Часть 9
22 сентября 2024 г. в 12:00
В клубе играла громкая музыка, басы из колонок били по ушам, крики людей, которые громко пели и веселились — все это казалось уже таким привычным и обыденным.
Минхо сидел на широком кожаном диване один, на круглом столе перед ним стояло множество различных стаканов и бокалов с недопитыми напитками. Он поставил на столик очередной стакан с тёмным крепким коктейлем, откинул голову на спинку и начал понимать, что так больше не может.
Они с ребятами почти каждый день зависали тут, веселились с омегами, с которыми тогда познакомились, для Ли это все было как новая глава в его жизни, как новая страница в его истории, но на этой неделе он приходил сюда один, а сегодня у ребят вообще выступление в другом клубе, куда он конечно же не пойдёт.
Он не хочет пока никого видеть, не хочет, чтобы они спрашивали как он, что будет делать, ведь с танцев его отстранили. Над ним как будто повис большой красный вопрос, который он не может решить, и просто убегает от него, забывается в алкоголе и связях на одну — две ночи с малознакомыми омегами.
— Лино, — около него послышался знакомый голос, а худенький омега с блондинистыми волосами подошёл ближе, — ты видел, как я танцевал, тебе понравилось?
Омега тут же оседлал его бедра и кратко коснулся губ в быстром поцелуе.
Это был тот самый от которого вкусно пахло пионами. Он один из танцоров в этом клубе. Минхо не знает, сколько ему лет, чем он вообще занимается, они просто общаются на разные темы, он покупает алкоголь и все, что омега захочет и потом они могу уехать в мотель или быстро ублажить друг друга в гримерке.
— Лино, ты не в настроении сегодня? — омега закинул руки на шею альфы и заглянул в глаза.
А Минхо действительно был не в настроении. Он не знает, почему тогда назвался этим странным именем, он был слишком пьян и ничего не помнил, но все омеги запомнили его, как красавчика Лино. Чанбин до сих пор иногда смеётся над ним, изображая тонкий омежий голосок и зовёт его «Лино», но даже это было не настолько раздражающе, как-то что происходило сейчас — омега начал тереться бёдрами о его пах, делал волну грудью, губами уже целовал шею, поднимался выше к скулам, он пытался как-то растормошить его, надеясь на то, что его хорошо так отжарят сейчас в гримерке.
— Ну, Лино, почему ты такой грустный, хочешь я тебя утешу? Могу даже, — омега коснулся рукой набухшего члена через джинсы и облизнулся, — могу даже отсосать тебе прямо здесь, у всех на глазах, хочешь?
Минхо только громко втянул воздух через нос, он не хотел. Да, может его дружок в штанах отзывается на приятные касания, тоненький голосок и сладкий аромат пионов, но головой он абсолютно понимает, что не хочет этого.
— Прости, давай не сегодня, — он легонько оттолкнул омегу от себя, перекидывая его ногу через свои бедра, чтобы тот сел на диван.
— Что случилось? Хочешь, я позову ребят и мы оторвемся вместе, как тогда, втроём нам было очень хорошо, помнишь? — парень нежно коснулся руки Минхо, и смотрел грустно, немного с сожалением.
Альфу в этот момент передёрнуло, он не помнит событий той ночи, не помнит хорошо ему было или плохо, что он делал, он помнит только осадок, который до сих пор находится в его теле и отравляет его.
Чтобы не говорили Бан Чан и Чанбин — это не правильно. Неправильно делать «это» просто так, чтобы развлечься. Не такую жизнь он себе хотел, не для этого выкладывался в танцах и в учебе.
Минхо на слова омеги только помотал головой и быстро встал с дивана. Он, ничего не говоря, направился к выходу, желая как можно скорее уйти от громких звуков и побыть немного наедине с собой.
Холодный ночной воздух пробирал до косточек, альфа сильнее запахнул ветровку, посмотрел на часы, подмечая, что сейчас уже три часа ночи и пошел в сторону реки.
Кажется, достаточно. На языке все еще чувствовался привкус последнего алкогольного напитка, а сердце ныло от сожаления.
Ну какой же он идиот. Своими собственными руками разрушил все, что у него было. Ему ведь надо было просто смириться и потерпеть, потом бы привык и не стал замечать, как сердце болит, но нет, надо было строить из себя гордого самца с задетым чувством собственного достоинства.
Дойдя до набережной, в его голове уже начали всплывать фразы последнего диалога с Сонхва, а потом и сообщение, которое прислал ему Ким:
«Я знал что у тебя нет шансов, но не думал, что все будет настолько просто. Спасибо конечно, что сам ушел, мне больше не нужно будет об этом беспокоиться. Но только попробуй обидеть его еще раз. Больше не приближайся к нему, если я ещё раз увижу, как он плачет из-за такого идиота, как ты, я в стороне не останусь».
Минхо громко выругался и пнул рядом лежащий камень ногой, тот улетел в сторону реки и плюхнулся в воду. Сонхва плакал из-за него, а ведь, он обещал, что будет защищать его, что накажет всех, кто его обидел, а в итоге сам причинил ему боль. Может ли он вообще что-то исправить, после всего того, что он сделал, сможет ли получить прощение.
Альфа сел на широкие ступеньки набережной и посмотрел вдаль. Ночь была тихая, приносила с собой спокойствие, а прохлада проветривала горячую голову, которая всю неделю была забита разными мыслями, которые он пытался не воспринимать. Докатился.
Он чувствовал себя малолетним школьником, который убивается по первой любви, как же все это было глупо. Только сейчас Минхо начал понимать, что своим поведением сделал только хуже, что разрушил их дружбу, оттолкнул от себя, сам заперся в себе, хотя ему очень нужен был Сонхва, нужен друг.
Он не знает, какие подобрать слова, но ему нужно извиниться и попробовать все исправить. Алкоголь и омеги не помогут ему решить проблемы и жить дальше, он же всё-таки к чему стремится, у него есть мечта. У них Сонхва была мечта, одна на двоих, и чтобы не потерять себя окончательно, надо собраться и взять себя в руки.
***
— Простите, что не пришел, как вчера все прошло? Минхо чувствовал себя немного виновато, поэтому решил позвонить ребятам в воскресенье вечером, но голос Чана на той стороне был очень радостный, что успокаивало и развеяло все его сомнения, кажется они не обижаются.— Не парься, все отлично прошло
Жаль конечно, что ты не видел,
Как Бин хотел залезть на колонку,
Но это отдельная история.
Чан прислушался к легкому смеху друга и уже пытался предугадать его настроение и состояние. После той ситуации они с Бином не лезли в его жизнь с поучениями, просто наблюдали со стороны и поддерживали, когда это было нужно. Кажется, ему наконец-то стало легче и к ним вернулся прежний Ли Минхо, которого они знали. Они поговорили ещё немного про выступление, альфа не стал рассказывать ему про ситуацию между Сонхва и Джуном, так же не стал говорить о своих предположениях о гоне. У него после течки омеги была двухнедельная депрессия, что будет сейчас?— А! Лино, звонит?
На той стороне трубки послышался грубый голос Чанбина, а потом альфа подошел ближе и начал кривляться, изображая голос омежек из клуба.— Лино, как дела? Я так рад, что ты
позвонил. Какие у нас планы на вечер?
Чан пытался держаться, у него плохо получалось и он просто давился смехом. — И тебе, привет. На сегодня планов нет, а у вас? В интонации Минхо чувствовалось, как он закатил глаза и тяжело вздохнул.—Что, сегодня не поедем в клуб?
Чанбин продолжал пищать в трубку под уже громкий смех Чана. — Нет, пока хватит. Я столько денег с ним просрал, Может найти подработку? Вот как вам, выступили один раз И заплатили…— Нам просто повезло,
Такой случай один на миллион
Бини ответил уже своим звонким и одновременно грубым голосом. — Всмысле?— Мы вчера слышали, как другие
артисты разговаривали.
Вместо нас должен был выступать
какой-то малолетний школьник.
Бин причитал и жаловался, с каждым словом все больше и больше, увеличивая тон и громкость.— Но о его возрасте узнали не сразу
И клуб запретил ему выступать
Вот нам и написали в последний момент.
Я так зол! Они подали это так,
будто мы очень крутые и им понравилось
наше выступление, а на самом деле
просто искали замену, как его там
звали? Пан Джувон?
Минхо изогнул бровь в удивлении, а на той стороне снова послышался смех Чана.— Я плохо расслышал, но артисты
вроде сказали, что он — Пак Джунсон.
Уточнил Бан Чан и продолжил дальше смеяться.— Да мне собственно все равно, как его…
А, Хан — фамилия была Хан!
Видите ли, он известный
самый молодой репер.
Да пошли они все, кто он вообще такой?
Я до сих пор злюсь!
Минхо слушал все это с лёгкой улыбкой, подмечая, что скучал по ним, скучал по таким простым разговорам, он был слишком разбит последнее время.— Короче, я им такой альбом
забабахаю, что никакой Хан Джисон
и в подметки мне не годится!
Вместе с последними словами послышался смех Чана и он влез в диалог.— Наверно, он все же Хан Джувон.
Погуглим?
— Не буду я ничего гуглить, пошел он.
Лучше трек пойду допишу. Ух, как я зол.
— Хочешь приехать к нам, Минхо?
Чувствую сейчас будет весело.
Ли усмехнулся, бросил взгляд на часы и хотел уже согласиться, но Чанбин перебил его, снова делая пародию на писклявый голос омег.— Ой, Лино, да приезжай,
повеселимся.
— Только, если ты перестанешь называть меня «Лино»! Минхо снова закатил глаза и потёр пальцами переносицу, он просто невыносим.— Посмотрим на твое поведение,
сладкий Лино.
Бан Чан снова громко рассмеялся. На его глазах разворачивалось целое шоу из кривляний Чанбина, который мало того, что делал писклявый голос, так ещё надувал губки и хлопал глазками, пока говорил. — Господи, ладно сейчас приеду.***
Сонхва не знал, была ли до этого ситуация в его жизни, когда ему было настолько стыдно перед папой. Нет, такой ситуации не было, ведь Сонхва с самого детства был очень послушным и тихим ребенком, был добрым и спокойным, приносил хорошие оценки и не доставлял проблем. Пока не встретился с Хонджуном. Он был готов к тому, что папа заметит следы от укусов на его шее и будет спрашивать, но он не ожидал, что его будут отчитывать как пятнадцатилетнего подростка и рассказывать о том, как все это опасно. Конечно, ему пришлось рассказать папе, все как есть, признаться, что у Хонджуна случился внеплановый гон, и поэтому он не позвонил вовремя. Может у него бы еще получилось отвязаться, если бы он не явился домой не в своей одежде и весь пропахший костром и дымом. Папа Сонхва отчитывал его и размахивал руками, постоянно твердя: «я так и знал, я чувствовал», он с самого начала почуял что-то неладное, еще тогда, когда сын не отвечал на телефон. Омега терпел ещё какое-то время, а потом твердо и ясно сказал папе не переживать и что с ним все нормально. С этого момента у них начался очень серьезный разговор, который длился чуть ли не несколько часов. Папа очень сильно переживал, постоянно спрашивал предохранялись ли они? Омега говорил — да, но на самом деле не помнил, что было в ту ночь и последующие дни, ему остаётся только верить в сознательность Хонджуна, и уверенно говорить родителю, что они предохранялись, чтобы тот не переживал. Слава богу, все закончилось хорошо, родитель в последний раз проверил, что с сыном все нормально, он не пострадал во время гона с альфой, ему не плохо и он не чувствует дискомфорт, он намазал следы от укусов и засосы лечебным кремом, причитал и подкалывал, когда увидел следы на спине и пояснице от синяков и сказал не показываться отцу на глаза в одежде без горла, иначе он сам будет откачивать его от инфаркта. Ведь его любящий отец до сих пор думает, что Сонхва ещё маленький птенчик, которому рано вылетать из гнезда. Омега только кивал на каждое слово папы, и думал о том, что сейчас по-настоящему чувствует себя счастливым. Они с Хонджуном в очень серьезных отношениях, пережили и его течку и гон, альфа извинился за все что делал последнюю неделю и носил Сонхва на руках, помогая ему прийти в себя после пережитого. К большому сожалению Сонхва пришлось взять больничный на ближайшие дни, пока не пройдут следы с тела. Он бы конечно мог попробовать заклеить все пластырем и замазать тональником, но в порыве гона острые зубки и губы Хонджуна его совсем не пожалели и следы их бурного времяпровождения были буквально везде. Ему и так было тяжело прятать все это от отца, находясь дома, но прятать это от всех людей в университете было бы невыносимо. Он попросил Кая извиниться перед хореографом и передать, что на следующей неделе он обязательно будет и, не смотря, на приближающуюся течку, он все равно будет репетировать, ведь и так очень много пропустил. Сонхва понимает всю ответственность, которую возложили на него, поставив на ведущую позицию в танце, и понимает, что от этого выступления зависит его будущее. В этот раз ему надо будет очень постараться.***
Университет встретил Минхо суетой, громкими одногруппниками, которые очень интересовались его жизнью во время отсутствия, недовольными преподавателями и пустым местом за партой у окна, где они с Сонхва обычно сидели. Да, сидели раньше, когда были в нормальных отношениях. Альфа грустно смотрел на эту парту во время утренних пар и тоскливо вздыхал. Может оно и к лучшему, что Сонхва не было. Он не был готов к их встрече, как физически, так и морально. Ему ещё нужно разобраться в себе и найти нужные слова. После пар, он по привычке пошел в сторону соседнего крыла, думая о том, что сейчас, наконец, сможет сбросить стресс под громкую музыку, но тут вспомнил, что его отстранили от выступления, и делать было совершенно нечего. Ему ничего не оставалось, кроме как пойти обратно, точнее пойти в студию к друзьям, которые даже на выходных не оставляли в покое свои ноутбуки и музыку. И все было бы замечательно в первом дне в универе, после недельного прогула, если бы не человек, которого Минхо совсем не хотел видеть. Хонджун. Иногда он забывает, что Ким пишет музыку вместе с Чаном и Бином. Джун настолько своевольный и молчаливый, когда находится в студии, что складывается впечатление, что он просто сидит в этой комнате и занимаемся своими какими-то делами. На удивление Ли сегодня все прошло хорошо — Хонджун не кинулся на него с кулаками, как только их взгляды пересеклись, альфа спокойно отвернулся в сторону своего ноутбука и вообще не обращал внимания на гостя, который несколько часов тусил у них на диване в студии. Ребята обсуждали какие-то свои дела, треки, музыкальные инструменты, новые биты, которые придумали, тексты для песен. В этот вечер Минхо впервые увидел, как Джун зачитывает рэп, он записывал пример вокала, чтобы посмотреть, как все это будет смотреться в целом. Хо не хотелось признавать этого, но музыку он правда писал крутую. — Отдашь ключ на охрану? — крикнул Бан Чан Хонджуну, пока собирал вещи. Ким ответил только тихое: «ага» и поднял руку с открытой ладонью вверх, даже не повернув голову на собеседника. Чан быстро кинул ему ключ от студии, те с громким звуком приземлились прямо в ладонь, складывалось впечатление будто они отрабатывали этот прием несколько лет. — Ладно, давай до завтра, — проговорил Чанбин и накинул сумку на плечо. — Пока, Джун, — Чан тоже попрощался и посмотрел на Минхо, — пойдем? Ли кивнул, потоптался немного около дивана, на котором скоро протрет дырку, если каждый день будет там сидеть по несколько часов. Посмотрел на альфу, который вообще не обращал внимания на происходящее и продолжал двигать звуковые дорожки в программе. Минхо нахмурился, направился к выходу за ребятами, но остановился в дверях, не мог оставить все как есть. — Сонхва… его сегодня не было на парах, он… в порядке? — Минхо проговорил это тихо, смотря в пол и не поворачиваясь к Хонджуну. Ким молчал. Хо мог бы предположить, что альфа в наушниках и не услышал, но его выдавали перемены в запахе — аромат дыма, который до этого был спокоен начал приобретать более горелые нотки, как будто пламя в догорающих углях снова начало разжигаться. — Я говорил тебе больше не приближаться к нему. — Я просто хочу извиниться, он в порядке? Хонджун опять молчал. Как же это бесило. Может стоило закончить этот диалог и уйти, но Минхо не выдержал, развернулся к собеседнику и громко произнес: — Ладно, ты выиграл. То есть, Сонхва ни в коем случае не вещь и не приз, но я признаю, что у меня правда не было шансов. Так что, да, ты выиграл, ты его альфа, а я ухожу. Я больше не буду лезть в ваши дела, но он мой близкий человек и друг, я намерен извиниться перед ним и вернуть общение, так что не рычи на меня, я не смогу не приближаться к нему, как бы ты не хотел. Хонджун поднял на него глаза, брови нахмурились, но лицо было такое же безразличное. — Это уже ему решать, общаться с тобой или нет. После того что ты сделал, тебе придется хорошо постараться, чтобы вернуть его доверие. Но как я говорил до этого, только попробуй довести его до слез еще раз, я изобью тебя так, что ты и шаг в его сторону сделать не сможешь. Минхо нахмурился, в воздухе начала витать агрессия от аромата Джуна, но он тоже не останется в стороне. — Это и к тебе относится, я с самого детства защищал его, теперь это твоя обязанность, — Минхо почувствовал укол в сердце, но он понимает что это правда. Теперь не он защитник Сонхва, теперь у него есть альфа. Когда- то это должно было случиться, просто он не был к этому готов. Не был готов отпустить истинного и лучшего друга, — позаботься о нем, я просто хочу, чтобы он был счастлив. Минхо развернулся обратно, схватился за дверную ручку и с глубоким вздохом хотел уже выйти к ребятам, но голос Хонджуна остановил его. — Не беспокойся за него, я позабочусь. Он в порядке, в универе появится на следующей неделе. Ли кивнул головой, не оборачиваясь. — И хватит уже сидеть на этом скрипучем диване, это отвлекает. Лучше бы помог нам с музыкой, Чан говорил, что у тебя неплохо получается, если хочешь завтра покажу тебе свои новые треки. В голосе Кима чувствовалась мягкостью, они были в хороших отношениях, до того как он познакомил их с Сонхва, может они правда смогут снова поладить? — Ладно, до завтра Хон. Минхо закрыл дверь с другой стороны с маленьким чувством спокойствия, напряжение из тела наконец начало уходить, осталось только объясниться с Сонхва, на данный момент это самое сложное. В конце коридора у окна его ждали ребята. Чан вопросительно посмотрел на альфу и ждал хоть какого-то рассказа, в это время Чанбин спрыгнул с подоконника и пару раз ударил кулаками воздух, намекая на разборки с Хонджуном. Ли на это только рассмеялся, закинул руки на плечи друзьям и повел их в сторону выхода. — Все нормально, пойдёмте лучше по бургеру съедим, я такой голодный.***
«Привет. Приходи на наше место, есть разговор» Сонхва был в ступоре, и смотрел на сообщение в телефоне от Минхо, как баран на новые ворота. Во-первых на часах было почти десять утра, разве альфа не должен быть на парах? Во-вторых, он не ожидал, что он напишет ему такое сообщение и захочет поговорить. У Пака внутри все еще был осадок после их последнего разговора. Стоило ли идти? Омега навернул пару шагов по своей комнате, глубоко вздохнул, внутри живота собралось странное чувство беспокойства, как будто много маленьких гномиков начали скакать туда-сюда. Нет. На такое приглашение он не согласен. Что это за форма общения такая. И почему он пишет так рано, может Сонхва вообще еще спит или плохо себя чувствует или вообще на парах. Пак надул губы и недовольно сел на кровать. Минхо последний раз повел себя грубо и некрасиво, он не собирается бежать на первый его зов. Хотел бы Сонхва на самом деле так сделать. Решить то, он решил, но внутренний голос все равно говорил ему идти, как будто какая-то невидимая сила толкала его к двери. Он чувствовал, что в их ссоре виноват и он, что он перегнул палку, поступил неправильно, да, Минхо нагрубил, перешел на личности, но Сонхва тоже молодец. Надо идти. Он же не может обижаться вечно. Пак быстро накинул на плечи легкую олимпийку, застегнул ее до горла, чтобы следов, которые еще не успели до конца сойти, не было видно, надел кроссовки и быстро вышел из дома в сторону детской площадки около детского сада. «Приходи на наше место» — эта фраза крутилась в голове омеги пока он бежал по улице между домами. Их место может быть только одно — та самая площадка, где они познакомились в детстве. Они играли там в плоть до средней школы, строили там тайное убежище из палок, прятались от воображаемых монстров, представляя себя рыцарями или звёздными воинами. Это было их любимое место. Сонхва обогнул несколько домов и, наконец, дошел до пустой детской площадки, где среди ярких горок, турников и песочницы, сидел один одинокий альфа на детской качели и ковырял носком кроссовка песок. — Привет… Пак медленно подошёл к нему и сел на соседнюю качель, немного раскачиваясь. — Привет… Спасибо, что пришел. Я правда… не надеялся… — О чем ты хотел поговорить? — омега подметил, что альфа подавлен и даже не посмотрел на него, как будто говорит сам с собой, смотря под ноги. — О многом… — Минхо поднял взгляд на детскую площадку и тихо продолжил, — помнишь, как мы познакомились тут? Сонхва кивнул. — Ты был моим первым другом, я помню как мы строили шалаш из веток у того дерева, жаль, что это время так быстро прошло. Пак хотел вставить свое слово, но не успел даже издать и звука, как альфа резко продолжил, повышая громкость голоса: — Прости меня за то, что я наговорил. Я обещал всегда защищать тебя, а сам сделал больно. То, что я сказал… я не считаю так на самом деле, был на эмоциях, не знаю почему сорвался. Хва прикусил губу, сильнее сжал руками металлические поручни качели и тихо проговорил: — Я тоже виноват в этой ситуации, так что и ты меня прости, я думал об этом и понял, что от части ты был прав, я был слишком зациклен на себе и Джуне. Минхо искривил губы в кривой линии. Хонджун. Они даже помириться без упоминания этого альфы не могут. Наверно теперь он всегда косвенно будет во всех их разговорах, ведь он — альфа Сонхва. — Нет, ты ни в чем не виноват. Я, — Ли встал с качели, делая пару шагов вперёд, тем самым оказываясь перед Сонхва, — я ревновал тебя, не хотел отпускать, я был дураком, прости, я не мог принять того факта, что ты можешь быть с кем-то другим, но сейчас… я понимаю, что ничего не могу с этим сделать, я хочу чтобы ты был счастлив и, если это твой выбор, то я просто буду рядом… как друг, как раньше… — альфа смотрел прямо в глаза, голос был спокоен и нежен, а в запахе чувствовалась печаль. Сонхва боялся этой встречи и разговора. После произошедшего боялся снова почувствовать злость и ненависть в родном аромате травы и утренней росы, но сейчас все было иначе, перед ним стоял Ли Минхо, которого он знал. Его лучший друг. — И есть ещё кое что, что мне нужно сказать… я не смогу пойти дальше, если не выскажусь… ты можешь выслушать меня? Сонхва смотрел в уверенные глаза снизу-вверх, а потом коротко кивнул. Он нервно сглотнул, набираясь смелости, готовясь выслушать все, что Минхо сейчас скажет. — То, что я сказал тогда по телефону, это правда. Я понял это слишком поздно, но я действительно люблю тебя, Сонхва. Омега пару раз моргнул, а в ушах вместо тишины, ветер зашуршал немного пожелтевшими листьями. Это все происходило на самом деле — это был не сон. — Не знаю, со средней школы или со старшей, но мои чувства к тебе с каждым днём росли все больше, мы — истинные и я просто надеялся, что однажды наши чувства раскроются. Я был для тебя другом, но надеялся, что однажды смогу стать альфой, тем альфой, о котором ты всегда рассказывал в детстве, истинным-альфой. Губы Сонхва дрогнули, в глазах Хо было столько боли. — А потом появился Хонджун. Я ужасно себя вел, ревновал, что ты с ним, а не со мной, не понимал, почему все так получилось, ведь мы… мы связаны судьбой и звездами, но видимо наши души… твоя душа хочет быть с другим. В глазах омеги начали собираться слезы, он сжимал губы, чтобы хоть как-то сдержаться и не заплакать до того, как Минхо закончит. — Ты мой самый дорогой человек и я больше не хочу быть эгоистичным идиотом. Я избегал тебя, мне было больно видеть тебя с другими, но не видеть тебя было ещё сложнее, я не смогу жить дальше в разлуке, не имея возможности даже поговорить с тобой. Я люблю тебя, Сонхва и поэтому отпускаю. Хочу, чтобы ты был счастлив с ним, а мои чувства пусть сейчас унесет ветер, я просто хотел, хотя бы один раз сказать тебе лично, не по телефону или смс, а смотря в глаза. — Минхо… прости… — Сонхва больше не мог сдерживаться и по его щекам потекли слезы, — спасибо, что признался… но прости, я люблю Джуна. — Я знаю. Надеюсь, однажды и я смогу найти кого-то, кого полюблю так же.***
— Капец, и что было дальше? — Кай тихо шептал слова, еле сдерживая свои эмоции, чтобы не закричать на всю пустую раздевалку от удивления. — Мы проболтали на этой площадке еще несколько часов, вообще обо всем. Я думал, мне будет неловко после его признания, но… это же Минхо, тот Минхо, которого я знаю с детства, — Сонхва тихо продолжал рассказывать произошедшее Каю. Они не виделись целую неделю и Пак отказывался рассказывать все новости по телефону или смс. — Я так и знал, что у него есть к тебе чувства, но списывал все на вашу крепкую дружбу. — Я ничего не замечал, даже после того, как он проболтался по телефону сомневался, неужели я настолько слепой? — Ты просто был слишком влюблен в своего Хонджуна, и сейчас тоже, только про него думаешь. — Да ладно тебе, сам от Субина глаз не отрывал, вы теперь вместе, все хорошо? — Угу, — Хюнин радостно кивает головой и так мечтательно смотрит в потолок. — Лучше не бывает. — Вот и хорошо. Сонхва легко улыбнулся, сделал глоток воды из бутылки и тяжело вздохнул. Репетиция уже закончилась, но он попросил у тренера ключи, чтобы отработать материал, который он пропустил за неделю. Ему нужно нагонять команду, которая уже ушла дальше в изучении хореографии, а ещё каким-то образом ему нужно выучить свою часть и отрепетировать с партнёром. Дел очень много. Но больше всего омегу пугала приближающаяся течка. До этого он всегда брал несколько дней отгула, чтобы спокойно пережить это время, но сейчас так поступить не может, и так выпал из графика. — Что Минхо будет делать сейчас? Его ведь отстранили от выступления, а до конца года мы только этим и будем заниматься, — поинтересовался Кай, выбивая Сонхва из раздумий. — Сказал, что поищет частную студию недалеко, чтобы заниматься там, пока есть свободное время. Ладно, мне нужно продолжить тренировку, — Сонхва ещё раз мило улыбнулся, и начал копаться в своем рюкзаке в поисках таблеток. — Что это? — Хюнин удивлённо посмотрел на пластинку с белыми таблетками и изогнул бровь. — Блокаторы, не хочу пропускать тренировки из-за течки, а она по календарю начнется уже сегодня ночью. На это Кай только кивнул, но почему-то не мог отвести взгляд от лекарств. — Я думал, ты тоже их принимаешь, не помню, чтобы ты пропускал тренировки больше чем на два дня. — А я, да… просто удивился, ты же до этого не принимал, вот и… — Кай от чего-то занервничал и схватил свой рюкзак, — ладно, я пойду тогда, долго не занимайся. Пока. Хюнин бросил последние слова на прощание почти на ходу и быстро вышел из раздевалки. Сонхва попрощался с ним в ответ и даже ничего не заподозрив взял ключи от зала и отправился репетировать. Для него это выступление было очень важным. Даже вступительные экзамены в университет так сильно не давили на него, как этот конкурс. Он хотел оправдать ожидания тренера и команды, хотел, чтобы его оценили по заслугам и заметили. Ведь это такая хорошая возможность, перед тобой откроется очень много дорог в будущее. Сонхва занимался так всю неделю, не жалел себя, пил блокаторы два раза в день, как было по рецепту, но не понимал, почему течка не начиналась. Блокаторы блокируют симптомы и болевые ощущения, гормоны не бьют в голову, не хочется такого сильного, до дрожи в коленках, контакта с альфой и запах не усиливается, тем самым не привлекая внимания, но они не останавливают или сдвигают течку. Нет. Это было очень странно. Но Сонхва это было только на руку, ему нужно было репетировать, его совсем не беспокоил сдвинутый цикл, он всего себя отдавал репетициям и выступлению. Он правда не думал, что что-то может быть не так, пока во время очередной репетиции поддержки с партнером его не начало слегка подташнивать. Можно было бы спихнуть все это на молочный коктейль, которые они всей компанией пили на обеде, но все повторилось на следующий день и следующий. Омега замечал, что признаки тошноты нахлынули в совершенно неожиданные моменты, и это пугало. Сейчас это действительно пугало. После очередной репетиции Пак отправился в круглосуточный магазин с самообслуживанием. Он был не настолько смелым, чтобы идти в аптеку и смотреть в глаза работнику за кассой и просить продать ему тест на беременность. Сейчас ему нужно просто убедиться в том, что он ошибся, что все это случайные совпадения, что это самая обычная задержка из-за стресса и нагрузок, что его тошнит от того, что вечером он почти ничего не ест, потому что не успевает из-за тренировок, ему нужно знать, что он не… Он беремен. Тест в его дрожащих руках показывал две полоски, а лёгкая паника нарастала все больше и больше превращаясь в большую панику. Этого не может быть. Это какая-то ошибка. Ему просто нужно отдохнуть. Завтра суббота, нужно успокоиться, отдохнуть, не перенапрягаться, нормально поесть — это какое-то недоразумение, он не может быть беремен. Вот только в субботу он не может успокоиться, берет всю свою смелость в кулак и идет в аптеку, все же придется смотреть в глаза продавцу. Омега покупает дорогой тест на беременность, который точно ему скажет, что это ошибка. Сонхва в надежде бежит домой, делает тест, ждет, паникует и ждёт, молится, чтобы все это было неправдой, но на цифровом индикаторе появляются цифры: «2-3» Сонхва держит тест трясущимися руками. Читает инструкцию ещё раз, может он что-то сделал не так или ошибся, доходит глазами до раздела с результатами. «Данный тест определяет срок вашей беременности, он может показать 1, 2, 2-3, 3+ недели» Пак хлопает ресницами и до него медленно начинает доходить, он беремен и почти три недели как беремен. Мозг начинает в панике прокручивать последние события, когда, как? Он считает дни задержки, время перед течкой и вспоминает, что три недели назад у Хонджуна был гон. Неужели? Он ведь совсем не помнит, что было в ту ночь, неужели тогда они… Сонхва в панике звонит Киму, пальцы дрожат, а в глазах скапливаются слезы. Что теперь делать? Хонджун не заставляет должно ждать, быстро отвечает на звонок.— Алло, цветочек?
От голоса альфы внутри все сжалось и Сонхва не мог больше держаться. Он громко всхлипнул и еле проговорил: — Джуни…— Что, что случилось?
Почему ты плачешь?
— Можно я приеду? Мне сейчас, так страшно… Голос Сонхва содрогался от плача.— Конечно, можно!
Я вызову тебе такси.
Только не плачь, что случилось?
Омега бы сказал ему все прямо сейчас, но испугался, как Хонджун вообще отреагирует? Вдруг бросит его после этого? — Я… можно я скажу все, как приеду? Пак быстро вытирает слезы рукой и глубоко вздыхает, чтобы хоть чуть успокоится.— Ладно, точно все нормально?
— Угу… Можно ли было это назвать нормальным? Наверное нет. Хонджун вызвал Сонхва такси. Пак быстро сел в машину взяв с собой только одну вещь. По пути к дому альфы он опять расплакался. В его голове было так много вопросов, как им теперь быть и что делать? Альфа встретил его на улице около дома, обеспокоено посмотрел в заплаканные глаза и нежно поцеловал в висок. Они поднялись на этаж, зашли в квартиру, сели на диван, Сонхва молчал. Только и делал, что пытался сдержать слезы, а потом тихо проговорил: — Я беремен… Хонджун пару раз моргнул, пытаясь осознать только что услышанное, а Сонхва забился громким плачем. Омега достал из кармана тест и протянул его Киму. — Я беремен, Джуни. Почти три недели, я думал у меня обычная задержка, но потом, меня периодически тошнило и я испугался, я… что нам теперь делать… Альфа взял в руки тест, смотрел на него и молчал, слушал и пытался переварить все сказанное. Сонхва беремен. Беремен от него. — Мне так страшно, придется делать аборт, что скажет папа, это же так дорого… Хонджун молчал, нервно сглотнул и снова опустил глаза на тест. Сонхва беремен. Срок три недели, это же как раз тогда, когда у него был внеплановый гон, неужели он тогда? Альфа очень плохо помнил события той ночи, они с Сонхва всегда предохранялись, не рисковали, конечно очень хотелось сцепиться, ощутить тепло любимого тела рядом и наслаждаться моментом сцепки, но они понимали, что нельзя, Хонджун понимал, что нельзя. А тут получается, что в момент гона он совершенно забил на все свои принципы и взял омегу прямо так, кто знает что вообще он с ним вытворял, учитывая, что его синяки и раны начали сходить только сейчас. Сонхва беремен и сейчас ему придется понести ответственность. — Что же нам теперь делать, мы не сможем его содержать, нам всего по восемнадцать, мы даже не работаем, а университет, я не знаю, готов ли стать папой сейчас, это же большая ответственность. Хонджун смотрел, как по щекам омеги стекают слезы, а плечи тряслись в истерике. Он видел его таким всего один раз, тогда в университете, после ссоры с Минхо и именно в тот день Ким пообещал сам себе, что больше никогда не позволит Сонхва плакать. Он сделает его самым счастливым на свете, он ведь так хотел большую семью. Возможно это знак судьбы, все должно было так случиться. — Сонхва. Как только Пак поднял на него испуганные заплаканные глаза, Хонджун крепко обнял его, прижимая к своей груди. — Я знаю, что это большая ответственность, но я сейчас так рад, Сонхва. Мы сможем стать одной семьей. Я хочу этого ребенка, давай, оставим малыша? Омега округлил глаза и удивлённо посмотрел на Хонджуна. Он думал, что альфа будет против, что будет согласен на аборт или может бросит его после этой новости. Ведь кому сейчас нужен ребенок, особенно когда они вместе всего два месяца, но Джун говорит абсолютно другое. — Все будет хорошо, мы вместе, мы любим друг друга, да, мы молоды, но в этом нет ничего страшного. Я даже не смел мечтать, что ты подаришь мне ребенка. Ты будешь идеальным папой, Сонхва, я это знаю. Давай поженимся и создадим семью? Ребенок — это ведь настоящее чудо. Я рад, что все так получилось, пусть и не запланировано. — Но ведь… — Мы справимся! Про деньги не переживай, у меня есть накопления и мы сможем его содержать, я получаю за авторство музыки и уверен, смогу продать ещё много треков. — Но… мне так страшно, я… я не знаю, что делать, а как же танцы и, что скажут мои и твои родители? — Сонхва, все, что они скажут не важно. Важно то, что решим мы, что решишь ты. Пак смотрел, как альфа встаёт перед ним на одно колено, берет за руку и уверенно говорит: — Сонхва, ты станешь моим мужем? Омега сжал руку Хонджуна сильнее и снова заплакал. Он пытался остановить слезы, вытирал их ладонью и кивал. Кивал головой, давая согласие. — Создадим семью, мы с тобой любим друг друга и все остальное не важно, цветочек, — альфа широко улыбается и обнимает Сонхва за плечи, крепко прижимая к себе. — Я… спасибо, Джуни… с тобой мне не страшно, я так люблю тебя, я согласен. Альфа гладил парня по спине, распространял свой теплый аромат, пытаясь успокоить и как будто убаюкивал его в своих объятиях. — Поехали к твоим родителям прямо сейчас, они дома? Я официально буду просить твоей руки. — Что? — Сонхва аж встрепенулся, — подожди, наверно для них это будет очень неожиданно, — омега вытирает оставшиеся слезы, — может я сначала сам поговорю с ними? — Цветочек, это и моя ответственность. Я хочу, чтобы они видели насколько я серьезен. Я не брошу тебя в такой ситуации. Мы вместе скажем им обо всем, мы теперь все будем решать вместе, как семья. Ты и я.
