A Second Chance часть 6

Глава 160: День рождения с симпатичным мальчиком, Самым увлеченным флиртом и Летающим домом Текст главы Примечание автора: Что касается проблем, связанных с проклятием Империус, Джинни уже продемонстрировала силу своего характера и как ведьма, сумев дать отпор хоркруксу из дневника, вот почему я подумал, что она сможет снять проклятие Империус, когда оно будет наложено на нее. Я даже попросил Наиму намекнуть на ее способность делать это много глав назад, в главе 110: («Мое понимание этой формы темной магии отнюдь не на высшем уровне, но да, именно это и произошло. Джинни, ты была одержима этим дневником, но не позволила ему управлять собой. Другими словами, представьте, что кто—то наложил на вас проклятие Империус — темное проклятие, которое позволяет другой ведьме или волшебнику контролировать вас — и велел вам выпрыгнуть из этого окна. Вы подходите к окну и понимаете, что это глупо, если вы прыгнете, то умрете, поэтому вы отказываетесь. Итак, кто-то подходит к вам с другой стороны и снова накладывает на вас проклятие Империус и снова приказывает вам выпрыгнуть из окна. Вы подходите немного ближе, но снова думаете: «Нет, я не хочу этого делать». Итак, в очередной раз кто-то подходит и накладывает на тебя проклятие Империус, и на этот раз ты связан и прыгаешь, но ловишь себя на выступе и висишь там, спрашивая, как спастись. Твое желание жить сильнее, чем желание подчиняться, и ты возвращаешься в себя. Именно это ты делала каждый день, Джинни. Ты боролся за каждое мгновение каждого дня, чтобы жить так, как ты есть, и те моменты, те черные пятна в твоей памяти, когда ты не мог вспомнить, что ты сделал, были моментами, когда на тебя оказывали давление более трех раз. Ты понимаешь, о чем я говорю?» «Моя душа была сильнее, чем у него».) Мне показалось, что это намекает на ее способность избавляться от нежелательного контроля сознания, поскольку, как только вы сможете избавиться от такого контроля сознания, у вас будет возможность сделать это снова, по крайней мере, в моем представлении. Что касается Драко, то он хорошо разбирается в окклюменции, чему его научила мать. Мне нравится думать, что у него хватит силы духа снять проклятие, но только на несколько секунд. Как уже отмечалось, Муди увидел, что у него есть потенциал для этого, но вскоре снова попал под действие проклятия. Я думаю, что не менее важно отметить, что ему не совсем удается снять проклятие, и он все равно чаще всего оказывается в плену. Надеюсь, это поможет. ОТКАЗ ОТ ОТВЕТСТВЕННОСТИ: Я не являюсь владельцем фрагментов «Гарри Поттера и Кубка огня», которые принадлежат прекрасной JKR. Опять же, это последняя глава, в которой есть несколько фрагментов из книги, и часть информации просто необходимо изложить. Спасибо! Кроме того, меня немного беспокоило, что в «Кубке огня» даты были указаны неправильно, Хэллоуин 1994 года пришелся на понедельник, поэтому в моем рассказе я оставляю дату прежней, но прошу Дамблдора изменить классы, чтобы она соответствовала, потому что это похоже на то, что он бы сделал. Текст. Когда Гарри спустился к завтраку утром тридцатого октября, он обнаружил, что Большой зал был украшен за ночь. Со стен свисали огромные шелковые знамена, каждое из которых представляло один из факультетов Хогвартса: красное с золотым львом — Гриффиндор, синее с бронзовым орлом — Равенкло, желтое с черным барсуком — Хаффлпафф, и зеленое с серебряной змеей — Слизерин. Над учительским столом висел самый большой баннер с гербом Хогвартса: лев, орел, барсук и змея, соединенные вокруг большой буквы «Н». Гарри, Рон и Гермиона сели за гриффиндорский стол рядом с Фредом и Джорджем. Они сидели отдельно от всех и разговаривали вполголоса, уже не в первый раз в этом году, и было очень необычно, что они не шумели. Рон направился к ним первым. — Да, это полный облом, — мрачно говорил Джордж Фреду. — Но если он не захочет поговорить с нами лично, нам все-таки придется отправить ему письмо. Или мы сами ему его вручим. Он не сможет вечно избегать нас. — Кто тебя избегает? — Спросил Рон, садясь рядом с ними. — Хотел бы, чтобы ты это сделал, — сказал Фред, выглядевший раздраженным тем, что его прервали. — Что за облом? — Спросил Рон Джорджа. — Иметь в братьях такого любопытного мерзавца, как ты, — сказал Джордж. — У вас двоих уже есть какие-нибудь идеи по поводу турнира трех волшебников? — спросил Гарри. — Ты больше не думал о том, чтобы попытаться войти? — Я спросил Макгонагалл, как выбираются чемпионы, но она не сказала, — с горечью сказал Джордж. — Она просто велела мне заткнуться и продолжать трансфигурировать моего енота. — Интересно, что это будут за задания? — Задумчиво произнес Рон. — Знаешь, держу пари, мы могли бы их выполнить, Гарри. Мы и раньше занимались опасными вещами… — Только не перед жюри, ты этого не делал, — сказал Фред. — Макгонагалл говорит, что чемпионы получают баллы в зависимости от того, насколько хорошо они справились с заданиями. — А кто такие судьи? — спросил я. Гарри спросил. — Ну, главы участвующих школ всегда присутствуют в жюри, — сказала Гермиона, и все удивленно посмотрели на нее, — потому что все трое были ранены во время турнира 1792 года, когда василиск, которого должны были поймать чемпионы, взбесился. Она заметила, что все смотрят на нее, и сказала со своим обычным выражением нетерпения по поводу того, что никто другой не прочитал все книги, которые были у нее: — Все это есть в истории Хогвартса. Хотя, конечно, эта книга не совсем надежна. Более точным названием была бы «Пересмотренная история Хогвартса». Или Крайне предвзятая и избирательная история Хогвартса, которая замалчивает самые неприятные аспекты жизни школы. — О чем это ты? — Спросил Рон, хотя Гарри думал, что он знает, о чем пойдет речь. — Домашние эльфы! — Воскликнула Гермиона, сверкнув глазами. — Более чем на тысяче страниц «Истории Хогвартса» ни разу не упоминается, что мы все в сговоре с целью угнетения сотни рабов! Гарри покачал головой и принялся за яичницу-болтунью. Отсутствие энтузиазма у них с Роном никак не повлияло на решимость Гермионы добиться справедливости для домашних эльфов. Правда, они оба заплатили по два сикля за значок, но они сделали это только для того, чтобы заставить ее замолчать. Однако их сикли были потрачены впустую; казалось, они сделали Гермиону еще более крикливой. С тех пор она постоянно приставала к Гарри и Рону; сначала для того, чтобы носить значки, потом для того, чтобы убедить других делать то же самое, а еще она каждый вечер слонялась по гриффиндорской гостиной, загоняя людей в угол и тряся у них перед носом жестянкой для сбора пожертвований. — Вы понимаете, что ваши простыни меняются, камины разжигаются, классные комнаты убираются, а еда готовится группой волшебных существ, которым не платят и которые находятся в рабстве? — Яростно повторяла она. Некоторые люди, такие как Невилл, платили только за то, чтобы Гермиона не бросала на них сердитых взглядов. Некоторые, казалось, были слегка заинтересованы в том, что она хотела сказать, но не хотели принимать более активное участие в кампании. Многие восприняли все это как шутку. Рон закатил глаза к потолку, залитому осенним солнечным светом, когда Гарри наклонился к ней. — Гермиона, мы уже говорили об этом. Они любят свою работу. Ты знала, что в Хогвартсе есть домашние эльфы. Мы были на кухне. В ответ она раздраженно фыркнула. — Теперь, когда я знаю, что им не платят и что их держат как рабов, это меняет мои взгляды на этот счет. Гарри вздохнул. — Но они любят свою работу. Гермиона сердито посмотрела на него. — А что насчет Винки, Гарри? Как у нее дела теперь, когда Сириус взял ее к себе? Она снова стала его рабыней! — Нет, она этого не сделала, — попытался возразить Гарри. — Ты хотя бы написала Зи, как я тебе говорил? Я отправил ей одну из твоих брошюр. Гермиона только смерила его взглядом. — Она работает в Отделе по регулированию и контролю за магическими существами, поэтому она является частью проблемы! Это прямо указано в названии — контроль! Это все, что они хотят сделать! — Я не думаю, что ты все правильно понимаешь, — сказал ей Гарри. — Перемены не происходят в одночасье. Неужели ты ничему не научилась из-за того, сколько времени потребовалось Визенгамоту, чтобы отклонить этот дурацкий нежелательный законопроект? Дядю Рэма пришлось арестовать, чтобы они хотя бы осознали проблему! — Гарри, только в одной Великобритании тысячи домашних эльфов работают в качестве рабов! — Гермиона, ты не сможешь изменить вековое угнетение с помощью одной брошюры! Почему бы тебе не поговорить с кем-нибудь из домашних эльфов? Спустись на кухню и поговори с ними. Узнай, чего они хотят. Я могу попросить Кричера прийти, и ты тоже сможешь поговорить с ним, если это поможет. — Я так и сделаю, — горячо пообещала она, возвращаясь к своему завтраку. Гарри просто посмотрел на Рона, и они оба закатили глаза. Иногда разговор с Гермионой вызывал больший стресс, чем молчание, подумал Гарри. *** Разобравшись с Гермионой и ее разглагольствованиями, они провели остаток дня, обсуждая прибытие Шармбатона и Дурмстранга. День, казалось, тянулся медленно, так как все были в предвкушении вечерних празднеств. Когда прозвенел ранний звонок, они поспешили в Гриффиндорскую башню, накинули плащи и бросились вниз по лестнице в вестибюль. Главы факультетов выстраивали своих учеников в шеренги перед замком. Был холодный, ясный вечер; сгущались сумерки, и бледная, прозрачная луна уже светила над Запретным лесом. — Почти шесть, — сказал Рон, посмотрев на часы, а затем перевел взгляд на мост, ведущий к главным воротам. — Как ты думаешь, они приедут? Поезд? — Сомневаюсь, — сказала Гермиона. — Как же тогда? Метлы? — Предположил Гарри, глядя на звездное небо. — Я так не думаю… Не с такого расстояния. Они взволнованно осматривали темнеющую территорию, но ничего не двигалось. Гарри начал замерзать. Он хотел, чтобы они поторопились. Возможно, иностранные студенты готовились к эффектному выходу. И тут Дамблдор крикнул с заднего ряда, где он стоял с другими преподавателями. — Ага! Если я не ошибаюсь, приближается делегация из Шармбатона! Что-то большое, гораздо больше сотни метел, неслось по темно-синему небу к замку, становясь все больше и больше. — Это дракон! — закричала одна из первокурсниц, совершенно потеряв голову. — Не говори глупостей… это летающий дом! — Сказал Деннис Криви. Предположение Денниса было более точным. Когда гигантская черная фигура пронеслась над верхушками деревьев Запретного леса и на нее упал свет, льющийся из окон замка, они увидели гигантскую голубую карету, запряженную лошадьми, размером с большой дом, которая летела к ним, влекомая по воздуху дюжиной крылатых лошадей, все паломино, и каждый размером со слона. Три передних ряда студентов подались назад, когда карета понеслась еще ниже и приземлилась на огромной скорости, когда копыта лошадей, которые были больше обеденных тарелок, коснулись земли. Секундой позже карета тоже приземлилась, подпрыгивая на своих огромных колесах, в то время как золотистые лошади вскидывали свои огромные головы и вращали большими огненно-красными глазами. Гарри едва успел разглядеть, что на дверце кареты был изображен герб: две скрещенные золотые палочки, каждая из которых излучала по три звезды, прежде чем она открылась. Мальчик в бледно-голубой мантии спрыгнул с козел, наклонился вперед, какое-то время возился с чем-то на полу кареты и развернул золотые ступеньки. Он почтительно отпрыгнул назад. Затем Гарри увидел гигантскую блестящую черную туфлю на высоком каблуке, появившуюся из глубины вагона, за которой следовала самая крупная женщина, которую он когда-либо видел в своей жизни. Он когда-либо видел только одного человека такого роста, как эта женщина, и это был Хагрид; он сомневался, что между ними была разница в росте хотя бы на дюйм, но эта женщина казалась еще более неестественно крупной. Когда она ступила в полосу света, льющегося из вестибюля, стало видно, что у нее красивое лицо с оливковой кожей, большие черные глаза, в которых светится нежность, и довольно крючковатый нос. Ее волосы были собраны сзади в блестящий пучок у основания шеи. С головы до ног она была одета в черный атлас, а на шее и толстых пальцах сверкало множество великолепных опалов. Дамблдор начал хлопать; студенты, следуя его примеру, тоже разразились аплодисментами, многие из них привстали на цыпочки, чтобы лучше видеть эту женщину. Ее лицо расплылось в любезной улыбке, и она подошла к Дамблдору, протягивая сверкающую руку. Дамблдор, несмотря на свой высокий рост, едва наклонился, чтобы поцеловать ее. — Моя дорогая, мадам Максим, — сказал он. — Добро пожаловать в Хогвартс. — Бонжур, Дамбли-дор, — произнесла мадам Максим низким голосом. — Надеюсь, вы в порядке? — Благодарю вас, вы в отличной форме, — сказал Дамблдор. — Слушатели, — сказала мадам Максим, небрежно махнув одной из своих огромных рук за спину. Гарри, чье внимание было полностью сосредоточено на мадам Максим, теперь заметил, что около дюжины мальчиков и девочек, все, судя по виду, не старше подросткового возраста, вышли из кареты и теперь стояли позади мадам Максим. Они дрожали, что было неудивительно, учитывая, что их мантии, казалось, были сшиты из тонкого шелка, и ни на ком из них не было плащей. У некоторых головы были обмотаны шарфами и шалями. Они смотрели на Хогвартс с опаской на лицах. — Каркаров уже прибыл? — Спросила мадам Максим. — Он должен быть здесь с минуты на минуту, — сказал ей Дамблдор. — Вы хотите подождать здесь и поприветствовать его или предпочитаете зайти внутрь и немного размяться? — Я думаю, пора размяться, — сказала мадам Максим. Но зе’орсы— — Наш учитель по уходу за магическими существами будет рад позаботиться о них, — заверил ее Дамблдор. — В тот момент, когда он вернулся после того, как разобрался с небольшой ситуацией, возникшей с некоторыми из его других… э—э—э… подопечных. — Блин, — пробормотал Рон Гарри, ухмыляясь. Рон, Гермиона и Невилл рассказывали ему об ужасных существах, и Гарри был очень рад, что больше не учится в этом классе, чем больше он о них слышал. Они звучали просто ужасно. — Это я, — властно сказала мадам Максим своим ученикам, и толпа в Хогвартсе расступилась, давая ей и ее ученикам подняться по каменным ступеням. — Как вы думаете, насколько большими будут лошади в Дурмстранге? Спросил Симус, перегибаясь через Лаванду и Парвати и обращаясь к Гарри и Рону. — Ну, если они будут крупнее, чем эти, то даже Хагрид не сможет с ними справиться, — сказал Гарри. — Это если на него не нападут его уроды. Интересно, что с ними такое? — Может быть, они сбежали, — с надеждой предположил Рон. — О, не говори так, — содрогнулась Гермиона. — Представь, что это вырвалось на свободу… Гарри улыбнулся ей. Гермиона занималась с ним арифмантикой, но решила отказаться от изучения древних рун в пользу ухода за магическими существами, и после каждого урока она приходила в еще больший ужас от этих уродцев, чем на предыдущем. Он уже собирался сказать что-то насчет их побега, когда они, наконец, услышали звук чего-то еще, приближающегося к замку; громкий и странно жуткий звук доносился до них из темноты: приглушенное урчание и всасывающий звук, как будто огромный пылесос двигался по руслу реки. — Озеро! — Закричал Ли Джордан, указывая на него вниз. — Посмотрите на озеро! Со своего места на вершине лужайки, откуда открывался вид на территорию, им была хорошо видна гладкая черная поверхность воды, за исключением того, что поверхность внезапно перестала быть гладкой. Глубоко в центре озера происходило какое—то волнение; на поверхности образовывались огромные пузыри, волны захлестывали илистые берега, а затем в самой середине озера возник водоворот, как будто со дна озера только что выдернули гигантскую пробку. Что-то похожее на длинный черный столб начало медленно подниматься из центра водоворота, и тут Гарри увидел такелаж. — Это мачта! — сказал он Рону и Гермионе. Корабль медленно, величественно поднимался из воды, сверкая в лунном свете. У него был странный скелетообразный вид, как будто он был воскрешенным кораблекрушением, а тусклые, туманные огни, мерцающие в его иллюминаторах, были похожи на глаза призрака. Наконец, с громким хлюпающим звуком корабль полностью вынырнул, покачиваясь на бурлящей воде, и начал скользить к берегу. Через несколько мгновений они услышали всплеск брошенного на мелководье якоря и глухой стук опускаемой на берег доски. Люди высаживались на берег; они могли видеть их силуэты в свете корабельных иллюминаторов. Все они были одеты в плащи из какого-то лохматого, спутанного меха. Но человек, который вел их к замку, был одет в меха другого сорта: гладкие и серебристые, как и его волосы. — Дамблдор! — сердечно позвал он, поднимаясь по склону. — Как поживаете, мой дорогой друг, как поживаете? — Замечательно, спасибо вам, профессор Каркаров, — ответил Дамблдор. У Каркарова был сочный, вкрадчивый голос; когда он вышел на свет, льющийся из парадных дверей замка, все увидели, что он высокий и худой, как Дамблдор, но его серебристые волосы были коротко подстрижены, а козлиная бородка, заканчивающаяся небольшим завитком, не полностью скрывала его довольно слабый подбородок. Подойдя к Дамблдору, он пожал ему руку. — Старый добрый Хогвартс, — сказал он, глядя на замок и улыбаясь; его зубы были довольно желтыми, и Гарри заметил, что улыбка не коснулась его глаз, которые оставались холодными и проницательными. — Как хорошо быть здесь, как хорошо… Виктор, пойдем в тепло. Ты не возражаешь, Дамблдор? У Виктора небольшая простуда. Каркаров подозвал к себе одного из своих учеников. Когда мальчик проходил мимо, Гарри мельком заметил выдающийся нос с горбинкой и густые черные брови. Ему не понадобился удар Рона по руке или шипение на ухо, чтобы узнать этот профиль. — Гарри, это Крам! Я не могу в это поверить! — Ошеломленно воскликнул Рон, когда ученики Хогвартса поднялись по ступенькам вслед за группой из Дурмстранга. — Крам, Гарри! Виктор Крам! — Ради всего святого, Рон, он всего лишь игрок в квиддич, — раздраженно заявила Гермиона. — Всего лишь игрок в квиддич? — Рон посмотрел на нее так, словно не мог поверить своим ушам. — Гермиона, он один из лучших ловцов в мире! Я понятия не имел, что он все еще в школе! Когда они направились обратно в вестибюль, Гарри увидел, как Ли подпрыгивает на пятках, чтобы получше разглядеть затылок Крама. Несколько шестиклассниц на ходу лихорадочно шарили по карманам. — О, я не могу в это поверить, у меня с собой нет ни единого перышка! — Как ты думаешь, он стал бы подписывать мою шляпу губной помадой? — Правда, — надменно спросила Гермиона, когда они проходили мимо девочек, ссорившихся из-за губной помады. — Гермиона, ты не разбираешься в тонкостях квиддича, и то, что такой игрок, как Крам, все еще учится в школе, невероятно! — Сказал ей Гарри. Гермиона просто закатила глаза. Она пробормотала что-то о мальчиках и собралась повернуться к Джинни, но усмехнулась, увидев, что ее подруга тоже встала на цыпочки, пытаясь разглядеть Виктора Крама. — Честно! Он всего лишь игрок в квиддич. Джинни взяла Гермиону под руку и улыбнулась. — Гермиона, любимая, ты просто недостаточно ценишь спорт, чтобы понять. Представь, что Годрик Гриффиндор или Ровена Рейвенкло только что вошли в двери школы, разве тебе не захотелось бы с ними поговорить? Или Ньют Скамандер, или Батильда Бэгшот? — Ну, это очевидно, но, Джинни, они даже отдаленно не похожи! Они были блестящими ведьмами и волшебниками, которые совершили в своей жизни поистине замечательные поступки; не говоря уже о том, что Гриффиндор и Равенкло помогли создать эту школу! У меня возникло бы так много вопросов! А Скамандер или Бэгшот — гениальные люди, и они написали книги, основанные на исследованиях, которые они провели за свою карьеру! Это просто потрясающе! Джинни усмехнулась. — И для тех из нас, кто любит Квиддич, этот удивительный Ловец для нас — то же самое, что Скамандер и Бэгшот для тебя, с точки зрения благоговения. Гермиона на мгновение уставилась на нее, а затем кивнула. — Это верно, но я все равно считаю, что это нелепо. Он всего лишь ловит мяч. Джинни встретилась взглядом с Гарри и медленно закатила глаза, заставив его улыбнуться, когда они подошли к гриффиндорскому столу и сели. Рон позаботился о том, чтобы сесть сбоку, лицом к дверному проему, потому что Крам и его товарищи по Дурмстрангу все еще толпились вокруг него, очевидно, не зная, где им сесть. Ученики из Шармбатона выбрали места за столом Когтеврана. Они с мрачным выражением на лицах оглядывали Большой зал. Трое из них все еще кутали головы в шарфы и шали. К большому огорчению Рона, ученики Дурмстранга решили устроиться поудобнее за слизеринским столом. За преподавательским столом Филч, смотритель, добавлял стулья. В честь этого события на нем был старый заплесневелый фрак. Гарри с удивлением увидел, что он добавил четыре стула, по два с каждой стороны от Дамблдора. Когда все студенты вошли в зал и расселись за своими столами, вошли преподаватели, подходя друг к другу и занимая свои места за главным столом. Последними в очереди были профессор Дамблдор, профессор Каркаров и мадам Максим. Вскоре все они уже наслаждались вкуснейшим угощением, на котором было представлено большее разнообразие блюд, чем обычно, в том числе несколько определенно иностранных. — Извините, вы будете буйабес? — Спросила девушка с длинными серебристо-светлыми волосами, ниспадавшими почти до пояса. У нее были большие темно-синие глаза и очень белые ровные зубы. Рон побагровел. Он уставился на нее, открыл рот, чтобы ответить, но из него не вырвалось ничего, кроме слабого булькающего звука. — Да, бери, — сказал Гарри, пододвигая блюдо к девушке. — Вы уже доели? — Да, — сказал Рон, затаив дыхание. — Да, это было превосходно. Девочка взяла блюдо и осторожно отнесла его к столу Когтеврана. Рон все еще таращился на девушку, как будто никогда раньше ее не видел. Гарри расхохотался. Этот звук, казалось, привел его в чувство. — Она вейла! — хрипло сказал он. — Конечно, нет! — язвительно заметила Гермиона. — Что-то я не вижу, чтобы кто-то еще пялился на нее как идиот! Но она была не совсем права на этот счет. Когда девушка пересекла зал, многие парни повернули головы, и некоторые из них, казалось, на время потеряли дар речи, как и Рон. — Говорю вам, это не обычная девушка! — Настаивал Рон, наклоняясь в сторону, чтобы лучше видеть ее. — В Хогвартсе их так не делают! Гарри, чей взгляд наткнулся на отблески свечей, пляшущие на рыжих волосах девушки рядом с ним, сказал, не задумываясь: — В Хогвартсе с ними все в порядке. Джинни рассмеялась, и этот звук вывел Гарри из транса. — Рон точно знает, как выставить себя дураком. Гарри кивнул и вернулся к своей тарелке, а Гермиона насмешливо посмотрела на них. — Когда вы оба снова закроете глаза, то сможете увидеть, кто только что прибыл. Она указывала на преподавательский стол. Два оставшихся свободных места только что были заняты. Людо Бэгмен теперь сидел по другую сторону профессора Каркарова, а мистер Крауч, босс Перси, — рядом с мадам Максим. — Что они здесь делают? — Удивленно спросил Гарри. — Они организовали турнир трех волшебников, не так ли? — Спросила Гермиона. — Я полагаю, они хотели присутствовать при его начале. Когда с десертом было покончено, Дамблдор поднялся на ноги. — Момент настал. Турнир трех волшебников вот-вот начнется. Я хотел бы сказать несколько слов пояснения, прежде чем мы внесем шкатулку, просто чтобы прояснить процедуру, которой мы будем следовать в этом году. Но сначала позвольте мне представить, для тех, кто с ними не знаком, мистера Бартемиуса Крауча, главу Департамента международного магического сотрудничества, и мистера Людо Бэгмена, главу Департамента магических игр и спорта. — Раздались аплодисменты в честь двух мужчин, немного громче — в честь Бэгмена. — Мистер Бэгмен и мистер Крауч неустанно работали последние несколько месяцев над подготовкой к Турниру трех волшебников, — продолжил Дамблдор. — И они присоединятся ко мне, профессору Каркарову и мадам Максим в жюри, которое будет оценивать усилия чемпионов. Тогда, мистер Филч, будьте добры, принесите шкатулку. Филч подошел к Дамблдору, неся большой деревянный сундук, инкрустированный драгоценностями. — Мистер Крауч и мистер Бэгмен уже изучили инструкции к заданиям, с которыми чемпионы столкнутся в этом году, — сказал Дамблдор, когда Филч осторожно поставил сундук на стол перед ним. — И они подготовили все необходимое для каждого испытания. В течение учебного года будет три задания, которые будут разнесены по времени, и они будут проверять чемпионов по-разному: их магические способности, смелость, способность к дедукции и, конечно же, их способность справляться с опасностью. При этих последних словах в зале воцарилась такая абсолютная тишина, что, казалось, никто не дышит. — Как вы знаете, в турнире участвуют три чемпиона, — спокойно продолжил Дамблдор. — По одному от каждой школы-участницы. Они будут отмечены в зависимости от того, насколько хорошо они выполнят каждое из турнирных заданий, и чемпион, набравший наибольшее количество очков после третьего задания, выиграет Кубок трех волшебников. Чемпионы будут выбраны беспристрастным жюри: Кубком Огня. Дамблдор достал волшебную палочку и трижды постучал по крышке шкатулки. Крышка со скрипом медленно открылась, и за ней оказалась большая, грубо вытесанная деревянная чаша, до краев наполненная пляшущими бело-голубыми языками пламени. — Любой, кто желает заявить о себе как о чемпионе, должен четко написать свое имя и название школы на листке пергамента и опустить его в кубок, — объяснил Дамблдор. — У начинающих чемпионов есть двадцать четыре часа, чтобы заявить о себе. Завтра вечером, в канун Дня всех святых, кубок вернет имена трех человек, которые, по его мнению, наиболее достойны представлять свои школы. Сегодня вечером кубок будет выставлен в вестибюле, где он будет в свободном доступе для всех желающих принять участие в соревнованиях. По залу снова поползли шепотки, и Дамблдор просто поднял руку, призывая зал к тишине. — Чтобы ни один несовершеннолетний ученик не поддался искушению, я проведу возрастную черту вокруг Кубка Огня, как только он будет выставлен в вестибюле. Никто младше семнадцати лет не сможет пересечь эту черту. Фред ухмыльнулся. — Возрастная черта! Которую можно обмануть Зельем старения, не так ли? — прошептал он, широко улыбаясь. — И как только твое имя появляется в кубке, ты начинаешь смеяться! Невозможно определить, семнадцать тебе или нет! Гарри только кивнул и снова обратил свое внимание на Дамблдора. — Наконец, я хочу донести до каждого из вас, кто желает принять участие в соревнованиях, что к этому турниру нельзя подходить легкомысленно. Как только Кубок Огня выбирает чемпиона, он или она обязаны пройти турнир до конца. Внесение вашего имени в кубок является обязательным, магическим контрактом. После того, как вы станете чемпионом, решение не изменится. Поэтому, пожалуйста, убедитесь, что вы от всего сердца готовы к игре, прежде чем опустить свое имя в кубок. Напоминаю, что завтра и во вторник утром занятия будут отменены, что даст всем возможность понаблюдать за Кубком и подготовиться к вечернему торжеству. Однако во вторник занятия будут проходить по расписанию. А теперь, я думаю, пора ложиться спать. Всем вам спокойной ночи. Фред улыбнулся им. — Зелье старения наверняка подействует, всего одна-две капли. Мы справимся с этим! — Но я не думаю, что у кого-то моложе семнадцати будет шанс, — сказала им Гермиона, когда они направились к выходу из Большого зала. — Мы просто еще недостаточно научились. — Говори за себя, — коротко ответил Джордж. — Ты ведь попытаешься поступить, правда, Гарри? Гарри мельком подумал о том, что Дамблдор настаивал на том, чтобы никто моложе семнадцати лет не заявлял о себе, но затем в его голове снова возникла чудесная картина того, как он выигрывает турнир трех волшебников. Он подумал, как разозлился бы Дамблдор, если бы кто-то моложе семнадцати нашел способ переступить возрастную черту. — Да, почему бы и нет. Дай мне знать, как действует зелье старения. Фред и Джордж улыбнулись ему, в то время как Гермиона была в ярости. — Гарри! Ты и сам достаточно опасен, ты действительно думаешь, что бросать шляпу на ринг — хорошая идея? пронзительно закричала Гермиона. Гарри просто пожал плечами. — Может, и нет, но заниматься опасными вещами ради награды, вместо того чтобы просто оказаться в такой ситуации, было бы совсем по-другому, Гермиона. — Гарри, — тихо произнес Ремус у них за спиной. — Я что-то не слышал, чтобы ты всерьез подумывал о том, чтобы назвать свое имя, не так ли? Гарри покраснел и посмотрел на отца. — Ну, я имею в виду… может быть? — Тебе нет семнадцати. Кубок Огня не примет твое имя, даже если ты попытаешься, — предупредил его Ремус. Гарри пожал плечами и взглянул на Фреда и Джорджа. — Фред и Джордж считают, что Зелье старения должно сработать. Ремус просто улыбнулся. — Они могут попытаться, но я могу заверить тебя, что это не сработает. А теперь, пожалуйста, пообещай мне, что ты не сделаешь ничего глупого, чтобы попасть на этот турнир? Пожалуйста, Гарри. Гарри вздохнул, посмотрев в обеспокоенные глаза своего отца, и кивнул. Он знал, что Ремус прав и что ему следует просто посмотреть турнир. Почему он должен рисковать своей жизнью, когда в этом нет необходимости? Он пообещал не пытаться учавствовать. Ремус положил руку ему на плечо и слегка сжал. — Спасибо. У нас и без тебя хватает забот на этом ужасном турнире. А теперь иди, ложись спать. Завтра вечером в Хогвартсе будет чемпион, соответствующий твоему возрасту, за которого ты сможешь поболеть. Гарри кивнул и поспешил догнать своих друзей. Ремус был прав: у него было более чем достаточно причин для беспокойства, и добавлять свое имя в список участников потенциально смертельного турнира было не самой лучшей идеей. Он сказал это Рону, когда они раздевались перед сном, и Рон только кивнул в знак согласия. Но им обоим не терпелось узнать, увенчается ли попытка Фреда и Джорджа успехом на следующий день. *** Джинни похлопала Гермиону по плечу, когда мальчики направились наверх, и приподняла бровь. — У тебя найдется минутка? Гермиона кивнула, вопросительно взглянув на Джинни, и последовала за ней в пустой угол гостиной. — конечно. — ты в порядке? Гермиона удивленно посмотрела на подругу. — Я в порядке? Конечно, почему бы и нет? Джинни пожала плечами, ее глаза заблестели. — Ну, сегодня вечером ты казалась особенно раздраженной из-за того, что Рон был очарован Крамом, мальчики говорили об участии в турнире, и, о да, у Рона глаза на лоб полезли при виде этой девушки. — Понятия не имею, о чем ты говоришь, — усмехнулась Гермиона. Джинни улыбнулась ей. — Я люблю своего брата, но иногда он тупой и толще кирпичной стены. Ты знаешь, что это правда. В поле его зрения попадает красивая женщина, и что ж, все мальчики-подростки одинаковы, не так ли? Гермиона вздохнула. — Это глупо, я знаю, но я посмотрела на нее, на ее красивые волосы, голубые глаза и изящную фигурку и подумала, что, конечно же, она нравится мальчикам. У нее есть все. — У тебя великолепные волосы, Гермиона. Они вьются и доходят тебе до середины спины. Она пожала плечами. — Я заметила, что если я буду отращивать их подольше, они не будут такими густыми, но я хочу сказать, что я никогда не буду похожа на нее, так что раздражаться бессмысленно. Джинни кивнула. — Хорошая стратегия. Я тоже никогда не стану похожей на нее. Рон будет смотреть, Гермиона. Он будет смотреть, пускать слюни и удивляться, но это не тот тип женщины, который ему нужен. Гермиона прикусила губу. — На днях, когда я ухаживал за волшебными существами, он был таким милым и нежным, и он взял под свой контроль драклов, чтобы мне не пришлось их трогать, так как они на самом деле довольно опасны. Я наблюдала за ним и просто подумала, что он замечательный. — Посмотри на нас, мы мечтаем о парнях, которых у нас не может быть, — тихо сказала Джинни. Гермиона встретилась с ней взглядом. — Я думала, ты забыла Гарри. — В основном, — призналась она. — Но иногда мне кажется, что я забываю о нем только потому, что пытаюсь не разбивать себе сердце. В другие дни…… это просто влюбленность, вот и все. И ты влюблена в Рона — это началось не сегодня. Она покраснела. — Это глупо, и он мой друг. Я знаю, что это никогда не сработает. Джинни пожала плечами. — Сейчас он слишком большой идиот, так что я согласна с тобой, но никогда не говори «никогда». Гермиона улыбнулась и пожелала подруге спокойной ночи, но когда она поднялась в свою комнату и забралась в постель, ей приснился высокий мужчина с ярко-рыжими волосами, который сразил ее наповал. Проснувшись утром, она отругала себя за глупость. Рон даже не подозревал о существовании девушек, не говоря уже о том, чтобы интересоваться ею. Она отбросила свои мысли в сторону и приготовилась к встрече с друзьями. Пришло время выяснить, перешагнули ли близнецы возрастную черту Дамблдора. *** Гарри, Рон, Гермиона и Невилл поспешили вниз рано утром следующего дня, и они были не единственными. Вокруг Кубка Огня уже собралось около двадцати человек. Его поставили в центре зала на табурет, на котором обычно лежала Распределяющая шляпа. На полу была нарисована тонкая золотая линия, образующая круг длиной в десять футов во всех направлениях. — Кто-нибудь уже вписал свое имя? — Нетерпеливо спросил Рон у третьекурсницы. — Все из Дурмстранга, — ответила она. — Но я еще не видел никого из Хогвартса. — Держу пари, что кто-то из них добавил его вчера вечером, после того как мы все легли спать, — сказал Гарри. — Я бы на твоем месте так и сделал… не хотел, чтобы все это видели. А что, если бы этот Кубок просто выбросил тебя обратно? Кто-то засмеялся за спиной Гарри. Обернувшись, он увидел Фреда, Джорджа и Ли, спешащих вниз по лестнице, и все трое выглядели чрезвычайно взволнованными. — Получилось, — торжествующим шепотом сообщил Фред Гарри, Рону и Гермионе. — Просто взял. — что? — Спросил Рон. — Зелье для старения, навозные мозги, — сказал Фред, закатывая глаза на брата. Гарри зачарованно смотрел, как Фред достает из кармана листок пергамента с надписью: «Фред Уизли — Хогвартс». Фред подошел к самому краю линии и встал там, покачиваясь на носках, как ныряльщик, готовящийся к прыжку с пятнадцатиметровой высоты. Затем, под взглядами всех присутствующих в вестибюле, он глубоко вздохнул и переступил черту. На долю секунды Гарри показалось, что это сработало, Джордж, конечно, так и подумал, потому что издал торжествующий вопль и прыгнул вслед за Фредом, но в следующее мгновение раздался громкий шипящий звук, и обоих близнецов словно невидимой силой вышвырнуло из золотого круга. Они болезненно приземлились в десяти футах друг от друга на холодный каменный пол, и в довершение всего раздался громкий хлопок, и у обоих отросли одинаковые длинные белые бороды. Вестибюль огласился смехом. Даже Фред и Джордж присоединились к нему, как только поднялись на ноги и внимательно осмотрели бороды друг друга. — Я вас предупреждал, — сказал Дамблдор, выходя из Большого зала, и в его голосе звучало неподдельное веселье. Он оглядел Фреда и Джорджа, и его глаза заблестели. — Я предлагаю вам обоим подойти к мадам Помфри. Она уже занимается мисс Фосетт и мистером Саммерсом, которые тоже решили немного постареть. Хотя, должен сказать, ни у кого из них бороды не такие красивые, как у вас. Фред и Джордж отправились в больничное крыло в сопровождении Ли, который покатывался со смеху, а Гарри, Рон, Невилл и Гермиона, тоже хихикая, отправились завтракать. В то утро декорации в Большом зале снова изменились. Поскольку был Хэллоуин, облако живых летучих мышей порхало под заколдованным потолком, а сотни резных тыкв злобно смотрели из каждого угла. Гарри направился к Дину и Симусу, которые обсуждали тех студентов Хогвартса старше семнадцати, которые могли бы поступить. Все они согласились, что Уоррингтон из Слизерина был ужасным выбором, но красавчик Диггори из Хаффлпаффа или самый большой поклонник Рейвенкло Роджер Дэвис были ненамного лучше. Гарри был рад узнать, что его коллега по квиддичу Анджелина Джонсон успешно подала заявку. Он был вынужден согласиться, что она станет великой чемпионкой. После завтрака Гарри уговорил своих друзей выйти с ним на улицу, чтобы они могли побегать в своих звериных обличьях. Джинни нетерпеливо позвала Луну присоединиться к ним, и они побежали поиграть возле Запретного леса и хижины Хагрида. Они только что снова превратились в самих себя, собираясь поздороваться с Хагридом, но были встревожены, увидев, что Хагрид выходит из своей хижины в самом уродливом костюме, который они когда-либо видели, и, похоже, пытается расчесать свои растрепанные волосы. Джинни хихикнула, увидев мадам Максим, и они поняли, что Хагрид пытается произвести на нее впечатление. — У них будут самые большие дети на свете, — сказал Рон, заставив Луну расхохотаться. Поскольку Хагрид был явно чем-то озабочен, они решили еще немного побыть в своем зверином обличье. Щенок Гарри радостно лаял, гоняясь за красной пандой, которая забралась на дерево и повисла на ветке вниз головой, дразня пса когтями, когда он прыгнул, пытаясь поймать ее, но безуспешно. Барсук покатился под деревом, а росомаха перепрыгнула через него, пытаясь поймать рыжую лису, которая схватила зайца за уши и несла на руках. Заяц убежал, бегая и прыгая от радости, прежде чем улечься рядом с барсуком. Рыжая лиса перепрыгнула через росомаху, которая угрожающе зарычала на нее. Собака радостно залаяла и забегала вокруг дерева. Именно там их и нашла Макгонагалл тридцать минут спустя, и Гарри с облегчением увидел, что на ее лице сияет улыбка. — Ну, я должна была догадаться, что сообщение о странных животных на территории школы поступит о вас шестерых, — воскликнула она, уперев руки в бока и глядя на них с гордостью в глазах. — Ну, я знаю, что этого маленького щенка зовут Гарри, но давайте посмотрим, смогу ли я угадать остальных из вас, хорошо? Щенок Гарри залаял в ответ и положил лапы ей на ноги, чтобы она потерлась об него подбородком. Она улыбнулась, поглаживая собаку, не сводя глаз с пяти других животных. Красная панда висела на ветке дерева, радостно раскачиваясь, закинув за голову длинный хвост; рыжая лиса свернулась калачиком, настороженно глядя перед собой карими глазами; росомаха каталась по траве, задрав живот к небу, а заяц совершенно неподвижно сидел под деревом Он навострил уши, прислушиваясь, а барсук спокойно сидел, прислонившись к дереву, и его маленькие лапки подергивались, как будто он хотел за что-то ухватиться. — Хм, — сказала она с улыбкой, когда росомаха издала громкий ворчащий звук, заставивший ее рассмеяться. — Что ж, я предполагаю, что голодный росомаха — это мистер Уизли. Рон ухмыльнулся, снова превращаясь в самого себя. — Удачная догадка, профессор. Она улыбнулась ему. — Голубоглазая росомаха встречается довольно редко, а если добавить к этому маленькие коричневые веснушки у нее на морде, то это не может быть никто другой. Молодец, Рон. Она снова обвела взглядом других учеников. Она внимательно наблюдала за рыжей лисой. — С карими глазами и довольно пушистым хвостом, я бы сказала, что эта лиса — мисс Грейнджер. При появлении Гермионы она улыбнулась. Макгонагалл уставилась на трех других животных, внимательно изучая их. — У барсука такое же выражение лица с широко распахнутыми глазами, как у мистера Лонгботтома, когда я задаю ему вопрос на уроке. Невилл смущенно улыбнулся и снова стал самим собой. — То же самое выражение, профессор? — Да, я бы хотела посмотреть на кого-нибудь другого, — сказала она, посмеиваясь. Ее взгляд скользнул по последним двум и она улыбнулась. — Карие глаза, осенний мех и походка, с которой она держится, я бы сказала, что красная панда принадлежит мисс Уизли. Джинни превратилась в саму себя, все еще сидя на ветке дерева. — Общая походка, профессор? — Вы никогда не можете усидеть на месте на моем уроке, всегда ерзаете, двигаетесь, переминаетесь с ноги на ногу. Вы, мисс Уизли, такой же сгусток энергии, как и ваш брат Фред. Джинни усмехнулась. — Приму ваши наилучшие пожелания! Гарри подошел к дереву и протянул руки, чтобы снять ее с него, и она благодарно улыбнулась ему, когда он поднял ее и поставил на ноги. — Спасибо, Гарри. Макгонагалл улыбнулась зайцу. — Я полагаю, что заяц остается мисс Лавгуд. Светло-коричневый цвет твоей шерсти подчеркивает цвет твоих волос, а если добавить к этому твои ярко-голубые глаза и выражение того, что ты находишься за миллион миров отсюда, я бы сказала, что это Луна Лавгуд. Луна мечтательно улыбнулась, снова превращаясь в саму себя. — Отличные дедуктивные способности, профессор. — Спасибо, — сказала она с улыбкой. — Вы все шестеро выглядите блестяще. Вы очень хорошо поработали. По десять баллов каждому из вас. — Спасибо, тетя Минни, — с улыбкой сказал Гарри. — Я думаю, мы тоже уже почти взрослые. — Похоже, у тебя это получается, — сказала она с улыбкой. — Но у тебя еще впереди много времени. А это профессор Гарри. Он только улыбнулся ей в ответ. — Ладно, ребята, возвращайтесь в замок. Старайтесь держаться подальше от территории, когда будете переодеваться, потому что вы не настолько обычные животные, чтобы находиться на территории Хогвартса. К весне вы шестеро станете полноценными анимагами, и мы сможем обсудить возможность регистрации ваших анкет в министерстве. — Спасибо, профессор, — радостно поблагодарила Гермиона, когда они последовали за ней в замок на празднование Хэллоуина. Они больше говорили о своих животных и о том, кто, по их мнению, должен был стать чемпионом. Гарри должен был признать, что из всех возможных вариантов он бы поставил на Диггори или Анджелину, но он надеялся на Анджелину. Было бы здорово иметь чемпиона Гриффиндора. Они с удовольствием съели угощение, как и предполагали, нетерпеливо поглядывая то на Кубок Огня, то на Дамблдора, чтобы посмотреть, закончил ли он есть. Наконец золотые тарелки вернулись в свое первоначальное безупречное состояние; в зале резко повысился уровень шума, который затих почти мгновенно, когда Дамблдор поднялся на ноги. Профессор Каркаров и мадам Максим, сидевшие по обе стороны от него, выглядели такими же напряженными и выжидающими, как и все остальные. Людо Бэгмен сиял и подмигивал разным студентам. Крауч, однако, выглядел совершенно незаинтересованным, почти скучающим. — Что ж, кубок почти готов принять решение, — объявил Дамблдор. — По моим расчетам, на это потребуется еще одна минута. Теперь, когда будут названы имена чемпионов, я бы попросил их, пожалуйста, подняться в начало зала, пройти вдоль преподавательского стола и пройти в следующий зал, — проинструктировал он, указывая на дверь позади преподавательского стола, — где они получат свои первые инструкции. Он достал свою волшебную палочку и взмахнул ею; все свечи, кроме тех, что были внутри резных тыкв, мгновенно погасли, погрузив зал в полумрак. Бело-голубые языки пламени из Кубка огня окутали зал жутковатым сиянием. Пламя внутри кубка стало красным, и с него начали слетать искры. В следующий момент в воздух взметнулся язык пламени, из него вылетел обугленный кусок пергамента, и вся комната ахнула. Дамблдор поймал кусок пергамента и держал его на расстоянии вытянутой руки, чтобы он мог прочитать его при свете пламени, которое снова стало сине-белым. — Чемпион Дурмстранга, — прочитал он сильным, ясным голосом. — Мистер Виктор Крам. — Никаких сюрпризов! — Закричал Рон, когда по залу прокатился шквал аплодисментов и одобрительных возгласов. Гарри увидел, как Виктор Крам поднялся из-за стола Слизерина и, ссутулившись, направился к Дамблдору; он повернул направо, прошел вдоль преподавательского стола и исчез за дверью в соседнюю аудиторию. Аплодисменты и разговоры стихли. Теперь всеобщее внимание снова было приковано к кубку, который через несколько секунд снова стал красным. Из него вылетел второй лист пергамента, охваченный пламенем. — Чемпионкой по шармбатону является мисс Флер Делакур! — Провозгласил Дамблдор. — Это она, Рон! — Закричал Гарри, когда девушка, так похожая на вейлу, грациозно поднялась на ноги, откинула назад копну серебристых волос и прошествовала между столами Равенкло и Хаффлпаффа. — О, смотрите, они все разочарованы, — сказала Гермиона, перекрикивая шум, кивая в сторону остальных гостей Шармбатонов. По мнению Гарри, это было небольшим преуменьшением, поскольку он наблюдал, как две девушки, которые не были отобраны, расплакались и всхлипывали, уронив головы на руки. Когда Флер Делакур тоже скрылась в боковой комнате, снова воцарилась тишина, но на этот раз это была тишина, настолько напряженная от волнения, что ее можно было почти почувствовать на вкус. Следующим был чемпион Хогвартса. Кубок огня снова окрасился в красный цвет, из него посыпались искры, язык пламени взметнулся высоко в воздух, и с его кончика Дамблдор сорвал третий лист пергамента. — Чемпион Хогвартса — Седрик Диггори! Все до единого халфпафцы вскочили на ноги, крича и топая ногами, когда Седрик, широко улыбаясь, прошел мимо них и направился в комнату за учительским столом. Действительно, аплодисменты в честь Седрика продолжались так долго, что прошло некоторое время, прежде чем Дамблдор смог снова заговорить. — Отлично! — Радостно воскликнул Дамблдор, когда, наконец, суматоха улеглась. — Что ж, теперь у нас есть три чемпиона. Я уверен, что могу рассчитывать на всех вас, включая оставшихся студентов из Шармбатона и Дурмстранга, которые окажут вашим чемпионам посильную поддержку. Подбадривая своего чемпиона, вы внесете свой вклад в очень реальное… Но Дамблдор внезапно замолчал. Огонь в кубке снова окрасился в красный цвет. Из него полетели искры. Внезапно в воздух взметнулось длинное пламя, и на нем появился еще один кусок пергамента. Казалось, Дамблдор автоматически протянул длинную руку и схватил пергамент. Он протянул его и уставился на написанное на нем имя. Последовала долгая пауза, во время которой Дамблдор уставился на листок бумаги в своих руках, а все присутствующие в комнате уставились на Дамблдора. А потом Дамблдор прочистил горло и прочитал вслух: — Гарри Поттер. У Гарри отвисла челюсть. Его глаза расширились от шока, когда он уставился на Дамблдора. Он почувствовал, как Гермиона подтолкнула его локтем, и посмотрел на Рона, Джинни и Невилла, которые смотрели на него широко раскрытыми глазами. Он был ошеломлен. Он словно оцепенел. Он, несомненно, видел сон. Он неправильно расслышал. Аплодисментов не было. Зал начал наполняться жужжанием, словно от сердитых пчел; некоторые студенты вставали, чтобы получше разглядеть Гарри, который, замерев, сидел на своем месте. Макгонагалл, сидевшая за главным столом, поднялась на ноги и пронеслась мимо Людо Бэгмена и Каркарова, чтобы что-то срочно прошептать Дамблдору, который, слегка нахмурившись, наклонился к ее уху. Гарри повернулся к Рону и Гермионе; за их спинами он увидел длинный гриффиндорский стол, все смотрели на него, разинув рты. — Я не вписывал свое имя, — безучастно произнес Гарри. — Ты же знаешь, что я этого не делал. Они оба так же безучастно посмотрели друг на друга. За главным столом Дамблдор выпрямился и кивнул Макгонагалл. — Гарри Поттер! — он позвал снова. — Гарри! Поднимись сюда, пожалуйста! — Продолжай, — прошептала Гермиона, слегка подталкивая Гарри. Гарри поднялся на ноги, слегка споткнувшись о собственные. Он направился к проходу между столами Гриффиндора и Хаффлпаффа. Ему казалось, что он идет бесконечно долго; казалось, что главный стол совсем не приближается, и он чувствовал на себе сотни взглядов, как будто каждый из них был прожектором. Его глаза искали Ремуса за Главным столом, когда он двинулся вперед, и смесь гнева и беспокойства в его взгляде заставила его со стыдом опустить взгляд на свои ноги. — Туда, Гарри, к другим чемпионам, — проинструктировал Дамблдор. Гарри только сглотнул и кивнул, закрывая за собой дверь. В последний раз он был в этой комнате в начале года, когда рассказал Ремусу о своем разговоре с Драко в поезде. Он закрыл глаза и посмотрел на трех чемпионов, которые пристально смотрели на него. Виктор Крам, Седрик Диггори и Флер Делакур собрались у камина. Их силуэты на фоне пламени производили странное впечатление. Крам, ссутулившийся и задумчивый, стоял, прислонившись к каминной полке, чуть в стороне от двух других. Седрик стоял, заложив руки за спину, и смотрел в огонь. Флер Делакур оглянулась, когда Гарри вошел, и откинула назад прядь своих длинных серебристых волос. — Что такое иит? она спросила. — Зей хочет, чтобы мы вернулись в Зал? Она подумала, что он пришел передать сообщение. Гарри не знал, как объяснить то, что только что произошло. Он просто стоял, глядя на трех чемпионов, не зная, что сказать. — Ты вписал свое имя в Кубок Огня, Гарри? — Спокойно спросил Дамблдор. — Или попросил кого-нибудь из старших учеников сделать это за тебя? Гарри покачал головой. — Нет я этого не делал! — Поклялся Гарри Руки Ремуса сжались на его плечах. — Он лжет! — Заявил Крауч, сверкая глазами. — Он каким-то образом это сделал. — Это не так, — строго сказал Ремус. — Если Гарри говорит, что он этого не делал, значит, он этого не делал. Мой мальчик не лжец. Каркаров усмехнулся. — Но ты оборотень, что делает твои слова такими же недействительными, как и его! — Я бы больше доверился его слову, чем твоему, Каркаров, — заявил Снейп с другого конца комнаты. — Как бы мне ни было больно это признавать, Поттер не способен вписать свое имя в этот список без посторонней помощи. Прошло всего несколько секунд, прежде чем дверь за его спиной открылась, и учителя и судьи вошли внутрь. Ремус тут же положил обе руки Гарри на плечи и сжал их, и тот медленно выдохнул, даже не осознавая, что задерживает дыхание, затем потянулся назад и схватился за мантию отца, ища поддержки. Ощущение того, что он стоит у него за спиной, немного успокоило его. — Ага! — Воскликнул Каркаров. — Итак, вы признаете, что ему помогли вписать свое имя! — Я признаю, что кто-то другой вписал его имя, да, но Поттер явно не имел к этому никакого отношения — настаивал Снейп. Макгонагалл с серьезным видом подошла к Гарри. — Гарри, ты просил кого-нибудь вписать твое имя вместо тебя? — нет! тетя-профессор, я не знаю, кто мог это сделать! Воскликнул Гарри, поклявшись. Мадам Максим выглядела оскорбленной. — Этот ребенок действительно собирается соревноваться с нашими чемпионами? Это нелепо! — Этот молодой человек — чрезвычайно способный четырнадцатилетний подросток, и он может вас удивить, — громко сказал Ремус, его голос был напряжен. Правила «За» были только для семнадцатилетних и старше! Краму и Делакур по восемнадцать, Диггори семнадцать, а Поттеру четырнадцать, это явно против правил за! Я настаиваю, чтобы вы позволили нам изменить имена за, чтобы в наших школах тоже было по два чемпиона! — Это так не работает, Олимпия, — заявил Крауч, рассеянно поглаживая указательным пальцем свои тонкие усики. «Кубок огня» — это юридически обязывающий контракт. Указать свое имя — это то же самое, что подписать его, независимо от того, зарегистрировался участник или нет. После розыгрыша Кубка огня события начинают развиваться. Новые имена не могут быть разыграны до тех пор, пока не будет объявлен другой турнир и выбранные имена не будут участвовать в соревнованиях. Мы должны следовать правилам, а в правилах четко указано, что те люди, чьи имена упоминаются на Кубке Огня, обязательно будут участвовать в турнире, и точка. — Что ж, Барти знает все правила от корки до корки, — сказал Бэгмен, сияя и поворачиваясь к Каркарову и мадам Максим, как будто на этом вопрос был исчерпан. Максим и Каракрофф оба были в ярости. Бэгмен, однако, продолжал выглядеть довольно довольным. — Я думаю, что этот турнир стал еще более захватывающим! Гарри Поттер участвует в нем? Будет настоящий праздник для зрителей, если «Мальчик, который выжил» примет участие в турнире! Гарри почувствовал, что его вот-вот стошнит. Он с благодарностью посмотрел на Макгонагалл, когда она нежно похлопала его по щеке. — Наши чемпионы должны соревноваться. Давайте позволим им отправиться в свои кровати и немного отдохнуть. Могу заверить вас, что Гриффиндор и Хаффлпафф очень хотят отпраздновать это событие вместе с ними. Гарри в отчаянии оглянулся на Ремуса, когда Бэгмен заговорил снова. — Мы еще не можем убежать, нам нужно дать указания нашим чемпионам, не так ли? Барти, хочешь оказать честь? Крауч, казалось, очнулся от глубокой задумчивости. — Да, инструкции. Да, первое задание… — Он шагнул вперед, к огню. — Первое задание предназначено для проверки вашей смелости, поэтому мы не будем рассказывать вам, в чем оно заключается. Мужество перед лицом неизвестности — важное качество для волшебника.… очень важное. Первое задание состоится двадцать четвертого ноября, на глазах у других учеников и жюри. Гарри сглотнул.… он подумал, что осталось всего двадцать четыре дня. — Чемпионам не разрешается просить или принимать какую-либо помощь от своих учителей для выполнения заданий турнира. Чемпионы будут проходить первое испытание, вооружившись только своими волшебными палочками. Они получат информацию о втором задании после завершения первого. Из-за сложного и трудоемкого характера турнира, чемпионы освобождены от всех тестов, которые проводятся в конце года. Я думаю, это все, Альбус? — Да, спасибо. Гарри, Седрик, я предлагаю вам двоим отправиться спать, — распорядился Дамблдор, улыбаясь им обоим. — Я уверен, что Гриффиндор и Хаффлпафф ждут не дождутся, чтобы отпраздновать с вами, и было бы стыдно лишать их этого отличного повода устроить большой беспорядок и шум. Гарри взглянул на Седрика, тот кивнул, и они вместе вышли, а Гарри еще раз оглянулся на Ремуса, который только ободряюще кивнул ему. Большой зал был пуст; свечи догорали, придавая неровным улыбкам тыкв жутковатый мерцающий вид. — Итак, — медленно произнес Седрик с легкой улыбкой. — Мы снова играем друг против друга! — Я полагаю, — тихо произнес Гарри. Он действительно не мог придумать, что сказать. В его голове, казалось, царил полный беспорядок, как будто в его мозгу что-то перерыли. Он не был уверен, как это произошло и почему, но ему казалось, что он попал в ловушку ужасного сна. — Итак… расскажи мне, — сказал Седрик, прерывая его размышления, когда они достигли вестибюля, который теперь освещался только факелами из-за отсутствия Кубка Огня. — Как ты указал свое имя? — Я этого не делал, — сказал Гарри, уставившись на него. — Я не вписывал свое имя. Я говорил правду. — А, ладно, — сказал Седрик. Гарри понял, что Седрик ему не поверил. — Что ж, тогда до встречи. Вместо того, чтобы подняться по мраморной лестнице, Седрик направился к двери справа от нее. Гарри постоял, слушая, как он спускается по каменным ступеням, а затем медленно начал подниматься по мраморным. Поверит ли ему кто-нибудь, кроме его друзей, или все они подумают, что он сам вызвался участвовать в турнире? Но как кто—то мог подумать такое, когда он столкнулся с конкурентами, у которых было на три года больше магического образования, чем у него, — когда теперь перед ним стояли задачи, которые не только казались очень опасными, но и которые предстояло выполнить перед сотнями людей? Да, он думал об этом; он фантазировал об этом, но на самом деле это была шутка, праздная мечта; он никогда по-настоящему серьезно не думал о поступлении. Но кто-то другой обдумал это; кто-то другой хотел, чтобы он участвовал в турнире, и позаботился о том, чтобы его приняли. Почему? Чтобы доставить ему удовольствие, посмотреть, как он выставит себя дураком? Что ж, их желание, скорее всего, исполнилось. Гарри был потрясен, обнаружив, что уже стоит лицом к лицу с Толстой дамой. Он едва замечал, куда несут его ноги. Также он был удивлен, увидев, что она была не одна в своем окружении. Высохшая ведьма, которая промелькнула на картине ее соседа, когда он присоединился к чемпионам внизу, теперь самодовольно восседала рядом с Толстой дамой. Она, должно быть, преодолела все картины, выстроившиеся в ряд на семи лестничных пролетах, чтобы добраться сюда раньше него. И она, и толстая дама смотрели на него сверху вниз с живейшим интересом. — Так, так, так, — заявила Толстая дама. — Вайолет только что рассказала мне все. Кого же только что выбрали чемпионом школы? — Чушь собачья, — уныло произнес Гарри. — Это определенно не так! — возмущенно воскликнула бледная ведьма. — Нет, нет, Ви, это пароль, — успокаивающе произнесла Толстая дама и распахнулась на петлях, пропуская Гарри в гостиную. Когда портрет открылся, Гарри услышал оглушительный грохот, который чуть не сбил его с ног. Следующее, что он помнил, это как дюжина пар рук втащила его в гостиную, и он оказался лицом к лицу со всем Гриффиндорским факультетом, который кричал, аплодировал и свистел. — Ты должен был сказать нам, что ты поступил! — взревел Фред; он выглядел наполовину раздраженным, наполовину глубоко впечатленным. — Как ты умудрился не отрастить бороду? — Блестяще! — взревел Джордж. — Я этого не делал, — сказал Гарри. — Я не знаю, как меня выбрали… Но Анджелина уже набросилась на него. — О, если это не я, то, по крайней мере, это гриффиндорец! — Ты сможешь отплатить Диггори за тот последний матч по квиддичу, Гарри! — взвизгнула Кэти Белл. — У нас есть еда, Гарри, иди и поешь! — Я не голоден, я наелся досыта на пиру, — тихо проворчал он. Но никто не хотел слышать, что он не голоден; никто не хотел слышать, что он не вписал свое имя в кубок; казалось, ни один человек не заметил, что у него совсем не было настроения праздновать. Ли откуда-то раздобыл знамя Гриффиндора и настоял на том, чтобы обернуть его вокруг Гарри, как плащ. Гарри не мог уйти; всякий раз, когда он пытался бочком пробраться к лестнице, ведущей в общежития, толпа вокруг него смыкала ряды, навязывая ему еще сливочного пива и суя в руки чипсы и арахис. Все хотели знать, как ему это удалось, как он обошел возрастную линию Дамблдора и сумел вписать свое имя в кубок. — Я этого не делал, — повторял он снова и снова, — я не знаю, как это произошло. Но, несмотря на то, что все обратили на него внимание, он с таким же успехом мог вообще не отвечать. Он увидел Джинни, сидевшую с Колином и Невиллом на другом конце общей комнаты, ее шоколадно-карие глаза с беспокойством наблюдали за ним, и он почувствовал облегчение. Она поверит ему. Он протолкался к ней сквозь толпу. — Я не входил. Джинни усадила его между собой и Колином. — Конечно, нет. Гарри уронил голову ей на плечо, когда Невилл отодвинулся, чтобы скрыть их от толпы. — Никто мне не верит. Невилл кивнул ему. — Мы верим тебе, приятель. Что сказал Дамблдор? Гарри пожал плечами. — Они знают не больше, чем мы. Но я должен участвовать, потому что это магический контракт, а поскольку это соревнование, никто из учителей не может мне помочь. Я обречен. — Не говори глупостей, — резко сказала Джинни, нежно погладив его по щеке, когда он поднял голову. — Ты блестящий волшебник, который и раньше попадал в трудные ситуации. Ты справишься. Невилл кивнул. — Я согласен, и то, что учителя не могут тебе помочь, не означает, что и остальные не смогут. У тебя все еще есть Сириус, Зи и Тонкс, которые могут тебе помочь, и я уверен, что Люпин подскажет им, что тебе рассказать. — Ты так думаешь? — Я знаю, — с улыбкой ответила Джинни. — А где Рон и Гермиона? — Гермиона пошла спать. У нее разболелась голова, и она подумала, что вы никогда не выберетесь из толпы, а я не видел Рона с самого праздника, — сказал Невилл. — Но не волнуйся, приятель, мы все здесь на твоей стороне! Гарри благодарно улыбнулся им. — Я, пожалуй, пойду спать. Я действительно устал. Может быть, когда я проснусь, все это окажется дурным сном. Джинни сочувственно улыбнулась ему. — Нет, к сожалению, этого не произойдет, но поспи немного. Он кивнул и встал как раз в тот момент, когда в проеме портрета появились Ремус и Макгонагалл, подзывая Гарри к себе. Он вздохнул, признавая свое поражение, и последовал за ними в коридор. Примечания автора в конце: Я только что отредактировала главу 161 и опубликую ее сегодня, потому что мне кажется, что эта глава просто подготовлена.