The masochism tango

Что вы почувствуете, если человек которого вы любили до звона в ушах, коли в груди и приятной расслабляющей дрожи в руках после вашего признания пропадёт? Просто исчезнет, будто и не было его никогда. Не думаю, что это будет безграничное счастье или хотя бы подобие чего то приятного. Вот и Вокс чувствовал, будто от него самым варварским способ оторвали кусок. Он лежал и сверлил взглядом потолок, будто это из за него произошли все несчастья в жизни теле демона. В комнате было темно, и лишь красный,адский, такой неприятный глазу свет хоть как то освещал помещение. По земным меркам должна была наступить ночь, но в аду не было смены дня и ночи и мерзкий кровавый свет освещал преисподнюю круглые сутки. Казалось, телеведущий ещё мог чувствовать фантомные прикосновения чужой кожи и чужое, горячее дыхание на своём теле. Пусть прошло не так много времени в пределах бесконечности-он же в аду, а ад как мы знаем навсегда. Но по ощущениям, времени прошло больше, чем с тех пор, как он сделал первый вдох ещё будучи маленькой орущей личинкой. 7 лет. 7 долбанных лет прошло с момента как его кинули. Лучше бы его просто отшили. А ещё лучше, если бы он не решил признаться в своих бестолковых чувствах тогда. Наверняка они бы так же обменивались колкостями по сей день. О, как же Вокс этого хотел... Пусть и кануло уже 7 лет, но он помнил тот вечер, будто это было только вчера. Вокс закрыл глаза и в ушах снова заиграла музыка, та же что и тогда, в его старой студии. Какой раз он это вспоминает? Он не считал, но наверняка он вспоминал тот вечер больше раз, чем дней провёл в аду. Иногда он мог лежать и часами прокручивать события того вечера в голове. Он вспоминал каждое мгновение и каждый брошенный взгляд кроваво-алых глаз. И вот снова, он закрывает глаза и переживает те мгновения. . *** Телеведущий сидел в студии и ждал. Недавно он пригласил Аластора вступить в VVV, на что получил насмешливый взгляд и не менее насмешливый отказ. О да, он помнил ту ухмылку и взгляд смотрящий сверху вниз, как и всегда. Как же этот взгляд возбуждал. Не только в опошлённом смысле. Хотелось видеть его каждый день. Вокс казалось сутками мог бы смотреть в глаза радиоведущего и он мог поклясться, что ни на миг не отвёл бы взгляда. Вокс боялся. Он получил отказ, но тот отказ не был столь страшен. Сегодня, уже совсем скоро он собирался признаться демону сделок в чувствах. Он до дрожи в ногах хотел видеть радиоведущего рядом с собой. Ему до боли надоело просто смотреть, он хотел иметь право трогать, сжимать такое хрупкое, но лишь на вид тело, целовать притягательные губы... Поэтому он действительно боялся снова получить отказ. Он его не переживет, по крайней мере на эмоциональном уровне. Аластор должен был зайти с минуты на минуту. Ноги подкосились, в животе всё сдавило. Кто-то сзади коснулся его плеча. Это было неожиданно, но страха такое появление не вызвало. Натянув уверенную улыбку, он обернулся. Сзади как и ожидалось он увидел радиоведущего. Такое появление в его стиле. Такой же идеальный как и всегда-отметил про себя Вокс. Та же надменная улыбка, до безупречности выглаженная одежда и тот же надменный тон. -приветствую, дорогой друг. С нетерпением жду объяснений, зачем ты занял моё время нашей встречей. Надеюсь ты понимаешь, что я не изменю своего решения и не будешь уговаривать меня вступить в вашу компанию. Сцепив руки за спиной сказал Аластор. Вокс не слушал. Он следил за шевелением чужих губ будто в замедленной съемке. Во рту пересохло, а в горле появился ком. Как же хотелось впиться в эти губы поцелуем. Хотелось до ломоты в суставах переплестись языками и разделить такой сладкий кислород. Но нельзя, нельзя спугнуть, испортить всё такими необдуманными действиями. Заиграла музыка.Выражение лица радиоведущего не изменилось, но в глазах можно было заметить сомнение и выражение "ты серьёзно?" Минуту они стояли не говоря ни слова. Аластор ждал дальнейших действий со стороны Вокса и тишину нарушала лишь музыка. Наконец, вокс смог взять себя в руки и медленно повернулся боком к радио-демону. Песня стала звучать чуть громче и можно было разобрать слова. Your eyes cast a spell that bewitches Теле-демон наконец начал говорить. -ты мне нравишься, Аластор. Вокс даже удивился как обыденно он смог это сказать. Он перевёл взгляд на радиоведущего. Недавно ушедший ком в горле и тремор вернулись. Насмешливая улыбка никуда не делась, а что касается глаз... Казалось, в них можно разглядеть сожаление? The last time I needed twenty stitches To sew up the gash -Я ... Хотел было что то сказать Аластор, но не успел. Теле-демон перебил его. -Станцуем? That you made with your lash Было приблизившись, Вокс приблизился к радио-демону. As we danced to the Masochism Tango Телеведущий обошёл Аластора вокруг, внимательно следя за выражением лица. Bash in my brain Резко схватив его за руку он притянул его к себе. Растерявшись, Аластор словно тряпичная кукла поддался, и прижался телом к чужой грудной клетке. Как же приятно и правильно радиоведущий ощущался в объятиях... And make me scream with pain Резко потянув демона за руку, Вокс заставил его повиснуть на своей руке, дабы избежать столкновения с полом.Выражение его лица было не четаемым, он явно был растерян так внезапно начавшимся танцем и не мог собраться с мыслями. Вокс мог поклясться, что ни разу этого невозмутимого оленя таким не видел и это будоражило сознание, заставляя идти дальше. Then kick me once again Телеведущий резко потянул чужое тело на себя, перехватив инстинктивно дёрнувшуюся наверх руку. Взявшись за руку он развернул радиоведущего к себе спиной и прижал. And say we'll never part После этой строки музыка стала тише. И помимо музыки можно было услышать сбитое танцем дыхание. Вокс чувствовал, как под руками часто, из за сбившегося дыхания вздымается чужая грудная клетка. Как подрагивает чужое тело и опалял своим быстрым горячим дыханием чужие волосы. Как же приятно было так стоять, чувствуя кожей чужое тепло. Как же не хотелось отпускать радиоведущего из своих объятий. К сожалению, отпустить он не успел. Аластор сбежал. Растворился в темноте студии. Голова телеведущего потеряв опору опустилась, а руки рефлекторно сжали в объятьях воздух и безвольно повисли. В тот момент мысли занимало осознание, что отпустить он не сможет никогда.