Невозврат

«Daydream I fell asleep amid the flowers For a couple of hours On a beautiful day» Если вы думаете, что бывшие наркоманы существуют, то явно ошибаетесь. Ошибаетесь настолько, что, скорее всего, сказка про Колобка и Лису покажется более реальной, чем наркоман, который завязал с веществами. По крайней мере у тех людей,для которых уже нет смысла отказываться. Наркотики можно глотать, курить, вдыхать через нос в виде порошка или колоть себе везде, где есть что-то наподобие вен или мышц. Резиновый жгут неприятно стягивал кожу выше локтя, но Винс терпел. Всё-таки конечный итог стоит того, верно? Правда же? Вся рука в области вен была утыкана следами от инъекций, иногда неприятно саднила. Мелкие белесые шрамики мелькали то тут, то там, будто бы крича о наркоманской натуре белобрысого Наблюдателя. Но сейчас это всё казалось неважным, когда в шприце булькала ширка, а в глазах плыло от предыдущей дозы. Свежие вены двоились в глазах. Из-за этого было довольно сложно попасть иглой, но Кавински был далеко не дилетантом в этом деле. Момент, и игла успешно вошла туда, куда нужно. Выдохнув, Винс отложил шприц куда-то в сторону и раскинулся на диване. По телу прошла тёплая волна, которую наркоманы в простонародье называют чухмариками. Блаженно усмехнувшись, Кавински обнял свои плечи руками, полностью отдаваясь наступившему приходу. В прикрытых глазах плыли разноцветные пятна, трансформируясь в круги и различные фигуры. Буквально один куб тёмно-коричневой жижи в шприце, и жизнь уже не кажется такой огромной кучей говна, какой она является. Уже и Империя кажется далёкой страной,а не тем,что кошмарит каждый день его жалкого существования. Жгут всё ещё давил на смуглую кожу, но Кавински сейчас было далеко не до этого. Он развалился на кожаном диване, лишь изредка почесывая нос. На улице глухая ночь, в его душе бесконечная эйфория. Закрытую на щеколду дверь чуть ли не выламывает его хороший друг Дейви, механический голос Райи-Прайм призывает к адекватным действиям. Но всё это так эфемерно, что совершенно не имеет ни капельки смысла. Пока у него есть такой хороший способ съебаться от тяжёлой реальности, он будет его использовать. Рабочие часы далеко не преграда этому, имперский режим — уж тем более. Империя не может уследить, что творится у неё под носом, что уж там до очередного наркомана. Кавински обещал завязать. Но колесо Сансары не хотело останавливаться, и поэтому почти из вечера в вечер повторялась одна и та же картина. Дейв агрессивно стучал в дверь, умоляя открыть. А Винс лишь безмятежно улыбался, не думая о предстоящих отходняках. Щеколда с треском открывается, и в прокуренную наглухо подсобку автомастерской вваливается комиссар Дейв, а за ним плывёт по воздуху Райя, обеспокоенно мигая дисплеем. Лампочка на потолке слегка трещит от напряжения, заливая комнату желтоватым светом. Однажды Лололошке надоест спасать Кавински. Но уж точно не сегодня. Завязавших не бывает, запомните это. Кавински виновато глянул на шатена. — Прости. Завтра я точно завяжу, Дейви. Лололошка лишь вздохнул, усевшись на пол. — Мне бы хотелось тебе верить, но уже давно не верю ни в Деда Мороза, ни в сказки. И в бывших наркоманов тоже уже давно не верю. Винс откинул голову на спинку дивана. Этот день сурка не закончится никогда. Эйфория смещается неприятной виной перед другом. Блять. В какую же бесформенную массу он превратился. Действительно, Кавински лишь одна из шестерёнок в этом ебучем механизме. Дейв отчаянно упёрся руками в лоб, сдерживая неприятную горечь в горле. Лампочка трещала на потолке. «I dream a dirty dream of you, baby You're swinging from the chandelier I'm climbing up the walls 'cause I want you But when I reach you, you disappear I dream a dirty dream I dream a dirty dream»