Плоть и кровь

Я всегда выполняла свои обещания. Поэтому, когда я сказала ему, что никогда не забуду, я не лгала. Я подождала, пока мне не стало совсем невыносимо находиться в его офисе, находиться рядом с ним ещё хоть секунду, а потом сбежала на солнечный свет. Я не плакала; вся энергия, оставшаяся в моём теле, сосредоточилась на наполнении лёгких воздухом. Если б я начала плакать, я бы умерла, потому что дыхание стало бы для меня непосильной задачей. Спускаясь по ступенькам его дома, я взглянула на небо. Ярко светившее сверху солнце, казалось, издевалось надо мной, дразня всем, что у меня почти было - счастьем, смехом, любовью. Теперь у меня снова не было ничего. Сколько же раз мне придётся от него уходить? - Это был последний раз, - сказал голос рядом со мной. Я обернулась. Рядом со мной стояла ничем не примечательная темноволосая женщина, пристально смотревшая на меня. - Вам чем-то помочь? – спросила я в замешательстве. - Ты хотела знать, сколько раз тебе придётся уходить от него. Это последний раз. Кровь застыла у меня в жилах. - Откуда Вы знаете? Женщина улыбнулась. - Я одна из Оракулов. Округлив глаза, я выдохнула: - Но Вы… Вы не похожи на ту, кого описывал Ангел. - Я подумала, что явиться к тебе в своём истинном облике было бы неразумно. Я не хочу привлекать к себе внимание. Недолго думая, я задала вопрос, который был у меня на уме: - Почему я помню? - Твои воспоминания не принадлежали ему, он не мог их забрать. Вдобавок случилось непредвиденное… осложнение. - Осложнение? – Да вся моя жизнь – одно огромное осложнение. Улыбка затронула её странные глаза, когда женщина протянула руку и положила худую ладонь на мой живот. Потребовалось несколько секунд, чтобы осознать значение её жеста, а, осознав, я резко выдохнула. - Ангел и я?.. - Он был очень, очень смертным. Мои глаза наполнились слезами, на которые, как мне казалось, я уже не была способна. - Он… мы… я…? - Ребёнок? Мы с Ангелом создали новую жизнь? - Да, Истребительница. Первое, чего я захотела, это вбежать обратно в его офис и броситься в его объятья, чтобы разделить с ним это нежданное чудо. Но мгновение спустя я передумала. Он ясно дал понять, какой у него настрой. - Так вот из-за чего я помню? - Если бы мы забрали твою память, мы бы положили конец жизни. А нам не суждено этого сделать. - Суждено? - Всему, что здесь произошло, суждено было случиться. Я могла бы догадаться. Ещё один мозготрах, подброшенный мне благодаря Силам, Которые Пребудут. ===== Итак, я вернулась в Саннидейл и держала рот на замке. Я ни с кем не обсуждала свою поездку в Лос-Анджелес и её неожиданные последствия. А когда скрывать эти последствия стало уже невозможно, я короткими и доходчивыми фразами рассказала, что беременна и планирую оставить ребёнка. Все хотели знать, кто отец, я видела это по глазам, но это было не их дело. Они решили, что я молчу из-за стыда, и, естественно, предположили, что виновник – Паркер. Я не разубеждала, потому что справиться с правдой им было бы гораздо труднее. Каждый был ошеломлён, но я была не одинока, далеко не одинока. Со мной была моя семья, они поддерживали меня целиком и полностью. Моя мать, на самом-то деле, почувствовала облегчение оттого, что я занимаюсь чем-то столь нормальным, как вынашивание ребёнка. Думаю, она просто радовалась, что это никак не связано с Ангелом. Если бы она только знала… Уиллоу с головой ушла в изучение тонкостей естественных родов. Она изучала ритуал за ритуалом для обеспечения безопасности и хорошего здоровья ребёнка. Ксандер взял на себя ответственность за моё психологическое благополучие и следил, чтобы у меня было всё, что я желаю. Вероятно, он единственный мужчина на Земле, который был счастлив пойти в круглосуточный магазин в четыре часа утра, чтобы я могла поесть черничные пирожные с сыром начо. Аня не позволяла мне отрываться от реальности, заставляла твёрдо стоять на земле. Когда все охали и ахали надо мной, она была голосом реальности, говорящим мне, что я не сияю, я просто толстею. А Спайк… он меня удивил. Он взял на себя Истребление, утверждая, что ему для счастья нужно ЧТО-НИБУДЬ убивать, и если чем-нибудь окажутся вампиры, его это определённо не волнует. Думаю, Спайк с самого начала подозревал, кто отец моего ребёнка… Возможно, это была кровь, взывающая к крови, я никогда не узнаю наверняка. Но, какой бы ни была причина, он держал свои соображения при себе. Джайлс, как всегда, был моей опорой. Он унимал все мои страхи, заверяя: неважно, что я *убила* своего тамагочи, я буду хорошей матерью. В последние месяцы моей беременности Адская Пасть была очень спокойна. Спайк делал основную часть работы по Истреблению, поскольку я была такой неуклюжей, что едва могла наклоняться. Джайлс часто удивлялся, мол, куда подевалось большое зло, но я-то знала, что к этому приложили руку Оракулы. Они дали мне передышку, и не могу сказать, что мне это не нравилось. Я использовала это время, чтобы насладиться своим положением, погрузиться в осознание того, что я ношу в себе крошечную жизнь, новую жизнь, которая компенсирует всю ту смерть, что прошла через мои руки. Если б у меня родилась девочка, я бы назвала её Кендрой Фэйт, в честь двух женщин, которые слишком рано были забраны из этой жизни. Если бы родился мальчик, его бы звали Джесси Аланом, в честь двух мужчин, которых я знала далеко не так хорошо, как мне хотелось бы. Но, независимо от пола, я точно знала, что этот ребёнок будет по-настоящему любимым. ===== Роды у меня были долгими и более болезненными, чем всё, что я испытывала когда-либо прежде, и с учётом моей работы это говорит о многом. После того как вся положенная суматоха утихла, меня оставили наедине с моим сыном. Мой *сын*. У меня был мой собственный ребенок. Я была в полном ужасе от него, но в то же время безнадёжно в него влюбилась. Это был крупный младенец, весом почти десять фунтов*, с шапкой шелковистых тёмных волос. Я дотронулась до его крошечного личика, поражаясь сходству с отцом. В тот момент я заскучала по Ангелу с болью, которую редко позволяла себе чувствовать. Я представила его здесь, со мной, с нами, качающим нашего сына на своих огромных руках. В уголках глаз скопились слёзы. [*10 фунтов – более 4,5 кг; прим. пер.] Но Ангела здесь не было. Больше никогда не будет. Пока Джесси спал, я наблюдала за ним. Он был невинен, не ведал о том, что творится в ночи. Он не останется таким - это невозможно, учитывая особенности моей жизни. Но конкретно в тот миг я поклялась ему перед Богом и перед кем бы то ни было ещё, кто мог меня услышать, что я буду беречь его. Через какое-то время в мою комнату тихо вернулся Джайлс. Лицо у него было бесстрастным, нечитаемым для меня. Он подошёл к моей кровати и потянулся к ребёнку. Я без колебаний передала Джесси ему. Держа его на руках, Джайлс внимательно изучал моего сына. Минуло несколько секунд, он посмотрел на меня, и на его лице появилось выражение, которого я никогда раньше не видела. - В чём дело, Джайлс? - Поскольку ты отказывалась с кем-либо это обсуждать, я предполагал, что отец Джесси – тот парень, Паркер. У меня внутри всё замерло. - И что заставляет тебя думать, что это не так? - Мои глаза. - О чём ты? - Я не знаю как и я не знаю почему, но я знаю *кто*, Баффи. - Ты ошибаешься. - Да? - Да. - Не лги мне. - Как ты смеешь обвинять меня… Джайлс навис надо мной, чуть ли не тыкая в меня моим же сыном. - Посмотри на этого ребёнка, посмотри на его лицо, а потом скажи мне, что его отец не Ангел. Когда он говорил, мои глаза снова наполнились ненавистными слезами. Которые я раздражённо смахнула. - А если и так, Джайлс? Что это меняет? - Но как?.. - Не спрашивай меня. Я не буду обсуждать это ни с кем, даже с тобой. - Ангел понятия не имеет, да? Мне невероятно трудно поверить, что, знай Ангел об этом, он не был бы здесь с тобой прямо сейчас. Впервые с начала спора я почувствовала, что моя решимость пошатнулась. - Нет, он не знает. И не узнает. - Думаешь, это справедливо? - Речь не о справедливости. Он не будет частью жизни Джесси. - Значит, ты принимаешь это решение за него. - Он принял достаточно решений за меня. Я бы сказала, что теперь мы квиты. - Ей-богу, уж если ты держишь обиду, то явно с жаром. - Это не обида. Это жизнь моего сына. Я не собираюсь приглашать в неё Ангела, только чтобы через несколько лет он решил, что не справится. Я не позволю, чтоб моему сыну разбили сердце. - Как тебе? Я вздрогнула. - Хочешь правду? Да. *Да*. Ангел разбил меня, сломал. Он сломал меня так, что я уже никогда, никогда не исцелюсь. Это было «для высшего блага», я знаю, но от этого мне было ничуть не менее больно, когда моё сердце валялось на полу и истекало кровью. С моим сыном такого никогда не случится. Джайлс долго смотрел на меня, а когда он, наконец, заговорил, его голос был резким: - Каковы бы ни были мои личные чувства к Ангелу, я не могу мириться с тем, что ты скрываешь от него его сына. - Твоего мнения я не спрашивала, а если ты вздумаешь рассказать ему, я исчезну, и вы больше никогда нас не увидите. - В этом ты хороша, не так ли? Намёк на время, которое я провела вдали от него после того, как отправила Ангела в ад, был ясен. - На сей раз я не вернусь. И ты не хуже меня знаешь, что не найдёшь меня, если я не захочу быть найденной. Наши взгляды схлестнулись, и он горько рассмеялся. - Баффи, это аукнется – вернётся, чтобы укусить тебя за твою чёртову задницу, и я оставляю за собой право тогда сказать: «Я же тебе говорил». ПЯТЬ ЛЕТ СПУСТЯ Я вовсю готовила праздничный торт к вечеринке в честь пятилетия Джесси, который собиралась под конец украсить фигурками-куклами известных супергероев, когда в дверь позвонили. Я чертыхнулась. Для меня было предметом гордости то, что мой сын спросил, есть ли кукла по моему образу, потому что я лучший супергерой из всех. Я чуть не прослезилась и торжественно пообещала сделать куклу-Истребительницу специально для него. Пришлось поискать, но в итоге я нашла куклу Барби моей «расцветки». Я аккуратно постригла и уложила ей волосы, как у меня, нарядила её в кожаные штаны и майку. Роль кола играла зубочистка, и я повесила кукле на шею маленький крестик. Смотрелось глуповато, но мой сын считал, что я супергерой. И это всё, что имело для меня значение. Дверной звонок снова звякнул, вырывая меня из воспоминаний. Я выключила плиту, вытерла руки тряпкой и пошла к входной двери. Открыв её, я ахнула. Это был Ангел. И он не выглядел счастливым. Каждый нерв моего тела пришёл в состояние повышенной боевой готовности. - Ангел. Вот так сюрприз. Я не видела его больше пяти лет, пяти очень долгих лет. Я знала, как у него идут дела и чем он занимается, – Джайлс поддерживал с ним связь (думаю, главным образом для того, чтоб понервировать меня). Он спасал души по всему Лос-Анджелесу и его окрестностям с помощью своих корешей – Корделии и Уэсли. У моего сына в супергероях не только мать, но и отец. Мой Ангел. Только вот он больше не был моим. - Ты могла рассказать. У меня оборвалось дыхание, но я отодвинулась в сторону. - Заходи. Без единого слова он переступил порог и прошагал в мою гостиную. - Что привело тебя в Саннидейл спустя столько времени? Он стоял лицом к стене, широкой спиной ко мне. Даже после всех этих лет связь по-прежнему существовала. Я по-прежнему чувствовал то же, что и он, его ярость нахлынула на меня волной. - Мне нужно было обсудить с Джайлсом кое-какую информацию - И чем тебя не устроил телефон? – Неужели у меня впрямь такой резкий и агрессивный голос? - Это было очень важно. - О. – Ему нужен был Джайлс. Он приехал к Джайлсу. Джайлс присматривал за Джесси, чтобы я могла испечь торт для завтрашней вечеринки. Ангел увидел Джесси. Ангел понял. Боже правый, Ангел понял. – Джайлс помог? - Вообще-то, Джайлс был уже занят, когда я пришёл туда. - Неужели? – О-боже-о-боже-о-боже-о-боже. - Ага, он играл с ребёнком. С маленьким мальчиком. Что я должна была сказать? Что я могла сказать? - Джайлс часто это делает. - Я так и понял. Мальчик был очень знакомый. - Знакомый? – Гладко, Баффи, очень гладко. Тон у тебя не панический. Ни капли. - Я знал человека, который был похож на этого мальчика. Конечно, это было больше двухсот лет назад. – Он замолк, и моё сердце предприняло попытку прорваться к горлу. - Кто это был? В смысле, на кого был похож маленький мальчик? – Я отчаянно старалась изобразить отсутствие особого интереса. Ангел повернулся ко мне лицом, и гнев в его глазах заставил меня съёжиться. - На мою сестру. От моей головы отхлынула вся кровь, и я пошатнулась. Как хищник, которым он и являлся, Ангел почувствовал мою слабость и бросился вперёд, больно схватив меня за руки. - Как? Где-то глубоко внутри себя я нашла силы ответить: - Я же говорила тебе, что никогда не забуду. Это было последнее, что Ангел ожидал от меня услышать, и он отпустил меня, в ужасе отступив назад. Я пошла на него; маленькая, подлая часть моей души была удовлетворена, когда он продолжил пятиться. - Ты думал, что смог забрать это у меня, забрать воспоминания о том, что произошло. - Моё обвинение повисло в воздухе. Когда он заговорил, его голос был хриплым: - Так было лучше для всех. - Нет, Ангел, так было лучше для тебя. Ты получил возможность опять стать мучеником, молча страдая и неся тяжесть того, что могло бы быть, на своих широких, мужественных плечах. - Я хотел уберечь тебя… - Уберечь меня от воспоминаний о чём-то прекрасном? Уберечь меня от воспоминаний о том, как мы создали нашего сына? - Я не… - Нет, Ангел, ты да. Ты аккурат это и сделал. Ты был человеком, помнишь? Человечнее некуда. И мы столько раз занимались любовью. – Сердце в груди заныло, когда воспоминания, которые я так старалась игнорировать, накрыли меня. //...поцелуй на пирсе, его рот, отчаянно прижимающийся к моему, требующий меня, поглощающий меня...// //...желанная боль, когда моя спина стукнулась о его кухонный стол, восхитительное прикосновение его возбуждённого тела к моему, когда я откинулась назад и ещё сильнее потянула нас обоих на стол...// //...сладкий вкус мятного печенья с помадкой на моём языке, когда я очищала его грудь...// //...ритмичный стук его сердца под моим ухом, когда я положила голову ему на грудь...// //...ошеломивший мой разум страх за него, когда я увидела, как Мора высоко поднял меч...// //...мучительная агония той последней минуты с ним, осознание, что ничто никогда не будет таким, как мне хотелось, осознание, что по какой-то причине весь мир, вся вселенная против нас, и что я никогда не смогу обнимать его вот так, любить его вот так снова...// Наши глаза встретились, и я поняла, что он вспоминает то же самое. - Как ты мог захотеть отобрать это у меня? – тихо, измученно прошептала я. Боль отразилась на его лице. - Я был неправ. Я закрыла своё лицо руками, когда горячие слёзы потекли по моим щекам. Он вошёл в моё личное пространство, как всегда делал. С ним это никогда не было вторжением. Это просто казалось правильным, как будто пространство уже не моё, а наше. Даже сейчас, несмотря на все годы и боль между нами, это по-прежнему казалось правильным. Ангел отвёл мои руки и прижался своим лбом к моему. - Я был неправ. Я был так неправ. - Знаю, - я прерывисто всхлипнула. Прежде чем он успел ответить, входная дверь снова открылась, и внутрь влетел крошечный вихрь. - Мамочка, я дома! – весело крикнул Джесси. – Дедушка велел передать тебе: «Я же тебе говорил», и я… - Он резко замер, увидев Ангела, сжимающего мои руки. Надо полагать, Джесси неправильно истолковал мои слёзы, потому что он тут же бросился к Ангелу и заколотил по его ногам. – Отпусти мою маму! Отпусти её быстро, а то я тебя УБЬЮ! – Его крошечное личико покраснело от ярости. Я высвободила руки из хватки Ангела, опустилась на колени и остановила молотящие ручки Джесси своими. - Ш-ш-ш, ш-ш-ш, малыш, всё в порядке, всё в порядке. – Укачивая сына в объятьях, я прижалась губами к его макушке. – Ангел не пытался обидеть меня, малыш. Всё в порядке, милый. - Ты плачешь, мамочка. Плохой человек обидел тебя. – Логика пятилетнего была простой до боли. Взяв его на руки, я встала и посмотрела Ангелу в лицо. Я не была готова к тому, что должно было случиться. Я бы никогда не сумела к этому подготовиться. - Ангел, это Джесси. Джесси, это Ангел. Мой сын посмотрел на своего отца глазами, полными подозрения. - Ты обидел мою маму, - обвинил он. Ангел медленно кивнул. - Обидел. Но я не хотел. Джесси мгновение поразмыслил над этим. - Почему ты её обидел? Глядя мне в глаза, Ангел сказал: - Иногда я веду себя очень глупо. И я кое-что сделал – я решил за неё. Мой сын изобразил губами букву «О». - Мама это ненавидит, - сказал он серьёзно. Ангел непроизвольно засмеялся. - Она всегда это ненавидела. Даже когда была девочкой. - Она и сейчас девочка, дурачок! - Нет, твоя мать - женщина. А я знал её, когда она была ещё просто девочкой. - Когда она была маленькой, как я? - Не *совсем* такой маленькой. Мне начало надоедать, что про меня говорят так, словно меня даже нет в комнате. - Тебе, - я поставила Джесси на пол, - тебе нужно пойти вымыть руки и приготовиться к ужину. - А этот человек? - Он тоже останется на ужин, - я поглядела на Ангела, фактически призывая его согласиться. Джесси отреагировал спокойно, протянул руку и схватил Ангела за ладонь. - Давай, мистер, я покажу тебе, где вымыть руки. Потому что если ты не вымоешь, мама отшлёпает тебя по попе. Я спрятала внезапно покрасневшее лицо, когда Ангел тихо усмехнулся: - Буду иметь в виду. ===== Ужин прошёл тревожно. Я до такой степени нависала над Джесси, что он даже велел мне отодвинуться. Ангел сидел молча, наблюдая, как Джесси с пугающей скоростью поглощает куриные палочки. Я хотела сказать, чтоб он прекратил пялиться на моего сына, но, полагаю, он имел право. Он не бросал Джесси, это я забрала Джесси у него. Но я поступила правильно. Так ведь? К счастью, Джесси не обращал внимания на скрытое напряжение, царившее на моей маленькой кухне, и радостно болтал, сообщая мне о событиях дня. - ... А потом позвонила тётя Тара и сказала, что она в аэропорту, поэтому тётя Уиллоу поехала забирать её. Я тоже хотел поехать, но дедушка сказал, что мне нужно вернуться домой. Вот нисколько не сомневаюсь, что так и было. Джайлс определённо наслаждается моими муками. Удивительно, что он сам не пришёл, чтобы лично посмотреть на кавардак. Но он же предупреждал меня, ещё столько лет назад. Мой взгляд вернулся к Ангелу. Он смотрел прямо на меня, в его тёмных глазах кипела гремучая смесь эмоций. Не в первый раз Джайлс оказался прав. Это вернулось, чтобы укусить меня за задницу, по-крупному. ===== После ужина я загнала взбудораженного Джесси наверх, чтобы подготовить его ко сну. Он знал, что Ангел всё ещё внизу, и боялся оставлять меня с ним наедине. Мой сын был умным мальчиком. Когда я купала его, он предложил: - Мама, давай ты скажешь этому человеку, чтоб он ушёл домой и вернулся завтра. - Нет, милый, нам с Ангелом нужно поговорить. - Он твой друг, мамочка? Тяня время, я подняла его мокрое, извивающееся, сладко пахнущее тельце из ванны. На мгновение уткнулась носом ему в плечо, отчаянно ища слова для объяснения. Из головы не выходили давние слова Спайка. //Друзья? Вы никогда не будете друзьями. Вы будете любить друг друга, пока это не убьёт вас обоих.// Убрав тёмные волосы Джесси с его глаз, я, наконец, заговорила: - Давным-давно, ещё до твоего рождения, Ангел был моим очень хорошим другом. - Когда ты перестала быть его другом? – Джесси знал, как я ценю дружбу, знал, что мои друзья - моя семья, единственная семья, которая есть у него. У меня чуть сердце не разорвалось. Ни в одном руководстве для родителей не говорится, что ребёнок способен ранить своей проницательностью. Когда я перестала быть другом Ангела? Было ли это в день, когда он ушёл от меня, оставив наедине со всем ужасом, который мог мне предложить Саннидейл? Было ли это тогда, когда он вернулся к Оракулам, чтобы попросить забрать у него человечность? Нет, я перестала быть другом Ангела в ту секунду, когда решила скрыть от него его сына. Уверенность в том, что я поступила правильно, почти смыло волной вины. - Из-за чего, мамочка? Из-за чего ты перестала? Из-за того что я любила его настолько сильно, что, когда он оставил меня, он забрал с собой всю мою доброту. Она вернулась ко мне, только когда родился ты, мой любимый. - Я не знаю, Джесси. Я просто перестала. - Он хочет опять быть твоим другом? Вероятно, Ангел хотел сделать со мной много чего (и первым в списке фигурировало расчленение), но восстановление дружбы приоритетом не было. - Я не знаю, милый. Давай. Уложим-ка тебя в постель. ===== Уложив Джесси в постель с Мистером Гордо, я прибралась в ванной, отчаянно пытаясь избежать встречи с мужчиной, который ждал меня внизу. Часть меня была ошеломлена собственной трусостью, но внутренняя трусиха убеждала, что я действую правильно. Ангел был очень спокойным мужчиной; столетия жизни научили его этому, но я, наконец, вытворила нечто, пробившее его стоическую броню. Я его малость побаивалась. Но я была Истребительницей и я сама навлекла на себя случившееся, так что я выключила свет в ванной и спустилась вниз, чтобы предстать перед своим палачом. Ангел рассматривал разные фотографии Джесси и остальных членов моей семьи, расставленные и развешанные по гостиной. - Как дела у всех? – спокойно спросил он. Его руки были заложены за спину. У меня застучали зубы. Он услышал этот тихий шум и повернулся ко мне лицом. В тот момент я бы охотнее сражалась с отрядом убийц, посланных Первичным Злом, чем разговаривала с Ангелом. Он был спокоен, болезненно спокоен, и это приводило меня в ужас. Я хотела, чтоб он взбесился, накричал и ударил меня. Я не хотела, чтоб он спокойно стоял и расспрашивал меня о жизни, которую я вела за его спиной. - М-м-м-м, - я чуть не заикалась. – М-м-м, у всех всё нормально. Джайлс в порядке. Интернет-стартап Уиллоу и Тары идёт хорошо, м-м, Ксандер и Аня поженились в прошлом году и живут на базе в Джорджии. Моя мать живёт на Манхэттене, Оз в турне по Европе, вот и всё. Он кивнул. - Корделия и Уэсли ждут своего первенца через несколько месяцев, - поведал он, коротко улыбнувшись. - Фэйт вместе с нашим другом Ганном возглавляет центр помощи трудным подросткам. Мысль о том, что у Корделии и Уэсли будет общий ребёнок, затмевалась только известием о возвращении Фэйт на путь истинный. У меня не было иллюзий - наверняка Ангел нашёл её и в одиночку затолкал обратно в ряды праведников. Ангел прочитал удивление на моём лице, но не стал ничего прояснять. - Итак, - произнёс он, - теперь, когда мы с этим разобрались, почему бы тебе не рассказать мне о моём сыне? - Он чудесный мальчик, - сказала я, не зная, с чего начать. - Он… особенный? - Ты имеешь в виду – особенный ли он, потому что по его венам течёт смесь ДНК двух долбанутых родителей? Ангелу не понравился мой легкомысленный тон, и его рот сжался в тонкую линию. - У него есть какие-нибудь признаки чувствительности к солнечному свету? Жажда крови? Желание напасть на других детей, с которыми он играет? Я покачала головой. - Я тоже беспокоилась об этом, но, насколько могу судить, он избежал большинства возможных странностей. Он сильнее любого другого ребёнка его возраста; он быстрее, умнее их, но в остальном он кажется нормальным. Он быстро восстанавливается, но, возможно, это просто потому, что он совсем юный. Всё тело Ангела облегчённо расслабилось. - Я боялся… - Ты был человеком, когда сделал его, Ангел. Не вампиром. У демона нет никаких прав на моего сына, - сказала я горячо. - Он знает? - Что ты его отец? Нет. Я никогда ему не говорила. – Я ненадолго прикрыла глаза, готовясь к вспышке, которая, как я знала, приближалась. Ангел не подкачал. - Зачем? – прошипел он. – Зачем тебе делать такое? Зачем тебе целенаправленно держать его подальше от меня? Я расправила плечи. - Я не хотела, чтобы ему было больно. - Он мой СЫН. Я бы никогда не причинил ему боли. - Пока бы не решил, что для него будет лучше, если ты бросишь его. После этого – прости-прощай. – Мои слова полнились горечью, с которой, оказывается, я до сих пор не совладала. Ангел был вне себя; я видела это по его лицу, по языку его тела. - Я бы никогда не бросил его! - Мне ты тоже обещал, что никогда меня не бросишь. - К нему это не имеет никакого отношения. - Ещё как имеет – это показывает, что ты не держишь своих обещаний, Ангел. Пока я жива, никто не причинит ему такой боли, которую испытала я. Никто НИКОГДА не причинял мне такой боли, как ты. Никто другой не смог бы. - Я делал то, что считал лучшим. - Как и я. Мы уставились друг на друга; мы оказались в тупике. Мы оба поступили неправильно по правильным причинам. Вопрос в том, сможем ли мы найти выход. Сможет ли он простить меня? Смогу ли я простить его? И тогда я осознала. Я простила его, ещё в ту секунду, когда красный и вопящий Джесси появился из моей утробы. Да, Ангел дал мне мои самые большие душевные страдания, но он же был источником моего самого большого счастья. Что бы там ни было, он дал мне моего сына. Настала пора вернуть долг. - Я хочу, чтобы ты проводил с ним время. Хочу совместную опеку. Тебе нужно узнать его, узнать, какой он действительно замечательный парнишка. - Слёзы потекли по моему лицу, когда я говорила эти слова. Ангел точно не ожидал такого, и это было заметно. - Баффи, я не знаю, что сказать. Это был первый раз за весь вечер, когда он произнёс моё имя, и я внутренне подобралась от радости, услышав, как его рот ласкает слоги. - Иди наверх, посмотри, как он спит. Тогда ты будешь знать, что сказать. - Я не нравлюсь Джесси. - Ты ему не нравишься, потому что он такой же, как ты. Он твой сын, Ангел. Плоть от твоей плоти и кровь от твоей крови. Наши взгляды встретились, соединились, удерживали друг друга, а затем он отвернулся от меня и пошёл вверх по лестнице. ===== Когда он вернулся, я спала на диване перед искусственным камином. Люблю это – щёлкаешь выключателем, и пламя усыпляет тебя. Шаги Ангела, какими бы лёгкими они ни были, разбудили меня, но я оставалась неподвижной – ждала, чтобы посмотреть, что он будет делать. Видимо, старые привычки отмирают с трудом, потому что он принялся таращиться на фальшивый огонь в режиме полного поглощения тяжёлыми раздумьями. Он предполагал, что я сплю, а мне хотелось понаблюдать за ним, потому я его не разубеждала. Он так напряжённо размышлял - удивительно, что я не видела пара, поднимающегося от его головы. Что он сделает? Он останется, он попытается стать частью жизни Джесси или он сбежит? Примерно через полчаса я услышала топот Джесси, спускающегося по лестнице. Ангел тоже услышал и поднял глаза. - Разве ты не должен спать? - Не спится. Ты расскажешь маме? Ангел покачал головой. - Не-а. Несколько секунд Джесси смотрел на Ангела, прикидывая, можно ли быть уверенным, что тот не проболтается; потом плюхнулся на ковёр рядом с ним. - В школе, - начал мой сын, - у моего друга Томми два папы. Я увидела, как разом напряглись все мускулы на теле Ангела. - Д-два? - Ага, два папы. И мне было грустно, потому что у меня нет даже одного папы. На моих глазах снова навернулись слёзы. Что я сделала со своим ребёнком из-за собственной злобы и горечи? - У тебя есть твой дедушка, твой дядя Ксандер и твой дядя Оз, - заметил Ангел, в его тёмных глазах была настороженность. - Но у меня никогда не было папы. У некоторых детей нет пап. - У некоторых нет, - согласился Ангел. - Ты мой папа, ведь так. – Это был не вопрос. Ангел безмолвно кивнул. - Почему тебя не было? Ты не любишь меня? Ты не любишь маму? Мне пришлось жёстко прикусить губу, чтобы остановить рыдания, внезапно попытавшиеся вырваться на свободу. Ангел выглядел так, словно его ударили по голове очень большим кирпичом. На несколько мгновений он лишился дара речи, но Джесси хотел получить ответ, поэтому тихо сидел и ждал. Наконец, Ангел заговорил: - Давным-давно со мной и твоей мамой случились кое-какие плохие вещи. И я ушёл, потому что думал, что для твоей мамы будет лучше не быть рядом со мной. Я сильно обидел её, и мне было очень грустно. Лицо Джесси было серьёзным. - Мама тебя любит. Иногда посреди ночи я забираюсь к ней в кровать, а её лицо мокрое, и она говорит твоё имя, когда спит. Я не рассказываю ей, чтобы она не расстраивалась. Ангел печально улыбнулся. - Я тоже скучал по твоей маме. Так сильно, что у меня болела грудь. Маленький луч надежды пробился сквозь покров обречённости, окружавший меня. - Мама говорит, что обнимашки делают всё лучше. - Джесси широко раскинул руки. Ангел нерешительно обнял Джесси и замер, когда мой сын прижался своей крошечной головой к шее Ангела. - Ты останешься, папочка? Могу сказать, что Ангел удивился тому, как немедленно и искренне его принял Джесси. Ангел взглянул на моего… нет, на нашего сына. Взъерошил ему волосы. - Ты не смог бы от меня избавиться, даже если б попытался. - Ты хотел меня? Как Ангел на это отреагирует? - Я всегда хотел тебя. Долгое время я думал, что у нас с твоей мамой не может быть тебя, и из-за этого я грустил, но теперь ты здесь, и мне больше не грустно. Джесси впитывал эти знания, пока он и Ангел, отец и сын, сидели у огня в уютной тишине. Потом Ангел поднялся с Джесси на руках. - Я не так уж хорошо разбираюсь в детях, но даже я знаю, что Вам пора в постель, молодой человек. Джесси захныкал: - Па-апа, я не хочу в постель! – Как будто он говорил это всю жизнь. – Я хочу не спать и… - Давай, я уложу тебя. Ещё раз. И я даже расскажу тебе историю про тётю Корделию и её друга – призрака Дэнниса. - А тётя Корделия красивая? Она красивее мамы? Я услышала смешок Ангела, донёсшийся с лестницы. - Никогда не говори ни одной из них, что я это сказал, но на свете нет никого красивее твоей мамы. ===== Прошло немало времени, прежде чем он спустился обратно. Я всё ещё не шевелилась, прикидываясь спящей. Он встал надо мной. - Можешь уже перестать притворяться. Я распахнула глаза. Он коварно ухмылялся. - Я не… В смысле, я бы не… - Ты притворялась, не ври. - Не притворялась! - Притворялась. Ты храпишь, когда спишь, а тут я за всё время не услышал от тебя ни единого звука. - Ангел!!! – Я была возмущена до глубины души. Я не храплю! Как он смеет говорить, что я храплю?! Но потом я сообразила, что происходит. Он поддразнивал меня. Он больше не выглядел так, словно собирается разорвать меня на части. Я села и посмотрела ему в глаза. - Что это будет, Ангел? - Что ты имеешь в виду? – Он отвёл свои глаза от моих. - Ты продолжишь убегать или ты будешь бороться за то, что твоё? Он посмотрел на меня, и от его взгляда у меня перехватило дыхание. - Ты по-прежнему моя? Очередная слеза скатилась по моей щеке, и он поймал её кончиком пальца. - Я всегда была твоей. Даже когда мне этого совсем не хотелось. - Я не хороший отец, Баффи. Посмотри на Спайка. Посмотри на *Друзиллу*. - В этот раз у тебя получится лучше. Я знаю. - Как ты можешь быть уверена? - Потому что я знаю тебя. Тогда он хитровато ухмыльнулся. - Пожалуй, знаешь. Я улыбнулась в ответ, чувствуя, как старая печаль рассеивается. - Значит, ты остаёшься. - Я хочу узнать моего сына. – Его лицо сияло от гордости, когда он произносил эти слова. – Моего *сына*. - Правда удивительно, что два придурка вроде нас смогли создать нечто столь великолепное? Он отодвинул одеяло подле меня и сел, диван прогнулся под его весом. - Единственный придурок здесь это я. - Я внесла свою лепту, - сказала я, готовая взять на себя свою часть вины. - Не ты; ты идеальна. Я повернула голову, собираясь возразить, но его лицо оказалось очень близко к моему, и я внезапно обнаружила, что полностью заворожена его губами. - Я не идеальна, - пробормотала я. - Для меня идеальна, - сказал он просто, приближая свою голову к моей. - Не идеальна. - Моё сердце ускорилось¸ заколотившись в грудной клетке. - Слишком идеальна, - сказал он прежде, чем его губы опустились. И вот его рот оказался на моём, как будто впервые за столетия. Я жаждала его, вкуса его рта, прикосновения его кожи, ощущения его рук вокруг меня, прижимающих меня к его груди. Слёзы беспрепятственно текли по моим щекам, когда он глубоко целовал меня, снова завладевая мной. Мои руки обвились вокруг его шеи, я прижалась к нему, в то время как его руки скользнули вниз, схватили меня за бёдра и он перетянул меня к себе на колени. Проявив силу воли, о которой я сама не подозревала, я отвела голову назад. - Мне приготовить комнату для гостей? Тут он улыбнулся мне той лукавой улыбкой, которая чуть не сбила *меня* с ног много лет назад в переулке рядом с «Бронзой». - Я забыл сказать тебе, что в проклятье появились изменения. - Он замолчал, выгнув бровь. Меня охватила чистая, неразбавленная радость. Всё будет хорошо. Столько времени спустя наконец-то всё будет хорошо. - Изменения, да? - Ага. Понимаешь, был один демон, и я убил его, а потом Оракулы сказали… Он решил СЕЙЧАС поболтать? Лично у меня такого желания и близко не было, поэтому я толкнула Ангела, заставив откинуться спиной на диван. - Разве ты не хочешь узнать? Я плавно покачнулась на нём. - Как насчёт того, чтобы вместо рассказа ты мне показал? КОНЕЦ И жили они все долго и счастливо. ДЕЙСТВИТЕЛЬНО КОНЕЦ