Пособие. "Как выжить во время зомби апокалипсиса?"

Всё, что было ранее, так стремительно оказалось в прошлом. Прискорбно и горько, правда, окружённого целой ордой живых мертвецов волновало сейчас отнюдь не то, что было. Скорее, то, что будет и будет ли вообще. Они скребутся по ту сторону кабинки, неразборчиво мычат и стремятся вкусить чужой крови. Теперь-то Сынмин понял, что они не приставучие родственники, а значит так просто с рук не спустят долгое пребывание на белоснежном керамическом коне долгожданного освобождения, чёрт бы их побрал. А к тому он был заранее подготовлен: носящие свое грозное название за счёт страшных фильмов про апокалипсис, ныне же обрушившийся на голову всего населения Сеула, немедленно обратили своё внимание на сенсорный плеер, проскользнувший через расщелину между полом и дверью прямо к батарее. Оказывается, даже у таких тварей есть вкус. Музыка Леди Гаги ринула через динамик, заставив кровожадных зомбарей заковылять в сторону активно бьющей мелодии. Как и ожидал, нашумевшая в свое время “Poker Face” заставит их неумолимо трястись, пусть уже и не улавливая такт музыки. От сводящего живот чувства голода и жажды крови или реального удовольствия песней Сынмин проверять не хотел, поэтому шустро смотался, пока те толпились вокруг плеера. Дверь оказывается захлопнута, а зомби, поняв, что их подло надули, дружно ринулись выбивать дверь туалета в знак протеста. Сынмину оставалось только бежать. Он проскользнул между узким коридором и испуганным зайцем встал посреди широкого пространства, царящего различными брендовыми магазинами. Спереди и этажом ниже кровожадных мертвецов было не меньше, а упускать жертву им сейчас явно не хотелось. Ким скрепя сердце на ходу сбрасывает с себя тяжёлую сумку с ноутбуком, купленного на свои кровные. А там и важнейший код! Конечно, вероятно, уже никому нахрен его код и не сдался, но похвастаться хотелось, ведь пролил на то и слезы, и кровь от стертых за работой пальцев, а также деньги за дорогущий ноутбук. Зомби же его старания оценивать не хотели. Разве что самого Сынмина. Причем на вкус. Ким в тупике, в спину упирается стеклянная перегородка, а ниже второй и первый этаж. В стороны отступления нет: там зомби ползут вверх по сломанному эскалатору, игнорируя обглоданные до костей мёртвые тушки некогда живых граждан. А это уже дерьмово. Правило номер один знаменовало: Выжить *** День не радовал изначально. Первой парой стояла архитектура компьютера, следом же угрожала своим количеством долгов дискретная математика. Сынмин бы мог подать заявление в полицию о угрозе жизни и здоровья, но решил подойти к ситуации благоразумнее. Как там говорится… Умный в гору не пойдёт, умный гору обойдет. Иными словами, никуда сегодня он не пойдет. Разве что в торговый центр за новыми кроссовками. Глава семьи Ким с особой строгостью относится к прогулам, но взятка персонально от Сынмина даёт о себе знать. Звонков со стороны училища не поступало, а значит можно продолжить жить припеваючи до начала сессии. Галька беспорядочными катушками разбивается под ногами, а усатые карпы в воде настойчиво требовали поесть. Младший сын семьи Ким назло умял свою булочку, наблюдая за тем, как стеклянный взгляд рыб всё еще прикован именно к нему, словно бы намечая приговор на голодную смерть всей его родословной. Сынмин же посчитал, что ему надо перестать заниматься хернёй. От издевательством над водной фауной его отвлекают сгустившиеся тучи. Сынмин посчитал, что это знак. Не поумнеть, отнюдь! А наконец зайти в здание. Первым делом его встретил обувной. Не с распростертыми объятиями, а бешеными ценниками. Правда, подработка и деньги отца дарили возможность опробовать даже такое дорогое удовольствие. И он всё же сошелся на мнении, что свои дряхлые конверсы он всё равно не променяет даже на тапочки в виде капибары. Киму пришлось пособолезновать женщине с особо болезненным видом на кассе. Видимо, у той была особенно весёлая ночка, раз она аж позеленела, а глаза покрылись алыми веточками лопнувших капилляров. Оплата прошла успешно, а новые кроссовки оказались немедленно сфотографированы и отосланы отцу. Тот решил сэкономить силы, лаконично отправив смайлик большого пальца вверх. И только потом, опомнившись, начал отправлять тонну гневных сообщений по поводу прогулов сына. Ким решил провести день относительно продуктивно, раз учёбу он уже отложил на дальнюю полочку (в которой уже, честно говоря, пыль развела свою собственную иерархию), а брендовые кроссовки уже красовались на ногах. Клавиатура отдается щёлканьем, а кофе горьким осадком заливается внутрь, словно топливо. Правда, заказчику было уже не суждено увидеть свой реферат законченным. Рядом разразились визги и крики, а люди, как растерянные букашки, ринулись кто куда. Сынмин видел ту самую кассиршу, что ныне же зверски вцепилась в руку какой-то девушки, отрывая от неё шмотки кожи, а далее мясо. Она упивалась чужой кровью. Она её жаждала. Ким бегло собрал свои манатки и предпочел удалиться в самые дальние углы, наблюдая за тем, как некогда жилой торговый центр превращается в своеобразный полигон: полы украшены кровью, а люди беспощадно вгрызались в артерии друг-друга, обгладывали чужие кости и окончательно становились зараженными тварями. Сначала Сынмин подумал, что это что-то типа пранка. Несмешного, пугающего, возможно, даже на широкую аудиторию. Вот-вот, и какой-то придурок встанет, торжественно объявит: “ну вы дебилы, это пранк!”, а потом их под массово сыплющиеся угрозы увезут в полицейский участок. Но кровь, омывающую холодную плитку, подделать затруднительно. Нельзя подделать и кости, раскрывающиеся под откусанным шмотком мяса. Людей, заражённых фатальным вирусом, увы, тоже. Они уже не считались людьми. Как максимум – животными. Ими движут инстинкты и умопомрачительный голод. Ни здравомыслия, ни намека на рассудок. Сынмин в это верить не хотел до последнего. Ким видел и детей, склонившисхя, словно вялые цветки, над своей уже мертвой матерью. Он видел, как другая мать, пораженная вирусом, сожрала младенца заживо. Если это сон, то ущипните да поскорее. Он понял, что было ему не суждено жить тогда, когда голодная тварь понеслась прямо на него. За эти мгновения Сынмин успел проститься с отцом и новыми кроссовками, извиниться перед карпами, которых дразнил чуть было ранее, мысленно наслать проклятие на свое безделье и помолиться. Зомби оказался поражён смертоносной пулей неизвестного парню ранее военного. Ким мельком проанализировал мертвеца в квадрате взглядом. Мужчина, видимо, средних лет. Только сейчас он почувствовал, что ноги онемели, а голова забилась невесомой ватой. Он был в шаге от смерти. Точнее, в трёх, но сейчас было важно совсем не это. – Какого хера встал?! Беги! – пририкнул неизвестный мужчина, но это не помогло. Тело нещадно сковало, а к горлу подступила вязкая кислота. Тому пришлось отнести его за руку в туалет, словно бы своё кровное дитя. Ким полетел в кабинку, так сказать откисать от развернувшегося поворота событий. Все, что оставалось Сынмину, так это остекленевшим взглядом смерять разрисованную граффити дверь. – Я вернусь. Жди, – военный его оставил, ловко юркнув за дверь. И не вернулся. Тогда-то Сынмин понял: Отныне ему суждено выживать. Сначала было смешно, потом страшно. Сейчас же это суровая обыденность. *** Сынмин пытался проанализировать на ходу. Пойдет напролом? Сразу убьют. Спрыгнуть на первый этаж? Ноги в минус, а дальше – смерть. В сторону? В принципе… Его мысли в крах разрезали зверские вопли. Все твари, в том числе и Сынмин, глянули на виновника торжества, ловко кромсающего мертвецов одного за другим… Ножницами. Псих, не менее. На самом деле, Ким думал, что остался единственным выжившим среди этой “скромной семейки” зомбарей. Уже, правда, как родные. Даже имя каждому придумал! Только был минус – Сынмин чувствовал себя приемным. – Ты кто? – спрашивает неизвестный. Ким опомнился только тогда, когда все мертвецы были образно умножены на ноль. Блондинистые, уже грязные за неимением воды волосы были заплетены в короткий хвостик. Родинка темным пятнышком красовалась под глазом нового знакомого, а одежда была запачкана пролитой мертвецами кровью. И даже так он походил на очаровательного мальчика с журналов. – Не-е-ет… Скай был моим любимчиком! – Казалось бы, не до шуток. Но тело само не держит, бесполезным мешком скатываясь по стеклянному ограждению, – Ну молодец, сейчас другие твари прибегут… Парень опешил. Мало того, что с причудами – зомбарей именами называет! – так ещё и не соизволил поблагодарить. Наоборот, осудил. – Ну ты бы хоть поблагодарил, что я твою шкуру спас. Собой жертвовал между прочим… – Ты не должен был этого делать, – Сынмин лишь смерил того взглядом. Ледянее безразличности к учёбе чуть ранее, – У меня всё схвачено. На лице парня читалось возмущение. Оно било через край, кипело и бурлило. Бурлило – закипел, значит, время умерить пыл. Или просто накрыть крышкой. За Сынмина это уже сделали хлынувшие через туалет твари, видимо, проломившие дверь. Услышали визг сородича, а это значит, что жертва тут. Леди Гага, видимо, уже устала их отвлекать. Всё-таки безвкусные. Незнакомец мёртвой хваткой вцепился в руку Кима, потащив куда-то в сторону брендовых магазинов. Тот, как бы ни пытайся отвертеться, смирился со своей участью и решил понаблюдать. Что было бы, если тот не вмешался? Всё до смешного просто. Ким мог просто отойти в сторону, а те совершили бы прыжок веры прямиком на первый этаж, проломив стеклянную перегородку. А что теперь? Снова убегают от зомбаков! Шикарно! Сынмин чувствует, как мышцы начинает нещадно сводить. Физически он силён не был. Только умственно. Они ловко проскользнули через прикрытые рольставни. Сынмин заполз туда последним, отрезав путь наступления на их аппетитные тушки. За основу импровизированной базы стал маленький магазинчик с одеждой. Скорее всего, не из дешёвых. – Как тебя зовут хоть? – незнакомый парень неожиданно выбивает Сынмина из мыслей, заставив потупиться. Взгляд уперся в ценник размером в три миллиона вон. Вот это тот захапал! – Пак Сонджин, – наконец-то его голос сосредоточился на одной из примерочных. Разумеется, имя было придуманным. А если ещё точнее, то гордо слизанным у айдола его любимой кпоп группы. В примерочной скромно жужжал мини-холодильник, присоединенный к розетке в главном зале тысячью и одним проводом, – ты что, электрик? – Сам в шоке, – гордо хмыкает тот, пока Сынмин молится не дай бог не споткнуться о это чудище, бесцеремонно раскрыв обитель еды. Не так уж и много, но всё же что-то. Всякие снеки по типу чипсов, мясо и молочка, – я, к слову, Хван Хёнджин. Правило номер два: Не доверять. Никому. Абсолютно. – Слушай… Сонджин, да? – названный лишь молча кивнул, – Нас тут двое. Лучше работать в команде, иначе нас настигнет паршивый конец. – Ну, мне кажется, что он настигнет быстрее, чем ты сделаешь нечто путное, – Хёнджин, кажется, вновь закипел и с безнадежностью вздохнул, – сам посуди. Ты рубанул несколько зомби и не подумал, что они, оказывается, умеют орать, словно бабки, лезущие в очередь к врачу без талона и записи. – Где тут окно? Душновато, – теперь черёд Хёнджина смеяться. Для Хвана не было надобности рассчитывать всё наперед. Он чувствует, не планирует. Но и перенёс эти события Хван, конечно, тяжело. И всё же смог с ними совладать. Даже холодильник откуда-то спер, браво! Сынмин тактично промолчал. Мало ли, психанет ещё и все провода, жалко прицепленные к маленькому холодильничку, разрубит. Тогда накроется не только еда, но и они, дрыгаясь, словно живые селёдки, лишённые кислорода в своей истинной среде обитания. С проводами и электричеством шутки плохи - так говорила ему мама. Сынмин же проверил совет на практике. Повторять дважды ей не пришлось. – Окон тут, к счастью, нет. Кстати, ты студент? – Хёнджин кивнул, – О, на кого учишься? – Дизайнер. Оттуда и мои ножницы, если интересно. Ким понял, что они реально попали. Но и от него самого толку было как от козла молока: ноутбук валялся в коридоре, а садилась не только зарядка телефона, но ещё и собственная. Бессонная ночь дала о себе знать тупой болью в голове, скопившейся в горле тошноты и желания вновь побыть в полном и тихом одиночестве. Ну, если не считать скрежета сгнивших ногтей кровожадных тварей о кабинку и их же голодные стоны. – Прикольно, будешь зомбарям одежду клепать? Замерки проблематично делать будет, знаешь? – Сынмину не удается подержать свой язык за зубами. Но, кажется, он побил свой собственный рекорд, молчал аж две минуты! – По крайней мере, модель я уже нашёл. Вот, передо мной, – Хван уже боялся за свою жизнь. Если этот парень так искусно выносит мозги, то, наверное, притронься, а руку по локоть откусит. Ну, был вариант и второй: единственное, что он умеет, так это как раз вынос мозгов с предоставлением бесплатной, но тем не менее насыщенной поездкой на американских горках с проржавевшими рельсами и петлёй смерти, а потом же пропастью. В полнейшее никуда, – Ну а ты? Кто по масти? – Я не конь, масти нет, – безразлично пожал плечами Сынмин, усевшись на маленький мягкий стул белого цвета соседней примерочной кабинки. – Я тебя выгоню. – Совесть не замучает, принцесса? Хёнджин безнадёжно вздохнул. С ним будет сложно. *** Сынмин думал, что Хёнджин то ещё ссыкло. Но сейчас же, отправив это лохматое чучело на вылазку, убеждается, что он наглухо долбанутый. Ну кто, мать его, додумается прыгать по кроватям в мебельном магазине, зная, что у зомби особенно обострены органы чувств?! Правильно, Хван Хёнджин! Нахрен они ему упёрлись Сынмин не понимал, но потихоньку принимал отсутствие мозгов этого горе-вора. Подушки-то притащил, а их оперение тащилось где-то сзади белоснежной и мягкой дорожкой. Ким бы подумал, что он романтик, если бы он не был долбоебом. – Зря ты не пошел, – зевает Хёнджин, бросая в сторону Сынмина обычную наволочку, которую изрядно потрепало. Шёл за подушками, а притащил половые тряпки. Гений! Как бы Сынмин не почувствовал себя удобрением… – Ты сам сказал мне стоять на шухере. – Оставаться или нет было сугубо твоим выбором, – Хван лишь лениво зевнул, – рольставни все еще существуют. И ключ для них у меня есть. – Да пока ты её закроешь тебя уже сожрут сто раз и столько же раз высрут, – Сынмин потерял всякую надежду, – Что насчёт дежурства, кстати? – Одну ночь дежуришь ты, другую я. Один день спишь ты, а я залягу на дальнейшие сто лет, чтобы это закончилось побыстрее. Как тебе идея? Сынмин в то же время срывает штору, сминая её в несколько раз, чтобы сделать из этой жалкой ткани подобие подушки. Даже она была предпочтительней этой грязной тряпицы, которую приволок Хван. – Тогда я оставлю тебя на съедение. Ты бы даже не узнал. Его встречает тишина и мрак, в который внезапно обрушилась просторная комната. Жужжание холодильника из примерочной внезапно прервалось. – Блять. – Блять. Их синхронности можно было позавидовать. Хенджин вытащил фонарь из своего рюкзака, еле нащупав его наличие в портфеле. Белый силуэт ослепительной яркостью тут же ударил прямо по глазам Сынмина, заставив его чертыхнуться. Хван думал, что задохнется от застрявшего в груди ржача. Дизайнер сразу же поплелся к холодильнику, не теряя надежды на его работу. Надежды не оправдались, а нормальная еда была готова, показав средний палец, сгнить куда похуже души язвительного Кима. – Твою мать, кажется, электричество накрылось! Тут же раздался грохот. Сынмин успел попрощаться с жизнью, подумав, что зомби озверели и начали дружно ломиться, ведь тут если не бомба взорвалась, так целый ядерный реактор. Тут же раздался и приглушенный стон, а фонарик откатился в сторону, освещая парня так, будто предмет являлся театральным прожектором, а сам Хван самым настоящим актёром. Погорелого театра, ага. Ну тут разве что обезьянка в цирке! Ким поднимается на ноги с осторожностью заглядывая через проём двери. А через минуту его уносит: Хван развалился на полу, весь запутавшийся в своём творении из винегрета проводов, некоторые из которых вылетели из розетки, а мясо, вынутое из мини-холодильника, удобно устроилось на лице парня. – Сонджин, мать твою, прекрати ржать! Помоги мне! – взвыл Хван, что был не в силах выпутаться из этого навязчивого плена в одиночку. Провода были беспощадны, больше напоминая смирительную рубашку на наглухо повернутом. Хвану, честно, шло. Не хватало разве что полностью белой палаты и снующих то здесь, то там санитаров. – Ты хоть под ноги смотри, а. Разнесешь всё, – Ким помогать не спешил, присев перед тем на корточки. А разглядывает, словно дитя малое, – удобно? – Ахеренно просто! – С бушующим сарказмом цедит Хёнджин, безустанно дергаясь, – Не стой! Ну же… – Зачем? Тебе же удобно, – Сынмин потянулся, чтобы достать фонарик, который закатился за маленькое мягкое кресло, но его руку перехватывают, заставив завалиться на Хвана сверху всей тушей. Хотел насрать, а в итоге сам же насранное и съел. Ким, свалившись на него всей массой, чувствовал собственное превосходство. Заполучил свой трон. То, что он был немного заляпан в припасах, его волновало, правда, чуть больше. В итоге Хвану еле как повезло сначала столкнуть с себя эту наглую тушку, а потом и окончательно распутаться в одиночку. Провода, потерпев свое поражение, бездушной веревкой валялись на полу, а сам Хван, обиженный на своего брата по несчастью, направился к крепко запертым рольставням. Стекла в этом магазине было мало, но сам факт в том, что оно всё же было. Стекло не вечно, а значит следовало существовать от них подальше. Газет, чтоб их накрепко залепить, также не было. – Иди спи, дай я послежу, – тут же поднимается Сынмин, присаживаясь на стул у ресепшена, словно какой-нибудь администратор колл-центра. В итоге он выглядит так, словно маленький мальчик пришёл к маме на работу. – Не доверяешь мне? – Фыркает Хван, – Ты с ног валишься. Спи, не убью, делать мне нехрен. – Ты безответственный. Щас небось сам залипнешь! – Сынмин подавил зевок. Это плохо. Ким совершенно не знал, что делать с этим человеком, а особенно боялся уснуть на этом посту. А вдруг Хван ограбит его? Хенджин, прочитав его мысли, грустно улыбнулся. – Не сожру я тебя. Не настолько голоден. А щас пиздуй. Ким не послушался, оставшись на своем законном месте. Хенджин же предпочел продолжать разглядывать оставшийся ассортимент одежды, пытаясь не маячить у стёкол, раскрывающих не только ассортименты роскошных одежд, так ещё и еды для голодных зомбарей. Выбор не велик, а как насыщен белком и кровью! М-м-м… Глаза закрывались, вместе с тем умоляя дать отдых. Мозг же кричал, что этого делать сейчас не стоит. Сынмин же думал, что ему пора к психиатру, ведь ни мозг, ни глаза говорить не способны. Снова зомби, снова кровь. Обглоданные кости и тушки маленьких детей, валяющиеся где-то в сторонке. Ужасающее зрелище. Если бы его не спасли, то что бы случилось? Стал бы он зомби или его просто растерзали? Можно ли обрести к заболеванию иммунитет? Можно ли откатить время назад и дать карпам поесть? Это их рук дело?! Вместо завтрака в постель, кофе и доброго утра от мамы его встречают содрогающиеся стены и вопли тварей за стеклом. В двух словах, суровая обыденность. Он заснул прямо на столешнице, потому затекшая шея решила устроить маленький пранк. – Хёнджин? Олух, ты здесь вообще? Неподалеку раздался взрыв. Это плохо.