Бесы

У Валеры ещё после смерти матери начинались проблемы с башкой. Вечные боли, тревожность, глюки, ему плохо, но он не жалуется. Никто из их семьи никогда не на что не жаловался, вот и он не стал. Понятное дело, если не обратиться к психологу или психиатру, будет только хуже, но он что, псих чтоли, в психушку ещё попадёт. Вахит единственный, кто знает о проблемах своего друга, только ему Турбо доверяет, с ним ему не так плохо. От Вахита веет теплом его погибшей матери, Валеру это сжирает изнутри. Можно было бы сказать, что это наоборот хорошо, но осознание того, что это просто подделка, и настоящего счастья с человеком ты не почувствуешь-ужасно. Был обычный вечер. Парни сидели в квартире Турбо, и тут начались уже всем известные глюки, и вот как раз, когда Зима уже собирался покинуть квартирку. Турбо почувствовал, что это похожу не просто на глюки, а на сонный паралич, дышать стало тяжело, двигаться практически не мог, единственное что он произнёс, это пугливое «Ва-ах..!». Лысому всё объяснять не надо, он уже всё понимает. Вахит протянул тому какие-то таблетки, которые ну никак не помогали, а просто приглушали это всё на некоторое время, сел рядом и просто начал разговаривать на разные темы, переодически обнимая и касаясь своего друга. Как он понял, Валере так лучше. Но тот просто смотрел в дальний угол не отводя взгляд. Текли слёзы. Ужасно. В принципе, он ни разу не объяснил нормально что он чувствует, что видит, что слышит. Говорит просто: «когда тебя нет, на меня глядят, странные глаза из дальнего угла. Я думаю, это.. бесы! Наверное, это бесы. Конечно бесы, кто же ещё!» И Вахит ничего не говорит, он прекрасно знает, что его друг так не протянет очень долго, когда то он сорвётся и покинет его, но не может что то сделать. Безвыходная ситуация. Единственное что он пытается сделать, это осчастливить Турбо в последние дни его пребывания в адекватном состоянии. На протяжении двух недель и четырёх дней, лысый посвящал абсолютно всё своё время другу, чувствовал что это последние дни, даже успел признаться в любви. И вот, 23 апреля, в 23;05, от очередного приступа глюков Турбо умирает. Так и не успел сказать Зиме, что любовь не взаимна, не успел попрощаться с пацанами, не успел сделать ничего, так и не понял всей жизни. Но он знал, что картавый очень силён духом, и не отбросит копыта также легко, как он сам. И был уверен, что ещё будет его ангелом хранителем до конца дней его, взамен за ту ласку, любовь и заботу, за то, что открыл ему глаза, за всю прожитую вместе жизнь от него.