Деревенский Винни-Пух

      Желая уединения и спокойной подготовки к экзаменам, Арс с нетерпением ждал конца мая, когда в его руки попадут ключи от их дома в деревне, и он под тихий шум колес автобуса уедет в Благовещенку. Где нет машин под окном, пыльного городского воздуха, шумного семейства, младшего брата и толком не ловит интернет. Такого пустыря не хватало после утомительного и бешено промчавшегося года учебы. Всё бы хорошо. Только... - Как хорошо, что ты захотел взять меня с собой.       Синяя кепка, даже в сидячем положении не достающая до плеча Арсения, крутилась в разные стороны, останавливая свое внимание то на одной стороне дороги, то на другой. - И скучно не будет. Я тебя если что развлеку.       Зеленые глаза радостно взглянули на Арса. Тот смотрел пренебрежительно, с небольшим отвращением. Только вот отвращение было направленно не обладателю этих хитрющих глазенок, а сложившейся ситуации в целом. Брата Арс очень любил, хотя со временем его любовь стала выражаться менее ярко. Всё-таки он сильно повзрослел, а Антону только предстояло развиваться. Несмотря на абсолютную несхожесть в интересах и возраст, мама уговорила Арсения взять Антона с собой. "Арсюш, у Антоши каникулы как раз начались. Ему тоже не помешало бы воздухом подышать. Он не доставит мороки. Правда, сынок?"       То твёрдое, яро выкрикнутое, "конечно нет" должно было у любого развеять все сомнения. Но только не у Арса. Сколько историй скрыто от понимания родителей сосчитать на пальцах было нельзя. Антон не был хулиганом и старался всегда слушаться родителей и старшего брата. Его он особо ставил в приоритет, потому что понимал, что он не папа, который скажет, что Антон с придурцой и махнет рукой, и не мама, которая покричит, максимум выключит интернет до следующего дня и проблема забудется. Арсений это Арсений. Строгий, но заботливый; злой, но понимающий; долго читающий поучительные морали, но стоящий за справедливость и сохранность здоровья. Но любая ситуация у подростка получалась случайно. Из-за глупого стечения обстоятельств.       Исходя из этого Арсений осознал ещё в городе, ещё за неделю до отъезда, что этот ребенок в покое не оставит. Хотя и будет всеми силами стараться не мешать учиться. Опираясь на опыт, Арс знал, что без валидола он ближайшие пару недель точно не проведет. - Да, мне страшно повезло, - без особого энтузиазма отзывается старший и поглядывает на начинающие постепенно мелькать заправки, оптовые магазины и нежилые домики. Они пару секунд назад проехали указатель с названием деревни и скоро нужно будет выгружаться из автобуса. - Какие планы? - Нууу, - Антон сжал губы и приподнял брови. - Я пойду к пацанам и обрадую их своим приездом. А потом мы что-нибудь необычное придумаем.       Парень настолько радостно и с таким жаром говорил, что казалось вся вселенная рада его приезду в деревню. Будто так и должно быть. - Необычное.       Хмыкнул Арс, разворачивая козырек антоновской кепки в противоположную сторону. Его глаза и так скрывались за копной мягких детский волос, которые с возрастом становились все темнее, так ещё и за кепкой, натянутой по самый нос. - Придумывай, но границы давай установим, - Арс сцепил руки в замок и серьезно взглянул на брата. - Ни в какие чащи за кладом вы не ходите, камнями в друг друга не швыряетесь, если идете на озеро, то лишь загорать и пускать блинчики. Для купания вода ещё холодная. - Я не буду купаться, - Антон перебил Арсения и на секунду погрустнел, но тут же встрепенувшись, широко заулыбался. - А можно тогда мы будем играть в ментовку? Это так весело! Я эту игру придумал! Мы в том году играли уже. - Я не сомневаюсь, что такую игру в деревню привез ты, - Арс глубоко вздохнул. - Но бить крапивой по щиколоткам, Антон, это не весело и опасно. Слава вселенной, вы не додумались вместо электрошокера взять что-то похуже. - Но она ведь не жалится совсем.       Антон удивленно насупился. Он порой не понимал почему Арсению не нравятся его игры. Бегать по улице ночью и кричать, будто мигалка полицейской машины, было весело. А пущий интерес прибавляло то, как полицейский ловит преступников. Зарядил пучком крапивы по щиколоткам и сразу ощущается, кто проиграл.       "Обычные салки уже устарели, - вторил он Арсению прошлым летом, стоя в углу и щурясь, когда старший втирал ему в ноги, покрытые волдырями, заживляющую мазь". - Если я сказал нет, значит нет. Если вы будете вытворять что-то подобное, так ещё и окажется, что зачинщиком был ты, выпорю так, что неделю не сядешь, - последние пару слов случайно оказались громче, чем планировалось.       Антон среагировал мгновенно и обеими ладошками накрыл рот брата. Его щеки пунцовели, а глаза бегали по салону автобуса, воровато оглядываясь. Арсений чувствуя мокрые потные руки брата на своем лице, ощущал, что это не самое приятное. Он поморщился и одной рукой убрал Антона подальше от своего рта. - Ты что так орешь? А если услышит кто-то? - А чего ты стесняешься? - брюнет по-доброму усмехнулся. В последние несколько лет их отношения напоминали уровень "отец-ребенок". Антон не считал Арсения из-за этого злющим злом. Он принимал наказания стойко, но рассказывать об этом кому-то не хотел. - Ничё, - младший уселся на кресле ровно, сложив руки на груди. - Да ладно тебе, - Арс щелкнул его по обидевшемуся носу. - Я думаю до этого ведь не дойдет. Ты же послушный мальчик. - Угу, - буркнул Антон, отвернувшись к окну. - Нам скоро выходить. Поэтому собирай вещи, послушный мальчик.

***

- Да что ты выпендриваешься, пацан. Туда и мы залезть не решаемся, а ты сможешь?       Кирилл был высокий, казалось выше Арсения. Смотрел на Антона сверху и уже который раз за вечер дергал его кепку прямо на глаза.       Антона бесил и этот Кирилл, и его компашка. Им было по восемнадцать, как рассказывали пацаны с улицы. Как только Антон с братом добрались до своего дома, младший бросил вещи в их спальне и под напутствия Арса быть осторожным помчался гулять с друзьями.       Они-то ему и рассказали, что с месяц назад в их деревню переехал Кирилл с отцом. Тут он нашел себе компанию из таких же, как он сам. Из старших парней, которые держали местных детей ни то в страхе, ни то под контролем. Но чем отличалась их компания, кроме как возрастом, были споры. Они гребли за день около двух тысяч с детишек и тех кто постарше. Всевозможные испытания, которые бы никто не мог пройти. Кирилл был словно гипнотизёр, а его напарники свидетелями спора. Не понятно как, но он мог объявить пари на ровном месте, при этом не являясь зачинщиком и оставаясь в стороне. Но даже так именно в его сторону шли деньги с выигрыша в споре. - А кто тебе сказал, что я выпендриваюсь? - Антон был полон решимости. Во-первых, ему хотелось получить пятьсот рублей. Во-вторых, нужно было утереть нос Кириллу, который ни разу за всё время не проспорил ни рубля. В-третьих, требовалось показать свою правоту. - Антон, не нужно этого делать, - стоявший за спиной Сережа с другими ребятами пытался отговорить друга от этой затеи, шепча на ухо. - Там и правда высоко. Если упадешь, то беды не оберемся. - Ни откуда я не упаду, - шикнул подросток и протянул руку старшему. - Давай поспорим. Я залезу так высоко, насколько ещё никто не взбирался. И плюсом там и заночую. Но тогда сумма спора удваивается. - Идёт, - парня не пришлось долго уговаривать. Он хмыкнул, пожав небольшую ладонь. - Ну пойдем покажу.       И вся орава из трех парней со стороны Кирилла и свиты из семи голов Антона двинулась к той самой ели на краю чащи. Мальчишка не верил и не собирался верить описанию этого дерева от друзей. Огромное, со стволом в толщину как четыре Антона и высотой под двадцать метров. Вся колючая и шатающаяся она считалась опасным местом. Все деревья в округе, как это было заведено, были оседланы мальчишками, кроме нее. Нельзя было сказать, что она находилась в лесу, поэтому считалась частью деревни. Была показателем смелости и отваги. Тот кто залезет выше восьми метров в высоту, будет считаться полноправной примой деревни. Антон не думал, что ель настолько пугающая, как ее описывают, поэтому смело отправился к ней. - Вот она, - через пятнадцать минут место спора было достигнуто.       Антон с Кириллом вышли вперед. Уже смеркалось, часов ни у кого не было, но по ощущениям время давно перевалило за семь. Гулять Арсений разрешил до девяти, с учётом, что именно в девять Антон будет стоять на пороге дома целый и невредимый. Подросток поднял голову. Ель оказалась действительно очень высокой. Не такой как все остальные елки в их местности или в городе.       Ее макушки практически не было видно. Ветви были в толщину со ствол березы и раскинулись огромным шатром. По ним можно было с легкостью забраться наверх, словно по лестнице. Задача казалась выполнимой, примерный план составлен. Антон с легкостью выполнит все условия спора. Залезет куда нужно, пристроится у ствола, а потом помашет всем ручкой и скажет, что ждет всех утром. Сам спустится и вернется домой, а утром встанет пораньше и залезет обратно. Будто здесь всю ночь и просидел. - Вооон там, - Кирилл указал пальцем куда-то высоко. - Видишь красный флажок? - Вижу. - Это я его там повесил. Это рекорд - восемь метров. Тебе нужно долезть до него, сорвать и залезть выше. А где остановишься, там и повесишь, - он опустил голову, посмотрев на Антона. - Но залезть ты должен выше как минимум на пятьдесят сантиметров, как и договаривались. Завтра утром мы придём и измерим расстояние от тебя до земли. Можешь приступать.       Антон, бросив быстрый взгляд на друзей, повернулся к ели, подошёл к ней вплотную и ловко ухватился за ближайшую ветвь. Он преодолел около четырёх метров достаточно быстро и легко. Но чем ближе становился красный флажок, тем тоньше становился ствол. В кронах деревьев гулял ветер, неощутимый на земле, и ствол начало легонько пошатывать. Настолько легонько, что заметить это можно было только остановившись и внимательно присмотревшись. Не зацикливая внимания он полез дальше. Достигнув метки, глянул вниз, где его, боязливо смотря вверх, поддерживали ребята. - Отрывай его теперь и ползи дальше! - крикнул Кирилл, внутренне готовясь бежать к стволу и ловить горе-героя.       Он помнил как недавно чуть не рухнул с этой елки, но поставил рекорд, который сам и придумал. Но Антон не упал и даже не оступился. Он снял флажок, вставил его между зубов и, не смотря вниз, покарабкался дальше, хватаясь то за одну, то за другую ветви. Сам того не заметив, он преодолел расстояние в целый метр и только тогда решил посмотреть на парней. Вот тут его уверенность пошатнулась, как и он сам.       Здесь ствол был отнюдь не такой как снизу. Редкие порывы ветра и собственный вес клонили дерево в разные стороны. - Хорош! Половину денег ты выиграл! - кто кричал снизу было особо не разобрать, но Антон остановился, взял в руки флажок и только сейчас заметил насколько сильно дрожат его пальцы. Взгляд снова упал вниз и сознание тут же поплыло. Он решил сесть и, прижавшись к стволу, прикрепил дурацкий флажок.       Сидя было не так страшно. Но стуки сердца ощущались достаточно четко. Казалось оно вот-вот поломает грудину, прорвет кожу и вырвется наружу. А Антон останется безвольным мешком висеть на этих ветках. Спор уже не виделся таким перспективным как раньше, ель стала в сто раз могучее и злее. Ей будто не нравилось, что по ней кто-то ползает и норовилась сбросить подростка. Мышцы на ногах свело спазмом от осознания, что скорее всего сам он отсюда не спустится. Как действовало сознание в этот момент разобрать было сложно. - Вы можете идти. Завтра увидимся.       Это было кинуто Антоном достаточно громко и вполне уверенно. Снизу всё равно никто не увидит потные трясущиеся руки, глаза, которые вот-вот заплачут и бледные перекошенные от страха губы. - Ну давай. Мы часам к семи придем, чтобы тебе тут долго сидеть не пришлось.       Кирилл помахал рукой, то ли улыбаясь, то ли нагло надсмехаясь. - Расходимся малышня, - отчеканил один из взрослых ребят и друзья Антона, как солдаты развернулись, кинув на последок взгляды вверх, и двинулись вглубь деревни по своим домам.       Как только ребят не стало видно, Антон попробовал спуститься. Но ночь подкралась настолько быстро, что и ветви снизу стали не видны. Сделать сейчас шаг практически равнялось полету вниз. С такой-то высоты он точно разобьётся. - Арс, меня убьёт, - Антон всхлипнул, обхватил ствол руками, будто обнимая, и уткнулся в него лбом.       Он не представлял как может ему влететь, если не вернется к девяти, если упадет и сломает ногу или руку, а того хуже шею, если брат вообще узнает обо всём происходящем. Тогда обещанного в автобусе будет не избежать. Антон сидел и плакал из-за всего сразу. Чего он боялся сейчас больше решить было трудно. Высота несомненно огромная, но и не меньше, чем праведный гнев Арсения.       Совсем стемнело. Не было видно абсолютно ничего. Ни фонарей в деревне, ни звезд на небе, ни собственных пальцев на руках. Антон весь замерз и продрог. Он плакал около получаса, вслушаваясь в угуканье сов и чей-то вой. Молясь чтобы это были собаки из деревни, а не волки, жмурил глаза в надежде, что всё это ему снится. - Ты придурок совсем!? - откуда-то снизу донесся злой голос, Антон вздрогнул и вжался в ствол. Рядом с деревом мелькал маленький кружочек фонарика. Кто-то гремел чем-то железным. - Ты нахуй полез туда? Идиот!       Арсений. Вот оно - его спасение и наказание. Антон не сдерживал слез, истерика набирала обороты. Он трясся и даже не боялся, что сделает с ним брат, когда достанет с дерева. Он хотел скорее оказаться на земле и чувствовать под ногами хоть что-то кроме воздуха. Огонёк фонарика приблизился ближе к стволу. Что-то громко задребезжало и поехало вверх. Вскоре Антон услышал рядом с собой металлический скрежет. Это лестница! Этот святой человек принес лестницу! Подросток поровился сделать шаг к первой ступеньке, как вновь услышал снизу крик. - Не рыпайся! Сам тебя спущу.       И огонек стал медленно приближаться. Скрип и маты слышались всё более четко. Когда Арсений оказался на самом верху, быстро схватил младшего подмышки, приказав обвить его торс ногами, принялся спускаться вниз. Как только ноги Антона оказались на земле, он упал на колени и чуть ли не расцеловал грязную траву. Страх, сковавший мышцы не отпускал, но в то же время телом мальчишки можно было свободно управлять. Он почувствовал как его схватили за ворот футболки, хорошенько встряхнули, что-то громко крикнули прямо в лицо, а потом укутали в огромную кофту.       За собственными всхлипами не удавалось понять, что именно кричит Арс. Но кофта пахла им, она и была его. Большая, мягкая и теплая. Только теперь Антон почувствовал себя в безопасности. Теперь он ясно ощущал боль в правом ухе, за которое его тянули пальцы брата, и понимал, что ему рассказывают. - Совсем сдурел! Почему я должен тебя спускать с огромной высоты в десять вечера?! Я во сколько дома сказал быть? Почему ко мне приходят и говорят, что ваш Антон на спор решил на дерево залезть и теперь застрял там?! Я тебе, что говорил?! - От-т-тп-п-пустиии, - взревел младший, хватаясь за руку Арсения. Ему было невероятно больно. Ухо настолько жгло, что казалось его вот-вот оторвут. - На вопросы отвечай! - старший в последний раз дернул раскрасневшееся ухо и резко отпустил, параллельно направляя свет налобного фонарика на заплаканное, грязное детское лицо. - Я... я..., - Антон и слова не мог связать. Говорить правду не хотелось. К тому же брат и так всё знает. - Головка от часов заря, блять! Какого хера ты туда полез, я спрашиваю? - Арсений был злым. Он отошёл спустить лестницу. Таким злым он не был даже, когда в универе сообщили, что зачёт обещанный через неделю, перенесли на завтрашнюю дату. Тогда парень материл всех на ком свет стоит. Сейчас всё было ещё хуже. - Я с Кириллом поспорил, - он выдавил очевидное через силу, лишь бы отстали. - Кто тебе сказал где я? - Кирилл и сказал. Прибежал и рассказал какой ты тупой бываешь иногда! - взяв подмышку лестницу за ее середину и запястье Антона в другую руку, старший направился в деревню. - Я не тупой, - Антон не обижался, понимая, что кроме правды сейчас Арсений ничего не говорит. Но что-то ответить было нужно. Пусть в потоке слёз это и прозвучало максимально жалко. - А какой? Умный? - вспышка от фонарика вновь бросилась Антону в лицо.       Всю дорогу до дома Арсений на повышенных тонах объяснял насколько это был глупый и необдуманный поступок и к каким последствиям он мог привести. От всех этих слов, боли в ухе и неприятных ощущениях в запястье мальчишке становилось ещё страшнее. И за то, что могло произойти, и за то, что может. Антон догадывался, что по возвращении домой никто не ляжет спокойно спать. А когда они остановились у соседского дома и Арс занес во двор длиннющую лестницу, тихо закрыв за собой калитку, и подошёл к кусту лозы, другого варианта и рассматривать было нельзя. Брюнет отломил несколько длинных прутиков. - Арс, не надоооо, - Антон вновь заголосил, заливаясь слезами. Внутри всё неприятно сжалось. Хоть и было очевидно, что исход сегодняшнего дня будет именно таким, получать по заднице, так ещё и какими-то палками, не хотелось. - Не надо!       Передразнил Арсений, беря брата за руку и затаскивая в их двор. Как только они оказались спрятанными от чужих глаз из окон, которые могли за ними наблюдать в полной темноте, он перехватил запястье Антона и край своей кофты, которая подростку была длинновата, в левую руку, разворачивая его тело к себе боком. - А что надо!?       И первый удар ниже спины заставил Антона запищать и подогнуть колени. Он схватился свободной рукой за ягодицы и попытался отойти, пряча зад, но Арсений лишь перехватил его поудобнее и притянул обратно. Во дворе под навесом горел свет и Антон смог разглядеть переполненные злостью голубые глаза. - Таскаться по лесу по ночам?! Хотя я просил этого не делать, - свист и пучок хвороста опустился поверх шорт. Удары были настолько кусачими, что казалось бьют не по одежде, а по голой коже. - А ну не рыпайся! Стой и получай, что заслужил! - Мне больно, - истерично выдал подросток, от третьего удара. - А знаешь как мне было больно и страшно, когда я не увидел тебя дома в назначенное время. Или когда ко мне в окно тарабанят с просьбой срочно выйти. Когда говорят, что с тобой случилась беда и тебя нужно бежать спасать.       Хворостина дважды подряд впилась в ягодицы. Антон визжал и подпрыгивал пытаясь уйти от следующих ударов, пока его силой не уложили животом на круглый бак с водой. Он вцепился в его край руками и глухо заплакал. Арсений вздернул кофту и нанес ещё пару ударов. Дав Антону прокричаться и отдышаться он продолжил разговор. - Как в голову могло вообще прийти полезть туда, - он не сбавлял громкость голоса. Арса и самого трусило от волнений и переживаний. - Десять метров, блять! - рука опустила розги на маленький подрагивающий зад. На зад, который постоянно ищет приключения. - Ещё хоть раз такое повторится, - по верхней части бедер прошёлся следующий удар. - Я и буду пороть этими же розгами по голой заднице! Иди в дом!       Арсений поднял брата на ноги за капюшон, в спину подтолкнул к дому. В палисадник выкинул прутья и, отряхнув руки друг о друга, направился вслед за младшим. - Следующие три дня проведешь за учебой рядом со мной, - Антон хотел было что-то возразить. - И мне все равно, что у тебя каникулы! - он захлопнул дверь дома и повернул в ней ключ. - Ты наказан. И только попробуй ослушаться или возразить, что тебе скучно. Лоза растет недалеко.       Антон так и стоял, замерев посередине коридора. Он всхлипывал и утирал рукавом кофты заплаканные глаза. Уставший, дрожащий, лохматый, с красным ухом он больше не злил. Когда всё плохое прошло, хотелось лишь пожалеть. Настрадались оба. - Иди сюда, - Арс сказал это почти шёпотом и расставил руки в стороны для объятий. Антона долго ждать не пришлось. Он прижался к брату, устало кутая нос в его груди. - Прости меня. Я так больше не буду. - Я люблю тебя, дурачок, - до боли ласково и нежно он произнес это, погладив кудрявую макушку. - Выигрыш свой возьмешь завтра на подоконнике. А сейчас я тебя осмотрю. Всего. Надеюсь ничё не ушиб и не расцарапал себе, - Антон поднял глаза вверх. - И там тоже? - после плача голос сильно осип. - Да, и твою шаловливую задницу тоже. Я не знаю, насколько сильно всыпал на нервах. Не хочу калечить тебя, поэтому если что помажем.