Потанцуй со мной

      Нова знала, во что ввязывалась, когда пошла в шпионки. Знала и то, что привязалась ко всем. Она вспоминала, как в детстве детей за непослушание в тайной комнате ставили коленями на стёкла, её же не просто оставили так, но ещё и засыпали по самое горло, заставляя ни за что на свете не опускать руки сложенные для молитвы. Из этих режущих осколков её откапывали в Союзе Сожжения, но она продолжала стоять недвижимая.       — Будете танцевать, — спрашивала девушка у Шена.       Шен… Он тот, ради втирание в доверие к которому приходилось доставать руки из осколочного заточения, потому что пока не схватишь крепко-крепко и говорить не желал. Что за глупая мысль с танцами? Может на ней всё и началось? Перерождение так нужной им лёгкой неприязни друг к другу в некое подобие связи.       — Я не ваш партнёр, возьмите облезлую кошку, например, — он отпил чай из кружки и смотрел как проходил вечер празднования в Союзе, когда все собралось для знаменования перовой победы. Это только потому что Нова разрешила ей быть таковой. И её отец, безусловно. Но мужчина не ушёл. Он смотрел заинтересовано.       — Но я хочу потанцевать с вами, — настояла без множества объяснений, через которые они проходили чтобы стать хоть немного ближе.       И тогда, неловко отводя глаза Нова поняла, что лёд его таял, опаляя ладони касающихся и помогающих их теплом растопить глыбу. И он боялся причинить другим эти страдания. У него на войне погиб друг, но никто не мог знать, что, к примеру, там могла погибнуть его семья: жена и сын, с которым они могли стать друзьями. К чему эти сентиментальные мысли? Нове не узнать много правды о прошлом этого человека. Церковь учила сочувствовать всем, но в первую очередь достойным. Они чернь — им не положено.       Нове начинало нравиться постоянно пытаться сблизиться с самым сложным человеком из мятежников. Непроизвольно касалась или заводила разговор. Превращала действие из игры в предателя в игру с допустимостью близости. Ему же было скучно её обществом. Или притворство присуще ему не меньше, чем самой девушке. Ей не узнать ответ на эту загадку.       Вскоре поступил приказ от церкви разорвать все связи и покинуть Союз. Надоело терпеть точечный успех Иных? Какая жалость, а ведь Нова даже начала входить во вкус, верить, что одна из них…временами… Глупые мысли! Она предана Богу и правому делу. На левой стоне ей делать нечего. Рушить мир, выстроенный годами войн она не намеревалась.       И Шен, они вроде как практически близки, практически тайно. Ужимки за углом. Множество требовательных прикосновений, полных желания, но едва сдерживаемых из уважения. Наигралась, надоело. Нова ценила уровень, к которому шаг за шагом пришла. Пыталась убедить себя, что просто стало скучно. В стенах сомнительной гостиницы уже ждёт Ренато, чтобы отвезти к отцу, чтобы служить церкви. У неё билет только на одну персону, на Шена места нет. К счастью.       Мужчина не таял до конца, лишь слегка истончал собственную броню, озоновый слой, после которого ещё шла атмосфера, верхний слой земли и так вплоть до неприступного ядра. Он её поймёт. Подозревал же. Как приятно будет оказаться в итоге правым.       — Потанцуй со мной, — тихо шепчет Нова, придя для мнимого прощания в его комнату.       — Я же не твой партнёр, проси других. К тому же даже не праздник, — отнекивался Шен, собиравший вещи для какой-то поездки по просьбе Веспер. Она непременно о ней доложит.       — Потанцуй со мной, хоть уже не мой, — на губах осталась последняя часть, но кажется мужчина её расслышал, почувствовал. Одарил тяжёлым печальным взглядом и взял за талию в полной тишине.       Хуже льда внутри него только сама Нова, что пришла и предала всех. Но об этом надо думать завтра, когда совесть расколет её сердце на стороны правильную и греховную окончательно. А осколки, на которых заставили стоять затопят с головой, лишая возможности дышать. Нова себя ненавидела, но служила во благо, а от того должна была жить.