Надежда. Вера. Любовь

Никто не знает, почему так, в чём причина. Этот человек меняется, в один момент будто что-то ломается у него внутри и в глазах теперь остаётся лишь пустота. Нет азарта. Нет надрыва. Нет эмоций. Он поёт как машина. Ведёт себя развязно, но за поведением не получается скрыть отсутствие чего-либо. Песня больше не рассказывает историю, она безликая и невнятная, в ней так же ничего нет, как и в нём. Виктория смотрит на Дамиано настороженно, часто спрашивает, что случилось. Тот лишь отмахивается. Томас тоже крутится рядом, переживает, пытается разговорить Давида, но всё без толку. Джорджия уходит, но это не является причиной такого состояния, это скорее уже последствие. Лео говорит всей группе взять себя в руки и дальше работать. Если Дамиано не может, Дамиано не вывозит, то нужно дать зрителям больше Вик, больше Томаса. Давид не против, но рассказывать что-либо он не собирается. Итан молчит. Единственный из всего его окружения, кто будто не замечает перемен в поведении Дамиано. Скорее делает вид. Между ними много всего было, есть и будет. Прошлое тяжестью оседает в груди. Все эти взгляды, касания, поцелуи. Ничего не значащие и одновременно занимающие слишком много мыслей. Итан видит, что Дамиано не смотрит как раньше, Дамиано видит, что Итан как раньше не смотрит на него. В чужих глазах больше нет того детского восторга и восхищения, той, наверное, наивной детской влюблённости. А Давиду это нужно. Но, возможно, Торкио сломался первым, а он сейчас следует за ним. Не хочется ничего абсолютно. Всё вокруг, разукрашенное яркими красками, становится чёрно-белым, пресным, неявным, мутным, будто Давид теперь глядит на мир через пелену слёз. Торкио на него вообще не смотрит. Будто тому всё равно совершенно. У Итана своя жизнь, Лаура. У Дамиано — пустота в сердце после Джорджии и от недостатка внимания. Свои песни кажутся странными, непонятными, не тем, что нужно. Особенно веселые, их петь невозможно. — Итан, — поговорить хочется, а ещё хочется обнять, прикоснуться, поцеловать, но нельзя. Он так испортит Торкио жизнь и отношения. Пусть хоть кто-то будет счастлив. — Посмотри на меня. Одного взгляда, кажется, уже будет достаточно. Но Итан будто специально издевается. Подходит вплотную, приподнимает его голову за подбородок и смотрит, заставляя немного забыться во времени. Они сейчас должны репетировать, но Томас с Вик уже выжаты, поэтому уходят прогуляться. Они наедине, и это пугает. Тем для разговора нет, неловкое молчание может задушить. Ещё хуже чужое присутствие и запреты, какие-то нормы. Итан всё ближе и ближе, а Дамиано застывает, не решаясь что-либо делать. Он прикрывает веки, боясь, что может заметить насмешку на чужих губах или в глазах. Чувствует сначала дыхание, тёплое, нет, горячее, обжигающее кожу, затем поцелуй. Ощущения пропадают так же быстро, как появились, и, возможно, ему просто показалось. Но Итан всё ещё рядом, касается его, берёт за руку, переплетает пальцы. Играет или пытается поддержать. Давид никогда этого человека не понимал, но быть с ним ближе хочется неимоверно. Торкио снова подаётся вперёд, обнимает, и Дамиано ощущает, как сильно они друг к другу прижаты и как реагируют их тела. Это возбуждает, будоражит сознание. Итан не отстраняется, делая всё ещё хуже. Заставляет самому тянуться вперёд, в жажде получить прикосновения. Их мало. Вообще, мало всего, начиная от чужих губ, заканчивая словами, которые так и не прозвучали. — Что это между нами изменит? — спрашивает Дамиано, Торкио молчит, наверное, сам не зная ответа. Давид притирается ближе, опускает руку между их телами, касаясь возбуждения. Возможно, физическая разрядка поможет остудить нервы. Итан тихо стонет и целует: мокро, влажно, долго, совсем не как в прошлые разы. Дамиано хочется застрять в моменте. Но несколько минут пробегают совершенно незаметно. Оргазм накатывает слишком быстро и это, возможно, совсем не то, что нужно. Торкио ему улыбается, и Дамиано не знает, что это значит, но в его глазах наконец-то появляется надежда. Возможно, завтра Итан опять будет гулять и целоваться с Лаурой, возможно, разобьёт ему сердце окончательно, даже не вспомнит, что между ними что-то было, а может, Дамиано наконец решится сказать о своих чувствах. Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас у него есть только надежда. И вера в лучшее. И приносящая боль любовь.