Погладь геккона

Сначала Шипу долго везли. Было темно и сильно трясло. Шипа не знал, куда едет. Ему не дали это понять: просто подняли, посадили в коробку и понесли. Что уже понесли, он понял, потому что стало трясти. Его не укачивало, но все равно как-то не нравилось. Коробка наклонялась то в одну сторону, то в другую, и приходилось перебегать из угла в угол, чтобы было хоть немного удобно. Шипа цеплялся лапами за пол. Ладно, ничего, нормально. Беспокоило только, что везут куда-то. Может, он туда не хочет? Что там с ним будут делать? В коробке было очень скучно. Везли долго. Шипа заснул бы, но было страшно, и тряска не давала. Да и вообще дома он спал уже. Больше не хотелось. Дома было хорошо, не скучно. Можно было смотреть по сторонам, можно было есть или наблюдать за бесхвостыми. Они интересные. Смешные и нестрашные обычно. По крайней мере те, которые дома. Про тех, что будут там, куда его везли, Шипа не был так уверен. Когда приехали, он даже сперва не заметил. Потом понял — больше не трясет. Но по-прежнему было темно. В темноте Шипа видел хорошо, но как-то привык дома к свету. К тому же, какая разница, светло или темно, если все равно ничего не видно? На стенке коробки были светлые точки — Шипа не сразу понял, но они оказались дырочками. Значит, в них можно было выглянуть. Он уперся лапами в стенку коробки и посмотрел. Снаружи было светлее, но все равно темновато. Бесхвостых было мало, они бегали туда-сюда. Очень деловые бесхвостые. Дома таких не было. Потом они стали издавать звуки. В принципе, им это свойственно, но обычно сигналы у них тише. И звучат по-другому. В чем разница, Шипа не мог бы толком объяснить, но разница точно была. Кроме тех звуков, которые издавали сами бесхвостые, были еще какие-то, совсем уж непонятные. Потом стало светлее и появились новые бесхвостые. А Шипу вместе с коробкой куда-то унесли. Теперь видеть он ничего не мог, но слышал, что сигналы подавать бесхвостые не перестали. Звуки были и обычные — такие, как всегда, только громче. И странные тоже были. Правда, успокаивало, что та огромная толпа, которая вошла только что, звучала так, как обычно звучат довольные бесхвостые. Только вот зачем их так много… Внезапно коробка, в которой он сидел, открылась и его вытащили. Ненадолго — только чтобы пересадить в другую коробку. Но она была не чета первой: больше и с прозрачной стенкой. Стало светло, даже слишком. Если бы у Шипы были веки, он бы зажмурился. Через прозрачную стенку было видно большое помещение и много бесхвостых. Они издавали разные звуки, Шипа никак не мог понять, настроены ли они дружелюбно. И тут в коробке, где он сидел, появилось что-то еще. Сначала он не знал, что это, и отполз в угол на всякий случай, но потом разглядел. Это был бесхвостый, точнее, его часть, одна из тех двух, которые им нужны, чтобы брать предметы. Шипа называл это «хватало». Почти лапа, только для ходьбы не годится. Настоящих лап у бесхвостых только две. К первому хваталу присоединилось второе. Шипа внимательно смотрел, что они будут делать. Сначала они зависли в воздухе, но потом стали постепенно опускаться. Они шарили по коробке и что-то искали. А ведь кроме него, Шипы, в коробке никого и ничего не было! Шипе стало страшно. Зачем его ищет хватало? Достать из коробки его можно было бы так же, как и посадили: прозрачная стенка отодвигалась. Значит, его не будут вытаскивать наружу? А что тогда будут? Страшно. Сожрут. Проглотят. И глазами своими с веками не моргнут. Когда хватало все-таки нашарило Шипу, бесхвостые за прозрачной стенкой, если он правильно понял, подали сигнал опасности. Что же там такое происходит, если даже они его предупреждают? Пока хватало не делало ничего такого, что однозначно доказывало бы, что оно хищник. Просто тыкало в него, несильно даже. Но — это Шипа решил твердо — если оно будет продолжать в том же духе, он укусит. Хватало на какое-то время ушло, но потом снова вернулось. Шипе стало обидно. Так хорошо жил дома, все его любили, а тут везут куда-то без предупреждения, сажают в коробку, подвергают неизвестно какой опасности. Под хватало это подставляют. Нечестно это все. Он же никому ничего плохого не делал. Хватало трогало его в области спинки и хвоста. Хвоста — особенно осторожно, как будто само чего-то боялось. Думает, что он отбросит хвост и убежит? Ну и глупо. Шипа же не тупой, понимает, что из коробки ему все равно никуда не деться. «Укушу», — решил Шипа, когда опять почувствовал на себе хватало. И изготовился. Но хватало ушло. Долго ничего не происходило. Бесхвостые выясняли что-то между собой, некоторые заглядывали к нему через прозрачную стенку, а другие, те, что сидели чуть подальше, обрадовались, стали издавать довольные звуки и как-то странно стучать хваталами друг об друга, Шипа не знал, зачем. Он отвлекся на них и даже не сразу заметил, что хватало было тут как тут. Когда заметил — вздрогнул и попытался отползти, но хватало было быстрее. «Ну все, теперь укушу», — подумал Шипа. Он, конечно, куда меньше их, но тоже может постоять за себя. Пора им это показать, потому что разговаривать с ними бесполезно, это он понял уже давно. Раньше произносил целые монологи, но они не реагировали, и он сделал вывод, что они вообще не понимают нормальную речь. Зато когда кусаешь — понимают. Хватало приблизилось. Шипа ждал, он хотел подпустить его поближе. И вдруг его погладили. По голове и спинке. Бережно и нежно. Как будто извинялись. От неожиданности Шипа замер, но его погладили еще раз, и ему стало спокойно. Если так гладят — значит, не съедят и не обидят. А тогда можно и не кусать. Шипа прижался к хваталу. Ему хотелось, чтобы оно не переставало гладить. Но все закончилось так же внезапно, как и началось. Прозрачная стенка отодвинулась, его вытащили и унесли обратно, в ту коробку, в которой он приехал. И что происходило дальше у бесхвостых, он уже не знал. Слышал только звуки — отчасти все такие же, а отчасти другие. Пару раз кто-то громко подавал сигнал опасности, как будто на него нападал хищник. Шипа не знал, каких хищников боятся бесхвостые. Он просто надеялся, что у того, который его гладил, все хорошо.