***
Ресторан оказался практически пустым, и не нужно быть гением, чтобы догадаться, чьими стараниями. Авантюрин забронировал для них столик в самом дальнем углу, любезно сокрытом от чужих назойливых взглядов за полупрозрачной ширмой. Он нарочито медленно шагает к их месту, плавно покачивая бедрами: манит за собой, безвозвратно пленяет. Прекрасно знает, что сейчас взгляд Веритаса прикован к нему — к небольшим складкам на платье, собравшимся из-за движений, к завитым золотистым локонам, поблескивающим в приглушенном свете ламп, и к плечам, на которых остались уже теряющие свой цвет, но все еще вызывающие багровые пятна - следы наслаждения прошлых ночей. Веритас позволяет вести за собой, ощущая в голове туманную дымку возбуждения и острого предвкушения, смешанного с любопытством. В зале играет расслабляющая мелодичная музыка, в воздухе витают ароматы алкоголя и дорогих парфюмов, среди которых ярче всего ощущается вишневый. Авантюрин провел много времени вместе с Топаз, подбирая тот самый, что будет проникать глубоко в легкие, оседая чем-то терпким и дурманящим, от которого будет кружится голова. Веритас с трудом может представить, сколько выдержки потребуется, чтобы неопределенное время терпеливо сидеть за столиком и лицезреть, как Авантюрин лукаво улыбается и бросает искрящиеся игривые взгляды. В голове ни единой мысли, которая бы не сводилась к стройным ногам, обтянутым кружевом, вишневым губам и узкой талии. Он не сводит с него глаз, пока Авантюрин неспешно делает заказ и невинно улыбается официанту, записывающему позиции. Кажется, тот действительно принял его за девушку. Или просто умело подстроился под ситуацию, за что можно даже оставить дополнительные чаевые… Заказ не заставляет себя долго ждать. На столе оказывается пара бокалов, вино и блюда всего через пару минут, во время которых в голове у Веритаса успело промелькнуть, должно быть, несколько сотен откровенных сцен и воспоминаний из прошлых ночей. Авантюрин прекрасно знает, что Рацио чертовски это нравится, а потому позволит ему любую шалость. Он изящно цепляет пальцами тонкую ножку фужера, наполненного дорогим красным вином, медленно отпивает, не сводя горящего взора с Веритаса, и незаметно высвобождает ногу из матовых туфель. Шумный несдержанный вздох срывается с губ Рацио, когда Авантюрин скользит капроном чулок по плотным его брюкам все выше и выше, но продолжает наигранно невозмутимо наслаждаться своим напитком. — Авантюрин, — предупреждающе тянет Веритас, подаваясь назад, чтобы ускользнуть от прикосновений. Потому что это чересчур. — Что-то не так? — он ехидно улыбается и двигает ногой вперед, ощутимо проезжаясь по паху. Веритас до скрипа стискивает зубы и прикрывает глаза, откидываясь на мягкую спинку стула. Пальцы скользят по напряженному члену, неприятно упирающемуся в ткань узких брюк, надавливают и щекочут головку. Возбуждение волнами растекается по всему телу, отчего сердце начинает в сто крат быстрее ударяться о грудную клетку, а желание толкнуться вперед, навстречу такому необходимому трению растет с каждой секундой. Он чувствует на себе прожигающий взгляд Авантюрина. Тот кусает алые губы, не беспокоясь о сохранности помады на них, и внимательно следит за сменой эмоций на чужом лице: ресницы Веритаса едва заметно подрагивают, а на щеках выступает легкий румянец. — Нас могут заметить, — он пытается слабо протестовать, но Авантюрин прекрасно чувствует его желание. — Брось, всем плевать, — он лукаво улыбнулся, скользнув взглядом по сторонам. — Главное будь тише. На столик, находящийся по счастливой случайности в отдаленном и закрытом месте, накинута длинная скатерть, которая достает до самого пола, поэтому Авантюрин без стеснения спускается вниз, подбираясь к Веритасу. Он мягко опускает ладони на его колени, разводя в стороны, и приближается к топорщащимся штанам. Прерывистый вздох ласкает слух, стоит только с совершенно развратным видом притереться щекой к чужому возбуждению и подцепить зубами застежку, потянув вниз. Повозившись с ненавистной мелкой пуговицей, Авантюрин приспускает брюки вместе с нижним бельем, высвобождая требующий внимания член, и тут же обхватывает губами головку, слизывая выделившуюся естественную смазку. По телу Веритаса пробегает крупная дрожь, и он крепко цепляется ладонью за ножку фужера, уже не обращая внимания ни на что вокруг, потому что все, о чем он может думать, — юркий язык, умело ласкающий головку, скользящий по всей длине, и изящные пальцы, помогающие у основания. Авантюрин набирает темп, двигая головой вверх-вниз, и подстраивает в такт движениям руки, чтобы доставлять удовольствие в каждой клеточке. Дышать становится все тяжелее, отчего в голове скапливается призрачная дымка, а грудную клетку неприятно сдавливает, но он продолжает вбирать глубже. Стоять на коленях на кафельном полу до жути неудобно и неприятно, особенно, когда собственное возбуждение упирается в ткань платья, наверняка оставляя на нем следы. Веритас впивается пальцами в собственное запястье, оставляя глубокие лунки-полумесяцы. До острого слуха доносятся хлюпающие звуки, и опасение быть услышанными всего на долю секунды мелькает в голове, потому что следом Авантюрин пропускает головку в самое горло и рефлекторно совершает глотательное движение. Веритас едва сдерживается, чтобы не толкнуться глубже, и кончает с рваным полувздохом-полустоном, откидываясь на спинку стула. Авантюрин сглатывает вязкую жидкость и выпускает член изо рта, жадно втягивая воздух в легкие. В уголках глаз стоят горячие капли слез, которые он спешит смахнуть, и искренне надеется, что тушь не растечется. Веритас не может отказать себе в желании взглянуть на него и приподнимает белоснежную скатерть, тут же чувствуя, как вновь приливает возбуждение и скручивается в тугой узел внизу живота. Вишневая помада смазалась и теперь еще больше манит к себе для жаркого поцелуя, сам Авантюрин дышит тяжело и пытается восстановить дыхание, опуская голову на любезно подставленное колено. — Поднимайся, — хрипло бросает Веритас и судорожно пытается натянуть на себя брюки, да так, чтобы это выглядело поприличнее.***
В кабинке ужасно неудобно и тесно, но Веритас не дает этим мыслям задержаться в голове ни на секунду, выбивая весь воздух из легких, когда уверенно давит коленом между ног. Он скользит ладонями по бедрам, приподнимая края платья выше, а затем резко разворачивается, захлопывает крышку и усаживается на нее, приглашая Авантюрина на свои колени. Его губы ощущаются как самая сочная и сладкая вишня, неумолимо дурманящая рассудок своим ароматом и вкусом. Тело Авантюрина постепенно расслабляется, патокой растекаясь в руках Рацио. Он чувствует, как возрастает желание открыть рот шире и вдохнуть кислорода, но вместо этого ощущает на губах новый поцелуй. Веритас слизывает помаду, размазывает и неизбежно пачкается в ней сам. Веритас задирает платье выше и взглядом спотыкается о кружевное белье. Новая волна возбуждения заставляет прикрыть глаза на какую-то долю секунды, пока Авантюрин тихо смеется над его ухом и бросает кокетливое, почти насмехающееся, потому что по реакции уже все ясно: «нравится?». Ладонь проскальзывает под тонкую ткань кружева, собирая с члена выделившуюся смазку и срывая с губ тихие стоны, которые тщетно Авантюрин пытается заглушать, прикусывая молочную кожу шеи. Один палец легко проникает внутрь, лаская чувствительные стенки, и к нему тут же добавляется второй, не встречая никаких препятствий. — Готовился, значит, — жарко хрипит на ухо Веритас, на что Авантюрин может только в очередной раз улыбнуться. Он не медлит: негнущимися пальцами расстегивает ширинку и, когда Авантюрин неуклюже приподнимается, опираясь на его плечи, приставляет член ко входу. Веритас медленно входит в него, замирая на несколько секунд, чтобы дать привыкнуть, и довольствуется рваными вздохами. Узкие стенки плотно обхватывают по всей длине, и он роняет сдавленный стон, утыкаясь в изгиб шеи. Тело загорается ярким удовольствием на каждом неспешном толчке. Соображать становится все сложнее, жар заполняет собой разум, вытесняя все мысли и оставляя только будоражащее желание. Веритас крепко стискивает зубы, удерживая себя от желания оставить на чужой шее новые яркие укусы и засосы, но осознание, что им еще нужно добираться до дома под чужими назойливыми взглядами немного остужает рассудок. Он входит до конца, одной рукой придерживая изумрудную ткань, а другой размашистыми движениями скользит по напряженному члену Авантюрина, который плавится от безостановочной стимуляции, закусывая губы, чтобы хоть немного сдерживать рвущиеся наружу стоны. Авантюрин слышит, как Рацио шепчет ему тихие комплименты, не забыв упомянуть вишневую помаду и очаровательные глаза, и от каждого слова, сказанного горячим шепотом на самое ухо, сжимается все сильнее. Осознание, что их могут услышать в любой момент, странным образом распаляет сильнее. Перед глазами плывет. Внизу все стягивает обжигающим удовольствием, и он начинает самостоятельно насаживаться, ускоряя темп. Беспрестанное трение члена об узкие стенки неизбежно подталкивает к оргазму, а рука, ласкающая головку, усугубляет ситуацию с каждым размашистым движением. Авантюрин глухо стонет куда-то в шею и сжимается до звезд перед глазами, пачкая чужую ладонь. Веритас едва сдерживается, чтобы не кончить следом, но только тянет изумрудную ткань выше, заставляя Авантюрина зажать ее зубами. Он послушно закусывает край, мутным взглядом наблюдая, как Рацио выходит из него, придерживая под бедрами, и несколькими движениями ладони доводит себя до оргазма. Рвано вздыхает, впиваясь пальцами в покрасневшую кожу, и оставляет на губах мягкий поцелуй. Звон в ушах заглушает гулкое дыхание. Сердце ежесекундно ударяется о грудную клетку. Авантюрин приглаживает волосы Рацио, заправляет непослушные пряди за уши, пока тот осторожно стирает с него капли спермы, щекоча невесомыми прикосновениями. Странно осознавать, что Веритас при своей порой раздражающей чистоплотности пошел на все это. — Черт… — хрипло ругается Авантюрин, спускаясь с колен на ватные ноги. Подол платья оказался все же немного, но заметно испачкан. Веритас скользит взглядом по белесым каплям на ткани, которые Авантюрин пытается оттереть, и не может сказать, что ему это не понравилось. Он стягивает с себя пиджак и завязывает на бедрах, поправляя так, чтобы скрыть все следы их маленького секрета. Авантюрин усмехается, приглаживая складки платья и подтягивая пиджак, но думает, что все это определенно того стоило. И несколько часов выбора платья, парфюма и помады под аккомпанемент ворчания Топаз, и примерка за примеркой, и несколько часов профессиональных советов по правильному макияжу, и кружевное белье, которое с него так и не сняли…