Soundtrack: Royal Blood – Lights Out Joywave – Obsession Joywave – Coming Apart Joywave – Possession
+++
Хёнджин был не в настроении. А хороший настрой ему бы пригодился, потому что сегодня он впервые должен был вести пару у третьего курса и ужасно нервничал. Профессор Квон огорошил его новостью только на прошлой неделе, мол, ты такой перспективный, нас устраивает твоя научная работа, рук на кафедре не хватает… Поздравляем, ты теперь ведёшь пары у ребят на курс младше. Ну спасибо-пожалуйста. Не то чтобы Хёнджин был против, но всё-таки… Может быть, не все студенты знали его и не поняли бы, что он всего лишь такой же студент, только с четвёртого курса, но представиться-то придётся. Это всё было так неловко и волнительно. Он и так зашивался с учёбой, со своим проектом, с подработками… А теперь ещё и подготовка к парам. Хёнджин не выспался, на улице было промозгло и серо, и в главные двери университета он входил со скоростью улитки, будто бы это могло помочь оттянуть неизбежное. Всё равно пара должна была начаться тогда, когда ей полагалось. — Можно как-то побыстрее? Ууу, только его не хватало. Хёнджин уже хотел посторониться, но почувствовал мощный толчок – его нагло задели плечом. И да, это был Ли Феликс – звезда местного разлива. Он даже не посмотрел на Хёнджина, быстро прошёл мимо, за ним следовали его вечные подпевалы, парочка из них точно так же будто случайно задели Хёнджина плечом. Блеск. Именно у этих третьекурсников он должен был вести первую пару. Хёнджин поправил съехавший с плеча тренч, выпрямился и с высоко поднятой головой пошёл вперёд. Нужно было успеть на кафедру за списками студентов, среди которых, к сожалению, числился и Ли Феликс. В огромном университете сложно знать всех в лицо. Но Феликса Хёнджин знал. И не только он, конечно же. Запоминающееся имя, длинные высветленные волосы, драные джинсы и не самые лучшие манеры. Очень талантливый парень, который, как и Хёнджин, получал стипендию, выиграл не один грант и давно работал по профессии. Учёба давалась ему легко, а ещё преподаватели его боялись, потому что Ли мог задавать такие вопросы, что те терялись и часто не знали, что ответить. На кафедре на него регулярно жаловались. Ли Феликс считал себя умнее всех и, судя по всему, у него были на то основания. Он всегда пытался показать, что образовательная программа устарела, а его опыт в реальном геймдеве давал ему куда больше, чем все эти скучные пары, полные никому ненужной теории. А ещё он был капитаном университетской сборной по тхэквондо и принёс своим ребятам не одну победу. Необычное сочетание, но Феликс весь был какой-то необычный, состоящий из противоречий. Не слишком высокий, миниатюрный на первый взгляд, но сильный и грубый. Он выглядел как ангел (так говорили все вокруг девчонки), но ругался как сапожник своим басом и мог навалять любому. Хёнджин старался обходить его стороной, но каким-то образом они всё время пересекались. Просто, как сейчас, в коридорах университета или же более масштабно – в борьбе за гранты, на всевозможных конференциях и выставках и даже в работе. И в довершение всего этого Чонин – младший брат Хёнджина, только поступивший на первый курс – изъявил желание попасть в сборную, потому что – вот это совпадение – с раннего детства занимался тхэквондо. Отборочные состязания были назначены буквально на завтрашний день. И всё это – необходимость преподавать у Феликса, то, что он возможно будет капитаном для его брата – как-то в один миг придавило Хёнджина. Глупое столкновение на входе в универ выбило почву из-под ног. Хёнджин совсем разнервничался. Перед тем, как войти в аудиторию, он трусливо замер чуть поодаль от двери. Задышал глубже, зачем-то поправил и без того идеально завязанный галстук и постарался принять вид уверенного и расслабленного препода. Дома перед зеркалом он не раз репетировал нужное выражение лица. К тому же в своих новеньких очках он и правда выглядел солидно. Он надеялся на это. Студенты не обратили на его появление никакого внимания, продолжили переговариваться и заниматься своими делами. Хёнджин знал, что легко не будет. Профессор Квон сказал, что с радостью представил бы его, но у него случились какие-то неотложные дела, так что Хёнджину предстояло справляться со всем этим безобразием в одиночку. Он вальяжно прошёл за кафедру, не спеша разложил свои вещи, подключил ноутбук к проектору и уже начал замечать, как в аудитории понемногу становится тихо. Закончив со своими приготовлениями, Хёнджин повернулся к студентам, обеими руками опёрся о кафедру и стал прожигать взглядом поочерёдно каждого, кто ещё не успокоился и продолжал болтать. Это сработало. Феликс Ли с самого начала сидел молча и как-то недобро смотрел на Хёнджина. Чёрт с ним. — Что ж, доброе утро! — Хёнджин хоть и нервничал, но знал, какое впечатление производит на людей. Женская половина аудитории уже неотрывно смотрела на него. — Меня зовут Хван Хёнджин, я студент четвёртого курса и буду преподавать у вас процедурное моделирование, — кто-то присвистнул – это был один из дружков Ли Феликса. Хёнджин лишь снисходительно улыбнулся. — На слайде можете видеть мои имя и фамилию и имейл для связи. Нам с вами работать целый семестр, надеюсь на плодотворное сотрудничество. — Надеюсь у вас достаточно опыта, чтобы чему-то научить нас, — ну конечно, кто ещё мог это сказать. Ли. Феликс. — Вашему вниманию слайд с моим опытом работы, проектами, в которых я участвовал, и грантами, которые выиграл. Это лишь формальность, но хотелось бы, чтобы вы доверяли мне, как специалисту и вашему преподавателю, — Хёнджин использовал одну из своих самых обезоруживающих улыбок и увидел, как очень и очень многие в этой огромной аудитории улыбнулись в ответ. Хёнджин решил игнорировать Ли – он и так знал, что тот не улыбнулся. Хёнджин разбирался в предмете идеально, а ещё мучительно долго готовился к сегодняшней паре. Он чувствовал, что всё идёт отлично. Будучи человеком, уже непосредственно связанным с индустрией, он сразу приводил множество практических примеров. Но он ужасно заебался. Потому что Ли, мать его, Феликс, не давал ему покоя. Он сыпал и сыпал вопросами, Хёнджин успешно отвечал на каждый из них, старался быть остроумным и всё такое, но это не способствовало тому, чтобы меньше нервничать. Студенты раззадорились и уже с неподдельным интересом наблюдали за их битвой умов. Хёнджин всё же не был закостенелым преподом, который давно не нюхал пороху, и сам начал задавать вопросы, специально задерживая взгляд на Ли, и тому приходилось раз за разом отвечать, чтобы не ударить в грязь лицом. Под конец пары они готовы были придушить друг друга – это чувствовалось в воздухе. Студенты ликовали. Хёнджин видел, что Феликс кипит – наверняка он впервые получил такой мощный отпор, к тому же аудитория разделилась на два лагеря, и многие болели за Хёнджина. Так-то. Хёнджин убирал свои вещи, студенты благодарили его за крутую пару, он был счастлив. Но недолго. — Доволен собой? Хёнджин только сейчас понял, что аудитория опустела. У двери стоял Ли. Руки скрещены на груди, лицо кислое, с нотками «ятещасвтащу». Ангел, ага. Десять раз. — Вы что-то хотели, Феликс? — на всякий случай перед зеркалом была отработана и реакция недоумения. — Это ролевые игры у тебя такие? Ты такой же студент, не зазнавайся. — Я твой преподаватель на ближайший семестр и, кто знает, может, мне понравится преподавать. Для тебя я как минимум Хван-сонсэнним. Или можешь звать меня профессором. — Идёшь нахуй, — Феликс усмехнулся и вышел. Хёнджин сжал зубы, резко выдохнул. С одной стороны, он почему-то не удивился, а с другой – ПОЗВОЛЬТЕ. Ну и что с ним делать? Ли прекрасно знал, что Хёнджин не побежит в первый же день на кафедру в слезах рассказывать, как «стрясьний и пляхой Феликс Ли посляль миня няхюй». Оставалось только надеяться, что вся эта херня Феликсу надоест – по нему было видно, что он сам заебался, а это только первая совместная пара. А если так и дальше пойдёт, Хёнджин не погнушается пожаловаться на кафедре. Разве что обойдётся без слёз. Следующая пара должна была быть через день, ну а на сегодня всё – Хёнджин превратился в обычного студента и должен был тащиться на свои занятия. Из-за пережитого с утра стресса день показался ему бесконечно долгим, в машине по пути домой он едва не засыпал, включил музыку погромче и во весь голос подпевал, лишь бы не отрубиться. Дома он хотел приготовить ужин для них с Чонином и поработать над проектом. «Не спать, Хёнджин!»+++
Следующий день прошёл спокойно, Хёнджин не ездил в университет, всё время сидел за работой и только под вечер выбрался на кухню. Чонин должен был скоро вернуться, стоило всё-таки что-нибудь приготовить – вчера лень взяла верх, и они ужинали едой из доставки. Хёнджин слушал музыку в наушниках, шумела вытяжка – он не услышал, как Чонин вернулся. Но услышал какой-то грохот и вздрогнул. Выглянул в коридор. Чонин очевидно психовал. Грохот – это, видимо, брошенный на пол рюкзак, а теперь Чонин нервно стягивал с себя куртку. Запутался в рукаве, закрутился на месте. Это было на него не похоже. Хёнджин снял большие наушники и оставил их на шее, поспешил к брату. — Нини, что случилось? Чонин наконец справился с курткой, скомкал её и тоже со всей силы швырнул об пол. Хёнджин даже отпрянул. Его посетила догадка. — Как отборочные? Чонин стоял неподвижно и смотрел на свои поверженные вещи, тяжело дышал и стискивал зубы. — Не очень, — процедил он. — Расскажешь? — Хёнджин поднял его куртку, отряхнул и повесил на плечики в шкаф. — Капитан сборной – пидарас. О, добрый вечер. — Ли Феликс? — Ты его знаешь? — К сожалению. Что он сделал? — Хёнджин чувствовал, что злится. Слегка. Совсем. Он почему-то понадеялся, что мерзкий характер Ли не распространяется на его спортивную деятельность – Хёнджин действительно не раз слышал о нём отзывы как об отличном капитане. Он не посчитал нужным предупредить Чонина, к тому же фамилии у них, как и отцы, были разные, так что Феликс не должен был знать об их родстве и каким-то образом отыграться за вчерашнее столкновение. — Он… — Нини разулся и громко топая устремился на кухню, Хёнджин последовал за ним. Молча наблюдал за тем, как брат открыл холодильник, достал оттуда банку колы, открыл, выпил, наверное, больше половины, вытер губы тыльной стороной ладони. – Он никому ничего не говорил. Потом выстроил всех в шеренгу, вызвал меня в центр и начал рассказать, что и как я делал не так. А потом… При всех размотал меня несколько раз подряд. Пацаны смеялись. Он не давал мне даже опомниться. Хёнджин был в шоке. Не знал, что сказать. И хоть из них двоих физический отпор - это скорее к младшему, Хёнджин никогда не давал своего брата в обиду. И сейчас ему стало чуть ли не плохо от нахлынувшей в конце концов полноформатной злости. Чёртов Ли. — Тебя не взяли? — Хёнджин всё ещё не нашёлся, что сказать, и задал самый глупый вопрос, какой только мог. — Результаты завтра, — Чонин шмыгнул носом и совсем даже не осудил брата за такой очевидно риторический вопрос. — Конечно же я в пролёте. Хёнджин подошёл к Чонину и обнял. — Ну не надо, Хёни… — он вырывался, но не слишком активно. Ему мешалась банка колы. Хёнджин похлопал его по спине и отстранился. — Всё в порядке, — Хёнджин ещё раз заглянул в лицо Чонину, как мог – посмотрел ласково, и Нини улыбнулся. — Давай ужинать? — Хёнджин загремел тарелками-палочками, пытаясь сгладить небольшую неловкость – он сам не был тактильным человеком, но потискать брата считал своим святым долгом. — Ты хозяюшка, — Чонин, кажется, и правда повеселел. — Пойду помою руки. Хёнджин услышал, как жестяная баночка встретилась со столом, как брат вышел из кухни, и только спустя мгновение прошептал: — Вот сука…+++
Снова пара у третьекурсников. Ребята были настроены позитивно, тепло поприветствовали своего нового преподавателя и внимательно слушали. Ли Феликса на занятии не было. Хёнджин хотел поговорить с ним, но метался. Что если он всё же не знал о том, что Чонин – его брат, и Хёнджин сделает только хуже. В сборную Нини не попал, но отбор проводился несколько раз в год. Мало ли – следующая попытка могла увенчаться успехом. Чонин заявил вчера, что тренировки не бросит и позже обязательно покажет этому зазнайке, где раки зимуют. Дома Хёнджина встретил Чонин с неожиданными новостями. Его единственного взяли в сборную. — Что, прости? — Мне написал сам Ли Феликс и сказал прийти в зал. Он объяснил, что пристал ко мне потому, что только со мной было над чем работать, — Нини сиял. — По-твоему это адекватное поведение? — Хёнджина всё это настораживало. — Он проверял мой характер. Сначала спросил, что я думаю о вчерашнем. Я честно сказал, что это было унизительно. Но я считаю себя достойным сборной и буду тренироваться, чтобы попробовать попасть к ним в другой раз. — Он ебанутый? — Хён, это невежливо. — Ты уже защищаешь его? А как же то, что он пидарас? — Я не защищаю. Просто… Это спорт. Слюнтяям там не место. — Ты никогда им и не был. Нини, ты уверен? Этот парень мне не нравится. — Уверен. Хёнджин доверял выбору брата. Но в Феликсе не был уверен. И, видимо, не зря. Тренировки у Чонина проходили каждый день, и каждый день он возвращался всё более мрачным. — Он цепляется ко мне. Продолжает поучать при всех и показывать на мне приёмы. Иногда так хочется сказать «я же говорил», но Хёнджин сдержался. Следующая пара должна была быть послезавтра. У Хёнджина созрел план. До этого он ни разу не интересовался, но поспрашивал на кафедре. У него было, чем крыть. Оставалось надеяться, что Феликс появится. И он появился. На паре вёл себя прилично, но совсем без вопросов не смог. Но они были будто бы даже в тему, и Хёнджин на время забыл о том, что этот блондинистый изводил Чонина. В отместку Хёнджину или просто потому что реально пидарас – не имело значения. Хёнджин нет-нет, да поглядывал на Ли. Что-то привлекало его внимание сегодня, и он не мог понять, что именно. — Феликс, задержитесь, есть пара вопросов, — Хёнджин старался быть непринуждённым. В аудитории осталось не так много студентов, но и те многозначительно переглянулись и поспешили на выход. Плевать. — Чё надо? — Думаешь, грубость – это лучший способ добиться чего-то в жизни? — Ох, избавь меня от таких банальностей, — Феликс закатил глаза. Хёнджин вдруг понял, что привлекало его внимание – обычно Феликс носил волосы распущенными, а сегодня они были забраны в высокий хвостик, непривычно открывая его лицо. Хёнджин вдруг увидел, что все щёки Ли усыпаны веснушками. Ну и зачем этому исчадью такая внешность? Веснушки, боже. Наверняка в детстве не вылезал с улицы, подставляясь палящему солнцу. Пиздил местных ребят, что послабее, и наслаждался этим. — На что смотришь? — На веснушки, — спокойно ответил Хёнджин. — Не замечал раньше. Скрывал макияжем? Повисла настолько неловкая тишина, что стало неприятно. — Я тренировался с утра… — почему-то Феликс решил пояснить. Это было странно. — Кстати, о тренировках… — Хёнджин присел за преподавательский стол и сделал вид, что очень занят своими распечатками. — А это каким боком тебя касается? — Феликс скрестил руки на груди и опёрся бедром о стол, Хёнджин задержал взгляд на огромных дырках на его чёрных сегодня джинсах. — Знаешь Ян Чонина? Феликс захлопал глазами. Какая мимика, ну правда будто невинное создание. Не подходи – убьёт. — Ну допустим. — Он мой брат. Снова наступила тишина. — О нет, только не говори мне, что ты решил заступиться за малыша, — Феликс будто и вправду был раздосадован. — Не совсем. Я лишь хотел спросить, какого хрена ты его доводишь. — Пользуешься положением? Спорим, не начни ты преподавать, ты бы даже не сунулся. — Думаешь? — Хёнджин посмотрел прямо в нахальные глаза. Феликс прищурился. — Это не твоё дело, старший братик. Чонин взрослый мальчик. — Я спрашиваю: какого хрена ты его доводишь? Выражение лица Феликса можно было использовать для мемов. Брови вскинуты, недоумение вперемешку с отвращением – невероятно. Он картинно облизнул губы. Явно что-то обдумывал и готовился высказаться. Хёнджин закусил свою нижнюю губу. Сука, ну какой же Ли красивый уёбок. Невозможно. Хотелось его придушить. Или… — Давай так. Ты парень от спорта далёкий, — Феликс смерил Хёнджина нарочито оценивающим взглядом. — Ну окей, может, от состязательного спорта. У твоего брата огромный потенциал. Мне нравится работать с ним и нравится, что он не сдаётся. Смекаешь? — Он приходит домой избитый. Умерь свой блядский пыл, — отчеканил Хёнджин, мирненько постукивая стопкой распечаток о стол. — А то что? — Избавь меня от этих банальностей, — Хёнджин тоже закатил глаза. Он чувствовал необъяснимый азарт. — Предположим, я могу повлиять на то, удержишься ли ты на стипендии. — Чт… Что? — Ты меня услышал. — Я не верю тебе. Ты никто. — Ты всех заебал, Феликс. В это ты можешь поверить? Непередаваемые ощущения. Хёнджину стало мерзко от самого себя и в то же время садистски приятно от растерянного выражения на веснушчатом лице. Ангел. Да-да. — Уёбок, — прошипел Ли и резко развернулся, чтобы уйти. — От уёбка слышу, — сказал Хёнджин пустой аудитории. Хёнджин правда переживал, не сделал ли хуже. Он был не совсем честен, говорил правду лишь отчасти. Но ему и правда сообщили, что претендентов на стипендию очень много. Намного более приятных, хоть и намного менее талантливых. Хёнджин чувствовал себя ублюдком, но что было сказано, то сказано. И это сработало. Чонин перестал приходить избитым, но Феликс отыгрывался на Хёнджине. Не пропускал ни одной пары и включался так рьяно, что все остальные студенты боялись и слово вставить. Хёнджин не поддавался, отражал все атаки, но ужасно уставал. Сегодня была очередная пара. Феликс становился всё нахальнее и всё красивее с каждым днём. Но сегодня неожиданно был тихим. Тоже устал? Задал всего пару вопросов и потерял интерес. Грыз ручку и смотрел в окно, которое было слишком далеко от его места, чтобы что-нибудь в нём разглядеть, но он будто бы пытался. Хмурился и периодически убирал от лица лезущие локоны. Его волосы сильно отросли и лёгкими волнами обрамляли его красивое лицо. Веснушки были на месте. Из необычного – последние несколько пар на его маленьком носу сидели очки в прозрачной оправе. Надевал он их только для работы за компьютером. Хоть и смотрел сейчас в окно, на этот раз их не снял. В конце концов Хёнджин дал студентам практическое задание и смог хотя бы немного передохнуть. Пока ребята корпели над своими небольшими проектами, он решил заняться работой. Смотрел в код на тёмном экране ноутбука, но не заметил, как перестал что-либо видеть перед собой. Он правда утомился – работа, пары, преподавание, забота о брате – Хёнджин старался, чтобы дома было чисто и всегда была свежая еда – он знал, как сложно быть первокурсником, а Чонин ещё и пропадал на тренировках. Говорил, что всё хорошо, что ему нравится. Что Феликс «классный». Поворот поворотов. Хёнджин так ничего и не рассказал Чонину. Хёнджин снял очки и, прикрыв глаза, помассировал переносицу. Тяжело вздохнул. В голову закралась мысль выбраться куда-нибудь на выходных. Стоило написать Минхо.+++
Феликс давно закончил со своим заданием и смотрел на Хвана. Тот сначала сосредоточенно пялился в свой ноутбук, что-то печатал, а потом завис, глядя в одну точку. И вдруг усталым жестом снял с себя очки, прикрыл глаза, массируя переносицу. И вздохнул. С голосом, словно ещё чуть-чуть, и можно было услышать стон. Феликса обдало мурашками. Сссука. Хван, блядь, Хёнджин. Хван, сука, сонсэнним. Головная боль, изводящая длинноногая проблема. Кажется, ручку было уже не спасти – Феликс вгрызся в неё ещё сильнее. Невозможный уёбок и манипулятор. В очках он был такой вылизанный препод, а сейчас – уставший, с прикрытыми глазами – юный и потерянный. Феликсу стало совестно. Он знал слишком много. Нини был той ещё болтушкой. Очаровательной болтушкой с мощным толё-чаги . Феликс знал, сколько Хван работал, как заботился о брате, как много готовился к каждой паре. Знал, что Чонин поступил в этот университет только благодаря деньгам Хёнджина, которые тот успел заработать, год безвылазно проработав в одной крупной гейм-студии, совмещая всё это с блестящей учёбой и прочим-прочим. Идеальный уёбок. Красивый до невозможности и до невозможности умный. Его мерзкая манипуляция не то чтобы сработала. Феликс не горел желанием проверять, сможет ли Хван действительно что-то сделать, но решил Яну поблажек не давать. Но тот как будто сговорился с братом – изучил Феликса достаточно, чтобы в тот же вечер прямо перед всей командой отмудохать его по полной программе. Феликс воспринял это не иначе как знак свыше. С Чонином они быстро подружились, но никто не мог запретить Феликсу доставать его старшего брата. Но чем больше Феликс узнавал от Чонина о Хёни (от этой клички Феликса разматывало), тем менее весёлым становилось это занятие. Феликс давно заприметил Хвана. Ещё когда был на втором курсе. Слишком давно. Ему было некогда бегать за всякими смазливыми старшекурсниками. У которых к тому же, как говорили, была девушка. Однако судьба свела их на одной из научных конференций, где Хван обставил Феликса как первоклашку и ещё так надменно посмотрел во время награждения, что Феликсу захотелось ему вмазать. Собственно, с тех пор его чувства к Хёнджину не изменились. Вмазать хотелось всё так же сильно, но теперь ещё примешалась тупая тоска. Феликс и сам устал. После очередного рассказа Нини о том, как Хёнджин внезапно подарил ему новую дорогущую форму для занятий, доставать его больше не хотелось. К тому же у Феликса не получилось это сделать по-настоящему ни одного ёбаного раза. Он проиграл. Своей репутацией он дорожил, так что связываться с натуралом он не собирался. Но и изводить его больше не хотелось. Стоило найти кого-нибудь и забыться.+++
Клуб гремел, вечеринка была в самом разгаре, от множества диско-шаров, закреплённых на потолке, исходило яркое сияние, миллионы бликов пробегались по колышущейся толпе. Феликс был пьян. В красном неоновом свете, заполнявшем пространство, он едва различал лица вокруг. Может, и хорошо. Он искал кого-нибудь высокого, с тёмными волосами, может быть, в очках. Чужие руки без конца проходились по телу Феликса, всё внутри вибрировало от гулких басов. Феликса вело. В конце концов он нашёл пристанище в объятиях какого-то парня, который, по крайней мере, вкусно пах и неплохо танцевал. Феликс прислонился к нему спиной, позволял обнимать себя и прижимать всё крепче. Он различал хватку на своих бёдрах, горячее дыхание на шее и отдавался общему ритму движений. Он не чувствовал себя комфортно, не чувствовал себя хорошо. Ему было никак. Треки сменяли друг друга, биты замедлились, и красное освещение вдруг сменилось тёплым белым. Феликс испытал почти физическую боль от того, как чётко вдруг увидел окружение. Откинув голову на чужое плечо, он бездумно блуждал глазами по столикам в приват зоне, которая располагалась вплотную к танцполу. Там было мало народу – все танцевали. И вдруг что-то кольнуло Феликса. Узнавание. Стоп. Что? За одним из столиков, прямо напротив того места, где танцевал Феликс со своим случайным спутником, сидел Хван Хёнджин. Это точно был он. Непривычный, другой. Но точно он. С гладко-гладко зачёсанными волосами, без очков, подкрашенный. Скучающий. В красивом костюме. Воротничок рубашки Версаче под самое горло – здесь он себе не изменял – это он любил. Чтобы рубашки душили его. Одна рука закинута на спинку диванчика, в другой – рокс. Нога на ногу. Феликс продолжал на автомате двигаться в танце, несколько раз моргнул, но наваждение не рассеивалось. Так-тааак. Хван Хёнджин в гей-клубе. Ровно в тот момент, когда парень позади склонился и поцеловал Феликса в шею, Хёнджин посмотрел в их сторону. Феликс встретился с ним глазами. Пол под ногами точно качнулся, Феликса повело ещё сильнее. Хёнджин смотрел неотрывно, без какого-то определённого выражения на лице. Феликс чувствовал поцелуи на шее и понимал, что это его полное фиаско. Ведь он тоже здесь, в гей-клубе, и в куда более компрометирующей ситуации. Он попытался отстраниться, но его притянули обратно. К Хёнджину подошёл какой-то брюнет. Очень красивый, с большими тёмными глазами, склонился и что-то заговорил ему на ухо. Хёнджин продолжал смотреть прямо на Феликса, что-то ответил, и большеглазый вдруг тоже посмотрел в сторону Феликса. Что за?.. Этот парень усмехнулся, распрямившись, забрал из рук Хёнджина рокс, глотнул виски и отставил стакан на столик, чтобы затем ухватить Хёнджина за руку и потянуть за собой. Они ушли. Вся эта сцена была такой очевидной, что Феликса замутило. На его глазах, кажется, сняли Хван Хёнджина, а ему почему-то хотелось убивать. Вечериночка закончилась. Феликс взял себя в руки и со всей своей силой скинул с себя прилепившегося, казалось, намертво парня. Домой, подальше отсюда. И побыстрее.+++
Феликс ощущал себя странно, сюрреалистично. Произошедшее в клубе словно было выжжено в его мозгу. Он раз за разом вспоминал, весь извёлся. Нини сказал, что брата не было дома с ночи пятницы и до обеда воскресенья. Где он был, с кем? С тем большеглазым? Феликсу было больно. И от этого он страшно злился. А ещё переживал, что этот горе-недопрепод теперь знал об ориентации Феликса. С одной стороны, Феликс тоже кое-что видел, но всё же с поличным застукали именно его. Хёнджин, как уже понял Феликс, был манипулятором и мог использовать эту информацию в свою пользу. Феликс хотел поговорить. И вовсе даже не узнавать, где, блять, Хван, шлялся. И с кем. Не хотелось думать, как часто он шлялся подобным образом. Всю пару Феликс старался сосредоточиться на заданиях, потому что, надо отдать Хвану должное, на его занятиях Феликсу никогда не бывало скучно, и он даже находил для себя что-то новое. Он прилежно смотрел в монитор своего ноута, чтобы не пялиться на стройные ноги в зауженных брюках, на длинные пальцы на лазерной указке. Мысли всё равно вероломно уползали в сторону того, где и в каких позах побывали эти ноги, кого и как ласкали эти пальцы. Феликс, блять, даже знал, что Хёнджин бегал каждое утро и ходил на плавание несколько раз в неделю. Хотелось посмотреть на него без одежды. Это всё, конечная, продолжать обманывать себя было невозможно. По завершении пары Хёнджин дал всем домашнее задание и принялся убирать свои вещи. Сердце Феликса разогналось до запредельной скорости, в ушах шумело. Сегодня Хван совершенно точно избегал смотреть на него, Феликс не знал, что сказать, но всё же набрался смелости, сообщил приятелям, что догонит их, а сам, дождавшись, пока все студенты отойдут на приличное расстояние, запер дверь и прислонился к ней спиной, посмотрел в сторону Хвана. Тот словно не замечал ничего вокруг, был в своих мыслях, но, услышав, что шум коридора притих, поднял голову от своих распечаток и посмотрел на Феликса. — Ты что-то хотел? — Надо поговорить, — Феликс сделал несколько шагов к нему. Хван вздохнул. И снял, блять, очки, откинул их на стол. Феликса жахнуло. Мамочки, разве же может так крыть? «Красивыйкрасивыйкрасивый» – и больше ничего в голове. — О чём? — Хёнджин прищурился. Феликс только сейчас заметил, что в ушах у него были маленькие золотые серёжки, а в хрящике – хеликс. «Не снял после выходных» – родилась догадка. — О том… Что ты видел. И о том, что видел я. Хёнджин сложил руки на груди. — Тут есть, что обсуждать? Феликс сделал ещё один шаг, сам не заметил, как начал заламывать руки, мять собственные пальцы. Он в жизни так не нервничал. — Я… Ты… С тем парнем… — Ты о себе или обо мне? — О… — Это мой друг, с которым я и пришёл в клуб. И у него есть парень. А вот… — Я не знаю, с кем был я, — Феликса затопило облегчением и в то же время начало потряхивать. — Чудесно… — Хёнджин словно бы злился, Феликс не мог разобрать его эмоций. — Я был пьян… — Ещё лучше. — Ничего не было. После того, как я увидел тебя, я сразу же ушёл. — Зачем мне эта информация? — Не знаю? — Феликс правда не осознавал, что подошёл к Хёнджину совсем близко, смотрел на него во все глаза, подмечая маленькие детали, на которые раньше не обращал внимания. Например, родинку на правой щеке он замечал, а вот родинку под левым глазом – нет. — Ты… Расскажешь кому-нибудь о том, что видел? — А ты? — Хёнджин наконец отмер и тоже сделал шаг вперёд. Феликса накрыло его приятным парфюмом. Собственные руки заледенели, Феликс готов был либо бежать назад, либо… Либо… — Зачем? Это не я здесь мерзкий манипулятор. — Ну конечно. Мальчик-ромашка. Феликс облизнул свои пересохшие губы. — Куда ты смотришь, Феликс? — совсем тихо спросил Хёнджин. — На твои губы, — в тон ему ответил Феликс. Он часто смотрел на них и до этого. Но Хвану знать об этом было не обязательно. И Хёнджин склонился, прижался своими этими невозможными губами к губам Феликса. Голова закружилась. Они оба не закрывали глаз и замерли так на несколько долгих секунд. Хёнджин слегка отстранился. — Ты что творишь? — зашипел Феликс. — Ты же хотел этого, — и Хёнджин поцеловал снова, на этот раз прижался губами крепче. И, боже, толкнулся меж приоткрытых губ Феликса языком. В этот же момент Феликс почувствовал на затылке чужую ладонь, сам непроизвольно сделал крохотный шаг, разделявший их, запрокинул голову и впустил Хёнджина. Феликс готов был поклясться – он не испытывал ничего приятнее, чем соприкосновение их языков. Глаза закатились, из груди вырвался непрошенный стон. Тормоза сорвало. Феликс сам навалился на Хёнджина, обнял его лицо ладонями и проник языком в его тёплый рот. Сука, каким вкусным он был, Феликс не сможет забыть об этом. Никогда в своей никчёмной жизни. Они оба громко дышали и стискивали друг друга всё крепче, поцелуй становился глубже. Феликс кусался, потому что всего стало слишком много, и он так давно хотел прикусить нижнюю губу Хёнджина, почувствовать её упругость. Руки Хёнджина скользнули вниз, огладили спину, сжали талию. Феликс представлял его крупные ладони на себе, и сейчас ему казалось, что так и должно быть, это ощущалось так горячо и так правильно. Он сам трогал лицо Хёнджина кончиками пальцев, чувствовал, как сам страшно дрожит, и, когда Хёнджин опустил руки ещё ниже, вжал его в себя плотнее, Феликс ощутил, как сильно они оба возбуждены и не смог сдержать жалобного возгласа. Он цеплялся за Хёнджина, боялся, что это всё прекратится. И вдруг отчётливо почувствовал себя слабым. Дальше он словно наблюдал за собой со стороны: правая рука опустилась на шею Хёнджина, пальцы сжались, и тут Хёнджин сам издал стон. Феликс оторвал его от себя, раздавшийся влажный звук прострелил насквозь, но Феликса всё – его накрыло. — Что. Ты. Творишь? — повторил он. Блять, лучше бы он не видел этого. Тяжело дышащий Хёнджин, с раскрасневшимися губами и затуманенным взглядом. Смотрел с непониманием и будто продолжал тянуться к нему. — Что за харассмент ты устроил? — Серьёзно? — Хёнджин отступил, высвобождаясь из хватки, и сам сжал свою шею. — Феликс… — Чсв-шник долбаный. Не возомни о себе ничего, — и Феликс ринулся к двери, к своему стыду не сразу смог открыть замок и вылетел в коридор. Пиздец. Пиздееец. Сосаться с недопреподом прямо в универе. Просто потому что тот, видимо, решил, что Феликс какая-то давалка или что втюрился в него. Насколько вообще надо быть отбитым, чтобы вот так засосать своего, по сути, студента? «Ты же хотел этого». Уёбок.+++
Хёнджину было плохо. В жизни у него ни разу ещё не было подобной ситуации. Вроде как что-то закрутилось, а что – непонятно. Как можно втрескаться в человека, ни разу даже нормально не поговорив? Эти перепалки на парах – разве это были нормальные разговоры? А наедине они, кажется, только оскорбляли и обижали друг друга. Но зато успели пососаться. Этот поцелуй – Хёнджин не мог забыть хоть на секунду, прокручивал в голове постоянно. И каждый раз всё вспоминалось будто горячее, откровеннее. Он уже не знал, что помнил по-настоящему, а что дорисовывало его воображение. Перед внутренним взором всё время был Феликс. Нахальный и жёсткий – на парах, дико красивый и сексуальный – в клубе, возбуждённый и нежный – во время поцелуя. Что за человек вообще такой?! Хёнджин фантомно чувствовал пряный запах его кожи, ощущал его прикосновения, его вкус, мягкость его губ, его мокрый язык у себя во рту – это всё было просто невыносимо. Он, кажется, после той ночи в клубе уже успел нафантазировать себе всякого, но не думал, что Феликс будет таким. ТАКИМ. Он перестал появляться на парах. Хёнджин невзначай заикнулся об этом на кафедре, и ему сказали, что-то вроде «ах, да, первые соревнования скоро, парочку недель его не будет, он освобождён». Вот оно что. А Хёнджин уже как самый настоящий долбаный чсв-шник вообразил, что это из-за него. В тот же вечер и Чонин сообщил, что тренировки учащаются и от некоторых пар освободили даже его. Последнюю неделю Чонин постоянно пропадал в зале, а ещё где-то с командой и с самим Феликсом. Они ходили куда-то поесть все вместе, в кино после тренировок и далее-далее. А Хёнджин изводился. Пару раз он видел Феликса издалека в коридорах универа и в библиотеке, но не успевал даже сориентироваться, как терял его из виду. Перед сном листал вверх-вниз ленту его Инстаграма и пялился на фотки. Написать он бы не решился, даже если бы к виску ему приставили пистолет. И вообще, он чувствовал себя виноватым. И ничего такого не думал ни о себе, ни о Феликсе. А хотел просто поговорить. И, конечно, поцеловать ещё раз. Ещё хотя бы один раз. А ещё Хёнджин заебался. Только конец ноября, а он уже никакущий. Что дальше? Он даже не успевал на соревнования к Чонину, потому что навалилось много задач, и ему приходилось бывать в офисе, чтобы работать непосредственно с командой разрабов. Ужасно бесился из-за этого, но был рад, что хотя бы родители смогут прийти поддержать Нини. Хёнджин заполз в квартиру, когда было уже почти десять вечера. Разулся и устало сполз по стене. Зазвонил телефон. Это был Чонин. Он писал днём, что они победили. Хёнджин почему-то не сомневался. Раз Чонин звонил, значит, его ещё не было дома. Хёнджин как-то сразу насторожился. — Да? В трубке было шумно. — Хёни! Я писал, но ты так и не прочитал. Мы тут собрались отмечать, пока не решили, к кому поедем. Не теряй! — Нини, ты что, собрался пить? — Да я чуть-чуть. Хёни, не начинай. — Ладно, ладно. Будь на связи. Хёнджин вяло поужинал, принял душ и завалился спать. Его разбудил звонок. Опять звонил Чонин. Хёнджин глянул на время – половина четвёртого утра. — Нини? — Хёни, — ууу, Чонин был пьян. — Я хочу домой, забери меня, а? — он был очень пьян. Хёнджин уже выпутывался из одеяла, не проснулся толком, потому чуть не слетел с кровати, но в итоге всё равно запнулся о гору книг, которая не первый год копилась на полу, и влетел в стену. Хорошо хоть не убился. В трубке слышалась какая-то возня. — Чонин, да прекрати, тут есть, где лечь, — Хёнджин даже замер – это был голос Феликса. Надо сказать, трезвый голос. — Куда он поедет? Четыре утра. — А я хочу домой! — Чонин капризничал. Хёнджин видел его пьяным ровно один раз после выпускного из школы. Он становился невыносимым. — Хёни, я хочу к тебеее! — Скажи адрес, — Хёнджин поехал бы, даже если бы на улице начался шторм. — Чонин, бля, аккуратнее! — это был уже какой-то незнакомый голос. Потом раздался невнятный шум, крики и звонок прервался. Хёнджин как дурак уставился в экран телефона на завершившийся вызов. Уже хотел перенабрать, но в Какао Толк от Чонина прилетел адрес. Хёнджин выдохнул и поспешил одеться. По пустым в этот час дорогам Хёнджин долетел до указанного адреса минут за двадцать. В сообщении был код от ворот территории жилого комплекса и от домофона. Хёнджин поднялся на нужный этаж, позвонил в нужную дверь и стал ждать. Не открывали долго, Хёнджин уже хотел набрать Чонину, но тут по ту сторону раздалось какое-то копошение, щёлкнул замок и дверь открылась. На пороге стоял незнакомый Хёнджину парень, видимо, хозяин квартиры, смотрел с недоумением. — Я брат Чонина, приехал за ним. — Аааа, проходи, бро, проходи, — парень был, что ожидаемо, навеселе, полез обниматься к Хёнджину, тот терпеливо принял приветствие, разулся и пошёл туда, куда его повели. Квартира была огромной, сразу бросилась в глаза лестница на второй ярус. Ну и живут нынче студенты. Хотя, может, просто чьих-то родителей не оказалось дома. — Хочешь выпить? — Я? Нет, я за Чонином, мы поедем домой, — Хёнджин огляделся – в большой гостиной был погром, повсюду – красные пластиковые стаканы для алкоголя и бутылки из-под соджу и пива. Разбросаны какие-то чипсы и закуски вперемешку с несколькими настольными играми. На диване спало какое-то тело. Ещё парочка тел сидели на ковре перед огромной плазмой и что-то тихо обсуждали. Стойкие спортсмены, что сказать – кутили всю ночь. — А Чонин уснул. Феликс как-то смог его уложить. Сейчас, наверное, спустится. Хёнджин почувствовал себя идиотом. И зачем он приехал? Стало так неловко. Пересекаться с Феликсом не хотелось, оставлять здесь брата – тоже. Он страшно растерялся. — Да ты не нервничай, бро, всё с ним будет хорошо. Можешь или поехать, или с нами потусить. Да и тут есть, где поспать, просто подожди, пока Ян проспится. Хёнджин всё ещё не определился, но нежелание так неловко сталкиваться с Феликсом, раз уж встречи удалось избежать, пересиливало беспокойство за брата. Уже вообще-то взрослого двадцатилетнего пацана. Во рту так сильно пересохло, и Хёнджин остро ощутил, что сам недавно проснулся, слишком внезапно, между прочим, и ему самому сейчас не очень хорошо. — Есть, что попить? Не алкогольное, — Хёнджин решил уточнить. — А? Да вон на кухне в холодильнике посмотри. — Спасибо, — Хёнджин оставил своё пальто на спинке дивана и пошёл туда, где, видимо была кухня – парень махнул рукой в эту сторону. Хёнджин решил попить и свалить. Он не был готов вот так, толком не расчёсанный, заспанный, переполошённый, сталкиваться с Феликсом. В холодильнике, к счастью, нашлось несколько бутылочек с газированной водой. Хёнджин умыкнул одну, закрыл дверцу холодильника, открыл бутылку и жадно присосался к горлышку. Пока пил, спиной почувствовал, что на кухню кто-то вошёл. Видимо, радушный хозяин не желал оставлять его одного. Хёнджин повернулся не прекращая пить и чуть не подавился. В дверном проёме стоял Феликс. Хёнджин медленно опустил бутылку. Он испытал странное чувство. Соскучился. Да. — Я… — Я… Неловко. — Чонин спит. — Да, я знаю, спасибо, — Хёнджин закрыл бутылку и сделал несколько шагов по направлению к выходу из кухни. — Я… Эээ… Поеду. Посадите его в такси, когда проснётся, пожалуйста, — Феликс был уже совсем близко – Хёнджин шёл медленно и чувствовал, как пол уплывает из-под ног. Нужно было извиниться. Феликс не двигался, так и стоял, держась за дверные откосы. Хёнджин остановился совсем близко к нему, смотрел сверху вниз, Феликс смотрел ему в глаза, молчал, красивый до боли, выражение лица – совершенно непонятное. — Прости меня, — сказал Хёнджин. — За всё. За поцелуй без спроса, за то, что пытался манипулировать. И за то, что не решился написать и извиниться раньше. Феликс начал кусать губы. Ну за что? — Обойдёшься, — тихо сказал Феликс. Хёнджин от шока аж отшагнул. Несколько мгновений то открывал, то закрывал рот, не зная, что сказать. — Ну обязательно быть таким грубым, да? Феликс молчал. Но Хёнджин заметил, что он задышал чаще, а выражение лица стало каким-то грустным. Таким, что сердце у Хёнджина не иллюзорно заныло. — Зачем ты извиняешься? Чтобы что? — наконец Феликс заговорил. — Потому что чувствую себя виноватым? И потому что всё ещё надеюсь на что-то. — На что? — Хотя бы на нормальный разговор, — Хёнджин вдруг снова ощутил, как сильно устал. — Не светит, — то, что говорил Феликс, не вязалось с выражением его лица от слова совсем. — Я так устал, — честно сказал Хёнджин. — Давай так, если ты прямо сейчас выпустишь меня отсюда, то всё – забудем, что было, я не буду ни на что надеяться и… не буду думать о тебе. Честно. Кто я, чтобы навязываться? — Опять манипулируешь, — Феликс покачал головой. — Ну а чего ты хочешь? — Не выпускать тебя отсюда?+++
Феликс ведь правда извёлся. И бесился из-за собственной неспособности сделать первый шаг. Хёнджин был самодовольный, конечно, но он был прав – Феликс хотел поцеловать его, хотел всего того, что тогда произошло между ними. А после наивно хотел, чтобы Хёнджин побегал за ним, чтобы снял свою корону великолепного препода. За Феликсом он бегать не стал. Но вот он – примчался за братиком, боже, ну как можно было быть таким? Совсем не при параде, лохматый, в простых чёрных джинсах и чёрном пуловере. Красивый и нежный. Феликс, услышав, как Чонин зовёт его, и поняв, что он действительно приедет, так распереживался, что чуть не вышел в окно. А когда собственноручно печатал сообщение с адресом, не мог нормально попадать по буквам. Да, не бегал. Но извинился и выглядел так, словно извёлся ничуть не меньше Феликса. Нельзя было его отпускать сейчас. Феликс сделал шаг вперёд, Хёнджин не посторонился, и они оказались совсем близко, Феликс чувствовал своей грудью, как Хёнджин часто дышит. Всё так же неотрывно глядя ему в глаза, Феликс положил ладони ему на плечи, сжал пальцы, и решительно повернул его, оттесняя к ближайшей стене, тут же прижался и, сам боясь передумать, впечатался в его губы своими. Бутылка с водой упала и покатилась по полу. Мгновение, другое, и они оба одновременно расслабились, оба вздохнули с облегчением, Феликс прикрыл глаза и почувствовал, как Хёнджин обнимает его, притягивая ближе. Губы обоих раскрылись, они целовались без языков, протяжно соприкасаясь, покусывали губы друг друга. Феликс плавился. Ладони Хёнджина ласково блуждали по его спине, оглаживали так приятно, что Феликс весь покрылся мурашками. Отстранился слегка и самым кончиком языка прошёлся по губам Хёнджина снизу вверх, тот опустил руки, сжал задницу Феликса, толкнулся навстречу и одновременно подался вперёд, чтобы поцеловать на этот раз глубоко и влажно. Хоть это Феликс прижимал его к стене, прижат тут был вовсе не Хёнджин. Конечно Феликс представлял, каким будет их второй поцелуй, и третий, и четвёртый… И не только поцелуй. Но как же охуенно это было в реальности. Хёнджин целовал так глубоко, так невыносимо горячо. Феликс потерялся. Ему казалось, что подобного он не испытывал никогда, доверчиво жался к Хёнджину, запустил пальцы в его волосы, чтобы притянуть его ещё ближе к себе. Чувствовал, что капитулирует, полностью подчиняется. Хёнджин оттолкнулся от стены, пошёл вперёд, Феликс поддался. Хёнджин приподнял его и усадил на стол, Феликс тут же развёл ноги, они оторвались от губ друг друга, посмотрели друг другу в глаза и вновь соединились, старательно делясь слюной, Феликс посасывал язык Хёнджина и не хотел отпускать его. Хёнджин крепко ухватил его за бёдра и толкнулся, потираясь своим возбуждением о возбуждение Феликса. Такой твёрдый. Феликс застонал, толкнулся в ответ. Они задвигались навстречу друг другу, Феликс сильнее развёл бёдра. — Блять... — Феликса прострелило наслаждением, он не выдержал и оторвался от Хёнджина, запрокинул голову, кусая губы, цепляясь пальцами одной руки за шею Хёнджина, другой рукой подталкивая его на себя. Хёнджин припал к его шее, сначала мягким поцелуем, затем провёл языком по кадыку, не прекращая жёстко толкаться, а затем втянул в себя кожу, выпуская зубы. Это был засос. А затем ещё один, и ещё. Он так чертовски больно делал это. Кайф. Феликс кое о чём вспомнил и переместил ладонь Хёнджину на горло, и тому пришлось прекратить терзать шею Феликса. Феликс чувствовал, как пульсировала кожа, как наливалась свежими синяками. Он сжал пальцы, вдавливая ладонь в кадык, и ещё сильнее, Хёнджин хватал ртом воздух и при этом, блять, улыбался. Господи. Он в своих вечно опрятных клетчатых рубашечках и свитерах, в очёчках и с указкой в руках – кто мог подумать, что он мог выглядеть так. Просто демон. Он замедлил движения, потирался теперь о Феликса с оттяжкой. Феликс ещё сильнее придушил его и чуть отклонился, чтобы чувствовать острее. — Если бы ты не убежал в тот день, я бы точно так же усадил тебя на преподавательский стол. — Хван-сонсэнним? — Феликс не успел засмеяться. — Ааххмм! Хван! — Тщщщ, — и Хёнджин поцеловал его, рука Феликса ослабла на его горле, он снова вплёл пальцы в его волосы, обнял крепко. Они не могли остановиться. Хотелось большего, и в то же время происходящее было настолько охуенным, Феликсу даже так было слишком хорошо – он определённо не хотел, чтобы это прекращалось. И тут пальцы Хёнджина пробрались под футболку, сжали разгорячённую кожу, ладони поднялись выше, и Хёнджин начал ласкать набухшие от возбуждения соски Феликса своими невозможными длинными пальцами. Кстати, о пальцах. Феликс подрагивал и чувствовал, что ещё совсем чуть-чуть, и он сможет кончить прямо в джинсы. — У меня в спальне есть презервативы и смазка, — прошептал он – нечего было стесняться, всё было ясно. Хёнджин вдруг замер, и эта остановка была такой жестокой – Феликсу стало физически больно из-за прервавшейся стимуляции. Хёнджин заглянул в глаза (боже, он был слишком горячим, когда так хотел): — Стой… У тебя? Это твоя квартира? — Я её снимаю. А ты думал, ты у кого? Несколько секунд молчания. Хёнджин будто обдумывал что-то. — Феликс… Мне не нужен секс на одну ночь. — Ты… — внезапное раздражение смешалось с возбуждением, и это сочетание так въебало, что у Феликса всё поплыло перед глазами, — за кого меня держишь? Тебе повторить, что с тем парнем у меня ничего не было? Для меня не свойственно что-то такое… Я не знаю, что ты там себе думаешь… — Я… Прости, — и Хёнджин вдруг опять толкнулся, — прости меня, Феликс, мы совсем не знаем друг друга. Но я бы хотел узнать тебя… — И что? Ммм… Будешь ждать до свадьбы? — Феликс отвечал на толчки, но смотрел на Хёнджина, приподняв бровь. — Я не настолько идиот, чтобы отказываться, когда ты предлагаешь себя. — Умница, — и Феликс снова ухватил его за горло, чтобы притянуть к себе для поцелуя. — Мх… Если не прекратишь, нам всё это не понадобится, потому что я… я… Аааа… Хёнджин, напоследок особенно чувствительно потеревшись, отступил и помог Феликсу слезть со стола. Немного сюр – после того, что было, спокойно идти мимо выживших в гостиной – оставалось надеяться, что они были пьяны достаточно, чтобы не обратить внимания на возгласы, доносившиеся из кухни – потом подниматься по лестнице, идти по коридору до нужной комнаты. Когда вошли, Хёнджин тут же прижал Феликса к закрывшейся двери, а Феликс прижал его к себе, обвив его ногу своей. — Я надеюсь, Чонин не спит прямо за стенкой? — Нет, та комната в конце коридора. Собираешься кричать? — Кричать буду не я. Они сразу начали раздевать друг друга – все прелюдии были пройдены. — Примем душ? — спросил Феликс между поцелуями и попытками избавиться от одежды – пока что они справились только с тем, чтобы расстегнуть друг другу джинсы. Хёнджин стянул с себя пуловер, и Феликс завис – ох. Хёнджин весь был, блять, такой красивый. Это было нечестно. — Давай, — Хёнджин помог Феликсу стянуть футболку. — Вау, — Хёнджин уставился на его пресс и вдруг сделал то, от чего Феликс, кажется, запылал с новой силой. Хёнджин опустился перед ним на колени и приник к животу губами, одновременно стягивая джинсы. — Ты что делаешь… — противореча своим словам, Феликс запустил пальцы в его волосы. Это было приятно – такое выражение восхищения. Затейник. — Сильно не раззадоривайся, это пока не минет, — раздалось снизу, а затем Феликс почувствовал, как возобновились дико приятные поцелуи. Хёнджин стянул с него джинсы сразу вместе с бельём и стал подниматься, оставляя дорожку из поцелуев, пока не поцеловал в губы. В четыре руки они до конца раздели Хёнджина и целуясь завалились в ванную. Они не могли толком оторваться друг от друга, кое-как помылись, Феликс старался слишком не прижиматься – градус возбуждения едва ли спадал, ему казалось, что парочка прикосновений – и он всё-таки кончит, а хотелось дожить до главного. Но сам не мог держать руки при себе – красивый длинный член Хёнджина не остался без его внимания, и Феликс не удержался, к тому же, упоминание минета взбудоражило его ещё сильнее. — Сможешь кончить дважды? — Феликс оттеснил Хёнджина к стенке душевой кабины, так, чтобы льющаяся вода не мешала им, и целовал в шею, правой рукой лаская его по всей длине. — Конечно. Я слишком хочу тебя, — Хёнджин поднял его голову за подбородок и нежно прикоснулся губами к губам. Феликс опустился на корточки, знал, что после всего, что было на кухне, Хёнджин долго не продержится, посмотрел на него снизу вверх – собственный член дёрнулся от вида Хёнджина с влажными волосами, всего покрытого капельками воды. Феликс обхватил его член, прокручивая кулак, и поцеловал налитую кровью головку. Хёнджин смотрел на Феликса, облизывая свои блядские губы. Так смотрел, будто знал, что рано или поздно это должно было случиться, словно ничего удивительного не было в том, что Ли Феликс стоял перед ним на коленях. Вот же… Но, кажется, Феликсу уже нравилась эта его черта. В конце концов, в этом действительно не было ничего удивительного, и Феликс хотел этого. Он нежно прошёлся языком по головке, задержал кончик в уретре и не смог не закрыть глаза – потому что он много раз представлял это, потому что наконец мог это сделать, потому что длинные пальцы запутались в его мокрых волосах и потому что Хёнджин издал сладкий высокий звук. Феликс вобрал его как мог глубоко и начал двигаться, Хёнджин не давил, лишь подстраивался под его движения. Феликс старательно сосал, пропускал головку в самое горло. Ускорился практически сразу, до синяков сжимая ягодицы Хёнджина. — Феликс… Фе… Ликс… — и горячая сперма обдала нёбо и язык, Феликс сглотнул, не прекратив плавных движений, а затем напоследок вылизал всю длину и поцеловал головку, не удержавшись от того, чтобы опять подразнить кончиком языка дырочку, отчего Хёнджина затрясло, и он зашёлся в новом стоне. — Ты… — и он наклонился, чтобы поднять Феликса за плечи, обхватил его лицо ладонью, надавил большим пальцем на нижнюю губу и, заглянув в глаза, поцеловал. Феликс растёкся от такой благодарности, чувствовал себя так, словно был наконец с человеком и что ему действительно благодарны за доставленное удовольствие. — Идём, я тоже хочу сделать тебе хорошо, — ну всё, Хёнджин добил. Они выключили воду, вытерлись, прерываясь на ласки, и наконец оказались на кровати. Хёнджин безостановочно оглаживал всё тело Феликса, перехватывал, сжимал пальцами кожу. Это было так необычно, так приятно, он будто не мог натрогаться. — Ты охуенный, это невозможно… — Хван… Феликс всё. Он боялся, правда боялся, что самовлюблённый чсв-шный Хван не будет внимательным в постели, что будет вести себя так, будто партнёр ему должен. Но с самых первых секунд их близости Феликс понял, что так не будет. В конце концов, не просто так он окончательно втрескался, узнав, что Хёнджин заботливый брат и сын. А ещё лучший препод. Феликс дотянулся до тумбочки, а Хёнджин продолжал гладить его и целовать везде, это было слишком приятно. Он незаметно забрал всё из рук Феликса, поцеловал глубоко, и закинул его ноги себе на талию. Феликс так потерялся в этом, что едва что-либо слышал или замечал. Хёнджин поднял голову и посмотрел в глаза. Феликс понял, чуть сжал пальцы, обнимая его, показывая, что готов, и в него толкнулся палец в презервативе. Медленно-медленно, Феликс задышал глубже, чтобы расслабиться, они с Хёнджином прижались лбами, Феликс перебирал его волосы на затылке и прислушивался к своим ощущениям. Хёнджин определённо знал, что делал, очень даже хорошо знал, Феликс расслабился, чуть подвинулся, раскрываясь, подаваясь навстречу. — Мне вот интересно… — Что? — они шептали, говорили в губы друг друга. — В прошлом году все говорили, что у тебя есть девушка. Когда ты... м… Хёнджин… — Хёнджин коротко поцеловал и снова отстранился, вышел ненадолго, и в Феликса скользнули два пальца, он выгнулся и зажмурился. — Ты… блять… ты опытный, — Хёнджин массировал внутри так идеально, и Феликс начал чувствовать, как горячие и ледяные волны возбуждения стали расходиться по всему телу, беспорядочно сменяя друг друга. — Это был парень. Не из университета. Просто пошёл слух, что я не один. Феликс не был готов сейчас слушать про других парней. И Хёнджин продолжил добивать – видимо, заметил, что с лицом Феликса что-то случилось – кажется, он нахмурился: — Тщщ, тихо, я с тобой, я давно расстался с ним. Иди сюда, — и Хёнджин очень нежно поцеловал и одновременно с этим задержал внутри пальцы, надавливая снова и снова, массируя простату. Феликс задрожал. — Хороший мой. Всё. — Хёнджииин… Я… Боже… — Феликса выгибало, он хаотично задвигал бёдрами, то ли пытаясь увернуться, то ли почувствовать пальцы глубже. — Мх… Я сейчас… Хватит… Пальцы неожиданно покинули его, и Феликс зашёлся стоном разочарования, который тут же был сцелован с его губ. Он не хотел отпускать Хёнджина, но тот поднялся с него, вставая на коленях, и Феликс смог разлепить глаза, чтобы увидеть, как Хван раскатывает по своему вновь твёрдому члену презерватив и обильно смазывает его гелем. Феликс не сомневался в нём. И в себе, ха. Он подставил ладонь – Хёнджин выдавил на неё смазку – и опустил руку вниз, чтобы как следует смазать себя, а ноги приподнял, чтобы чувствовать ими тело Хёнджина, сжал его бока коленями. Чувствуя пальцами, как сам дико пульсирует, Феликс зашипел, ему так хотелось, что он чуть было не скользнул в себя пальцами, но Хёнджин перехватил его руку и снова опустился сверху. — Что это ты такое делаешь? — он улыбался. И тут же толкнулся. — Чёрт… Феликс… Почувствовав, как тугие мышцы растягивает головка, Феликс выгнулся со сладким стоном, у него слишком давно не было секса с нормальным внимательным партнёром. Хёнджин плавно качнулся, затем ещё раз, смотрел Феликсу в глаза, отслеживал его эмоции. Качнулся ещё, и Феликс понял – он вошёл полностью. Это ощущалось нереально хорошо – то, как правильно заполнил его Хёнджин. — Двигайся, Хван… Пожалуйста, — и он притянул его, чтобы чувствовать его губы своими. И Хёнджин начал двигаться. Сначала совсем медленно, так, что Феликс чувствовал, кажется, каждый миллиметр проникновения, а затем начал ускоряться – только тогда, когда ощутил, что Феликс полностью расслабился. — Слишком хорошо, я долго не продержусь… — Ты и так продержался долго, — и Хёнджин ухватил его левую ногу под коленом, отводя её в сторону, максимально раскрывая Феликса перед собой. Феликс уже слабо себя контролировал, вскрикивал с каждым новым толчком – ему ведь даже не пришлось ничего говорить, а Хёнджин нашёл правильный угол проникновения, просто понял по его реакциям – это было оглушительно приятно. И то, как он двигался, ускоряясь и замедляясь. Но Феликс хотел кончить по-другому, ему даже однажды приснилось это, и он собрал себя по кусочкам, чтобы найти силы и оттолкнуть Хёнджина. Когда он вышел, от чувства пустоты всё внутри сжалось, уже почти случившийся оргазм в который раз схлынул, Феликса трясло ото всех пережитых сегодня ощущений, но он смог надавить Хёнжину на плечи, чтобы уложить его на спину. — Феликс… Феликс перекинул ногу через его торс, ухватил его член у основания и направил в себя, а другой рукой прихватил Хёндждина за шею. Феликс сразу задвигался быстро и резко, потому что был слишком близок. — Феликс! Боже… — Хёнджин выгнулся под ним, хватаясь за его талию, подмахивая бёдрами, сильнее впечатываясь в придушивающую ладонь. Используя то, как хорошо пружинит матрас, он стал мощно подаваться вверх, подкидывая Феликса на себе, а Феликс стонал уже не прекращая. Ещё несколько таких прошибающих толчков, и он бурно кончил, пачкая себя и Хёнджина, тот поднялся, крепко обнял и продолжил вбиваться, доводя до пика и себя. Он сомкнул зубы на шее Феликса, когда его наконец накрыло, а Феликс прижал его к себе ещё крепче. Они не могли прекратить двигаться, Хёнджин лёг обратно, Феликс навис над ним, ещё пару раз качнул бёдрами, продлевая его оргазм, но сам не смог вытерпеть сверхстимуляции, резко поднялся, соскальзывая с ещё твёрдого члена, и упал на спину. Хёнджин тут же оказался рядом, обнял, посмотрел ласково и поцеловал. Феликс был счастлив.+++
Они ускользнули из квартиры, кода все ещё спали. На часах – начало седьмого, розовый рассвет расстилался над Сеулом. Пока ехали в машине, Хёнджин пробрался пальцами в самый большой вырез на джинсах Феликса и сжал кожу. Феликс посмотрел на это с забавным выражением лица, потом на Хёнджина, потом опять на своё бедро. — Я давно мечтал это сделать, — Хёнджин посчитал, что этого объяснения будет достаточно. Сам подумал, что его нетактильность, похоже, совершенно не распространялась на Феликса. Они приехали на набережную реки Хан и бродили здесь совсем одни в этот ранний час субботы. Держались за руки. Разговаривали, как нормальные люди. Хёнджин был влюблён по уши. Немного смутился от того, сколько всего знает о нём Феликс, поставил мысленно пометку надрать Нини уши. Сам же испытал некоторое ревностное чувство, потому что о Феликсе ничерта не знал. С другой стороны, им некуда было спешить. Было всего где-то градусов десять, с реки дул холодный ветер, рассыпая белые волосы Феликса. Он подошёл к ограждению, Хёнджин подошёл сзади, распахнул пальто и обнял его со спины, укутывая его, надеясь хоть немного согреть – несмотря на толстовку и куртку поверх, Феликс начал замерзать. — Я такой маленький по сравнению с тобой, — заметил Феликс. — Немного бесит. — Зато если тебе захочется, ты меня отпиздишь одной левой. — Справедливо. — Феликс? — Хёнджин прижался щекой к его макушке. — М? — Типа… Могу я уже признаваться в любви? — Доведи у нас сначала пары. Профессор. — Ты серьезно? — Хёнджин даже заглянул ему в лицо. — Нет, — Феликс улыбался. — Поцелуй меня, и поедем, я задубел. Хёнджин склонился и поцеловал замёрзшие губы. Феликс нежно ответил и крепче сжал обнимающие его руки. Хёнджин был счастлив. __________________________________________________________________________ THE END