узы смерти

свет от больничных ламп неприятный. он врезается в глаза, заставляя прищуривать веки. звук аппарата, искусственно подающего кислород, с каждым писком оставляет неприятный осадок, а потом через секунду это повторяется. снова и снова. раз за разом. Для Ненси, находящейся в палате каждый день по долгих несколько часов, это все ещё не вошло в привычку. но она все равно приходила. не могла не приходить. девушка смотрит на истощенное, уставшее тело человека, которого она любит. слишком сильно. у нее не хватит слов, чтобы описать все свои чувства к роб. каштановолосая взяла худощавую руку в свои, сжав посильнее, надеясь, что от этого что-то измениться. что возлюбленная очнётся. этого не происходило. только лишь мурашки прошлись по фарфоровой коже от холода кисти, которую она крепко держала. взгляд опустился на лицо, почти полностью покрытое веснушками. сколько бы она не предпринимала попыток, сосчитать их не удавалось. настолько их было много. особенно когда время года сменялось на летнее. они принимали более яркий цвет, украшая не только и без того красивое лицо, но и выраженные ключицы, тонкие руки с кистями, даже можно было заметить немного на животе. это очень нравилось Нэнси. ей в целом нравилось все в этой девушке. но рыжие точки имели исключительное место в сердце. взгляд скользнул на закрытые веки, которые скрывали голубые, даже больше похожие на цвет моря, глаза. она могла бы смотреть на них целую вечность. опустившись ещё ниже, заостряет внимание на губах. бледных, сухих, более похожих на неживые. воспоминания врезаются в разум. эти же губы создавали самую милую улыбку, которую девушка видела в своей жизни. сопровождалась она звонким, завораживающим смехом. больно. очень больно. осознание, что это может никогда больше не повториться неприятно оседает в душе. живот скручивает. заявившие о себе слезы щипают глаза. нет. она не будет сейчас плакать. веки сначала сжимаются, зачем начинают быстро моргать. слишком много слез было пролито за последние две недели. Робин не хотела бы этого. эти действия не особо помогают, и одинокая слеза все же смахивается сначала с ресниц, а затем скатывается по щеке, оставляя тонкую, мокрую дорожку за собой. быстрым движением девушка убирает ее. две недели. две очень долго тянущихся недели. абсолютно каждый день был зверской пыткой, смешанный с неоправдашимися надеждами, оседавшей горечью, болью, ковырявшей изнутри каждый миллиметр тела. с новым днём в ней что-то трескалось. ей очень не хватало девушки с рыжими веснушками и цвета моря глазами. не хватало ее зачастую непрекращающейся болтовни о новом просмотренном фильме, или прошедшей смене в Фэмили Видео, или о дороге домой и ситуациях произошедших по пути. не хватало трепетных и смущенных прикосновений. родного голоса и смеха. не хватало просто ее. ее Робин. девушка сама не заметила как впала в сон. очнувшись, она посмотрела на вид из окна. небо стало более темным, что означало скорое закрытие время посещения и приход врачей с просьбой покинуть палату. приподнявшись с неудобного, пластикового стула, который стоял рядом с койкой, она кинула быстрый взор на лежачую Роб и с ноющей болью в теле и усталостью покинула помещение, направляясь домой. ей нужен здоровый сон, но в любом случае она его не получит. переживания и ужасные мысли не дадут этого даже во снах. люди умирают постоянно. всех ждёт один конец. кого-то узы смерти окутывают слишком рано, а кого-то держат до последнего. разные причины конца жизни существуют. остановка сердца, болезни, убийства, неосторожность, даже упав на ровном месте можно удариться головой. этих причин слишком много. одной из них также является автокатастрофа. именно она является причиной комы русоволосой. прохладный вечер. возвращаясь со смены, девушка шла среди маленьких, непримечательных домиков и дороги. в наушниках играла какая-то песня, в текст которой не особо вслушивались. воздух полный свежести, втягивался через нос, наполняя лёгкие. усталость, смешанная с радостью разливались по телу. она не могла быть не радостной. изученный маршрут вел в дом уиллеров. она мысленно уже находилась в нежных объятиях своей возлюбленной. пронизывающий звук, пытавшейся затормозить машины, был слышен через наушники. резко обернулась. жёлтый свет фар последнее, что увидела перед темнотой поглотившей ее. она бы никак не успела среагировать и что-то предпринять. находившийся в нетрезвом состоянии водитель ехал с большой скоростью и не смог совладать с управлением. так просто. так глупо. чья-то ужасная безответственность так легко может забрать чужую жизнь или нанести кошмарный ущерб. ужасно. такие же две отвратительно долгие недели прошли без радостей. только ещё сильнее трескали Нэнси и в конечном итоге обещали расколоть до конца. сломать. ничего нового не произошло. дни были одинаковые и никак не менялись сценарием. как и этот день. точнее от него это ожидалось. девушка собиралась ехать в злосчастную больницу, прихватив с собой какую-то книгу с яркой, броской обложкой, чтобы читать вслух, надеясь, что Роб сквозь кому слышит ее и знает о присутствии рядом с ней. звонок на домашний телефон разразил дом. просьба мамы ответить была адресована дочке. подняв пластиковую трубку, она поднесла к уху и произнесла короткое. - да? знакомый мужской, радостный голос Стива смог вымолвить только одно слово - очнулась! Нэнси не понадобилось много времени для переваривания сказанного. изумление, шок, неверие, радость. все разом вывалилось в мозг, создавая огромный поток мыслей, сразу же был откинут. небрежно повесив обратно устройство переговоров, девушка быстро помчалась к машине. поездка хоть и была недолгой, особенно учитывая удачно малое количество машин, все равно казалась невыносимо тянущейся. припарковавшись, она не сбавляя темпа двинулась в сторону главного входа, а затем также прошмыгивая через коридоры. уже давно знакомая дверь распахнулась. два силуэта обернулись. мужской и женский. один сидящий на стуле, второй покоящийся на больничной кровати. она застыла. на нее смотрели голубые, нет, скорее из за состояния здоровья теперь уже серые, но такие родные глаза. облегчение. долгие месяцы восстановления и физиотерапии, бесконечных таблеток, конечно не сравняться с теми четырьмя неделями ужаса, страха и безнадёжности. они снова вместе. снова она слышит прелестный смех, нескончаемую болтовню, восхитительную улыбку и рыжие веснушки. каждый день боли сменился на каждый день счастья. возможно узы смерти сжалились над ними, или же решили, что ещё не время именно для окутывания именно этого человека. они в любом случае заберут их. каждого. но не сегодня.