Клеймо 15:26

Ева прекрасно помнила день, когда её жизнь изменилась. Вечером 7 сентября, когда на пороге фамильного дома её семьи появился террорист и бывший член отряда смертников.

23:45 , 7 сентября. Близ посёлка Харп.

Ева уже некоторое время сидела напротив тяжело дышащего молодого мужчины. Минут 30 назад он был весь грязный и мокрый, но Перлман помогла отмыться и дала новую одежду, точнее старую, которая осталась от умершего отца. Благо он был человеком не маленьким. И нежданному гостю большая темно-синяя поношеная кофта и простые тканевые коричневые штаны оказались впору. Всё это время молоденькая, даже не достигшая 25 лет хозяйка дома с каким-то детским интересом рассматривала гостя, но слова упрямо не шли. О её присутствии здесь говорила только её небольшая тень и периодическое тихое сопение. В конце концов, когда молчание стало буквально давить на Еву, она сжала краешек шали, связанной покойной матерью. Этим жестом она будто старалась собрать в кулак всю свою уверенность. Не часто она болтает с людьми, кроме её соседей, конечно, которых на всю Богом забытую деревню было не так много. - Так... - Тихо, едва ли не как мышка, начала девушка. Однако отсутствие внимания со стороны мужчины как-то распаляло её, даже возмущало. Прочистив горло, она продолжила чуть твёрже. - Так, как вас зовут, вы говорите? Мужчина, занимающийся всё это время сменой окровавленных бинтов на груди, сглотнул и поднял взгляд глубоких карих глаз, заставив девушку напротив вздрогнуть. Но она не отстранилась и не отвела от него взгляда. Что, честно говоря, Олега удивило. Он, конечно, уже понял, что это место та ещё дыра, и сделал соответствующие выводы о жителях этой дыры, но таких прямых людей, а тем более девушек, Волков не встречал давно. Дмитрий. коротко ответил Олег и сразу же инстинктивно сделал глубокий вдох. Ещё не привык к своему новому, сопровождающему по жизни, хриплому и осипшему голосу. Предсмертный подарок Разумовского. Он не назвал настоящего имени, не дурак ведь. Не то чтобы Волков собирался задержаться тут надолго, но пересидеть ему где-то нужно было , да и условия сейчас не те , чтобы строить из себя профессионального Тарзана и жить в лесу , как его уже бывший товарищ по отряду. Мало того , что после побега у него вывих запястья и открылись только - только зажившие швы, так ещё и этот ливень , который Олег в своей голове покрыл самыми нелестными высказываниями какими только мог. В целом , он имел на это право , как и другие пострадавшие от размытых , вследствие ливня , дорог. И так, что Олег имеет? Травмы, лишь частичное понимание, где он, отсутствие нормальной одежды и припасов для выживания и наверняка уже открывшаяся погоня за ним. Террорист всё таки. Зато из плюсов он отметил то, что хозяином дома оказался не злобный двухметровый сумасшедший социопат, а миловидная и, как посчитал Волков, слегка недалёкая девушка. - И не боитесь вы, Ева, пускать домой кого попало? - Недальновидный вопрос в его то ситуации. Но Олег просто не видел в Еве угрозу! Сидит тут перед ним, смотрит, как ребёнок на новый мультфильм, а глаза так вообще щенячьи! От этой мысли он даже усмехнулся. Ева же сконфуженно опустила взгляд, начиная теребить сложенные на коленях руки. Пожалуй, с социумом у неё действительно были проблемы. Всю жизнь она прожила на ферме с родителями, ходила в школу, а теперь, после смерти мамы и папы, и вовсе осталась одна, изредка от одиночества разговаривая даже с козами. - Так, а чего бояться-то? - Непонимающе , прожёвывая слоги, пробормотала девушка. - У вас же рядом колония в Харпе, а вы тут одна. Ни разу с зэками судьба не сводила? - Мысленно он даже улыбнулся собственным словам, но сам виду не подал, только продолжил разматывать присохшие в некоторых местах к кровавым ранам бинт. - Судьба?... - Каким-то странным тоном повторила вслед за Олегом Ева, явно о чем-то думая. Однако ни одна живая душа бы и не успела понять, о чем же задумалась девушка. Ведь вскоре она продолжила так же безмятежно, будто это нечто совершенно повседневное. - Так ведь колония в Харпе, а до нас ещё попробуй доберись. Подняв взгляд, Ева сразу же взяла во внимание его раны и , намочив ватку тёплой водой из металлического таза, который пару минут назад принесла она же, приложила её на те участки, где бинт присох к запёкшейся крови. Даже поймав на себе взгляд Волкова, который, по видимому, не ожидал, что она вообще станет касаться его, Ева не сдвинулась, только продолжила свой маленький акт помощи. По большей части не реагировала она именно из-за мыслительного процесса в голове. Такие раны и швы. Девушка прекрасно понимала, что их происхождение не совсем обычное. - Дмитрий, а как вы оказались в наших краях? Ещё и с такими ранами? Слова заставили Олега напрячься. Он продумал, что сказать. Да и в Еве он видел святую наивность, но её холодный, полный рационализации тон. несколько не соответствовал составленному в его голове образу Перлман. - Шрамы - давняя история. Всё никак не заживут. Если коротко, то просто не повезло в путешествии по Родине. Решил съездить на север, а в итоге остался без денег и одежды. Волков надеялся лишь на то, что она не станет расспрашивать его дальше. В конце концов, то, что он сказал, было лучшей ложью, что он мог придумать. Олег просто не привык врать. Максимум утаит правду. Но ко лжи он не привык. Однако Еве, казалось, этого хватило. Она даже в трогательном, как показалось Волкову, жесте взволновано приоткрыла рот, а после с особым трепетом, кажется, проникнувшись к гостю сочувствием, стала сама ухаживать за его ранами, отчего Олег даже опешил. В который раз за их короткую встречу. - Вы бы осторожнее. У нас тут всякое бывает. А вы сами откуда? Олегу захотелось тяжело вздохнуть. И что ему сказать? Сказать про Казань? Он ведь там родился. Или, может, лучше про Питер? Там он рос. В криминальных сводках навряд ли будет такая информация, но перестраховаться никому не помешает. - Из Москвы. - Коротко, как бы подразумевая окончание диалога, произнес Олег. Но нет, Ева не упустит возможности пообщаться с новым человеком, тем более за столькие годы жизни в одиночку. - Москва? Далеко как. И что же вы будете делать? Ева сказала это , до конца развязывая бинты на груди Олега , и , инстинктивно продолжая оказывать ему помощь , даже не заметила его рук, когда он, вероятно, хотел снова взять дело под контроль, а её убрать подальше. Не то чтобы ему было принципиально важно перебинтовать себя самому, просто он устал бегать по этим залитым грязью лесам и прятаться у открытых дорог. и теперь хотел покоя, а не расспросов. Хотя, признаваясь самому себе, он понимал, что не имеет права что-то требовать или жаловаться. Не в его положении. Не с его прошлым. И не с его статусом. -Ну... Как-нибудь да выползу , это не худшее , что могло бы быть. Сейчас у меня только одно на уме - завалится спать. Ева обращала внимание на каждое слово, хотя, может, Олег так и не считал, но это было так. Она приметила и это его "не худшее, что могло бы быть", и последнее предложение, где явно читалась не то что просьба, а громкое заявление оставить его в покое. Конечно, Ева не доверяла ему полностью, а в какой-то момент и вовсе хотела выгнать, но воспитанная помогать людям девушка просто не имела права так поступить. Всё это время она молчала, промывая его швы от крови, а после обрабатывая их, чтобы исключить шанс заражения. Олег же наблюдал за ней с особым вниманием в ожидании ответа. Ответа то ли на уже озвученный вопрос, то ли на его немой интерес, откуда такая забота. Волков повидал многое и чётко усвоил, что люди - самые опасные существа. В конце концов, тот, ради кого он прежде жил, едва ли не убил его. Опустим момент, что Олег всё ещё желает найти Разумовского. Не важно, мертв он или жив. Но сам факт. Его карие глаза почти сверлили в каштановой макушке Евы дыру, видимо, надеясь хотя бы так найти ответы. На душе было как-то странно тепло и тревожно. Тепло от незаслуженного хорошего отношения, а тревожно от ожидания новой пощёчины жизни. Олег смотрел так, будто ожидал, что вот-вот эта девушка, которая была полностью погружена в работу и собственные мысли, резко воткнёт ему в бок. Ну, допустим, ножницы со стола. Зачем? На этот вопрос Волков ответить не мог. да и не искал он ответа. Просто был уверен, что так всё и кончится. Но нет. Обработав шрамы, Ева поднялась со стула и, поправляя белую шаль, слегка мотнула головой, тихо произнеся: -Справитесь с перевязкой? Я пойду постелю. Волков только кивнул. И лишь когда Ева ушла, совесть, которую он, казалось, давным давно похоронил, заколола. Ведь она не сделала ему ничего плохого. А он так грубо. Олег оборвал эти мысли, сильно мотнув головой. Нечего сейчас об этом думать. Он ничего не исправит и тем более поступал так, как считал нужным. Перевязь шла откровенно плохо из-за этих навязчивых мыслей и неудачных попыток самооправдания. Единственное, чем Волков успокоил себя, это обещанием, что завтра он извинится и исправит ситуацию, А пока необходимо просто поспать.