***
Мори-сенсей всегда был лучшим выдумщиком среди учителей, постоянно заставляя воспитанников делать что-то интересное, и в этот раз, в качестве внеклассного мероприятия, он активно взялся за спектакль по мотивам «Белоснежки» — ещё за месяц до предположительной «премьеры» написал сценарий, устроил небольшие пробы среди своего класса прямо на уроке литературы, выбрал самых энергичных и толковых на главные роли, чуть менее энергичных на второстепенные, которых было достаточно много, и все остальные добровольно-принудительно участвовали в качестве массовки — те самые деревья, которые тут хотя бы к месту. Маленького Дазая Осаму нельзя было назвать энергичным, ну вот ни разу. Он всегда вёл себя отстранённо, ничем вокруг не интересовался, хотя и смотрел своими тоскливыми тёмными глазками на детей, которые всегда получают много внимания, тихо завидуя. Осаму практически ни с кем не общался. Вернее, никто практически не общался с ним, вот мальчик и не лез ни к кому, привыкший к одиночеству. Единственным его другом был такой же маленький Накахара Чуя, хотя друзьями их назвать было сложно — обычно, когда они общались, это было спором или дракой, или просто перебрасыванием обзывательств, но только когда Дазай разговаривал с Накахарой, в его карих глазах будто звёздочки сверкали. Видно, что он искренне хотел дружить с Чуей, но они ещё дети, и поэтому не понимают, как это делать правильно. Накахара же был активным хоть куда — общался со всеми и всегда, играл во всё, что только предложат, и вообще был самым-самым заводным мальчишкой в классе. Прямо звёздочка, а не ребёнок. Неудивительно, что его сразу утвердили на роль Принца, даже несмотря на то, что он на полголовы ниже Белоснежки, которую играет Акико Йосано — она такая же замечательная и энергичная девочка, которую взяли ещё и потому, что похожа внешне на героиню мультфильма, но основной причиной было её старание на сцене, как и для всех остальных. У них было много времени до назначенного спектакля, так что и репетировали они достаточно раз, чтобы всё прошло идеально. Школьный класс не был профессиональной актёрской труппой, и потому репетиции их были вполне весёлыми — Мори действительно умел находить подход к детям, поэтому каждый знал свой текст наизусть уже к первому прогону, потому что Огай ранее предусмотрительно устроил и пару читок сценария; оставалось только пустить малышню в костюмах в актовый зал и объяснить каждому, что делать. Ребята были смышлёные, но весельчаки, и из-за этого постоянно происходили какие-то забавные моменты: то Белоснежка обнимается со Злой Королевой, потому что Акико и Озаки — лучшие подружки, то Охотник подерётся с Зеркалом, потому что Ацуши и Акутагава не поделили реквизит в виде сердца, то Принц отбирает кукольных гномов у детей, которые должны ими управлять, потому что тоже хочет попробовать, то Белоснежка, смеясь, кружит Принца на ручках под его же возмущённые возгласы, и много чего ещё. Дазай, которого заставили играть дерево, наблюдал за всем этим из самого дальнего угла сцены, расстраиваясь, что не может также бегать, прыгать и хохотать в компании других, и самой искренней детской завистью завидуя всем, кто дружит с Чуей. Осаму ведь тоже хотелось участвовать в этих весёлых моментах, а он только отсиживался в своём углу. Даже если Мори-сенсей пытался его вытащить к другим, Дазай зажато отнекивался. Но в один момент Осаму всё же пришлось выйти на авансцену, став центром всеобщего внимания и веселья.***
Через шесть дней показ спектакля. За плечами уже практически месяц подготовки и порядка двенадцати часов репетиций суммарно. Огай был уверен, что всё будет идеально, ведь он с энтузиазмом отработал с детьми всё, что только можно было, но вдруг, прямо перед очередным прогоном, на который успели собраться уже почти все, ему звонит мама Акико и сообщает, что у той ветрянка! И, разумеется, заботливый родитель не отпустит никуда больную девочку (слёзно плачущую на заднем плане) ещё как минимум неделю. Ужас. Кошмар. Трагедия! До показа постановки считанные дни, а главная актриса в шаге от больницы! Отменить никак нельзя, по целому ряду причин, остаётся только искать новую Белоснежку, которая за столь короткое время справится с ролью не хуже Йосано, долго и упорно занимавшейся. Мори начал быстро перебирать у себя в голове варианты детей, которые могли бы заменить Акико — во-первых, это точно должен быть кто-то из их класса, ведь только они в курсе всех тонкостей, во-вторых, уже не настолько важно, подойдёт ли ребёнок внешне на роль, главное, чтобы влез в платье и старался отыгрывать текст, который придётся выучить в максимально короткий срок, а ещё нужны будут дополнительные репетиции и… И тут у Огая в голове щёлкнула одна мысль. Осаму в этот раз сидел не в своём углу, а прямо на центральных ступеньках сцены актового зала. Сидел всё так же зажато и отстранённо, но рядом с ним уселся Чуя, с которым они сейчас по-детски дразнились: — И почему Чуя-кун играет Принца, а не гнома? Его ведь можно было бы вместо куклы использовать, — с деланным безразличием подтрунивал Дазай, имея привычку обращаться к окружающим в третьем лице. — Зато ты на свою роль почти отлично подошёл, если бы ещё молчал — был бы идеальным Деревом! — защищался Накахара, слегка пинаясь, но не слишком больно, потому Осаму только хихикает на это. Мори аккуратно подошёл к ним и подозвал Дазая к себе, чтобы отойти и поговорить. Осаму послушно пошёл за сенсеем, хоть и заволновался, что что-то сделал не так и его сейчас будут ругать. Выйдя в коридор и встав в стороне, Огай присел на одно колено, чтобы быть более-менее одного роста с воспитанником. — Послушай, Осаму-кун, у нас небольшой форс-мажор. Акико-чан заболела и из-за этого больше не сможет участвовать в спектакле, а она ведь играла главного персонажа, без которого ничего не будет, и поэтому я должен отдать кому-то её роль. — Мори коротко вздохнул, — Ты не хотел бы сыграть Белоснежку? Дазай, очевидно, не был готов к подобному вопросу, и поэтому растерялся, не зная, что вообще ответить. Но по глазам было видно, как ему хотелось согласиться. — Осаму-кун, ты замечательный и очень умный ребёнок, — успокаивающе и поддерживающе говорил Огай, положив ладонь на детское плечо, — Я уверен, что ты с этим справишься, иначе я позвал бы кого-нибудь другого. — Но… Я ведь мальчик. Я точно могу быть Белоснежкой?.. — неуверенно и застенчиво решил спросить Дазай. — Конечно! Это ведь просто роль, и если ты сыграешь её хорошо, не имеет значения, мальчик ты или девочка. В конце концов, есть даже такой поджанр театра, когда парни играют девушек, так что в этом нет ничего такого, — Мори улыбнулся, — Ну так, ты будешь Белоснежкой? И Осаму в ответ стал очень активно кивать, усмехнувшись. — Хорошо. Скажи, за какое минимальное время ты сможешь выучить свой текст? — тон учителя сменился на чуть более серьёзный. — А я уже знаю всё, — сказал Дазай, невинно хлопая глазками, — «Белоснежка» — моя любимая сказка. И я запомнил всё, что Акико-чан на репетициях говорила. — Действительно чудесный ребёнок. — вслух думает Огай, — Ты просто спасаешь мой спектакль, Осаму-кун. Пойдём, примерим на тебя костюм.***
Было немного неловко, когда Мори-сенсей собрал всех и сообщил, что Акико заболела, и Белоснежкой теперь будет Дазай, уже переодетый в платье, но весь коллектив юных актёров довольно легко принял его уже в течении десяти минут. Только Чуя-кун, разве что, голосил и упирался, требуя вернуть Йосано, но ему пришлось смириться с новым составом, потому что мнением одного вредного малыша можно пренебречь, даже если он играет одну из главных ролей. Сказать, что репетиция прошла хорошо — значит соврать, потому что прошла она просто прекрасно! Воодушевлённый главной ролью Осаму отыгрывал на все двести пятьдесят восемь процентов, принося в образ какой-то свой индивидуальный шарм, и остальные дети буквально заражались его энтузиазмом, также выкладываясь на полную и практически не делая ошибок в своих репликах и действиях. Правда, в финальной сцене, где Принц должен был едва ли по-настоящему, совсем невесомо поцеловать Белоснежку, Чуя, еле-еле преодолевая заметное смущение, очень медленно наклонился, зажмурился, и когда его губы уже почти коснулись чужих, Осаму, до этого просто гениально играющий бездыханный труп, резко повернул голову так, чтобы Накахара чмокнул его в щёчку, а не в губы. Дазай тоже смущался. Но против сцены поцелуя не был, как, в принципе, и Чуя, но они никогда не скажут об этом друг другу. Впрочем, после секундной заминки Осаму снова вошёл в образ и идеально доиграл до конца по сценарию. По завершении репетиции, Дазай выглядел таким радостным, каким, наверное, никогда до этого не был. Он ещё пару минут обнимался с Мори-сенсеем, как будто благодаря за возможность наконец-то стать центром внимания, а домой пошёл вместе с Чуей — Накахару тогда не забирали, к тому же им было по пути, а настроение для прогулки в компании было хорошее.***
Ещё четыре прогона, в том числе заключительный, за полтора часа до спектакля, тоже прошли замечательно, но всё с тем же неловким поворотом головы немного в сторону во время поцелуя. Огай каждый раз замечал и просил Дазая и Чую проследить за этим моментом в следующий раз. Мальчики слегка виновато отводили глаза, кивали, обещая, что всё сделают, а потом снова повторяли эту ошибку… Проигнорировать этот момент у Мори просто не получилось, и как только они закончили с финальной репетицией, сенсей отозвал Осаму и Накахару в сторонку. Огай начал, как только дети внимательно на него уставились: — Я хотел поговорить по поводу сцены поцелуя. — сказал он с лёгким вздохом, видя, как мальчишки сразу же напряглись после его слов, — Не бойтесь, ругать я вас не буду. Просто у вас не совсем получается это сделать, и я подумал, что вам не помешала бы помощь разобраться в этом моменте. Чуя на это только фыркнул, а Дазай сложил руки за спину и отвёл глаза в сторону. — Просто скажите, в чём именно у вас сложности? Насколько я помню, Чуя-кун, с Акико-чан у тебя всё получалось. — так деликатно, как только мог, начал Мори. — Йосано-чан — моя подруга, с ней было легко. — ответил Накахара. — А Осаму-кун разве не твой друг тоже? Чуя стеснительно зажался, пробубнив себе под нос: «Это другое…». — Ладно. — Огай вздохнул, — Дазай-кун, я понимаю, что ты не специально отворачиваешься, но дело ведь не в том, что тебе не нравится то, что тебя целует именно Накахара-кун? Осаму совсем чуть-чуть покраснел и отрицательно качнул головой, скосив взгляд максимально в другую сторону, ручками сминая подол платья. — Хорошо, я вас понял. — Мори, до этого наклонившийся, выпрямился, — Ладно-ладно, мучить вас больше не буду, можете пока снять костюмы и отдохнуть немного. Я вас всех позову за двадцать минут до начала спектакля. — Огай секундно улыбнулся, — Но, если вам не сложно, попробуйте сами прорепетировать финальный момент. Вам нужно будет всего один раз поцеловаться перед публикой, это не так сложно, и я уверен, что вы справитесь, если постараетесь. Мальчики стали активно кивать и уже через пару секунд побежали переодеваться. Мори, как и обещал, позвал всех за двадцать минут до начала, проверяя всё, что вообще можно было проверить, в том числе по нескольку раз. И вот, в очередной раз заглядывая за кулисы и считая, все ли дети в костюмах на местах, он заметил сидящих в углу Дазая и Чую, которые нервно сжимали ладошки друг друга и смущённо пытались столкнуться сомкнутыми губами. Но получалось у них… не получалось, поэтому Осаму в какой-то момент неуверенно взял голову Накахары за подбородок и, притянув немного к себе, аккуратно поцеловал прямо в губы, задержавшись так на пару секунд. Чуя отвернулся от него весь красный, но он тут же сам приблизился к Дазаю, намереваясь тоже вогнать его в краску, но они внезапно неуклюже стукнулись лбами, ойкнув. Впрочем, Накахара не сдался и снова притянул Осаму к себе, поцеловав по-детски (так как по-взрослому они ещё не умеют, и не должны пока уметь, да и не в курсе, что так в принципе можно). Забавные они. Огай только усмехнулся и ушёл, подумав, что, кажется, из-за этой сцены сбился с подсчётом того, что уже проверил, а что ещё нет, а значит придётся перепроверять всё сначала. Ну, зато мальчики всё же воспользовались его советом потренироваться…***
В актовом зале уже собрались учителя, ученики школы и их родители. И вот, наконец-то, начало спектакля. В зале гаснет свет. Включается прожектор, направленный на стык пока ещё закрытых занавесов. Мори, стоящий в левом углу авансцены, временно встаёт в центр, на свет, и голосом рассказчика начинает зачитывать начало сказки: — Однажды, давным-давно, у Короля и Королевы родилась девочка. Волосы и глаза были тёмные, а кожа её — белая, как снег. Вот и назвали её Белоснежкой. — сделав небольшую паузу, Огай изменил спокойный радостный тон на более тоскливый, — К сожалению, Королева вскоре скончалась, и Королю пришлось жениться на другой. Но, не выдержав такого горя, он и сам скоропостижно отправился на тот свет. Маленькая Белоснежка осталась на попечении мачехи, новой Королевы. Шли года, и из милой девочки она выросла в невероятно красивую девушку. Именно из-за этого мачеха начала ей невероятно сильно завидовать. Занавес автоматически открылся, и, благодаря Фукудзаве, — второму учителю класса, которого Мори три недели назад поставил на место помощника со светом, звуком и перетаскиванием декораций, поняв, что в одиночку не справляется, — плавно включился сценический свет. Огай ушёл в сторону, чтобы не мешать представлению. Занавес открывается. Декорации для первой сцены уже были расставлены. Коё, в образе Злой Королевы, вальяжно подходит к декорации в виде рамы зеркала без стекла и говорит, вздымая руки вверх: — Зеркало, открой секрет — кто красой затмил весь свет? И тут в раме зеркала появляется Рюноске, облачённый во всё чёрное, чтобы было видно только бледное лицо, отвечая: — Вы прекрасны, Королева. Но я вижу другую девушку. Увы, она милее, чем Вы. — Кто она? — строго спрашивает Королева. — Волосы её темны, голос чудесен, а кожа её белая, как снег… — идеально отыгрывает Волшебное Зеркало Акутагава. — Белоснежка… — с максимальной ненавистью, с которой может, зловеще произносит Озаки, и сценический свет медленно гаснет, оставив только неяркие задние лампы. Фукудзава включает музыку и они с Мори быстро-быстро переставляют декорации по отработанной схеме, пока отыгравшие своё маленькие актёры уходят за кулисы, а после выходят другие, вставая на свои места. Учителя возвращаются в исходные положения: Огай встаёт в стороне перед кулисой, а Юкичи быстро садится за свой стол в ближнем углу зрительного зала, где у него компьютер, чтобы включать звук, и панель, чтобы управлять светом. Сцена с Белоснежкой у колодца. Одно расхождение — Осаму сразу одет в узнаваемое сине-жёлтое платье, потому что дополнительно брать в аренду платье, стилизованное под лохмотья, было бы дороже, а бюджет у них весь ушёл на декорации. Свет снова включается, музыка стихает, и Дазай начинает кружиться с метлой на авансцене, напевая мелодию из мультфильма. Зрительный зал наполнился лёгким смехом, ведь почти все разглядели, что Белоснежка тут не совсем девочка. Осаму, совершенно не обращая внимания на реакцию публики, продолжал заниматься делом: поставив метлу где-то в стороне, Белоснежка присела на край колодца, сделанного из окрашенных пенопласта и картона. Красиво петь высокими нотами Дазай не умел, как и абсолютное большинство учеников младшей школы, включая даже Акико (она старалась, но всё равно не дотягивала), а потому небольшая ария, вырезанная из звуковой дорожки мультфильма, включается на колонках, а Белоснежка просто открывает рот, отыгрывая, будто поёт самостоятельно. В ответ тем же образом звучит повторение мелодии птичкой. Это происходит ещё пару раз, пока из-за картонного сооружения, имитирующего кусок условной каменной стены вокруг условного замка, не выглядывает сверху Принц — Чуя просто залез на стоящий там сзади стул, который из зрительного зала не видно, и открывает рот под ответный повтор мелодии Принцем. Фонограмма выключается, а Белоснежка тут же подскакивает, охая, но следом спокойно поправляет юбку и улыбается, подходя к стене. — Не вежливо, знаете ли, пугать молодых дам. — начинает смущённо ворковать Осаму. — Уж извините, принцесса, — усмехается Накахара, — Ваш голос такой чудесный, что я не смог удержаться. Чуя и Дазай потянулись друг к другу, чтобы осторожно взяться за руки. Они улыбаются. Возможно, в этом даже есть что-то настоящее, искреннее, а не только актёрская игра. В общем, было понятно, что, по задумке Огая, Принц уже знаком с Белоснежкой. Они как будто хотели сказать ещё что-то, но из-за кулисы раздался голос Королевы: — Белоснежка! Поторопись и приберись на лестницах! — Сейчас, матушка! — откликается Осаму, по сценарию, и, плавно отпустив руки Накахары, медленно уходит в сторону, не отрывая от Принца печального взгляда. Нежно улыбнувшись, Дазай окончательно забегает за ширму, а Чуя, нахмурившись, восклицает вслед: — Когда-нибудь, я заберу тебя отсюда и мы обязательно поженимся! И спустя пару секунд Накахара спрыгивает со стула, скрываясь с глаз зрителей. Снова включается музыка, приглушается сценический свет и выключаются задние прожектора, а Мори и Фукудзава выбегают, чтобы для начала убрать декорации из этой сцены, потом выставить для той, которая будет прямо сейчас, убежать на свои места и дать юным театралам занять стартовые позиции, а потом уже включать прописанную посекундно светомузыку. Вновь зал дворца. Левее относительно зрителя гордо стоит Королева, пока что держа руки за спиной, а правее — Охотник, склонившийся перед королевской особой, встав на одно колено. — Отведи Белоснежку в лес. Пусть она ничего не заподозрит, дай ей погулять, затем заведи в тихое место и убей. А сердце её принеси мне вот в этой шкатулке. — Озаки достала из-за спины коробку, слегка некачественно выкрашенную, но из зала реквизит, благо, всегда кажется более настоящим. — Но, Ваше Высочество, она ведь ещё совсем юная принцесса! — Ацуши, тоже играющий неплохо, обеспокоенно подскакивает, но Коё смотрит на него грозным взглядом, вжившись в роль. — Молчать! Выполняй указ, иначе ты знаешь, что ждёт за непослушание. — Озаки угрожающе склонилась над одноклассником, испуганно сглотнувшим от действительно правдоподобной зловещей атмосферы. — Да, Королева… Музыка, свет, перестановка. В этот раз, свет на сцене переменился на более зеленоватый, а на фоне включилась запись звуков природы на час и семнадцать минут, взятая из интернета, потому что звучит красиво и в антураж вписывается. — Здравствуй, птенчик! Ты потерялся? — Дазай аккуратно берёт в руку небольшую фигурку из пенопласта, выкрашенную в голубой цвет, не считая чёрных клюва и глаз, и как будто бы сам верит, что птичка живая. Белоснежка продолжает болтать с птенчиком, сажает его в небольшое гнездо, приклеенное к бутафорному дереву, но не слишком высоко, чтобы, слегка оперевшись на такой же бутафорный большой камень, без проблем положить туда игрушку. В это время, пока Осаму повёрнут практически спиной к публике, звучит напряжённая музыка, в то время как Охотник заносит ненастоящий нож высоко над головой, как вдруг Дазай оборачивается и испуганно выставляет перед собой руки: — Нет! — вскрикивает Белоснежка, зажмурившись, не готовая принять такую участь, как смерть, но Накаджима спустя пару секунд падает на колени, уронив и нож. — Я не могу! Умоляю, простите меня! — он едва ли не плачет, моля о прощении, хватаясь за край плаща Принцессы. — Я не понимаю… — Осаму выглядит действительно сконфуженно. — Она страшно Вам завидует! Королева ни перед чем не остановится! — Королева?.. — Бегите! Бегите в лес, или она убьёт Вас! Бегите и не возвращайтесь! Белоснежка, наконец, понимая, о чём речь, ещё несколько секунд мнётся на месте, не зная, что ей делать, но всё же убегает, скрываясь за кулисой. А дальше происходит хитрый ход, чтобы не терять внимание зрителей — передние прожектора уже привычно гаснут, контровой свет теперь тускло отливает сине-зелёными оттенками, пугающая музыка в секунду становится громкой, а практически на авансцену выходят линией Деревья, качаясь и издавая завывания, чтобы Белоснежка за их спинами незаметно перебежала в другую кулису (потому что «сломать» геометрию местности проще простого, когда персонаж сначала побежал в одну сторону, и сразу в противоположную, запутывая публику, а Мори не хотел так делать) и выскочила вновь на глаза зрителя с технически правильной стороны, продолжая играть по сценарию, мечась на авансцене и пугаясь резко выскакивающих Деревьев, пока Юкичи и Огай вновь переставляют декорации, скрывая это за своими учениками. На всё это уходит не более полуминуты, и когда Белоснежка отработанным движением падает набок так, чтобы не покалечиться, все возвращаются на свои места, музыка стихает, сменяясь на звуки леса с периодическим пением птичек, свет включается полностью, становясь зеленоватым, а Деревья затихают, замерев. И так как живых зверей-актёров не нашлось бы, Мори ещё на этапе сценария решил поменять этот момент. На сцену своеобразной цепочкой осторожно выходят Куникида, Тачихара, Рампо, Танизаки, Кенджи, Кёка и Каджи, облачённые во всё чёрное, не прикрыв только полоску глаз, делая их похожими на стереотипных ниндзя, но на самом деле наследуя технику традиционного японского кукольного театра Бунраку. Собственно, куклы в этом спектакле тоже замешаны — у каждого вышеперечисленного ребёнка был свой гном, как некоторая вариация деревянной марионетки, только достаточно большая, чтобы и из дальнего ряда сидений в зале было видно, и не на нитях, а на специальных палках, которые позволяют управлять куклой, при этом не загораживая её части собственными руками и ничем не отвлекая зрителя. Гномы шепчутся между собой. И вдруг, гном стоящий в конце цепочки, по имени Чихун, кем управляет Каджи, вздрагивает под записанный звук: «Апчхи!», будто это он и чихнул. — Чш-ш-ш! — обращается как будто первый в цепочке гном, Умник, а на самом деле Куникида, повернув голову к своим братьям. К слову, детям, одетым в чёрное, говорить было неудобно, поэтому их реплики отдельно записали и сейчас ими занят звукоряд для колонок, чтобы малышня полностью сконцентрировалась на управлении куклами, подстроенном под их фразы. — Чш-ш-ш, — повторяет то же самое, только строже, Ворчун, а на самом деле Тачихара, повернув голову куклы. — Чш-ш-ш, — далее идущий Весельчак, которым управляет Рампо. — Чш-ш-ш, — Скромник, Танизаки. — Чш-ш-ш, — Соня, Кенджи. И Кёка, управляющая Простачком, который в мультфильме не разговаривает, просто отыгрывает поворот головы куклы. А Мотоджиро, который за Чихуна, тоже поворачивает кукольную голову, говорит: «Чш-ш-ш», но позади себя уже никого не видит и оглядывается по сторонам. Люди в зале посмеиваются. И тут, Белоснежка аккуратно просыпается. Осаму приподнимается в сидячее положение, потягивается, зевая по-настоящему, но видит перед собой этих семерых созданий и, склонив голову в сторону, удивлённо моргает пару секунд. Гномы тоже наклоняются в стороны, под звуковой эффект, будто они тоже моргают, и, вообще, по первоначальному варианту сценария Белоснежка должна была бы вскрикнуть в этом моменте, но если для Акико в той же роли это было органично, то для Дазая по ходу пьесы поменялась пара реакций, но существенно они ни на что не влияли, так что Мори позволял подобную вольность в актёрской игре и оговорённое отхождение от сценария. В общем, Белоснежка ещё не совсем осознаёт себя в этом мире, поэтому спрашивает: — Я умерла? — негромко, но слышимо. Эту реплику тоже добавил от себя Осаму, подумав, что он, на месте Белоснежки, решил, что это всё происки загробного мира. — Вероятно, ещё нет, — несмело отвечает записанный голос Доппо, пока кукла разводит руками. — Тогда кто вы? — интересуется принцесса. — Мы — гномы, отвечаем за помощь всем созданиям в волшебном лесу! — на этот раз отвечает Весельчак, голосом Эдогавы, слегка подпрыгнув и махнув руками. — Мне не помешала бы помощь, — Белоснежка окончательно переходит в сидячее положение, слегка поправив подол платья. — Что с Вами случилось? — спрашивает голосом Джуничиро Скромник. — Вас, должно быть, выгнали из дома, где Вы жили. — поддакивает голосом Рампо Весельчак. — Вы могли бы пожить у нас! — сдержанно радостно восклицает Соня голосом Кенджи. — Правда? Вы позволите? — Осаму улыбается, как будто и не думает на самом деле, насколько комично со стороны, должно быть, выглядит то, как он разговаривает с очевидными куклами, игнорируя чёрные силуэты собственных одноклассников. Он умничка и, как оказалось, хороший актёр, так что держится на сцене молодцом, даже и не думая неуместно смеяться. — Ну-у-у… — тянет Ворчун, он же Мичизу, в ответ на вопрос принцессы. — Полагаю, можно, — дал ответ Куникида, как Умник, за всех прочих братьев. Те только согласно стали качать головами. — Вы даже не представляете, как я Вам благодарна! — Белоснежка обняла ближе всех стоящего Умника, будто бы крепко, но на самом деле весьма осторожно. На этом сцена замерла, и занавес автоматически закрылся. Вновь включился передний прожектор, и на его свет вышел Мори, как рассказчик: — Как видите, сейчас с Белоснежкой всё хорошо — она нашла помощь в лице новых друзей и временный кров. Но не стоит забывать, что Королева всё ещё продолжает строить козни против своей падчерицы. Охотник решил обмануть Королеву и принёс ей в шкатулке сердце мёртвого животного, которого нашёл в лесу. Сначала она ничего не заподозрила, но позже… — он закончил многозначительной паузой. Прожектор вновь выключился, Огай вновь ушёл с переднего плана, а кулисы разъехались по сторонам, открывая вид на уже выставленные минутами раннее декорации. — Наконец-то! — с толикой злорадства воскликнула Озаки, открывая шкатулку, а дальше вальяжно подошла к Зеркалу, протягивая ему подношение в виде сердца. — Прими же мой дар тебе, возьми сердце той юной девы и сделай меня самой красивой на этом мире. Когда Мори писал в сценарии последнюю строчку, то даже не надеялся, что хоть кто-то из детей сможет произносить её хорошо, но, как видно, он очень недооценивал своих учеников, и Коё справляется очень даже хорошо. — Это не её сердце. — Рюноске, в роли Зеркала, нахмурился и замолк. — Что?! — разозлилась Королева, достав бутафорию в виде конфликтообразующего органа и швырнув его в сторону, чтобы то укатилось за кулису. — Этот мерзавец охотник обманул меня! Ну, ничего, он ещё поплатится за своё, а вот что делать с Белоснежкой… Зеркало, скажи мне, где сейчас она! — В чаще леса, в домике гномов она скрывается и не подозревает, что Вы всё ещё охотитесь за её душой. — Вот и замечательно. — цедит сквозь зубы Озаки, подходя к столу, накрытому красной тканью, с книгами и черепом на нём, берёт оттуда чёрный балахон с большим капюшоном и накидывает его на себя. Тут же свет меняется на зловещий синий, в углу начинает работать небольшая дым-мышина, и звучит пугающая музыка. — Она ещё пожалеет, что родилась на этот свет… — практически шипит, скалясь, Королева, замешав в склянках на столе подобие зелья из абсолютно безопасных для юных актёров, просто окрашенных пищевыми красителями веществ в колбе и выпив. Спустя считанные секунды Озаки скрючилась, издавая кряхтение, и нагнулась под стол, отработанными движениями быстро подцепив лежащую на полу маску Старухи и натянув её себе на лицо, и стыки маски с собственной кожей прикрыв капюшоном. Поднялась она в полный рост со злобным смехом, но практически сразу скрючилась, будто Королева сейчас и вправду горбатая старая ведьма. Хотя, впрочем, так оно и было с персонажем, будто зелье не просто обезобразило оболочку до неузнаваемости, а обнажило гнилое нутро мачехи, которая в оригинальной сказке вообще была кровной матерью Белоснежки. Да, Огай очень хорошо изучал материалы перед тем, как писать сценарий, который будет не слишком жестоким и унылым для детей, но и его, как взрослого человека, удовлетворит. Пугающая музыка становится только громче, свет вновь практически полностью выключается, оставляя только минимальный синий контровой. Перестановка. Как только чудеса коллективной смены декораций заканчиваются и все стоят на местах, музыка меняется на спокойную лесную, а освещение загорается снова в привычных белых тонах с толикой жёлто-зелёной подсветки по сторонам. Это сцена в домике гномов, куда только что вошли все необходимые для неё персонажи. — Оу! — удивлённо восклицает Дазай, будто впервые взглянув на домик изнутри, — Тут всё такое маленькое, и здесь как-то… — Белоснежка подошла к длинному столу, заваленному ненастоящей посудой, и среди этого подцепила пальчиками чей-то носок (чистый, но по сценарию не очень), тут же кинув его обратно, — …не прибрано. — заканчивает Осаму замечание, пытаясь звучать вежливо, как подобает принцессам. — Да, возможно, наш дом — не самое чистое место, — согласно замечает Умник, пока кукла разводит руками. — Но мы, вообще-то, тяжело трудимся и работаем каждый день! — со свойственным персонажу раздражением продолжает мысль Ворчун, взмахнув деревянными руками. — Правда? Чем же вы занимаетесь так много времени? — интересуется Белоснежка, подойдя ближе. — Мы — хранители этого леса! — отозвался первее всех Весельчак. — С раннего утра и до глубо-о-окой ночи мы помогаем лесным жителям, — продолжил Соня, зевнув во время этого. — И заботимся о природе, — добавил Скромник. — А ещё!.. Ещё!.. АПЧХИ! — хотел тоже вставить пару слов Чихун, но ограничился, не удивительно, чихом. Простачок в ответ на это только активно закивал головой, а Белоснежка рассмеялась. Мори, стоя за кулисами, наслаждался чувством гордости за то, как же его ученики хорошо работают в тандеме. — Я поняла, — продолжил работать по тексту Осаму, — Но здесь всё же следовало бы прибраться. Позвольте я помогу вам с этим! — принцесса взяла в руки метёлку, стоящую в углу, и закружилась в танце, которым привыкла развлекать себя во время уборки. А дальше начался небольшой, но весёленький музыкальный номер: из колонок снова звучит музыка из мультфильма, а конкретнее фрагмент, где Белоснежка убирается в домике гномов вместе с животными, но, по понятным причинам, Мори всё переписал так, чтобы это возможно было поставить на сцене без необходимости использовать какие-либо затратные методы. Основную работу по уборке, ясное дело, выполняет Дазай: перетаскивает стопки бумажной на самом деле посуды в картонное корыто на заднем плане, кружится, подметая везде, пока гномы танцуют вокруг с тряпками «в руках» (они просто приклеены к деревянным конечностям на время этого номера, и между сценами их легко можно будет снять). Уже под конец песни, Белоснежка в кураже залезает на пустой к этому моменту стол, кружась там, а Простачок решает составить ей компанию, забравшись туда тоже и танцуя в паре с принцессой. Дети, управляющие куклами, работали очень хорошо и слаженно, Огай лично их всему учил весь месяц. И вот, музыка останавливается и все персонажи на пару секунд замирают в отработанных позах. Дазай, по сценарию, зевает, — у него даже получилось сделать это по-настоящему, — разводя руками в стороны, и аккуратно, придерживая подол платья, спускается обратно на пол. — Ох, я так утомилась за этот день! Разрешите подремать у вас немного? — спрашивает Белоснежка, одновременно с этим подходя к Простачку и будто бы помогая спустить его со стола на пол. — Разумеется! — отвечает Умник, — Пойдёмте. Полагаю, Вы можете расположиться в нашей спальне. И кулисы вновь закрываются. Освещение уже привычно меняется на Мори, выходящего в образе рассказчика. Смысл вставок с его текстом в том, чтобы в это время декорации успели слегка поменять, а юные актёры немного передохнули, и в основном это касалось именно Белоснежки, как самой энергозатратной роли, а также успели морально подготовиться и встать по своим местам. — В спальне Белоснежка смогла уместиться только на трёх кроватках гномов, к тому же поперёк, потому что те были слишком малы для неё. Когда она уснула, гномы вновь ушли охранять лес. Спала Белоснежка недолго, всего несколько часов. И в это время, когда она осталась на новом месте совершенно одна, к ней и стала подкрадываться Злая Королева, которая с помощью колдовства Волшебного Зеркала сотворила то, что поможет ей… — закончил более серьёзным, предостерегающим тоном Огай, и дальше по сценарию была интересная манипуляция: он отошёл в сторону и своей рукой приоткрыл кулису, где на чёрном фоне стояла Озаки, облачённая в Старуху и держала в руках сочное, ярко-красное яблоко. Настоящее, свежее — Мори не пожалел своих собственных денег на такого рода реквизит, Дазай-кун всё же будет по-настоящему его кусать. А Коё, в образе, начала говорить, попутно изменяя свой голос на нарочито противный: — Вот оно! Магическое отравленное яблоко! Если Белоснежка съест даже самый маленький кусочек, то она тут же умрёт! — она залилась злобным хохотом на несколько секунд посреди этого небольшого монолога, — Верно, Зеркало? А Рюноске ответил из-за кулис: — Кровь её остынет, жизнь покинет тело, и уснёт она вечным беспробудным сном, Королева. — А есть ли противоядие против этого колдовства? — строго вопрошает Озаки. — Нет, Королева. Тёмные чары нерушимы. — в неизменной интонации отвечает Акутагава. А старая ведьма вновь страшно смеётся: — Замечательно! Когда Белоснежка останется сама, я подойду к ней, будто обычная торговка, и дам укусить это яблоко. И тогда я смогу стать самой прекрасной на этом свете! И Огай, что всё это время стоял неподвижно, опустил красное полотно обратно. — Ради своей цели Королева не остановится ни перед чем. И она уже подходит к домику гномов. — печально закончил Мори и ушёл в боковую кулису. Занавес снова полностью открылся и зрители увидели, что декорации с прошлой полноценной сцены немного поменялись: «домик гномов» сдвинулся практически полностью влево, и картонная ширма, на которой и был нарисован весь задний фон избушки героев, в прошлой сцене стоящая параллельно залу, сейчас была повёрнута под углом, а оставшееся место на сцене представляла как бы поляна прямо перед домом, где на заднем плане ещё стояли Деревья, но на этот раз исключительно в пользу декоративной задачи и обозначения места действия. Белоснежка, будто всё ещё находясь в доме, вышла из левой кулисы, зевая. В этот раз, конечно, по-настоящему зевнуть у Дазая не получилось, но отыграл он в рамках нормы. А из другой кулисы, сгорбившись, медленно вышла Коё в маске страшной старухи и в чёрном балахоне. Осаму, умело делающий вид, что не знает этого, берёт стоящую в углу метёлку и начинает аккуратно заметать, напевая самую первую мелодию из спектакля. — Здравствуй, милая! — резко начинает говорить Коё будто бы не своим голосом, просунув голову в вырезанное в картонной ширме большое окно. — Ох! — от неожиданности вскрикивает Дазай (он искренне пугался этого момента каждый раз), даже роняя метлу на пол. — Прошу прощения, здравствуйте, — всё же вежливо отвечает Белоснежка, неловко улыбнувшись. — Не соизволит ли такая милая молодая леди дать воды старушке? — пытается Королева звучать слегка более жалобно. — Разумеется, — Осаму на мгновение зашёл за кулису и вышел с деревянным черпаком «с водой», на самом деле без, но для зрителя это не так важно. Старуха уже стояла «в дверях», вернее там, где они по идее должны быть, так что Белоснежка подошла к ней, отдавая чашу. Коё сделала вид, что что-то выпила, и отдала черпак обратно. Дазай же шустро отнёс кухонную принадлежность назад за кулису, давая в руки ближе стоящему человеку и возвращаясь на сцену, попутно поправляя юбку, — Что-нибудь ещё? — учтиво интересуется принцесса. — Нет-нет, милая. — мягко отвечает колдунья, подходя ближе, — Позволь отблагодарить тебя за доброту, возьми одно яблочко, — и из плетёной корзинки с искусственными яблоками Озаки достаёт единственное настоящее. Алое, спелое, наверняка сладкое. — Оу, что Вы, не стоит, — вежливо отказывается Белоснежка. — Не обижай старушку, откуси хотя бы маленький кусочек! — всё уговаривала Королева, протягивая фрукт прямо к чужому лицу. На самом деле, эта сцена долгое время была другой, но парой репетиций ранее Дазай подходил к Мори обговаривать сценарий и спросил, что если Белоснежка осознанно откусила отравленное яблоко, совершив самоубийство от отчаяния, ведь знала, что её пытается убить собственная мать (всё же, Королева сама растила её со смерти кровной матери, а значит заменяла её все прошедшие по истории годы). Огай, конечно, впал в небольшой ступор от подобного вопроса своего шестилетнего ученика, но сказал, что они могут попробовать такой вариант на сцене. Так вот, когда этот момент отыгрывала Акико, она ещё несколько раз упрямо отказывалась, и Коё пришлось уговаривать её, говоря, мол, яблоко на самом деле волшебное, нужно загадать желание, откусить и все мечты сбудутся, в общем, повторить диалог из мультфильма, но с Дазаем вышло по-другому: он перестаёт отнекиваться, лишь вдруг становится печальнее, понимая свою участь и принимая её, медленно забирая яблоко в свои руки. У Осаму была очень хорошо развито умение представить себя в заданных обстоятельствах, поэтому он почти в полной мере чувствовал горе Белоснежки во время аккуратного укуса яблока. Но спустя пару секунд Дазай, пытаясь ухватиться за горло, отточенным движением падает на пол так, чтобы ему не было от этого больно и голова была отвёрнута от зрителя. И дышал он с этого момента очень осторожно, чтобы грудная клетка практически не вздымалась. Надкушенный фрукт укатывается в сторону. Его потом поднимут. Старуха только заливается страшным смехом. Но тут, из кулисы по правую сторону выходят гномы и Принц, сперва переговариваясь: — Не может быть, что вы нашли её в лесу, ей никогда не разрешали покидать замок… — и вдруг они замечают, что Белоснежка уже неживая лежит на полу, а старая ведьма стоит над бездыханным телом. — Что Вы сделали с моей принцессой?! — выкрикивает Чуя, вытянув из-за пояса ненастоящий, конечно же, но весьма реалистичный меч. — То, что должна была! — отвечает Королева и убегает, скрываясь за ширмой домика гномов. Накахара, в хорошо изображаемой ярости, бежит за ней со словами: «А ну, стой! Ты ответишь за это!», пока куклы-гномы обеспокоенно и опечаленно сбегаются к телу Белоснежки, пытаясь растормошить её своими деревянными ручками. Но Осаму продолжал неподвижно лежать, а из-за кулисы послышался протяжный крик ведьмы: «Не-е-ет!», после чего, спустя пару секунд, Принц вернулся на сцену и почти сразу упал на колени. — Я не успел. Она… Она просто рассыпалась на моих глазах. — сказал он расстроенно, а затем так же кинулся к своей Белоснежке, когда гномы уже начали плакать. Занавес закрылся. И к зрителю снова вышел Мори, тоже опечаленный. — Белоснежка действительно уснула вечным сном, как бы Принц и гномы не пытались разбудить её. Они думали, что принцесса бесповоротно мертва, но у них не хватило бы духу похоронить такую прекрасную девушку в земле. Вместо этого решили положить её на большой камень на поляне в лесу, и накрыть хрустальной крышкой, но, пока что, они только прощались с Белоснежкой. Говорил он намеренно не быстро, чтобы в это время Юкичи и ученики успели сменить декорации, так что к тому моменту, как Огай вновь скрылся с глаз публики, всё было готово к следующей сцене. В центре стоял низкий столик, укрытый серой тканью до пола, чтобы было похоже на камень, там неподвижно и едва дыша лежал Дазай. Покойника он идеально отыгрывал, к этому ни разу не было придирок. Позади и немного в стороне стояли в линию гномы, опустив головы и сложив руки. Из колонок звучал записанный ещё давно псевдо-плач детей, которые управляют куклами. А с другой стороны стоял Принц, просто невероятно грустный. У Чуи хорошо получались эмоциональные сцены, потому что он был очень даже эмпатичным ребёнком, легко погружающимся в окружающую атмосферу. На фоне стояли полукругом Деревья. Тяжело вздохнув, Накахара подошёл ближе к Осаму и неуверенно наклонился к нему, проговаривая свой текст: — Даже в объятиях смерти ты прекрасней всех на свете… — тихо, но так, чтобы все точно услышали, сказал Чуя, а после медленно наклонился к Дазаю, изо всех сил стараясь не показывать смущение хотя бы на собственном лице. Но никто из них не дрогнул, и после секундного поцелуя Белоснежка вдруг просыпается, улыбаясь, и обнимает обрадовавшегося тут же Принца. Гномы тут же удивлённо перестали плакать и запрыгали от радости. Фоновая музыка плавно сменилась на мелодию для счастливого финала. А ещё Осаму вдруг притянул Накахару к себе и поцеловал аккуратно снова, хотя это было не по сценарию. Тут Чуя уже не сдержался — покраснел. Кулисы уже не закрываются, но Мори всё равно выходит на сцену и встаёт рядом со своими учениками. — Как вы наверняка знаете, сказка про Белоснежку учит, что любовь может победить что угодно в этом мире. Не забывайте об этом, и спасибо за внимание! — весело заканчивает Огай и кланяется, а за ним повторяют и ученики. На сцену выходят все дети, кто принимал участие в спектакле, а также Фукудзава, и все вновь кланяются, пока зал аплодирует и поддерживающе кричит: «Браво!». — Родители и друзья, можете подняться на сцену и пообщаться немного с юными актёрами, — говорит Огай, уже представляя, какая сейчас тут начнётся давка, поэтому он быстро отходит в сторонку, прихватив с собой и Юкичи, чтобы пообсуждать проделанную работу, во время ожидания, пока все не разойдутся. И вот, каждый ребёнок окружён чьим-то вниманием, многим подарили цветы или конфеты, а кого-то просто обнимают и тискают. Папа Дазая не пришёл, поэтому мальчик просто улыбается, наблюдая за всеми вокруг. Ему наконец-то хватило внимания, даже зависть совсем ушла. И вдруг, к нему подбегает Йосано, крепко обнимая. У неё на шее повязан шарфик, а значит она всё ещё болеет и уговорила маму сводить её на спектакль усилиями часовых истерик. — Ты был такой хорошей Белоснежкой! — восклицает она, явно ликуя, — Мне очень понравились, как ты всё сыграл, я даже почти не жалею, что заболела! И ты такой милый в платье, просто прелесть! Акико тискает смеющегося Осаму ещё пару минут, пока её не забирает мама, а дальше к Дазаю подходит Чуя, которого наконец-то отпустили от себя родители. — Представляешь, Йосано-чан сказала, что ей понравилось, что я был Белоснежкой вместо неё! — говорит Дазай, взяв Накахару за ручку. — Ты всем понравился! А если нет, то я сломаю им нос! — уверенно отвечает Чуя, взяв его и за вторую руку, — А ещё… Пойдёшь со мной гулять? — нерешительно спрашивает Накахара. — Ха-ха, если мой принц просит, то конечно же, — на секунду войдя вновь в образ принцессы, посмеивается Осаму, — Давай прямо сейчас! Побежали переодеваться!***
Тем временем, к Мори и Фукудзаве подошла завуч школы, Агата Кристи. — Я просто в восторге от вашего спектакля, — сразу начала она, — Знаете, я даже подумала, что, возможно, нашей школе стоит открыть свой театральный кружок, и я уверена, что такие преподаватели, как вы, смогут открыть потенциал в каждом ученике! Что думаете по этому поводу? Огай и Юкичи удивлённо переглянулись, но оба согласно кивнули. Это максимум, что они смогли бы ответить в этот момент — сейчас оба вымотаны настолько, что хотелось сесть и молча закурить прямо в актовом зале, на глазах у всех. А ведь им ещё убирать все декорации и костюмы…В общем, счастливый конец!
Или, может, продолжение следует?..