Солнце в оливковых деревьях

Солнце почти совсем исчезло за горизонтом, выпуская в небо последние жёлто - оранжевые лучи, хорошо видные, похожие на стрелы. Кое - где застыли перистые облака, а на земле от лучей, казалось, светилась трава и листья низких кустов. В сад у дяди и тёти Луиджи горел подвешенный к ветке каштана фонарь «летучая мышь», а сами Чезаро, София и их племянник, собравшись вокруг стола, поставленного прямо под деревом, пили тёплый компот из вишни с корицей. - Что же за беспредел такой! - вздохнул красный фиат. Он только что узнал от Луиджи историю и про брата, и про разговор с ним в тюрьме. - Я совсем не понял, почему случилось так - ответил мальчик - Мой отец защищался и меня спасал. - А вы говорили с судьёй? - задала вопрос тётя София. - Говорили, но получилась та же петрушка. Нас даже в зал суда как свидетелей не пустили. Знаете, сколько времени мы их упрашивали? Как так можно? Закон один для всех! - воскликнул юный фиат. - В мире всегда так было и будет. Зло изворотливое, вечно пытается проникнуть в любую щель - сказала София грустным голосом - А нам нужно быть разумнее и самим не становиться предателями. - Верно, но главное - никому не мстить и не терять в душе мир. Как Эдженио спасти, мы непременно придумаем - Чезаро, как мог, успокаивал мальчика. - Дядя, когда ты обучишь меня своему ремеслу? - поинтересовался Луиджи, вспомнив, что давно хотел об этом спросить. - Не спеши так - остановил его Тополино - Отдохни как следует, окрестности осмотри. - Но чем скорее я стану учиться, тем больше семье помогу. Чезаро подумал немного, глядя то на лампу, то на тени кустов, стелющиеся по траве. Наконец он ответил: - Хорошо, я завтра покажу тебе лавку, объясню, что в неё есть и кое - чему обучу. Но немного, согласен? - Конечно - Луиджи обрадовался, но тут же снова стал беспокоиться. - Что с Тони будет? Вдруг Вальтен приедет и всё - таки отберёт дом? - Не тревожься, была буря, будет и солнце - с уверенностью сказала тётя - Кто не ошибался, а тем более Вальтен? Да, Арриго Вальтен ошибся, но не по рассеяности, и, как обещал, припомнил всё. На следующий день после полудня в деревню приехали охранники Вальтена, они молча, без искры жалости выгнали Тони из дома. Его вытолкнули за ограду, а двери в дом и калитку опечатали, сказав, что если он посмеет снять печать, придётся отвечать как за воровство. Тони не смог даже ничего сказать этим суровым машинам со стальными характерами, которые лишь выполняли доверенное им дело. Теперь стоя за забором, фиат молчал. Он не мог ни здраво мыслить, ни говорить, всё что произошло, казалось ему страшным сумрачным миражом. Огородник закрыл глаза и неподвижно замер, лишь изредка вздрагивая. Когда «вершители порядка» скрылись, вокруг огородника собрались все жители Пьетросоли. Некоторые из них тихо перешёптывались друг с другом, многие были растеряны, даже не зная, как поступить. Первым начал говорить Чезаро: - Раз так случилось, нужно помочь Тонино, чем сумеем. Сперва решим, у кого он будет жить. Кто может пустить его в свой дом на время? Селяне молчали, словно они должны были слушать, а не отвечать. Наконец заговорил сине - белый самолёт: - Лучше бы ты сам приютил соседа, а не командовал. А то берёшь и распоряжаешься всеми как герцог. Думаешь, нам сейчас хорошо? - А ты беспокоишься лишь о себе - вступилась за мужа София - Дом имеешь большой, всё у тебя есть, а жадный, как хомяк и посплетничать любишь. - Пусть Тони у нас живёт - вдруг сказал стоявший рядом зелёно - коричневый погрузчик - Нельзя оставлять его без крыши над головой, если вам имеешь хоть какое - нибудь жилище. Беда - это вам не дырявая корзина. - Мне пора - Чезаро обернулся к Софии - Еду в город к судье, как Луиджи вернётся, всё ему расскажешь. После опечатывания дома охранники обыскали всю деревню, поля, кусты и огороды. Арриго поручил им во что бы ты не стало найти того «наглого бунтаря», но его, к счастью, не было в поселении. Фиат со своим новым знакомым погрузчиком Гвидо отправился в лес за орехами. Эта роща находилась около холмов, больше похожих на горы, с правой стороны от Пьетросоли. Гвидо был из семьи мастеров. Его родители, Филлип и Дебора, имели столярную мастерскую, пристроенную к дому. К том же Филлип помогал Чезаро в лавке: привинчивал колёса и менял шины покупателям. Тополино был его старым другом, которого он знал с раннего детства. В своей мастерской погрузчик делал самые разные вещи из дерева: столы, посуду, оконные рамы, часы, большие и маленькие скульптуры и шкатулки. На каждой поделке он делал резьбу, всегда разную, и каждая его вещь была особенной. Как он придумывал всё, просто удивительно. Его жена тоже мастерила поделки из дерева и плела корзины из ивовых и ореховых прутьев, камыша, тростника, лозы и соломы. И её вещи были очень хорошие и прочные. Семья Гвидо многое умела, а ко всему они были щедрыми. Пройти спокойно мимо тех, с кем случилась беда, они не могли и всегда выручали. Потому эти машины, не думая, много ли у них места, пустили Тони в своё жилище. Они понимали горе других, а это действительно ценный дар. Гвидо, как и родители, хотел стать мастером, но не резчиком или корзинщиком, а механиком. Ему хотелось что - то придумывать, чинить сломанные вещи, которые, кажется, уже невозможно исправить. К тому же погрузчик мечтал о совсем небывалом для деревенского мастера - служить в гоночной команде и менять на пит - стопе колёса. О своей мечте он уже успел рассказать Луиджи в лесу, а фиат по секрету поведал о том, что хочет вызволить отца из тюрьмы, взяв слово, что Гвидо сохранит всё услышанное в тайне. Пьетросолец пообещал молчать и слово не нарушил. От тихого ветра шумели листья высоких буков и вязов, Луижди искал кусты с орехами, а Гвидо срезал ножом прутья для корзин. Роща, в которую пришли мальчики, была маленькой, но густой и уходящая вверх, в гору. Трава в ней высокая, шуршащая, всюду кусты ежевики. - А как ты собираешься папу спасать? - спросил погрузчик, складывая прутья на ольховый пень - Что - нибудь придумал?     - Всё время об этом думаю - сказал автомобиль - Есть спасение, я знаю, но оно не должно быть таким, как обычно. - Что? - не понял Гвидо - Как так не таким, как всегда? - Особым. Наверняка действующим. Внезапно со стороны луга послышалось гудение. Погрузчик посмотрел в ту сторону из - за зарослей и сразу спрятался в траве. - Луиджи, не выходи - быстро шепнул он фиату, стоявшему у орехового куста. - Что случилось? - Охранники Вальтена мимо едут. Наверное, в деревне были, затаись. Мальчик вздрогнул. Вдруг с Тони беда случилась, или после вчерашнего события его самого ищут как вредителя. От телохранителей Арриго сейчас нельзя было ожидать ничего хорошего. - Надо ехать домой - окликнул юный фиат Гвидо. Тот уже собрал прутья в большую вязанку и обматывал их верёвкой. Погрузчик сперва удивился, зачем уходить из рощи так рано, но услышав о Тони, согласился вернуться сейчас же. За огородника он тоже беспокоился. После возвращения в деревню Луижди узнал от тёти всё, что здесь случилось. И горе честного Тонино, и что теперь «наглого чужака» разыскивают по горячим следам, и поездку Чезаро в Порто - Корса. Теперь Пьетросоль стала совсем другой. Деревню охватили испуг и тревога. Хоть всё было как в прежнее время, чувствовалась угроза словно перед бурей или лесным пожаром. Обитатели уже до головной боли пугались того, что произойдёт завтра. Будущее становилось непонятным и страх рос, как сорняки. Тётя София, несмотря на беду, сохранила рассудительность, когда многие из жителей приготовились к худшему, и была необычайна рада, что племянник очень вовремя уехал в лес. Охрана искала его в каждом доме, для верности спрашивая всех селян, куда запропастился Луиджи. Чезаро и его жена очень боялись, что кто - то из соседей проговорится о том, где «виновник торжества», но никто мальчика не выдал. Рассказывали самое разное - что автомобиль уехал вчера вечером и больше не появлялся, никто даже не заметил, как он исчез. Кто - то говорил, что Луиджи отправился в сторону города, а Филлип заявил, что беглец растоптал его грядки и огородами проник к оврагу, там его следы затерялись. Услышав столько разных версий, телохранители вздохнули (поверили, возможно), а после, молчаливые и мрачные уехали.  После возвращения Гвидо позвал фиата в свой дом и тихо приоткрыл дверь в маленькую комнату возле мастерской. Внутри было полутемно, два маленьких окна, закрытых холщовыми занавесками, пропускали внутрь совсем слабые лучи. Возле сундука с инструментами стоял Тони, он был совсем не похож на того неунывающего оптимиста, каким был ещё вчера. Для него словно всё остановилось. - Не будем его тревожить - прошептал мальчик - Мы пытались его успокоить, но в себя Тони так и не пришёл. Что с ним будет? - погрузчик вздохнул и осторожно прикрыл дверь - Пойдём. Пересекая двор, Луиджи думал, глядя на дома, черепичные старые крыши и перистые облака в спокойном небе. Было всё понятно, как пирог с малиной - дальше так продолжаться не должно. Оставалась надежда на дядю, может, он в суде что - нибудь устроит и докажет невиновность Тони перед господами Герарди. Как плохо жить на купленной земле. Ты свободен, а вокруг всё чужое, это почти неволя. Хотя времена рабства давным - давно миновали, кое - что сохранилось. Всегда были те, кто хотели нажиться на других. Дядя Чезаро вернулся незадолго до заката и сказал, что уже ничего не вернуть. На его историю судья ответил, что такие случаи, как с домом и землёй, нужно обсуждать с хозяевами угодий. А что касается ареста Эдженио Тополино, то о нём он уже ничего не скажет, дело закрыто. Последние слова фиат едва смог произнести и скрылся за дверью своей комнаты. Луиджи отправился в сад и встал под знакомым каштаном. Что происходило? Почему беды наступали отовсюду, окружали непроходимым кольцом? Нет, только не отчаиваться, это ещё хуже. Нужно применить всю смекалку и изобретательность для того, чтобы придумать необычное спасение. Именно необычное, так как всё, что можно, уже применили. И ничего не помогло, а теперь в розыске и он. Как жить дальше в этой деревне, где каждый шаг может обернуться несчастьем? Потому надо думать и быстрее, время уходило с поразительной скоростью. В дверь дома Гвидо кто - то постучал. Мальчик отодвинул засов и увидел на пороге Луижди. - Можно с тобой поговорить? - спросил юный фиат, глядя на пьетросольца сосредоточенным взглядом. - Конечно - погрузчик шире открыл дверь - А что опять случилось? - Пока ничего, но лучше поговорим в саду. - Почему?- То, о чём я расскажу, очень важное и секретное, к тому же, совсем новое. Гвидо удивился, словно увидел снег в июне, но всё же решил узнать секрет нового приятеля. Он и Луиджи тихо поехали в сад, находившийся позади дома и там забрались в заросли малины. - И что ты хотел сказать? - с небольшой тревогой в голосе спросил погрузчик. - Я знаю, как всё исправить. Как Тони дом вернуть и как спасти папу. Да, я знаю, хоть и с трудом в это верю. Всё я придумал несколько минут назад. - Как? - Гвидо замер от удивления и странности услышанных слов. - Ты не бойся, сейчас расскажу всё по порядку - пояснил Луиджи - Я кое - что понял. Нельзя медлить со спасением, после того, что Вальтен и его охрана устроили в деревне. Дядя был в суде и ничего не смог сделать, а мой отец и Тони так и остались невинно осуждёнными. Потому нужно их выручать нам самим. Других путей совсем нет. - Это правда? - Да - фиат произнёс это, вложив всю уверенность, какая осталась - Вот что я придумал. Мы отправимся к поместью Герарди и там всё разведаем, Вальтен ведь им служит. - Нет, я не согласен - тут же ответил Гвидо - Зачем нам туда ехать, а тем более тебе? Ты что, глупостина наелся? - Я думал, ты меня выслушаешь - с укоризной воскликнул мальчик из Баскороччии - А съездить туда нужно, чтобы узнать, как совершился этот непонятный обман. Всё очень запутанно. - И ты будешь говорить с обитателями усадьбы или с хозяевами? - погрузчик возмутился, широко раскрыв глаза - К ним лучше на пушечный выстрел не приближаться. Эти важные господа тебя в свой дом не пустят, а если Арриго на пути встанет, тюрьма пополнится ещё одним арестантом. Гвидо очень боялся Герарди, считая их такими же злобными, как Вальтен. - А ты считаешь, что можешь их осуждать, хотя ничего о них не знаешь, ты их даже не видел. Такого подарка я от тебя не ожидал, думал, поможешь мне, ведь я сам не справлюсь. Луиджи замолк и повернулся к шершавому стволу яблони. Пьетросолец вздрогнул, словно очнулся от забытья.    - Прости меня. За всё - неожиданно и виновато сказал Гвидо - Я не думал, что говорил и совсем не понимал тебя.   Луиджи тепло улыбнулся. Он совсем не обиделся на приятеля, просто ему было тяжело слышать от погрузчика такие рассуждения. - Я действительно испугался и даже перестал верить, что есть выход из этой тёмной пещеры. - А он есть! - воскликнул фиат - Осталось только всё обсудить. Мы поедем к поместью в три часа утра. - А почему так рано? - Чтобы по дороге Вальтена не встретить, второй раз я от него не убегу. Потом доберёмся до усадьбы и всё там незаметно и тщательно осмотрим. - А как мы сделаем это? - опять встревожился Гвидо - Всё опасно, и может быть, бесполезно. Разве не так? - Это всего - навсего тихая спокойная разведка, а в усадьбе что - нибудь непременно узнаем. Как приедем, всё решим на месте - Луиджи был очень уверен в своём способе - Если что неясно, нужно лишь начать, а ответ придёт как аппетит. Даю слово, что ничего опасного не сделаю, ты со мной? Подумав минуты четыре, разглядывая качающиеся ветки с апельсинами, погрузчик ответил: - Раз так, я согласен. Самому интересно, что там. После таких слов Тополино улыбнулся ещё радостнее: - Я знал, что ты смелый. Потом машины продумали всё предприятие до конца и принялись готовиться к дороге. Гвидо собирался основательно. Когда Луиджи уехал, он принёс из мастерской старую холщовую сумку и сложил в неё про запас еду: четыре паньолу*, несколько кусочков сыра, два персика, лепёшку с перцем и пряностями, четыре груши и немного спелых слив. Еду погрузчик завернул в кусок льняной ткани, и, помимо провизии, положил на дно сумки три банки с топливом. Не забыл про флакон смазочного масла и соль в маленькой жестяной коробке. Как же без соли? Сумку мальчик спрятал в пустой корзине на террасе. Время для поездки в поместье Герарди пришло на удивление быстро. Деревянные часы, сделанные в виде домика с вырезанными по бокам кленовыми листьями, пробили два. Гвидо быстро очнулся ото сна и посмотрел в окно. Небо светлело со стороны холмов, было уже тёмно - голубым, почти без звёзд. Тихо пройдя по коридору, погрузчик взял поклажу и вышел из дома. Вокруг было очень тихо, даже прохладный воздух не двигался. Только погрузчик успел подойти к дому Чезаро и Софии, как из - за шинной лавки, тоже бесшумно, появился Луиджи. - Готов? - вполголоса спросил фиат. - Конечно. Скоро восход, надо спешить, а далеко ли поместье, я не знаю. Приятели поехали через пшеничное поле к лугам по той самой дороге, где проезжал Арриго. Путь шёл через низкий холм и спускался к обширной равнине, заросшей травами и кустами. Дул слабый ветер и густой зелёный ковыль с правой стороны шевелился как морские волны. Пахло росой, земляникой, сурепкой, а в посветлевшем небе без облаков светился широкий белый полумесяц. Вдруг автомобили увидели, что дорога раздваивается: правая ветка, сильно заросшая, уходила в сторону едва видимого леса, а левая шла почти так же прямо, как и первый путь, лишь немного поворачивая в бок. Она была шире, видно сразу, что по ней часто ездили. У развилки в траве лежала старая сломанная телега, а около неё три деревянных колеса, одно из которых почти рассыпалось. - Я и не знал, что дорога разделяется, куда теперь ехать? - спросил Гвидо, глядя то на обломки телеги, то на обе тропы. - Сейчас узнаем - Луиджи подошёл к правой ветке и стал внимательно её рассматривать. - Здесь совсем нет следов, почти не лежит пыль, трава не примята... Ой, даже кольца от дождевых капель остались. Тут, Гвидо, не ездили почти месяц. А здесь - автомобиль посмотрел на другую тропу - Следы есть и разные. Их оставили охранники Вальтена вчера днём, всё ясно как пирог с земляникой. Гвидо и Луиджи поехали по выбранной дороге. На лугу стали появляться низкие тёмные дубы, от которых шёл сильный запах коры и дубовых листьев. У края неба показались первые лучи. Они были такими яркими, что попадая на траву и листья, делали их такими же светящимися, как они сами. Много света было и из - за росы, в которой он отражался. Восходило солнце. - Никогда не забуду это утро - восторженно сказал пьетросолец, глядя на искрящийся луг. - Всегда есть, чему радоваться - улыбнулся фиат - Мы живём в таком хорошем мире, и времени на уныние просто не должно быть. Ненадолго задумавшись, Луиджи спросил: - Кто такой этот Арриго Вальтен? - Американец. Как он оказался в этих краях, не знаю, а сейчас служит в усадьбе Герарди управляющим. Осматривает поля, деревни, всё проверяет, что там делается. У него ещё помощник есть, хитрая и зловредная личность, даже имя его неизвестно. Этот шпион часто приезжает к нам и всё высматривает, боюсь, как бы он тебя не выследил, ведь может в любое время появиться где угодно, а никто его не заметит, даже если будет сам следить. Иногда лазутчика видят, но редко. - Вот так жизнь у вас - вздохнул фиат - Никакого спокойствия. - А мы привыкли, могло быть и хуже. На горизонте появились жёлтые и ярко - зелёные ровные полосы. Это начинались поля. Когда путешественники подъехали ближе, увидели - поля такие огромные, что не виден их край. С право стороны рос ещё несозревший ячмень, а слева - пшеница. За одними полями начинались другие, на них была кукуруза, капуста с большими крупными листьями, морковь и сахарная свёкла. Вдали показались апельсиновые и яблочные плантации, густые фруктовые сады. Скоро они стали шелестеть по краям дороги. Луиджи осматривал всё вокруг с удивлением, таких больших садов ему ещё видеть не приходилось. Когда деревья кончились, снова начался луг, а дорога на краю уходила вниз. Добравшись туда, автомобили оказались на невысоком холме, с которого был виден большой лес с правой стороны и похожий на замок дом совсем близко от него. Высокую усадьбу из белого камня с башней у левого крыла окружал обширный парк. Красные крыши с широкими трубами поднимались над кронами деревьев, можно было долго рассматривать это почти сказочное место, которое было ещё и историческим. В девятнадцатом веке и раньше поместьем владели бароны Таркетти, а после революции, когда хозяева оставили всё и уехали в Испанию, дом и территорию около него купил торговец Беппо Герарди. Потом поместьем владели два его сына, купив рядом немного земли, где стали выращивать сливы, персики и апельсины. С годами братья увеличивали свои уделы и богатели всё больше. Передав усадьбу своим детям, Корнелии и Артуро, старший брат вместе с женой ехал в Рим - там они купили стеклянную фабрику. Младший брат отправился в Париж, где и остался. Поместье сохранилось точно таким же, каким было при Таркетти. Над главной дверью находился каменный герб баронов в виде щита, разделённого пополам. На правой части был вырезан олень, на левой - три пчелы. Герб окружали оливковые ветки, а под гербом была лента с девизом на латинском языке. В парке росли двухсотлетние буки, сосны и каштаны, а вокруг всех владений стояла ограда из белых камней со старинной чугунной решёткой. - Мы добрались, смотри! - Луиджи указал на дом - Здесь, наверняка и обитают Герарди. Что ж, идём наблюдать. - Ох - вздохнул с улыбкой Гвидо - Какой ты всё - таки авантюрист. - Нет, скорее авантюрист поневоле. *Маленькие круглые хлебцы