, где в глазах напротив они читали вспышки желания. А сейчас каждую мышцу тела наполняла нега и какое-то почти глупое счастье. Пол развернулся к нему лицом и соединил кончики их носов, беря в обе руки щеки Джона. Они замерли так на пару секунд, а затем Леннон получил свой долгожданный поцелуй, когда Маккартни мягко соединил их губы. Этот восторг ставил предпоследний штрих на картине этого великолепного дня. Оставив на губах несколько влажных мазков поцелуев, Джон нежно прикусил Пола за нижнюю, лизнул её и попросился внутрь. Маккартни спокойно пропустил его, и их языки переплелись, скользя вдоль друг друга. От этого в двух животах прошлось волнительное тепло и волосы встали дыбом на затылках. Руки начали лениво прохаживаться по бокам и спинам с лёгким нажимом. Вдруг, как по команде, они расцепились и стянули друг с друга футболки. Им хотелось этого. Глупо, в лоб, безосновательно, просто хотелось. От пары поцелуев они возбудились, и им хотелось выпустить всю беззаботную жару дня, превратить в дело, как будто это был единственный способ. Джон страшно жаждал праздника, пира прикосновений и поцелуев, а Пол... Пол хотел "смотреть кино" - он хотел неги, беспечности и лени. Но возбуждение вводило некоторые коррективы в их желания. Леннон навалился на Маккартни, опрокидывая его через спинку на диван, вызывая сквозь чмоки поцелуев очередной хохот. Они ещё немного покопошились, Джон помог Полу лечь, а сам умостился сверху, покрывая его грудь поцелуями, обдавая жаром. Маккартни без возможности поцеловать запускает пальцы Леннону в волосы, перебирая чистые и шелковистые локоны, и начинает подкидывать бедра вверх. Просто так, даже без оформленной цели - ему приятно напрягать мышцы. Когда его член соприкасается с чужим, он тихо и сладко стонет. Джон, услышав великолепный звук, медленно приближается к его уху и хрипло шепчет. Шепчет, потому может и хочет. - Давай громче, - и тут они резко вспоминают это великолепное ощущение одиночества и свободы в доме, его тишину и пустоту, и понимают, как это можно использовать. Пол, пронзенный осознанием, довольно громко хмыкает, как будто этим звуком проверяет почву, слышит лёгкое эхо. - Заставь, - почти по слогам произносит он с разгорающимся энтузиазмом в глазах. - Будет исполнено, - галантно отвечает Джон с тем же огнём во взгляде. Он немного отклоняется и одним движением срывает с бёдер Пола последнюю одежду. От этого у обоих к голове приливает кровь, сбивая с ног разума, дезориентируя в пространстве, немного сводя с ума, заставляя напрячь каждую мышцу тела и растерять любую мысль. Джон проводит ладонью по боку партнёра, слегка царапая горячую нежную кожу подушечками мозолистых пальцев, вызывая этим стайку холодных мурашек и неровное мычание. Второй рукой он водит по животу, вырисовывая узоры отдельными пальцами, проводя вдоль, поперёк, чувствуя, как напрягаются от этого мышцы, и намеренно игнорируя перенапряженную плоть. Более того, он внимательно за всем наблюдает, и видит, как член Пола все больше и больше напрягается от манипуляций с телом выше, как с него начинает стекать смазка, и как его переносица морщится от удовольствия. В один момент он обхватывает правой рукой его член и начинает медленно, вязко растягивать удовольствие, смаковать каждый сантиметр, медленно изменяя угол наклона, проворачивая запястье, не давая необходимую скорость. Пол по привычке начинает негромко пыхтеть, плотно закрыв глаза и откинув голову. Он отвечает каждому движению Джона, как будто вместе с его рукой приподнимаясь над диваном и опускаясь на него на невидимые миллиметры. В эти невозможные, невыносимо прекрасные ощущения хочется окунуться целиком, с головой и пятками, и забыть про все. Леннон включает вторую руку и потирает розовую, влажную головку, на что Маккартни резко всхлипывает. Джон в восторге расплывается в лисьей улыбке. Его собственный член дёргается и ноет, упираясь в ткань брюк, но ему хочется досмотреть это представление, очутиться в нем побольше, подольше. Он начинает постепенно ускорять свои движения. Плавно, без скачков, все быстрее и быстрее, слегка небрежно держа запястье. Джон наклоняется вперёд, накрывая Пола, целуя его шею, припадая к груди и маленьким соскам. Тот железной хваткой впивается в его кудри и морально отпускает все на свете. Он начинает стонать, так же увеличивая громкость, как и Джон скорость. Его сводит с ума ощущение большого крепкого тела с плоской и широкой грудью над ним, с мускулами и такой длинной напряжённой шеей. - Давай, кончи для меня, сладкий, - воркует Леннон, облизывая и целуя грудь. Он ощущает губами каждый удар сердца, каждый вздох, каждую вибрацию стона. Ему хочется вжаться в эту маленькую грудную клетку ещё больше, но он понимает, что перекроет этим кислород. - Пошляк, - внезапно осмысленно кидает Пол. Джон вскидывает на него слегка удивлённый взгляд. - Тебе нравится, - уверенно заявляет он и прикусывает сосок, вызывая резкий всхлип. - Не... отрицаю, - с трудом отвечает Маккартни, снова утопая в стонах. Леннон с невероятной скоростью двигает рукой на члене, обильно смазанной выступившей смазкой. Пол окончательно включился в ритм, активно раскачивая бёдрами, увлечённо, чуть громче, чем надо, постанывая. Его выкрики с легким эхом прыгают по поверхности пустого и тихого дома, заползая во все щели и возвращаясь в уши к производителям шума. Ещё пара резких движений и Пол напрягается всем телом, хватая гипнотизирующего его лицо Джона за шею так, что ему приходиться приложить дополнительные усилия, чтобы не рухнуть и не стукнуться об него головой, замирает так на секунду и обмякает, расплывшись на диване. Он изливается себе на живот и Джону на руку. Его последний громкий стон удовольствия замирает в воздухе. Удовольствие вместе с усталостью наполняет все тело. Горячий воздух вокруг них пронзает лёгкий порыв ветра, и они вспоминают, что сейчас лето и солнце ещё высоко, и это даёт божественную сладость моменту. Это неповторимое чувство свободы, когда время ещё есть, и его кажется так много, а главное, что можно делать все, что душе угодно. Джон, нехотя отрываясь от красивого лица, переводит взгляд на столешницу. Чудом (или не очень) там оказывается пара салфеток, которыми он возвращает порядок. Он мягко целует Пола в щеку, снова ложась на него. - Ты великолепен, - радостно шепчет он, проводя кончиком носа по чужому потному виску. - Я не сомневаюсь, - тяжело дыша, отвечает он. - По твоим глазам, я ёбаное произведение искусства. - Эй, ну не перебарщивай, - смеется Джон, садится на колени и деловито добавляет, кивая на свой стояк, обтянутый штанами так, что места для фантазии точно не остается. - Ну-с? - Ай, я утомился, зайдите позже, - Пол, улыбаясь и закрывая глаза, поворачивается на бок и обнимает подушку, на которой лежал. - Эй, ты! Чучело! - Джон кидается вперёд, зависая над ним и разворачивая лицом к себе. Маккартни сонно и пьяно улыбается, приоткрывая один глаз и что-то бурча. Леннон замирает над ним на мгновение и нежно целует в щеку. Пол совершенно внезапно и несвойственно самому себе вытягивает губы уточкой, прося, чтобы его поцеловали. Смех подкатывает к горлу Джона, но вырывается лишь парой смешков, не давая спугнуть такой эксклюзив, и он так же коротко и мягко касается протянутых губ. Пол очаровательно до состояния истерики у всех наблюдающих потирает отяжелевшие глаза тыльной стороной ладони и садится. Леннон отодвигается, давая ему пространство, и с понятным ожиданием смотрит на него. Маккартни с потрясающе глубокими, влажными глазами тянется к нему и целует, толкая назад и укладывая на спину. Он всей тяжестью тела ложится на Джона. - Хах, раздавишь, - скорее смеясь, замечает Леннон. - Ты против? - Маккартни припадает губами к шее и опускает руку вниз. Грудь под ним начинает вибрировать от тихого стона, и он воспринимает это как отрицательный ответ. Пол приподнимается, садясь чуть ниже бедер Джона, и начинает расстегивать ширинку. Молния соскальзывает вниз, края ткани разъезжаются, он медленно раздвигает их, открывая всеобщему обозрению изрядно промокшие трусы. Он приспускает брюки и внимательно рассматривает влажное пятно. - Ай-ай-ай, - произносит Пол. - Грязный мальчишка. Испачкать трусы в гостях - какой срам. У Джона покалывает все тело, вплоть до кончика носа. Ему нравится каждое слово, произнесенное Полом этим голосом и интонацией: так хрипло, лениво и чрезвычайно пошло. И особенно в этой позе, когда он гордо возвышается на его коленях. - Надо будет высушить, - также томно бормочет Пол, вставая с дивана, чтобы снять с Джона брюки и нижнее белье. В процессе он подбирает свои шорты и надевает их прямо так, чтобы немножко обезопасить себя от повторного возбуждения в искренней надежде, что это поможет, а трусы Джона закидывает на спинку дивана, предварительно взглянув на обладателя, которому, судя по румянцу, понравилось это действие. Джон широко разводит ноги, насколько позволяет диван, до приятного жжения мышц, тем самым приглашая Пола пододвинуться. Маккартни садится у его бедер и сразу берет член в руку. Леннон издаёт хриплый стон. Каждая частица его тела перевозбуждена в высшей степени, каждая мышца перенапряжена, его мозг накрыт пеленой похоти, и он чувствует, что много времени ему не потребуется. Пол двигает правой рукой по его грудной клетке, ощупывает рёбра, ведёт большим пальцем по середине живота и надавливает, чувствуя напряжение пресса. Затем он вновь поднимает руку и хватается за напряженный сосок Джона, и тот тут же издаёт хриплый протяжный стон. Леннон особенно любит любые действия вокруг своей груди. Маккартни понимает эту страсть, пусть и не вполне. И сейчас Джон вновь принимается ободрять парня: он притягивает его голову к себе и горячо шепчет. - Пожалуйста-пожалуйста, - он целует его в ухо. Пол понимает, что от него хотят. Он опускается чуть вниз и припадает губами к чужой груди, не прекращая действия руки на влажном члене. Маккартни ведёт себя подчеркнуто лениво и развратно: широко открывает рот, хлюпает, лижет - как Леннон любит. А рука снизу уверенно работает все быстрее в рваном, сводящем с ума темпе. Джон заливается хриплыми, низкими стонами рассыпающимися по полу, отдающими вибрацией в губы Пола. Его бедра напряжены, но не двигаются, в отличие от Маккартни совсем недавно. Они упираются в диван, фиксируясь, концентрируя удовольствие. Голова время от времени отчаянными рывками мечется по диванной подушке, брови жалобно сведены домиком, но на них никто не обращает внимание. Руки крепко и почти больно впиваются в чужие вихры, оттягивают их, сжимаю, водят по плечам, по спине. Когда Пол прикусывает один из сосков, Джон сходит на короткий выкрик, приподнимая бедра и обильно выплескиваясь тёплой вязкой жидкостью на свой же живот. Он, тяжело дыша, опускается на диван. Пол обозревает уровень беспорядка. - Что ж, ну это мы не уберём теми же салфетками, - заключает он, встаёт и, слегка шатающейся походкой от удовольствия и сидения на коленях, идёт на кухню. Через пару минут он возвращается с влажными, только что помытыми руками и протягивает Джону новые салфетки. После того, как все привели себя в порядок, они садятся рядышком на диване. Пол от лени и неги поворачивается и ложится спиной Джону на колени. Тот проводит рукой по его волосам. - Тебя не смущает лежать на моем члене? - интересуется он. - Не-а, - беспечно отвечает Пол. - Может, тогда ещё и это снимем, - Джон пальцем оттягивает край шорт Пола. Тот хлопает его по руке, останавливая. - Нет, это мы снимать не будем, - хихикает он. - А, может, тогда ещё и меня оденем? Я брюки надевать отказываюсь, - Леннон откидывает голову на спинку дивана, продолжая гладить Маккартни. - Ну, я могу дать что-то из своего... - начинает Пол, но прикусывает язык. - А ты уверен? - Что? Испачкаю я одни, велика проблема. Будет на что ночью подрочить, - смеётся он. - Вот я как раз об этом - ты уверен? - ухмылка расползается по его лицу. - Ну, когда ты так говоришь, уже нет. Мало ли порчу наведешь, - Джон хохочет и хватает его за нос. Пол смешно крякает и резко садится на диване. - Ну ладно, принесу, так и быть. - Вы так милы, Принцесса, - кричит Джон вслед поднимающемуся по лестнице Полу. Через пару минут тот прибегает с криком: "лови!" - и кидает в гостя шортами. Джон ловит их и надевает. Пол перекидывается через спинку дивана и зависает на ней. - Давай радио! - радостно предлагает Маккартни. Он успел встряхнуться и ему хочется двигаться, продолжать этот сверкающий день. - Ну заводи, - соглашается Леннон. - Дай только сигаретку, - бубнит он, копошась по карманам за спичками. Пол пробегает мимо подоконника и бросает в него пачкой. Он садится около радио и начинает настраивать, ища нужную волну. - Элвиса очень хочу, - говорит Пол, обращаясь по-детски куда-то в космос, чтобы ему повезло. Джон на эту милую просьбу кидает на него тёплый взгляд. Все ощущается так правильно и уютно, что за это счастье он готов расцеловать все на свете. Они сидели так какое-то время. Пол сосредоточенно искал своего заветного Элвиса, которого он, может быть, так хотел найти, потому что его очень любил Джон. Из радио выскакивали отдельные фрагменты разных джазов, даже танго, но ничего его не устраивало. Вдруг, когда ручка немного залипла, на пару секунд комнату заполнил бархатный голос Синатры, который пел "Everybody loves somebody". - М, оставь, - попросил Джон, отрываясь от сигареты. Он встал и прошёлся до пепельницы на подоконнике, чтобы потушить её. - Серьёзно? - удивился Пол, но оставил. - Конечно. Давай, - деловито ответил Джон и подошёл к нему, протягивая руки. Он понимал какое конкретно у друга настроение, как будто мог прочитать его в той позе, в которой сидел Пол, и решил повеселиться. - Вставай. Пол схватился за протянутые руки и поднялся. Джон ловко обвил его талию и стал, беспорядочно ставя ноги, кружиться с ним по комнате, изображая жалкое подобие вальса. Маккартни захохотал, стараясь не налететь на что-нибудь. - Давай, - увлечённо призывал его к чему-то Джон. - If I had it in my power, - он стал петь низким дурацким голосом. - I'd arrange for every girl to have your charm..! Пол заливисто и невероятно красиво смеялся. Они кружились все медленней и плавней, попадая в ритм песни, вскоре переходя на те самые переминания с ноги на ногу, как во всех джаз клубах. Из радио доносились обворожительные звуки саксофона, а Синатра продолжал хвастаться тем, что влюбился. Это восторженная атмосфера песни как будто наполнила их доверху. - Everybody loves somebody sometimes, ахах, - пел и смеялся Пол, а Джон вторил ему на тон выше и так же дурачась. Леннон окончательно прижал его к себе так, что между ними не осталось воздуха, а Маккартни как-то неловко, но так спокойно держал свои руки у него на груди и плечах. Это чудесное единение голых тел, рук, ярких блестящих глаз и прекрасной музыки стало тем самым последним штрихом неповторимого, незабываемого восторга на картине сегодняшнего дня. Они чувствовали себя так уютно, тепло, празднично. Как будто сейчас постучат в дверь, и почтальон передаст им письмо, где написано, что они разбогатели. Или как будто случилось невероятное, и теперь не существует всего остального мира, забот, дел, работы - только глаза напротив. Под последний аккорд они нежно поцеловались и окончательно растворились в музыке.