О пороках и нуждах

      Говарда Линка всегда можно было охарактеризовать парой эпитетов: беспредельная верность и почти нездоровый трудоголизм. Таким его видели коллеги, другие сотрудники Чёрного Ордена и его начальство в лице Рувелье. И это не было чем-то вроде образа Говарда в попытке показаться в лучшем свете - ему это было совершенно не к чему, ведь знал, что работу свою он выполняет безупречно. Линк был таким, каким он есть и сколько себя помнит; его острые и строгие черты выгравировал скульптор по имени детство, лишённое какого-либо намёка на беззаботность.       Ещё тогда, прося милостыню с такими же осиротевшими, но ставшие друг другу как семья, ребятишками, Линк понял, что он должен быть уверен в завтрашнем дне и собственном благополучии. Эта мысль после пульсировала кровью у него в висках, когда Линк пытался восстановить дыхание после тяжёлой тренировки Центрального управления. Застревала комом в горле, стоило юноше по второму кругу учиться вынимать выдвижные ножи из рукавов, не поранившись. Говард повторял данную им клятву, словно мантру, сидя перед книгой заклинаний, обязующей к прочтению всех Воронов.       "Работа избавляет от трех великих зол: скуки, порока и нужды." Эти слова он прочёл однажды на полях одной книги, найденной в библиотеке штаба, и был совершенно солидарен с их автором. Ничто не могло больше занимать его мысли, как работа на Рувелье, который дал шанс юноше реализовать превосходные навыки Говарда, как и бойца, так и уважаемого сотрудника. Он просто не мог думать о чём-то другом.       Но по мере взросления Линк замечает и понимает, что имелось ввиду под пороками и нуждами людей, и какие ещё мысли могут быть на уме человека. Он понимает это, встречая такого человека, как Мариана Кросса, слыша от него не только запах сигарет и приторных женских духов, но и вульгарные брошенные шутки, совершенно не заботясь при том, что подумают о нём коллеги. Понимает Говард и когда случайно застает своих подчинённых, не удержавшихся от соблазна уединиться в тёмном и нелюдимом коридоре штаба.       Возмущенный Линк сделал парочке выговор, хотя желание уволить нерадивых служащих готово было взять над ним верх, если бы не слёзные мольбы провинившихся. А к маршалу Кроссу он обязался не подходить на определённое расстояние, дабы не раздражать рецепторы незнакомым, дурманящим запахом с нотками табака.       Линк также помнит, как ему поручили сопровождать одного на редкость наглого экзорциста в Центр и тот, со скуки, пытался завести незатейливый разговор с Говардом: – Чего ты такой хмурый? Гляди, а то с такой физиономией распугаешь всех милых дам, - усмехнулся парень, явно не старше самого Говарда. – Попрошу избавить меня от этих неуместных разговоров, - отчеканил, гордо и вальяжно взбираясь по лестнице Ватикана. – Эй, я просто хочу тебе помочь! – Помогите лучше себе. Особенно перед напряжённой аудиенцией с инспектором Рувелье, - сказал Линк, останавливаясь перед громоздкой дверью и пропуская юношу вперёд. Более они оба не сказали ни слова.       Беспристрастен, скрупулёзен и серьёзен до мозга костей, без задней мысли о низменных людских пороках. И таким он планировал оставаться всегда, по крайней мере до конца своей долгой службы.       Но вот Говарду поручают миссию, которая не была похожа ни на одну другую до этого: постоянное наблюдение за экзорцистом Алленом Уолкером, которого Центр подозревает в связи с Четырнадцатым.       Было нелегко. С начала работы с этим юношей, Уолкер не скрывал своего недоверия и раздражения от самого факта, что за им присматривают, словно за младенцем. Линк подметил, что Аллен по своей натуре довольно добродушный и мягкосердечный, однако это не мешает ему загораться, словно спичка, стоит другому экзорцисту-мечнику сказать ему хоть одно едкое слово.       Линк раздражался в ответ, но даже не смел возражать, ведь таковой была его миссия. Даже если это означало наблюдать и предотвращать все позывы Аллена, вызванные его юношеским максимализмом, выручать его и приобщать к работе над собой. "Из инспектора в няньки." - размышлял Говард иногда про себя, хоть и не думал смеяться.       Но, возможно, Линк злился не только поэтому. Он находился с Уолкером почти двадцать четыре часа в сутки, наблюдал каждое его пробуждение и отвечал коротким "Спокойной", когда Аллен желал доброй ночи и закрывал глаза. В шумной столовой за дискуссией его друзей, на опасных заданиях, где жизнь экзорциста действительно была под угрозой, обнимающий самого себя во сне и шепчущий имя "Мана" - Аллен всегда был живым. Живым юношей, пусть не идеальным, но с искренними и чистыми намерениями спасти всех, кто ему дорог.       Понимая это, в голове у Говарда не мог не возникнуть диссонанс. Неужели кто-то вроде Уолкера мог быть потенциальным предателем Чёрного Ордена, сосудом для Ноя? Линка учили не доверять глазам, но разве их обманешь, видя полный слез и облегчения взгляд Аллена, направленный к его друзьям, что побежали обнимать Уолкера после тяжёлой миссии?       Даже если так и обстояли дела, это слишком несправедливо, бесчеловечно. И, вероятно, за эту слабость в себе Линк и раздражался. Война всегда была и остаётся войной, никого не щадя на своём пути без проблеска милосердия. Но зная сей факт, Говард всё равно не терпел насилия и убийств, пусть даже заказных. Потому что этот мир и без того был крайне жесток. И Аллен Уолкер слишком не подходил для этого мира.

***

– Шах и мат, Уолкер.       Линк с нескрываемой ухмылкой передвинул ферзя по клетчатому полю, загоняя белого короля противника в безвыходное положение. Рука экзорциста направилась к последней оставшейся фигуре, взгляд заметался, ища пути к отступлению. Но быстро сдался, оценив обстановку и вздыхая, опустил голову вниз. Освещение в виде керосиновой лампы в углу комнаты и тишина позднего вечера лишь нагнетали чувство поражения на душе Аллена. – Да как ты это делаешь...       Говард слегка пожал плечами, складывая доску пополам и собирая в ней совсем новые чёрные и белые фигурки. Был и старый набор шахмат, подаренный инспектором Рувелье Линку ещё в начале его службы, но Тимканпи великодушно стащил несколько пешек, сначала попытаясь их съесть, а затем и вовсе оставил их и забыл хотя бы приблизительное местонахождение фигур. Злости Говарда тогда, казалось, не было предела. – Ум, ловкость рук и никакого мошенничества, в отличие от некоторых, да?       Аллен цокнул языком, складывая руки на груди. Его серые глаза забавно блеснули при блеклом свете лампы. – Ну, давай бумагу. Буду писать твои отчёты.       Захлопнув складную шахматную доску и отложив её в сторону, Говард поднялся с пола. Он потянулся, разминая затекшие мышцы, и не мог без доли издевки не взглянуть на надувшегося Аллена. – Ты так всерьёз воспринял наше с тобой пари? – Разумеется! Я держу слово: проиграл я, значит буду писать за тебя недельный отчёт уса...инспектору Рувелье, - продолжил, под нахмуренный взгляд Линка, - а проиграл бы ты - сделал мне баттенберг...       Вновь появившееся мысль о сладости заставила лицо и всё существо Аллена погрустнеть, а живот почти мучительно заурчал. Губы Линка тронула лёгкая улыбка. – Я ни за что не дал бы тебе работать с важными документами, Уолкер, - сказал он спокойно без тени сомнения. Предвещая возмущённые возгласы, Линк снял повешенный на двери его шкафа фартук и направился к выходу из комнаты. – Пойдём на кухню.       Руки Линка усердно взбивали в небольшой миске сливочное масло с сахаром. Рукава его рубашки были завернуты у локтей, дабы те не мешались при готовке. Без привычного тёмного пиджака и жилетки, придающие строгий вид инспектору, в одной белой рубашке и надетый поверх светло-сиреневый фартук в клетку - Линк выглядел совершенно домашним. Настолько этот образ был чем-то новым, почти невинным для взора Аллена, что сама мысль о том, что Говард позволил увидеть себя таким - трепетно отзывалась в душе, вызывала улыбку. Не такой уж и чёрствой казалась душа умелого шахматиста. – Что такое, Уолкер? - спросил Линк, замечая чужое подозрительное молчание и улыбку. Аллен покачал головой, лениво распластавшись на кухонном гарнитуре. Внимательные серебряные глаза не переставали следить за каждым движением Говарда. – Ничего...спасибо. – Пустяки. – Я не об этом. Просто в целом спасибо.       Линк бросил недоуменный взгляд в сторону Уолкера, пока его руки разбивали скорлупу яиц о края миски и добавляли содержимое в смесь. Говарду не нужно было даже особо следить за своими движениями - настолько они были уверенными и с дюжиной огромного опыта; как если бы механизм совершал один цикл беспрерывной работы. Аллен поспешил добавить, чтобы объясниться. – Ну, знаешь... - замялся он, резко осознавший и смутившийся собственных мыслей, - я понял, что большую часть своего времени всегда был с кем-то... нет, конечно, у меня есть мои друзья из Ордена и всегда был Тим, но...       Голос экзорциста стал на тон тише. Линк на мгновение перестал взбивать ингредиенты в миске, прислушиваясь. Аллен вздохнул. – Но это не то же самое, как учитель или Мана.       Пальцы инспектора чуть незаметно вздрогнули, в шаге от того, чтобы просыпать муку из граненого стакана. Он тяжело вздохнул, потирая между пальцами белые песчинки. Шестерёнка в механизме со скрежетом остановилась, предвещая о сбое. Говард развернулся лицом к Аллену, хотя смотрел на какую-то точку позади него. – Хочешь сказать... что моё присутствие равно присутствую таких важных в твоей жизни людей?       Уолкер промолчал, поднимая голову со столешницы. Пальцы нервно постучали по деревянной поверхности, а затем подцепили блюдце с сахарными бусинами, перекатывая одну из них пальцами и кладя себе в рот. Серебряные глаза вновь поднялись - последовал кивок.       И впервые Линк понятия не имел, что сказать. Проще пересказать все связующие заклинания или устав Ордена на нескольких языках, чем сформулировать хоть одну мысль, касающуюся чувств - своих и чужих тоже. Он никогда не был обделен эмпатией, и бесчувственным Линка ни за что не назовёшь. Скорее, он не до конца понимал собственную реакцию на эмоции других людей. Это лишь подкрепляло его внутренний конфликт. – Уолкер, ты ведь понимаешь, что тому виной стали обстоятельства, причём произошедшие весьма не в твою пользу? - вновь официальный, нарочитый тон - как будто Говард пытался потерять свои чувства в лабиринте формулировок, - Сравнивать такое не совсем к месту. Я всего лишь выполняю приказ Рувелье. – Ты и готовишь мне сейчас по его приказу?       Шестерёнка упала и, кажется, что она была сделана из хрусталя, потому что звон в ушах Говарда стоял ещё долго. Дотошная сухость во рту тоже не думала уходить. Инспектора поймали с поличным - воистину презабавная ирония. Но Линк шутки не терпел, а потому отчаянно искал оправдания. – Нет. Но я в том числе должен следить за твоим питанием и всего, что касается здоровья.       Аллен прикрыл глаза, усмехаясь, но спорить не стал. Хотя мог бы, но не знал, как (или не хотел) найти причину. Он поднялся с места и ткнул пальцем в уже успевшего задремать Тима. – Останешься тут с инспектором, чтобы ему скучно не было? А я спать, давай, Тим. – Так рано? - Голос Линка не смог скрыть искреннего удивления и нотки какой-то ещё незнакомой эмоции, отдающей эхом. Может так звучали осколки хрусталя? - Уолкер!       Аллен остановился в дверном проёме, не оборачиваясь. В его ответе ощущалась натянутая, безэмоциональная улыбка. – Спасибо ещё раз за баттенберг, инспектор Линк.       И ушёл, оставляя сконфуженного Линка наедине с проснувшимся Тимканпи, который тут же попытался съесть содержимое в миске.       Встав пораньше утром, Линк вернулся на кухню, чтобы доделать десерт - английский баттенберг требовал оставлять цветные коржи на сутки, прежде чем завернуть их в марципан. После всех процедур, Говард тихо вошёл обратно в их общую с Алленом комнату. Изящная рука в перчатке поставила тарелку с лакомством на прикроватный столик Уолкера и задержалась на мгновение.       Линк не успел подумать, как его пальцы трепетно, совсем невесомо коснулись спящей головы Аллена. Белые как снег волосы лишь казались холодными, похожими на оголенные кости - на деле они были мягкими и тепло покалывали даже через тонкую ткань перчаток. Хотелось снять их вовсе, провести по седым прядям и зарыться, массируя кожу.       Линк отшатнулся, словно секундами ранее его рука покоилась в кипятке. Он с трудом выдохнул, пряча её теперь уже в собственных золотых волосах, сжимая, будто это могло навести порядок в его голове. Дёрнуть за определённые ниточки, отвечающие за неприемлемые, ненужные мысли - и выдернуть вовсе. С корнем. Чтобы оставалась только засевшая под коркой мозга цитата. Говард собрался с силами и, сев за стол, принялся за бумажную работу, накопленную за пару дней. Ведь только она и могла избавить его от порочных мыслей и совсем необязательных для него нужд.

***

      Собрание в Ватикане отняло не только лишних пару часов возможного сна Говарда, но и его последние силы. Ведь в то время, когда термометры показали почти восемьдесят шесть градусов по фаренгейту, в кабинете для совещаний практически не были открыты окна. Воздух казался раскаленной атмосферой над жерлом вулкана, даже при условии, что на сегодняшний день на Линке отсутствовал пиджак. Он время от времени оттягивал воротник своей рубашки, в попытке уловить суть беседы между кардиналами, хотя мог лишь искренне удивляться тому, как они могут сидеть в нескольких слоях одежды, не проронив и капли пота...       Казалось, что это знойная пытка длилась вечно, но вот Говард почти на ватных ногах вышел из помещения на свежую улицу - и это определённо момент, стоящий сотни молитв. Линк потратил ещё какое-то время, переговариваясь с Рувелье; тот в привычной манере дал новые поручения, в очередной раз вспомнил Уолкера. И Линк слушал, пусть в глубине карих глаз и хотел отвести взгляд на пренебрежительные комментарии в сторону Аллена, подозрениях на его счёт. Не то чтобы они безосновательны. Но горькие логические мысли не склеивали хрупкие детали устройства, в котором засели шестерёнки. Говард боялся, что такими темпами на них может осесть пыль.       Возвратился он в Орден уже к тому времени, когда Уолкер должен был только встать: встретить заспанными глазами фигуру Линка, обнять Тима, недовольно пробурчать что-то в духе "Есть хочу." и пойти чистить зубы в ванную. Каково же было удивление инспектора, когда в комнате он никого не обнаружил. О присутствии Аллена напомнила наспех заправленная кровать, зубная щётка со свежими остатками пасты и грязная тарелка на прикроватном столике. Баттенберг Аллен съел ещё два дня назад, а обещался помыть в этот же день, на следующий тоже. И снова забыл.       Со вздохом, Линк скинул с себя жилетку, бросив её на кровать, и тут же развернулся, отправляясь на поиски неугомонного Аллена. Говард тут же пожалел о нескольких вещах одновременно: о том, что так грубо обратился с одёжкой, ведь потом снова придётся её гладить, и что не принял необходимый душ - даже не поменял рубашку на более свежую. Неприятно, но это потом, ведь ему нужно найти своего подопечного. И заставить его мыть за собой посуду.       Все встречные ему по пути служащие Ордена говорили, что видели экзорциста в такую рань в столовой. "Конечно, где же ему ещё быть?"- выпалил Говард у себя в мыслях с очевидным сарказмом. Его рука сдалась и позволила расстегнуть пуговицу на воротнике рубашки. Да что не так с проветриванием в этих зданиях? Линк почти убедился в том, что в Чёрном Ордене есть какой-то пункт на плотно закрытые окна.       В столовой он заметил сотрудницу из научного отдела, рядом с ней на столе стоял поднос с несколькими прохладительными напитками, которые раздавались бесплатно по всему корпусу, дабы не проиграть войне, возглавляющую жарой. Девушка что-то задумчиво писала в своём блокноте и водила пальцем по краю стакана, наполненного красной жидкостью, по-видимому, сока со льдом. Говард почти облегченно выдохнул и прочистил горло, обращаясь к девушке. – Прошу прощения, вы не видели поблизости экзорциста Аллена Уолкера? Ваши коллеги говорили, что он должен был быть здесь...       Девушка вздрогнула, словно её выдернули из собственных мыслей, она выронила ручку, испустив усталый вздох. – А-а, Инспектор Линк. Простите, я слишком задумалась...Ох, Аллен? Был здесь, да, минут десять назад...       Сотрудница явно замешкалась, но воспоминания о милом, всегда вежливом экзорцисте, заставили её слегка улыбнуться. Умел же этот Уолкер располагать к себе людей, несмотря на твердящую про него вокруг да около опасность. – Насколько я поняла, он отправился на тренировку вместе с Кандой Юу. И Книгочей младший был с ними.       Теперь Линк мог полностью выдохнуть полной грудью. Хотя зудящая сухость во рту и сердце, отбивающая оглушительный ритм в висках, едва позволяли это сделать. – Спасибо, мисс. Вы меня очень выручили. — Не стоит благодарности, инспектор... эти трое всегда вместе, да? — К сожалению. Они - ходячая катастрофа. Особенно этот книгочей... в последнюю очередь я ожидал, что от него будет столько шума, - мужчина вздохнул, надеясь, что его не настигнет нервный тик от одного упоминания этого экзорциста (который сам больше и напоминал демона), складывая руки на груди.       Девушка неловко, но понимающе улыбнулась, отставив стакан в сторону. — Вы, безусловно правы, Лави и правда весьма... эксцентричный. Но, знаете, недавно он помог моему молодому человеку перенести тяжёлые образцы в лабораторию, и у них была довольно приятная беседа, - учёная тепло улыбнулась воспоминаниям, - я думаю, временами он может быть хорошим. — Возможно, не смею спорить, - Говард тихо хмыкнул, переводя взгляд на стол, - Вы позволите? - палец указал вниз на манящие напитки. – Конечно! Мы специально их приготовили, чтобы выручить наших коллег. – Благодарю.       Линк без задней мысли опустил руку на ближайший стакан, тот самый, который ранее был у сотрудницы. Схватил его и припал губами к гранёному стеклу. Рот наконец погрузился в приятную, такую желанную за весь этот день прохладу; Сок явно был выжат из какой-то сладковатой ягоды, уж больно приторным был этот вкус. От этого внутренний восторг Линка вновь сменился на ворчание: ведь сладкое в жару, всё равно что мокрая одежда в холод - лишь создаёт ощущение нужности. Однако, содержимое уже было выпито. Может быть Линк возьмёт с собой несколько бутылок воды, перед тем как пойти к Уолкеру.       Говард выдохнул и поставил пустой стакан на стол, уже хотел бегло бросить взгляд на девушку и попрощаться, как увидел её лицо, заставшее в выражении крайнего изумления и беспокойства. Линк не мог не смутиться в ответ. Внизу рёбер засосало под ложечкой. – Что-то не так? С Вами всё в порядке?       Девушка ойкнула и отвернулась, Линк заметил, как стремительно у неё покраснели кончики ушей. Она быстро убрала блокнот в карман своего халата и поставила поднос на небольшую тележку. Она не говорила, а тараторила, когда выбегала из столовой, изо всех сил стараясь не встречаться взглядом с Говардом. – Простите, инспектор, мне нужно бежать!       Удивлённо проводя взглядом сотрудницу научного отдела, Линк мог только пожать плечами и понять, что разобраться в её поведении он не в силах. Может, он подумает над этим, когда будет принимать контрастный душ или печь панкейки в свободные минуты своего времени. Во всяком случае не сейчас. Линк расстегнул вторую пуговицу от воротника рубашки, успокаивая себя тем, что это всё ещё в рамках приличия, пока направлялся в тренировочный зал.       Канда и Аллен, пытающиеся избить друг друга до полусмерти - явление в Ордене не редкое, уже давно обыденное. Поэтому Линк нисколько не удивился этому зрелищу, молча поставив пару бутылок с водой рядом со скамейкой возле выхода, на которой сидел рыжеволосый Книгочей. Тот приветливо, почти непринуждённо ухмыльнулся, махнув рукой на затянувшуюся драку, едва не задевая летающего Тимканпи. – Двоеточие! Ты как раз вовремя, гляди как разошлись.       Линк успел грозно зыркнуть в сторону Лави на его идиотское прозвище, прежде чем крикнул развивающемуся в центре зала балагану. – Угомонились! Вы должны тренироваться, а не морды друг другу набивать, - немедля Говард заключил обоих в связующее заклинание, золотистые печати ввели в шок и только сильнее распылили на злость экзорцистов, но Аллен в мгновение успокоился, стоило ему перевести взгляд вдаль зала. – Доброе утро, инспектор.       На короткий момент показалось, что рёбра неприятно сжались, сдавливая все внутренние органы. До чего необычно было слышать уже давно забытое "инспектор", даже без имени в конце. Это нетрудно было не заметить, но Линк и не подумает спросить, в чём же дело. Возможно, потому что и так всё понимал, но боялся разбираться. Боялся пытаться починить то, что могло быть и не сломано вовсе, то, что могло изначально быть построено на шатком фундаменте. – Чёртов пёс, долго ты ещё будешь держать нас? - из мыслей вывел глубокий и угрожающий голос Канды, который всё это время не оставлял попытки вырваться. Линк неодобрительно хмыкнул, его голос был твёрже стали. – Пока не услышу, что вы поняли меня.       Книгочей младший присвистнул, наблюдая за строгими и раздражительными чертами инспектора. – Что такое, двоеточие? Не твой день? – Хочешь присоединиться к ним?       Лави поднял руки в проигрыше, несколько притворно пугаясь и отсаживаясь от Линка подальше. – Молчу.       Карие глаза вновь перенеслись на две сопротивляющиеся фигуры и сузились. Аллен встревоженно взглянул в ответ, неловко улыбаясь и заставляя всё своё существо расслабиться. – Я понял! Больше никаких ссор и драк. Клянусь своим ужином.       Все трое метнули взгляд на затишье перед бурей в лице Юу, что буравил взглядом фигуру Линка, даже не думая подавать голос. Говард мрачнел всё сильнее, нахмурившись, хоть и чувствовал эфемерные дыры, сквозившие где-то между его глазниц. Конфронтация двух стойких и вспыльчивых душ - представление, достойная премьеры.       Но Канда, неожиданно, отступил. Его уголок губ слегка потянулся вверх, хотя взор остался таким же ледяным, пристальным. Он отчеканил, не сводя глаз с говардовых. - Понял.       И Линк отозвал печати, прикрывая глаза. Отчего-то почувствовалась тяжесть во всём теле и ватность - Говард с трудом сел, опуская голову вниз. Обжигающий воздух не просто утомил, а вызвал слабость, мгновенно накатившую на инспектора. Его пальцы коснулись висков, потерли, но только стали важными от обильного пота. Линк с трудом разомкнул веки и сфокусировал взгляд на двух экзорцистов - они продолжали тренироваться, в этот раз намного сдержаннее.       Но Говард не мог этому порадоваться. Рука потянулась за бутылкой с водой и остановилась, как только он ощутил, как дрожали его конечности. Линк почувствовал подступающий страх, не в силах понять, что с ним происходит. Был ли это перегрев? Линк читал много медицинской литературы, как обязательной для Воронов, так и для самостоятельного расширения кругозора в этой области. И такие признаки, как тошнота и головная боль, присущие этому состоянию - отсутствовали. И это порождало сомнения. Говард закусил губу, выискивая на закоулках своей памяти знакомые строки из справочников.       Его взгляд всё ещё был направлен на Аллена и Канду - последний фыркнул, блокируя удар младшего экзорциста, и отбросил того в сторону стены. Для Уолкера всё словно шло по плану, ведь он, оттолкнувшись, наступил на Канду с новой силой. Юу это раззадорило ещё больше, хоть в последствие он и оказался прижатым к полу весом Уолкера. – Вот же... - прошипел он, выравнивания дыхание. – Что, Юу, уже теряешь хватку? - послышался дерзкий голос Лави в другом конце зала. – Закрой рот.       Мысли Линка совсем спутались в однородную массу без намёка на активную работу серого вещества. Его взор упал на нахмуренное выражение лица Юу и зацепился за острые контуры. Ровную линию подбородка, с которой струился пот, нос с небольшой горбинкой и яркие голубые глаза, что с изящной лёгкостью заставляли застывать на месте каждого, кто осмелился продолжить зрительный контакт с синевой ледяного озера, разгара вьюги и холодной зимы. Линк на удивление только сейчас заметил, насколько эти светлые глаза выделялись на фоне бледной кожи Юу, его чёрных волос. Какими чистыми и недосягаемыми они казались даже в моменты ярости экзорциста, когда брови сдвигались к переносице и появлялись морщинки с сопутствующим звуком оскала зубов.       Говард сгорбился, рука коснулась собственного лица, то ли для опоры, то ли чтобы прикрыться, хотя сам Линк не до конца понимал причину для этого. Линк не мог точно сказать, были ли горячи его пальцы, может сама кожа лица или всё вместе. Жар ощущался внутри и повсюду, настолько, что казалось вот-вот станет холодно. Отголоски здравого смысла вспышками всплывали в сознании, когда Линк снова поднял веки на двух парней перед ним, но на сей раз перескочил на Уолкера. Говард сделал для себя ещё одно очевидное открытие: результат всех физических нагрузок вполне оказался заметен на мышцах рук Аллена. Подкаченный бицепс с лёгкостью бросался в глаза, учитывая, в какой облегающей водолазке без рукавов был юноша. И завораживал.       По телу Линка словно прошёлся разряд тока одновременно с приливом волны, нахлынувшей его с головой. Инспектор с силой зажмурил глаза, но тихого звука в виде судорожного выдоха сдержать не удалось. Стыд беспощадно окрасил его лицо и уши, врезался колоколом в одурманенную голову и лишил всех эмоций разом. – Ты в порядке? Выглядишь весьма неважно.       Конечно, это не могло скрыться от острого взора Книгочея. Говард не мог видеть, но чувствовал, как внимательно изучал намётанный изумрудный глаз. Забирался под одежду, сдирая кожу и минуя слои жира и мышц, прямиком к органам, только для того, чтобы спросить об их состоянии. Линку стало не по себе уже от первого пункта. Он молился Богу, к которому относился равнодушно, дабы Лави не опустил свой взгляд ниже и не увидел твердеющее возбуждение через ткань брюк. Инспектор прочистил голос, прежде чем отмахнуться. – Я в норме. Здесь просто слишком жарко.       Линк оттянул ворот рубашки для наглядности, засуетился и выпрямился, прислоняясь спиной к стене, закинул одну ногу на другую. И для вида, источающего уверенность, и для того, чтобы Лави не смог с такого ракурса что-либо заприметить. Разве что краснеющие щеки Говарда, на которые экзорцист смотрел так, будто то было не румянцем, а следами от алой помады. Хаотичными, страстными, и до жути вызывающими. Лави смотрел так, словно уже всё прекрасно знал.       Но никакой дразнящей шутки или колкого замечания не последовало. Книгочей лишь загадочно ухмыльнулся и отвёл взгляд. Затем встал, слабо махнув рукой в сторону Аллена, что вопросительно взглянул на него. – Бьюсь об заклад, старик меня уже обыскался. Не убейте тут друг друга.       Уолкер не успел помахать в ответ или пожать плечами, ведь сразу оказался атакованным Юу. Аллену слабо удалось отразить удар, а потому тихо зашипел, борясь с внутренним желанием нарушить неозвученное обещание Лави. – Вы ведь позаботитесь об этом, не так ли, инспектор?       Смущение цепкими лозами окутало тело Линка, закрыло рот и не дало возможности ответить или как-то среагировать на лукавый вопрос. Он просто молчал, не шевелясь, когда снова устремлял взгляд на борющихся экзорцистов. Не слышал удаляющиеся звуки шагов и собственного сбившегося дыхания. Не понимал и искал причины тому, почему продолжал смотреть на тела двух парней с таким нездоровым энтузиазмом. И почему собственное реагировало так странно, нелепо, грязно. Абсурд в чистейшем виде, его апогей. Вновь развязавшаяся драка между Уолкером и Кандой смотрелась бы куда адекватнее, чем мысли Линка.       Не то чтобы Говард считался святым; опять, же к Богу он был равнодушен. И в период отрочества он не мог не замечать и не признавать у себя гормональные всплески организма, о которых заранее сверился в медицинской литературе. Пубертат настиг неожиданно, и Линк готов был мириться и с ломающимся голосом, и с надоевшими в свое время прыщами, которые он скрывал под светлой чёлкой. Но самой смущающей вещью для юного Ворона было развитие его половой системы. До чего же было утомительно просыпаться и видеть очертания вставшего члена через ткань одеяла, и как тревожно было снимать напряжение с учётом спящего Ворона на соседней кровати. Стыдно, нервно, невероятно времязатратно, совершенно бесполезно и мешает работе. Будь воля Говарда, он бы вовсе вырезал этот период из своей жизни.       Казалось, что сейчас он вернулся в тот самый подростковый возраст - до одури смущен и возбужден, до выступающего предсемени на нижнем белье, до мутных глаз и тяжкого дыхания. Паническая мысль узнать причину реакцию собственного тела с каждой секундой потухала, сменяя её на другие, неприемлемые мысли. Карие глаза встретились со встревоженными серыми, опустились ниже - и когда Аллен успел так вырасти и стать шире в плечах? Почти забавно то, что Говард жил бок о бок с ним, но смог не заметить таких очевидных вещей, как рост юноши. Быть может и замечал и знал, но не думал в таком ключе (или просто не признавал).       Взгляд скользил ниже и задержался на довольно стройной талии и проявляющемся прессе через тонкую черную ткань. Стало любопытно провести рукой вверх-вниз, прикоснуться к бокам - просто для достоверности, что это действительно тело Уолкера. Что оно не раствориться в пальцах Линка, словно песок, и не останется мелкими частицами на коже, как напоминание о мимолетном. Хотелось продолжить исследование, опустив ладони с боков на изящные бёдра.       Ужас, смешанный с восторгом, прогремел в мыслях Говарда, стоило упомянутым бёдрам оказаться совсем близко к его лицу. Линк вздрогнул, сбрасывая наваждение и поднял глаза вверх, с учащенным сердцебиением осознавая, что совершенно не заметил приближение Уолкера к его фигуре. Линку показалось, что хуже быть точно не может - но Аллен коснулся его лба своей рукой, и он едва подавил тихий стон, впиваясь ногтями во вспотевшую кожу ладоней. – Ты весь горишь... Линк, что с тобой?       От внезапной мысли среди этих пошлых фантазий потеплело в сердце: Аллен вновь назвал его по имени, в неформальном тоне. На секунду даже дышать стало легче и спокойнее. Хотелось потянуть юношу за руку, обнять и умолять больше никогда не быть таким холодным по отношению к нему. Говард тут же скривился от собственных мыслей: “Когда я успел стать таким сентиментальным? Что вообще происходит?”       Он лишь слабо покачал головой, сбрасывая руку Аллена. От беглого касания чужой кожи покалывало на ребре ладони. – Всё нормально.       Аллен слегка улыбнулся, несмотря на взгляд и голос, полные беспокойства. Все его движения говорили о неуверенности, робкой осторожности. Даже Тим заинтересовано подлетел, словно обращаясь к Линку наравне с хозяином. – Я вижу, что тебе нехорошо. Давай сходим к старшей медсестре. – Я ведь сказал, что я в порядке, Уолкер, чего ты пристал? - получилось раздражительнее, чем планировал Линк, за что тут же пожалел, когда увидел потускневшее выражение лица и услышал рявкнувший ответ. – Как скажешь.       Аллен безразлично повернулся спиной к инспектору, беря полотенце, заранее приготовленное на краю скамейки. Он махнул в сторону Канды, что разминал потянувшие мышцы, крикнул: "Я первый в душ!" и сорвался с места вместе с Тимом, прямиком в душевую комнату, находящуюся рядом с тренировочным залом.       Юу успел только вспыхнуть от ярости и желания бросить в седую голову Уолкера что-нибудь тяжёлое. Но лишь вздохнул, обречённо идя с центра зала к его выходу.       Линк в кои-то веки почувствовал облегчение. Он всё ещё не понимал причины своего резкого сексуального возбуждения, возникшего от вида двух парней-экзорцистов, один из которых является его подопечным. Подопечный, чувства к которому становятся всё абстрактнее, а границы между ними, которые Говард воздвигал стальными стенами и клятвой никогда не пересекать - плавились, как в раскаленной печи кузнеца. Механизм его здравого смысла работал на последнем издыхании, стоило Линку в очередной раз представить Аллена Уолкера, касающегося инспектора в самых интимных частях его тела.       По крайне мере, его участь уже облегчилась, раз экзорцисты оставили его одного на какое-то время. Придётся вспоминать подростковые годы и нервную мастурбацию на сухую, с чувством омерзения к потребностям своего тела после. Возможно потом на чистую голову у него будет время проанализировать эту нетривиальную ситуацию, если вновь невольно не захочет размышлять о том, что думает Аллен.       Послышалась короткая усмешка. Канда, вопреки ожиданиям, не покинул зал, остановившись у самого выхода. Он плавно сократил расстояние между ним и Говардом, становясь прямо перед ним. Холодные глаза пленили, и Линк поддался влечению, встречаясь с ними взглядом. – Ну как, поделишься впечатлениями?       Линк нахмурился в замешательстве, с трудом сглатывая скопившуюся слюну. От чего-то показалось, что-то было не просто пленом манящих глаз, а приманкой для Говарда, угодившего в ловушку дикого зверя. – Какими впечатлениями?       Хоть это и было ожидаемо, но Юу раздражительно цокнул. – Не строй из себя идиота, - усмехнулся, покрасовавшись клыком, - ты так внимательно рассматривал моё тело и Аллена, что даже мне стало интересно, чего ты такого в них нашёл...       Клетка захлопнулась, приманка сработала на ура. А жертва в лице инспектора запаниковала, собираясь уже встать, но Канда опередил его, поставив ногу в стену, чуть дальше лица Линка. Если бы экзорцист мог хищно улыбнуться, он бы уже давно это сделал. – Ну так что, сторожевой пёс Рувелье, какие у тебя впечатления?       Сердце нещадно стучало по ушам, волнение не способствовало мыслить здраво. Хотелось провалиться в самый ад, чтобы не поднимать стыдливый взгляд карих радужек, так наотрез отказывающихся встречаться с ледяными зеркалами. Линк незаметно ущипнул себя за кожу ладони, чтобы привести себя в чувство. Только лёгкая боль смогла дать склеить остатки рационального мышления.       Он сглотнул, пытаясь вернуть хладнокровие голосу. – Канда, ты неправильно меня понял... – Я понял всё более или чем правильно.       Линку ответили грубым смешком и опустившейся около его лица ногой, после скользнувшей вниз, надавливая на пах. Совсем мягко, кончиком ботинка, но этого было достаточно для мурашек по широкой спине и тихого стона Говарда. – Мерзость, - глаза Юу сузились и аналогично опустились вниз.       Линк втянул воздух через сжатые зубы и заломил брови, признавая поражение. На самом деле он проиграл ещё в самом начале, как только вошёл в этот зал, испытывая невыносимый зной и как только решил понаблюдать за спаррингом двух экзорцистов. Победитель был ясен ещё задолго до того, как инспектор почувствовал первые волны возбуждения. – Канда, - обреченно вздохнул, недовольный исходом обнажать свои чувства перед мечником. Но иного выхода просто не было, - Мне действительно стыдно за себя сейчас я....и сам не могу объяснить причину своего состояния, но я прошу прощения, что доставил тебе дискомфорт.       Решился поднять глаза, в душе всё ещё теплилась надежда на солидарность и милосердие со стороны Юу. – Прошу, давай забудем об этом инциденте. Я могу дать тебе слово, что такого больше не повторится.       Линк искренне пытался, но он не смог прочесть ни одной эмоции по лицу Канды. В глазах ни одной мысли, только пронзающий взгляд, леденящий душу. За то время, пока они молча смотрели друг на друга, тревожность навевала ужасающие картины. Что Канда рассмеётся ему в лицо, расскажет друзьям за ужином об омерзительном инспекторе, не выполняющим свои обязанности как следует. Говард тут же спросил себя, почему же ему не всё равно? Ответ пришёл незамедлительно.       Он никогда не сможет поднять глаза на Аллена.       От одной мысли, что Уолкер окончательно потеряет к Линку не то что дружеские, даже чувства уважения и понимания, полностью охладится к нему, а то и вовсе захочет попросить Центр сменить ему наблюдающего - ударяло под дых, ощущая скопившуюся в глотке кровь, что разрывалась изнутри когтями не кошки, а настоящего зверя.       Может то было метафорически чувствами Линка, которые он халатным образом сбросил в клетку, повесив над ней механизм без единой зазубрины. Возвышался над клеткой, словно мобиль над детской кроваткой. Сиди и наблюдай за действующими шестеренками, горюя в тоскливом заточении.       Линк потерялся в мириадах мыслей и не заметил, что черты Юу как будто бы смягчились. Он перестал давить на чужой пах, но и не думал убирать ногу. Усмехнулся. — Не загоняйся ты так. Хотя должен признать, выглядит это крайне забавно, - сделал паузу, обводя дрожащее тело взглядом, - Знаешь... я могу помочь.       В голове у Говарда - пусто, всё внимание он сосредоточил на собеседника напротив. Напряжение не сходило, но хотя бы тревога дала отбой. Проморгав, Линк сам не верил в то, о чем он переспрашивал. — Помочь? Ты?       Канда фыркнул, скорее не от злости, а от лёгкой раздражительности и усталости. — Не нужно считать меня мудаком. Хотя бы не настолько. — Ну и как ты собираешься мне помочь?       Мечник поднял бровь, как бы молча спрашивая, серьёзен ли сейчас Линк. А инспектор уж точно не был наивным и намёки понимал прекрасно. Но всё что касается Канды Юу он ставил под сомнение, даже самое очевидное. Линк едва сдержал улыбку, увидев в лице Юу на долю секунды смятение и озадаченность. До чего редкое и очаровательное зрелище. — Мы можем переспать.       Даже если Говард предполагал, он всё ещё не мог поверить. Тот удивлённо вскинул брови на мечника; осточертевшие картины вспыхнули в виде откровенных образов и покрасневших кончиков ушей. Он сглотнул, пытаясь придумать вопрос, но Канда опередил его, прочистив горло. — Не пойми неправильно, иногда я слегка возбуждаюсь после тренировок - адреналин, сам понимаешь. А ты просто настолько жалко выглядишь сейчас, что даже мне тошно.       Он убрал ногу вовсе, скрестив руки на груди. — Просто секс. Без обязательств и последующих обнимашек с поцелуями. Акт милосердия или помощь коллеги - называй как хочешь, но суть в том, что каждый просто возьмёт своё и ничего не потеряет, - констатировал он деловитым тоном, всем видом показывая не то чтобы лояльность к Говарду, но и без особого давления на последнего. Линк знал, что, если Канда чего-то действительно желает, он это определённо возьмёт, а здесь мечник скорее предлагал возможный вариант без глубокого сожаления в случае отказа. "Мне, по большей части, всё равно. Решать тебе."       Канда не озвучил, но Линк прочёл это в его довольно расслабленной позе и разглаженной складке между бровей. Говард вспоминал его вечно нахмуренное лицо и их недавнюю перепалку, как ещё минут двадцать назад экзорцист буравил взглядом Линка, намереваясь оставить ему на лбу третью точку. "Не точку, - думал тот, - а скорее сквозную дыру, разламывающую мою голову на части." Линк не то осторожно, не то недоверчиво начал. — Зачем тебе предлагать такое? Даже если это не более чем выгодный обоим секс, разве такое не предлагают людям, которые хотя бы минимально симпатизируют?       У инспектора едва ли был какой-то опыт в подобных отношениях, он даже мало себе представлял, что такое влюблённость, романтическая симпатия или плотское вожделение. Любовь, да - он до гроба любил своих друзей, разделявшие его тяжёлую судьбу в детстве, любил работу, в которую вкладывался, не покладая рук, любил жизнь, какой бы трудной она не казалась, и боролся за неё до последнего. Но Говард даже во сне не мог ощутить лёгких касаний крыльев бабочек в его животе, его никогда не бросало в жар при виде человека, от присутствия которого хотелось не то танцевать, не то рыдать от болезненных мук сердца. Тем не менее, логически он понимал, что не с каждым человеком можно захотеть заняться сексом, по крайней мере точно не с тем, к кому ты питаешь недолюбие. — Ты прав, такое предлагают не всем, - Канда хмыкнул и потёр основание шеи, посчитавший, что в словах Линка есть доля правды, - но это зависит исключительно от твоих личных моральных соображений. Ты не вызываешь у меня сильного отвращения, каким бы раздражающим ты ни был, поэтому и проблем я не вижу с тем, чтобы переспать с тобой. Но люди разные, несомненно...       Юу пожал плечами и дерзко усмехнулся. — Кто-то не видит в этом ничего страшного и постыдного, а кто-то девственник, строящий из себя законченного моралиста, не так ли?       Линк умудрился только вздрогнуть и ахнуть на грани слышимости, то ли возмущенно, то ли удивлённо. Наглость юноши перед ним вызывала желание горделиво встать и уйти, предварительно отчитав всеми возможными ругательствами. Но одновременно инспектора удивляло то, с какой лёгкостью Канда увидел всю его подноготную, отдалось тянущимся, как нега, ощущением внизу живота. На мгновение пришла совершенно безумная мысль, а что, если бы Говард согласился? Каким бы Юу был сексуальным партнёром? Линк предположил, что тот не любил бы долгих прелюдий, если бы его вообще заботило возбуждение и удовольствие другого человека. Незамедлительное проникновение, быстрый и жёсткий темп, железная хватка на коже и лишь тяжёлые вздохи, предвещающие о приближении оргазма. Чётко, быстро и по делу. И о никаких чувствах не может быть и речи.       Но разве именно это не подходит сейчас Линку? Быстрое решение проблемы, возникшее столь же внезапно, как и предложение Юу. Его перестанут тяготить жар и почти болезненный дискомфорт в гениталиях, требующих стимуляции, рассудок вновь вернётся в привычную работу с красивой гравировкой знака качества на видном месте. Это не могло не привлекать при всём желании.       Вздохнув, Линк тихо, но решительно ответил. — Нам не стоит этого делать. Я справлюсь с этой проблемой самостоятельно.       Ведь каким бы манящим не казался секс без обязательств с мечником, в особенности учитывая, что Линк уже фантазировал о нём недавно - он просто не мог переступить через себя и отдаться этому лёгкому порыву. Его всё ещё тревожили различные мысли, например, почему Говард вообще возбудился до такого состояния? Было ли это вмешательством каких-то сил? Если так, то стоит ли терять голову и потакать своим желаниям? Да и что то были за желания: плотские утехи с экзорцистом, которого не то что едва знаешь, иногда на дух друг друга не переносите? В каком бы отчаянии не был Линк, он всегда выбирал рациональность.       Канда фыркнул, ухмылка расплылась до уголка его губ, когда он отступил от инспектора и направился к выходу. — Как хочешь, - бросил, перед тем как уйти.       А Линк и сам до конца не понимал, чего он хочет. Во рту ощущался привкус горечи от лёгкого разочарования и ноющие ощущения в паху, корящие владельца этого тела за отсутствие такой нужной сейчас ласки. Говард упорно игнорировал их и, поднимаясь с места, последовал примеру Канды и покинул тренировочный зал. Он неловко миновал полупустые коридоры здания Ордена, искренне радуясь тому, что работа в научном отделе шла полным ходом, и потому ему так редко встречались прохожие сотрудники.       Слыша почти только собственное сердце, он поднимался по лестнице, держась рукой за поручень, прислушался, и отчётливо услышал внизу, как кого-то отчитывали. Судя по голосу, ругался никто иной, как глава отделения - Ривер Венхам. — Жизель, ну кого ты пытаешься обмануть? - мужчина устало и раздражённо вздохнул, - Я лично проводил изъятие зелий из офиса Комуи, и я точно знаю, что оно не могло потеряться или случайно разбиться.       Послышался девичий хнык, а затем Линк узнал голос провинившейся, вставая посреди лестницы, как вкопанный. — П-прошу простите меня! Бог мой, мне правда стыдно... — Просто скажи, что ты сделала с тем зельем?       Девушка замялась, а затем стыдно и тихо проговорила, отчего инспектору пришлось хорошо напрячь слух, чтобы услышать. — Я подумала, что будет неплохо разнообразить нашу... личную жизнь с моим молодым человеком... а господин Комуи тогда гордо упомянул, что это зелье довольно мощный афродизиак... простите, это был совершенно неподобающий поступок, извините!       И тут же Линку стало всё понятно. Странная реакция девушки, по-видимому, Жизель, на выпитый им содержимое стакана, которое он ошибочно принял за ягодный сок. Внезапное сексуально возбуждение его тела, ничем иным не объяснимое. И всё это только потому, что какой-то парочке из научного отдела захотелось изюминки в их постели. Линк даже не знал, есть ли какой-то смысл подавать жалобу, когда такие вопиющие случаи происходят что в Европейском отделе, что в Центре. Ривер какое-то мгновение тактично молчал, подбирая слова. Даже до Линка донеслась тяжесть этой атмосферы. — Боюсь спросить, всё прошло по плану и в итоге твой парень выпил его?       Говард не успел напрячься, как услышал от Жизель беглый и смущенный ответ. Он готов поспорить, что девушка сейчас была краснее некуда. — Н-ничего не вышло, кажется, я нечаянно его разлила, когда ставила напитки... извините...       Ривер тяжело вздохнул и, кажется, остыл, учитывая его голос, полный только усталости. — Отрабатываете все выходные в течение этого месяца. Оба.       Вздрогнув, Линк тут же продолжил подниматься по лестнице, как только услышал внизу возобновившиеся шаги и смирившиеся хныканье Жизель. Тот факт, что она умышленно солгала об истинной судьбе творения Комуи, ни разу не упомянув инспектора - облегчал и удивлял одновременно. Хоть какая-то белая полоса в этой сумасшедшей суматохе этого дня. Понятно стало одно - в его крови сейчас был всего лишь афродизиак, и в теории действие должно ослабнуть, если Линк просто доведёт себя до оргазма.       Инспектор вошёл в их общую с Алленом комнату и вздохнул, прислонившись к закрытой двери. Констатация выше облегчала ситуацию сомнительно, учитывая, что Линк смутно представляет точное время возвращение экзорциста. Уолкер должен вот-вот закончить с душем, а потом его ждёт личная беседа с Комуи, о которой тот упоминал инспектору заранее. Формально Говарду стоило бы прийти вместе с ним, но тот едва ли сможет это осуществить в таком состоянии. Совестно и беспокойно, но он пытался утешить себя мыслями о том, что ничего страшного в его отсутствие произойти не должно. А если и произойдёт, то он обязательно вмешается.       Линк на ватных ногах шагнул в центр комнаты и провалился в мыслях, обессиленно опускаясь на колени. Его щека наткнулась на что-то мягкое и, прежде чем успел осознать, на чью кровать он лег, вдохнул запах свежих мандаринов и овсяного печенья. Аромат приятно щекотал рецепторы, обволакивал в безмятежной атмосфере, заставляя вспоминать о пылающих искорках в чужих глазах, губах, расплывающихся в усмешке с россыпью крошек вокруг. Линк глухо простонал в ткань одеяла, сминая его в одной руке, а другой наконец коснулся собственных брюк и расстегнул ширинку. Ему нужно покончить с этим как можно скорее.       Он рвано вздохнул и чуть ли сразу же не кончил, касаясь донельзя напряженной плоти большим пальцем, обводя головку. Говарду пришлось прикусить слегка помятое одеяло Аллена, чтобы не издавать громких звуков. Глаза - плотно зажмурены до звона в ушах, руки - тряслись, начиная поглаживать член по всей длине и размазывая капли предэякулята. Сквозь пелену, закрывающую все его мысли, Линк успел искренне удивиться тому, сколько предсеменной жидкости он смог выделить за такое короткое время. Вдыхая дурманящий запах тела Уолкера, он представлял, как тот говорит Линку: "Вы такой влажный, инспектор."       На мгновение захотелось, чтобы из лёгких вытащили весь кислород, заполняя органы праздничным запахом цитруса, шоколада, покрытого карамелью, печеньем со сладкими сливками или любыми другими десертами, которые с таким удовольствием уплетает Уолкер. Глухо простонав, Говард задвигал пальцами более резко и отчаянно. Он часто дышал и сминал зубами тонкую ткань, местами пропитавшуюся его собственной слюной. Линк пока не знал, как объяснит этот момент подопечному - вероятнее всего заранее отнесёт горничной Ордена под предлогом срочной стирки, ведь неряшливый Аллен вновь ел в постели и испачкал одеяло, а тот даже не заметил.       Аллен, Аллен, чёртов Аллен. Почему Линк просто не может перестать думать о нём? Даже сейчас, когда рука дрочила его изнывающий о кульминации член, когда тихие стоны не глушились даже прикусанным ребром ладони, а колени подрагивали в такт и затекали от такого положения - все разумные и не совсем мысли занимал седой парень с поцелуем звёздочки на лице. — "Поцелуй звёздочки"? - Линк недоуменно застыл позади Аллена, провожая взглядом пробегающих мимо детей, - Это так теперь называется глаз для поиска акум? — Не будь занудой. Детям нравится фантазировать, что веснушки - это поцелуй солнца, а синяки под глазами - луны, - экзорцист потянулся на месте и коснулся собственной щеки, усмехаясь, - Почему бы им не подыграть? — Тебе лишь бы играть, Уолкер. — Ты просто завидуешь, потому что тебя никто не поцеловал!       Говард сильнее закусил кожу, жмурясь до ярких искр. Чем бы на коже остался поцелуй Уолкера? Мелкими родинками под самым глазом, напоминающие кусочки шоколада? Был бы он нежен, как мягкий свет небесных тел, или настойчив и пылок, как жар падающего метеора? Наверное, ничего из этого, потому что сама мысль о поцелуях Аллена казались чем-то запредельным, загадочным, как сам космос. Одновременно многообразный и пустой.       Но даже если само по себе это немыслимо и на грани рассудка, инспектор хватался за этот ускользающий образ как мог. Он не отдавал себе отчёта - на это просто не хватало ни времени, ни остатков здравого смысла. Лишь жёсткие движения рукой, почти болезненное трение, поджатые пальцы ног и стоны. Упираясь лбом в чужую постель, изнывал и вновь ненароком представлял её владельца. Как он внезапно открывает дверь, поймав Говарда за постыдным занятием, но не уходит, а плотно захлопывает за собой. И Стоит. Смотрит несколько мгновений, прежде чем ухмыльнулся и подойти к дрожащему телу. Он бы с удовольствием вдохнул этот запах над застывшим инспектором - смесь страха и возбуждения. Медленно обошёл, словно хищник выхаживал свою добычу, и коснулся бы пальцами разгоряченной кожи.       Линк распахнул зажмуренные ранее глаза и рот в немом стоне, его целиком накрыло сладкой судорогой и всплеском наслаждения. Слыша противный звон в ушах, обессиленно упал одной стороной лица на прохладную постель, пытаясь привести себя в чувства — коих и так было слишком много и больше. Линк убрал пальцы с члена, потирая между ними липкую субстанцию, не то раздражённо, не то устало вздыхая. Наконец решил просто вытереть их об эту же несчастную простынь. Всё равно он и так собирался отнести её в стирку.       Говард поднял взгляд на постель, подушку, столик Аллена, на котором всё так же стояла пустая тарелка. На её краях остались крошки любимого десерта Аллена; вспомнился тот день, когда он впервые оставил Линка во время готовки, ссылаясь на напавший сон, хотя оба понимали, что дело было совершенно в другом. Они не хотели об этом думать, но чувствовали каждой клеточкой тела, слепо надеясь, что оно скоро пройдёт. А на место вернётся привычная формальность с лёгкими нотками пассивной агрессии и холодности.       И тут Линку стало противно. Он в сию же секунду возненавидел прошедшие несколько минут акта онанизма в сопровождении нелепых фантазий его разгоряченного мозга. Механизм страдальчески скрипнул, порезав краями шестерни стенки черепа и вынуждая Говарда встать. Одеться, привести себя в порядок и сложить в руках испачканную простынь, аккуратно передвигаясь по стенке к двери на всё ещё ватных ногах. Но как только вышел из комнаты - в мгновение он тот самый собранный и строгий инспектор, который если и привлекал внимание, то исключительно своим гордым и внушительным станом. Что лишь уверенно глядел вперёд, коротко приветствуя кивком проходящих мимо коллег, даже не подозревающих о том, что красноватый оттенок кожи лица Говарда был не столько от беспощадного зноя.       Закрывая крышку корзины для белья и обменявшись парочкой слов с прачкой, он вздохнул, поправляя чёлку у ближайшего зеркала. Румянец и жар и не думали спадать, посылая по всему телу Линка мелкие покалывания. Нетрудно было, конечно, догадаться, что действие афродизиака слишком сильно для одного оргазма. Линк не мог не вспылить: ладно рядовые учёные, но о чем вообще думал Комуи, создавая такое зелье, будучи главой Европейского отделения? Как будто им не хватило случая с зомбированием штаба, которое числилось в списке проступков Комуи с красной строки и огромным шрифтом. Хотелось бы пополнить этот список, но даже инспектор при всей своей правильности не мог даже отдалённо и в письменной форме отчёта представить, как будет сообщать об этом происшествии. "Чёртову Комуи в очередной раз бесконечно повезло." - ругался про себя Линк и фыркал, возвращаясь обратно в комнату.       Но застыл, услышав быстрые вздохи неподалёку. Он повернул голову в сторону звука и в очередной раз пожалел, потому что наткнулся на вид перекатывающихся мышц на широкой спине Юу, покрытой испариной. Распущенные чёрные волосы свисали на грудь, руки подтягивали тело, держась за перекладину над дверью в комнату Канды. Тот ловко выполнял упражнение за несколько подходов, не забывая и размеренно дышать. Говард не ощущал, но представлял, каким бы мог быть запах тела Юу сейчас - смесь мускуса и пота, но совсем не отталкивающая, напротив, привлекающая и норовящая подойти ближе и прикоснуться к влажным лопаткам. Линк едва сдерживался, чтобы не простонать жалобно - вновь почувствовал, как в животе становится жарко и туго.       Аллен может вернуться в любой момент, если уже этого не сделал. А инспектор определённо не в том состоянии, чтобы показываться перед ним. Совесть вопила, что тот обязан быть с Уолкером рядом вне зависимости от обстоятельств, и в жар, и в холод, ведь это его работа. Мозг отвечал, что он едва справляется и видеть экзорциста сейчас не желает. Словно Линк не имел никакого морального права находиться подле Уолкера, опорочил их связь ещё невидимой для юноши грязью. Она саднила своим тяжёлым слоем, перекрывая все дыхательные пути на груди Говарда, что и так находился на грани эмоций и рациональности.       В течение этих нескольких секунд всё стало до абсурда сложным, в голове вместо мыслей - расплавленное нечто, обжигающее череп Линка изнутри до колоссальной температуры. Нельзя ступить назад и сделать шаг вперёд - проще остаться на месте и смиренно ждать, пока это всё не закончится. Он не до конца уверен, во что вкладывал в это абстрактное "всё" - действие афродизиака, людей вокруг или в целом мир, давно погрязший в безумии. Но, как по щелчку пальцев, Говард внезапно ощутил пустоту. Ни единой мысли и эмоции, лишь лёгкость, когда он идёт вперёд. И смирился.       Канда прекрасно знал, что на него смотрят. И что это делал инспектор. Юу слишком хорошо запомнил все невзрачные шрамы, оставленные острыми карими глазами, чтобы перепутать их с чьими-нибудь другими. Опустился на пол и повернулся, глядя на Линка в ответ - их отделяла лишь балюстрада посреди лестничной площадки. Всего обход в нескольких шагов, и мечник предстанет перед ним - слишком далеко, чтобы услышать запах натренированного тела и слишком близко для всех норм приличия. Канда безмолвно следил взглядом за Линком, в миг сократившего между ними расстояние на вытянутую руку.       Тот сглотнул и встретился с Юу глазами, обволакивающие пеленой желания и одновременно безразличия. В нём что-то определённо сломалось, но он почти не слышал никакой треск и никаких глухо падающих осколков. — Я согласен, - промолвил Говард с хрипотцой, вновь подмечая про себя сухость во рту. — Что? — Я согласен переспать с тобой.       Несколько секунд мечник просто молчал, моргая и не веря в услышанное. Осмотрел Линка с ног до головы, словно подтверждая его подлинность, и, коротко хмыкнув, открыл дверь в свою комнату. — Тогда не будем терять время.       Линк зашёл за порог и прикрыл глаза, прислушиваясь к бешеному ритму сердца. Всё казалось нелепым сном, бессмыслицей, которую придумал его перевозбужденный мозг сразу после оргазма, отрубившись на алленовской простыне, от и до пропахшей мандаринами и счастьем. Но вновь открыв глаза, инспектор увидел незнакомый ему ранее интерьер - весьма скромный и местами даже неряшливый, поскольку обычно Юу приходит в свое пристанище только поспать. На уборку и вычурное убранство не хватает ни сил, ни времени, ни банально желания. Однако Линк всё же подметил в углу комнаты некое разнообразие в виде растительности. Несколько цветков жёлтой бегонии, жасмина, Говард даже заметил неприглядный бонсай можжевельника, который бы тот даже не увидел, если бы Юу не включил свет.       Темно-зелёные иголки можжевельника, на удивление, успокаивали и радовали глаз. По тому, несколько эти растения были ухожены, Линк точно мог сказать, что мечник относился к флоре своего уголка заботливо и бережно. Возможно именно в те редкие дни, когда Канда оставался у себя в комнате, он и занимался тем, что аккуратно вытирал пыль с листочков, рыхлил землю и отсекал выбивающиеся пробеги. На ум пришёл забавный вопрос, делал ли Юу это своим Мугеном или всё же специальными садовыми ножницами? Говард бы удивился обоим вариантам. — Даже представить себе не мог, что ты таким увлекаешься...       Канда сперва недоуменно вскинул бровь и закрыл за собой дверь, а затем, осознав, что привлекло внимание инспектора, усмехнулся. Плавно подошёл ближе, оставаясь чуть позади Линка. Тень от фигуры Канды коснулась стены и слегка возвысилась над ним, в очередной раз напомнив об их разнице в росте. Жалкие два дюйма в такой интимной обстановке казались целым футом. — Это успокаивает.       Говард хмыкнул, сдерживаясь от желания сжать пальцами кожу на своей груди, то ли проверить сон это или наяву, то ли усмирить сердцебиение. Юу за его спиной смиренно ждал, когда нынешний его партнёр сделает первый шаг и спустит все предохранители. В комнате стоял мирный запах свежих цветов, трав и амбровых благовоний, умиротворяющих душу. Линк вдохнул поглубже и принялся расстегивать рубашку, спуская её с плеч. — Притормози, - мечник мягко, но настойчиво коснулся плеча инспектора, развернув его лицом к себе, - не хочешь сначала ничего обсудить? — Что именно? - Линк старался, чтобы его голос не звучал нетерпеливо. Он готов был растаять лишь от одного прикосновения холодных пальцев на фоне его горящей кожи. — Вообще всё. Чего хочешь, а чего не очень. Что понравилось бы, а что просто терпеть не можешь.       Говарду захотелось застонать от отчаяния. Он и так испытывал нервозность, так ещё и Канда подливал масло в огонь, растягивая, вероятно, самый неловкий и постыдный момент в жизни Линка. Он стушевался, не имея ни одной ясной мысли в голове. — Например? — Я хочу тебя трахнуть, ты согласен с этим?       Линк едва не подавился воздухом, волнение прошло через его живот и укрепилось в паху, посылая жаркую пульсацию. Смущённо опустив взгляд, тот промолвил. — Да. — Поцелуи, засосы, укусы?       Немного помедлив, Линк кивнул. — Только не шея. — Отлично. Что-то ещё?       Инспектор не видел, но он знал, что на губах у Юу усмешка. Чувствовал, как тело Канды в мгновение стало ближе за его спиной, почти соприкасаясь с ним, а чужое неровное дыхание у уха послало мурашки. Линк искренне сожалел о том, что он не может выключить свои рецепторы, когда аромат тела Юу ударял в ноздри, проникая в черепную коробку и вызывая головокружение. Шумно вздыхая, прикрыл веки. — Не сдерживайся...       Канда ухмыльнулся, его тело уже вплотную прижалось к спине Говарда. Пальцы, легко поглаживая тело, поднялись с талии вверх, окольцевав шею у основания. Линк испустил дрожащий вздох, неосознанно прижимаясь в ответ, тем самым наткнувшись на очертания полуэрогенного члена, и покорно приподнял голову. Юу укусил мочку уха партнёра, тут же целуя, плавно двигаясь губами по всей линии челюсти. Прошептал в самое ухо, наслаждаясь нескрываемым трепетом инспектора. — Я и не собирался.       Линк сдавленно промычал, стоило Юу провести свободной рукой по его оголенному торсу. Надавил на впалый живот своей большой кистью, проиграл, словно на рояле, неизвестную мелодию на выступающих ребрах Говарда. Последний издал писк - рука Канды в мгновение ока стала грубее, схватившись за крепкую грудь, намеренно касаясь соска, и сжала. Мяла кожу, пока та становилась гусиной от прохладного языка, коснувшегося шеи Линка. Казалось, что слабость в ногах и дрожь усилились с новой силой, лёгкие наполнили тяжёлым газом, заставляющий инспектора задыхаться в чужих руках. — Неужели тебе так нравится?       Канда взбудоражен и пылок, но сдержан. Он даже и подумать не мог, что Линк окажется таким чувствительным, а главное - почти невыносимо горячим и абсолютно послушным. На мгновение пришла соблазнительная мысль отплатить Говарду за всё его высокомерие и чопорность - взять это содрогающееся тело до синевы разрыва капилляров на коже, до очаровательной влаги на ресницах. Овладеть и поставить на место ручного пса, который больно уж сильно почувствовал свободу, едва того спустили с поводка.       Мысли пленили, оседали тенью в вечной мерзлоте глаз и побуждали на смелые действия. Сомкнув зубы на загривке Говарда, мечник погладил шелковистую косу, прежде чем распустить её. Длинные пряди упали на плечи и спину самым грациозным образом, но Канда не заострял на этом внимание - убрал белокурые волосы за плечо Линка; клыки и язык вновь терзали нежную кожу лопаток. Линк вздохнул сквозь стиснутые зубы и склонился, упираясь ладонями в стену напротив. — Зачем? Мешает же... — Ты так и не ответил на мой вопрос, - Юу сурово прервал, слегка сжав пальцы на шее партнёра. Линк почувствовал, как вспыхнули и затеснились лёгкие, вздрогнул и закинул глаза наверх, не находя там потолок. Лишь беспросветную и глубокую бездну, которая смотрела на него в ответ. Говард прохрипел, отчаянно держась за ниточки рассудка. — Нравится.       Вслед послышалась короткая усмешка. Инспектор не сдержал удивлённого и вместе с тем удовлетворённого стона, когда рука Канды скользнула под его брюки и белье, нетерпеливо вынимая возбужденный член. Всхлипнул, как только Юу прошёлся пальцами по всей длине ствола, чуть надавил на уздечку. Он вульгарно ухмыльнулся, чувствуя обильную влагу на собственных фалангах, и тут же отпрянул под дрожащий вздох Линка. У того часто подымалась грудь, шея и кончики ушей возгорались ярким пламенем смешанных ощущений, которые прекращать ни в коем случае не хотелось. Однако Линк вздрогнул в некотором беспокойстве, стоило мечнику прикоснуться к мягкой коже ягодиц, чуть царапая их короткими ногтями. Юу не мог это не заметить. — В чём дело? - его голос был глубоким и полным вожделения, и всё же Канда не терял своего здравомыслия. — Я не могу сказать, что я в таком разбираюсь, но разве для анального секса на требуется смазка? - слова трепетали от желания и неловкости, было стыдно даже произносить подобное вслух. На мгновение Говарду показалось, что то были не его словами, а какой-то сущности, завладевшей телом и вещающей через его рот, при этом оставляя того в сознании. Распущенная, порочная сущность, которую следовало бы заставить покаяться, но Линк может лишь прошептать про себя робкое "Спасибо..." — Правильно думаешь. Славно, что ты хоть что-то знаешь, а то объяснять тебе - одна морока. — Просто замолчи и начни растягивать меня...       Линк подавился воздухом и едва не вскрикнул, как только почувствовал звонкий шлепок на чувствительном теле. Рука Канды была большой и ощутимой через все слои кожи, та достучалась аж до циркулирующей крови, вынудив её прилить к месту удара. Юу не без садистского удовольствия погладил отпечаток, во всей мере представляя это болезненно-приятное жжение. — Какого черта?! - Говард возмущённо оглянулся через плечо и прошипел, хотел сначала закричать на мечника, но решил не идти на произвол судьбы, чтобы проверить слышимость отделяющих от соседей стен. — Неужели ты думал, что так легко отделаешься? - насмешливо поинтересовался, оценивая манящие изгибы, - Не порти мне веселье. Хотя учитывая, как ты не отпрянул, а лишь теснее прижался ко мне - тебе это нравится не меньше моего, не так ли? — Заткнись.       Канда промолчал, ему и не нужны были подтверждения со стороны Линка. Он видел, как опасно подкашиваются ноги у инспектора, намереваясь встретиться коленными чашечками с полом, как истекает его твёрдый и на удивление Юу красивый член. Аккуратный, не слишком толстый и громоздкий в руке мечника, но вполне сносный и даже, в теории, приятный, если бы вдруг Канда захотел опробовать себя в роли принимающего. Но это всё мелькнувшие на миг фантазии. Он хотел обладать этим ручным псом, как делал того же инспектор Рувелье, а возможно даже и больше. — На кровать. Боюсь ещё немного и ты точно свалишься.       Когда Говард больше не ощущал тепла мечника позади и услышал скрип прогнувшейся от веса кровати, он осознал, что ошибался на его счёт. Юу не преследовал цели как можно скорее заняться сексом с Линком и кончить, после чего безмолвно выставив того за дверь. Причина была совсем в другом, и та лежала отнюдь не на поверхности, напротив - теснилась на глубине хрусталиков глаз, обжигающих холодом. Жаждущих, но не нетерпеливых. Они собирались растянуть удовольствие на долгие часы, вдоволь насытившись чужим унизительным отчаянием. Глаза были вовсе не зверя, а настоящего монстра.       И всё же, Линк сделал шаг навстречу. "Идиот." - кричали ему вдруг проснувшиеся мысли. Они бились в припадке между висками, множились в большем количестве, как только Говард почувствовал лёгкую прохладу, так кстати напомнившую, что он был почти обнажён. Белая рубашка была расстегнута, брюки с бельём спущены до колен из-за махинаций Канды. Самый что ни на есть компрометирующий вид. Увидь его таким кто-то помимо Юу, горничная ордена или резко нарушивший пространство Канды Лави - и всё кончено. Но отчего-то ему не было страшно.       Волнение было, оно щекотало лёгким взмахом не одной, а целым роем бабочек. Впускало в кровь тёплый яд через маленькие лапки, дурманя отягощенный разум. И тот повиновался. Линк окончательно избавил себя от низа, перешагнув через одежду. Рубашку решил оставить. Приблизившись к Канде, на секунду он смутился и не знал, куда себя деть: стоило ли ему сесть на колени к мечнику, проявляя инициативу? Или следовало бы дождаться действий со стороны Юу, раз уж тот взялся за подобный настрой?       В конце концов, Говард забрался на кровать и неловко присел рядом, неосознанно прикрывая подолом рубашки гениталии. Он посмотрел на Канду, и ему снова захотелось накричать на партнёра и треснуть по тёмной макушке, чёртов мальчишка снова забавлялся слабостью инспектора.       Юу не стал томить больше, возможно потому что у самого не хватало выдержки. Он приглашающе провел рукой в воздухе. — Ложись.       Линк оглядел чужие бедра, с досадой почувствовав тяжесть в низу живота, когда наткнулся на очевидную выпуклость на штанах Канды. Возбудился, но всё ещё хочет играть в дурацкие игры. Не только садист, но ещё и любитель мазохизма. — Ты собираешься отшлепать меня? — Ты всё ещё можешь уйти. "Нет, не могу, и ты это прекрасно знаешь, гребаный Канда Юу."       Мысль отпечаталась на внутренней стороне губ, но Линк неё не озвучил. Он блеснул медным отливом металла во взгляде (Канда почти облизнулся, улавливая вкус) и лёг поперёк тела мечника. Поерзал в попытке устроиться поудобнее, тут же шумно выдыхая от созданного трения. Нетерпение жгло и вынуждало скулит всё существо Линка, но он плотно зажмуривал глаза, пробуя изолироваться от этого хаоса внутри. Он выругнулся себе под нос - ладонь Юу вновь с звонким звуком опустилась на кожу, сжала покрасневшую ягодицу, вырвав у инспектора болезненный вдох сквозь зубы. Другая рука цепко схватила дрожащее бедро, прислоняя к себе подобно капкану. — У вас, Воронов, всё в порядке со счётом?       Говард недоуменно поднял голову от столь неожиданного вопроса; он прошептал, восстанавливая сбившиеся дыхание. — Должно быть, - с его уст это прозвучало скорее, как вопрос, нежели ответ. — Тогда напомни, сколько у нас было с тобой перепалок? — Ты издеваешься? - Линк приподнялся на локтях, раздражённо фыркнув в его сторону. Линк и он - одного поля ягоды, два жерла вулкана, в которых можно было сгореть заживо, если поймать их в плохом настроении. Поквитаться с их количеством ругани могли разве что ссоры Юу и Аллена, которые были поистине заслуженные рекордсмены в этом деле. Так зачем он... — Может быть. — Я даже приблизительно не смогу сказать такого числа, Канда. — А ты постарайся.       Говард жалобно простонал. Ему показалось, что он совершил сделку с дьяволом, как только вошёл в эту комнату, и разрушить контракт Линк теперь просто не в силах. Тяжко вздохнув, он сделал вид, что задумался и пожал плечами. — Да откуда мне знать? Может, раз двадцать...       Линк прервался, как только почувствовал мурашки по всему пылающему от жара телу. Мечник поглаживал кожу, оценивая место для следующего шлепка. Надавил на спину инспектора, заставив того вновь полностью упасть на постель. — Три, так уж и быть, засчитано. Начинай с четырёх.       И снова ударил по мягким ягодицам, наблюдая за лёгкой вибрацией, что расползлась вдоль бёдер. Линк приглушенно простонал, терзая в пальцах тёмное шёлковое покрывало. Он обернулся после непродолжительного молчания, наткнувшись на требовательно-холодный взгляд, и сипло проговорил. — Четыре...       Следующий удар прошёлся по коже чуть выше бедра под одобрительную усмешку Канды. Розовые отметины хоть и были достаточно бледны, но выделялись за счет светлой кожи её владельца. Юу успокаивающе погладил Говарда по спине и бёдрам, словно пытался распределить ноющую боль по всему телу, пока от неё не останутся лишь отголоски. Говард не до конца понимал, воспринимать ему это как жест милосердия или напротив - вопиющей жестокости. Зубы сомкнулись на собственном пальце, а пальцы ног - поджались. — П-пять...       Шлепок, Канда остановился на мгновение, услышав гортанный стон со стороны инспектора, доселе сдерживающий свой голос, как мог. След на этот раз перекрывал самый первый и почти выходил на боковую сторону бедра, заставив Линка крупно вздрогнуть и поёжиться. Если бы не держащая его за ногу рука Юу - он бы точно мог свалиться на пол. От этой мысли прижался теснее, тихо постанывая. — Канда... — Продолжай. — Блять, шесть...       Говард почувствовал, как в миг увлажнились ресницы, потому что далее последовала серия ударов по его левой ягодице - стоны Линка не на шутку завели мечника. Он старательно делал вид, что сохранял самообладание, но пальцы сильнее стискивали мягкую кожу бедра, наверняка позже оставив там подпись в виде соответствующих синяков. Шумно дышал через нос, скользя взглядом по расцветшим красным бутонам, представляя, как скоро будет скользить уже внутри всегда праведного инспектора. Вжимать его в кровать, вытрахивая весь кислород из лёгких, но не задавать быстрый темп, напротив - медленный, с глубокими толчками, просто чтобы дольше прочувствовать влажное и тесное нутро, в упоении слушая крикливые и умоляющие стоны. — С-семь... восемь... девять... десять? - пробормотал Линк, вытирая появившиеся мокрые дорожки боком ладони. Из мыслей вывели его тихие всхлипы и рваные движения пахом на бёдрах Юу. Даже сквозь ткань тренировочных штанов он почувствовал влагу между их телами. Канда озадаченно отодвинул от себя Линка, замечая выделившуюся сперму на себе и частично на его члене. — Ты что, кончил?       Поразительно, но Канда только что убедился, что инспектор может покраснеть ещё ярче и очевиднее, чем до этого. Тот втянул голову в плечи, словно хотел свернуться калачиком и закрыться от всего мира, лишь бы не оголять всё самое постыдное. Юу на секунду захотелось прикоснуться к ушам партнёра, чтобы проверить, были ли они такими же горячими, как его кожа после шлепков. Вздрогнул, когда Линк наконец подал голос - тихий и почти на грани слышимости. — Ещё на пятом... я хотел тебе сказать... — Ох, блять.       Канда почувствовал, что едва может справиться. Линк - вечно чопорный, серьёзный и правильный до мозга костей, сейчас лежал на его коленях, плача от недавно перенесённого оргазма, который Юу даже не сразу заметил. Кончил не от дрочки или стимуляции простаты, а всего лишь от шлепков за авторством Канды Юу - безумие, вероятно, выдумка его мозга. Канда просто отрубился после изматывающей тренировки и теперь видел сны, где занимался сексуальными играми с инспектором.       Юу краем уха услышал, что его звали, и в реальность пришлось вернуться. Пока что ни он, сидящий на кровати, ни Линк на его коленях, ни следы ладоней на его коже - не растворились порывом в воздухе внутри сладкой дрёмы. — Что? — Я говорю, почему ты остановился?       Канда окончательно выпал в осадок. Его рука непроизвольно сжалась на чужой заднице; Линк удивлял его всё больше и больше, открывая новые грани того, каким он может быть - и не сказать, что ему это не нравилось. Хотелось распробовать эту ранее неизвестную сторону, довести до предела, пытаясь найти ещё сотни таких же. Говард был не книгой, а разбитом вдребезги зеркалом, в котором амальгама была настолько повреждена, что каждое отражение искажалось, не выглядя похожим на предыдущее.       Канда решил не отвечать на вопрос, в одиннадцатый раз прикладывая ладонь к ягодице с силой. А затем ещё раз - на правой половинке, чувствуя у себя под ладонью горячее месиво. Линк прохрипел следующие числа, сморгнув слезы с ресниц, после чего всё повторилось. У него бесповоротно было разрушено ощущение времени: казалось, что прошёл час, но на деле стрелка не перенеслась и на десять минут вперёд. Боль в симбиозе с удовольствием стала единым целым с телом Говарда, отправляя того всё дальше и дальше в беспамятство.       Ясность появилась в глазах, как только пересохшие губы искривились в немом стоне, вышептывая требуемое. Солёная влага попала на их уголки, и Линк провел языком, собирая остатки. Со стороны, должно быть, это выглядело жалко - заживо сгорающий от низменных желаний, рыдающий в больном экстазе и абсолютно уязвимый. Но подобные мысли совсем не отталкивали, не вынуждали встать и прекратить эту катастрофу для его безупречной репутации. Его принципы, должность и обязанности, Уолкер - всё смыло одним исступленным водоворотом вожделения. Если сделка с Кандой была демоническим контрактом, то в мыслях Линк уже давно пересёк врата ада, оставляя и надежду, и беспорочность, и возжелав о нуждах. — Д-двадцать...Канда, я больше не могу, - Говард заглушил всхлип в скомканном покрывале, успевшее местами пропитаться влагой. Ему казалось, что нижняя часть его тела онемела - и всё же, этого было мало. Хотелось больше, ближе, теснее и приятней настолько, чтобы не единой мысли не осталось в его нетрезвом разуме. Мечник услышал его, невесомо проводя пальцами по раскалённой коже.       А затем Линк почувствовал что-то влажное и шокировано ахнул, содрогаясь всем телом. По нему словно периодически пускали заряды тока, заставляя часто дышать и извиваться - язык Канды широко провел дорожку от поясницы до увеченных ягодиц, смыкая губы на красноватых отметинах и, как ни странно, нежно целуя. Прохладные поцелуи на сгорающих от порки половинках, трогательная нежность поверх результата унизительной грубости и похоти - игра контрастов кружила голову и ломала голос до хрипотцы. Внезапно Юу отстранился столь же резко, как прикоснулся губами к горячей плоти. Шорох ткани, кровать ощутимо прогнулась и тихо скрипнула, словно он приподнялся с неё и вернулся обратно, вновь привлекая своё внимание к покорному телу под собой.       Линк услышал щелчок, и в нос ударил сладковатый знакомый запах; как будто он уже слышал подобное, работая с ароматизаторами. Он обернулся через плечо, пытаясь отчётливо разглядеть Юу сквозь пелену жгучих слез. В руках последнего оказался тюбик, содержимое которого он уже выдавил себе на пальцы. — Это лубрикант? - поинтересовался Говард, прочистив горло от недавних рыданий. — Зубная паста, - отозвался саркастично, - Буду отбеливать тебе задницу.       Линк фыркнул и приподнялся на локтях, явно нахмурившись, не оценивая язвительную шутку. — Сейчас не очень уместно шутить. — Зарёванный и умоляющий ты мне нравился гораздо больше, чем ты ханжа.       Инспектор хотел выплюнуть что-то в ответ, но его прервали быстрым рывком вперёд, обхватывая внутреннюю кожу бёдер и раздвигая их. Линк судорожно выдохнул, внезапное волнение вдруг затряслось во всём теле, вынудило напрячься перед страхом неизвестного. Он читал о половом акте в сухих формулировках на страницах справочника, слышал красочные и подробное истории от его знакомых, для которых личная жизнь уж точно не могла конкурировать с работой, выходя на первый план, в отличие от самого Линка. Знал, что от неприятных ощущений в их случае не обойтись, местами это может быть даже больно, травмоопасно или с неприятными последствиями - в худшем случае. Однако знать всё на теории одно, но на практике - совершенно другое.       Юу хмыкнул на грани слышимости, заметив, как партнёра трясёт, и как тот рефлекторно отстраняется от прохладной смазанной фаланги пальца. Свободной рукой он по тазовым косточкам спустился к паху и коснулся мошонки, пробегаясь пальцами от неё до головки члена. Говарда не переставало удивлять, каким, оказывается, чутким бывает Юу. Как ещё несколько секунд назад тот мог отвечать язвительной желчью, а сейчас - отвлекать от дискомфортных ощущений и утешать, стимулируя эрогенные зоны. Нехотя, Линк признал, что в каком-то смысле ошибался на счёт мечника. — Всё нормально, - прошептал тот обнадеживающим голосом. Палец мягко надавливал на отверстие, ожидая расслабление мышц, и Говард подчинился с тяжким вздохом.       Дрожащий вздох - и инспектор упал ниц на постель, сжимая её пальцами до побелевших костяшек. Не сказать, что больно, скорее непривычно, инородно ощущать что-то внутри себя. Линк концентрируется на прерывистую быстроту рук, на запах леса и зелёного чая, который словно с каждой секунды становился всё крепче и крепче. Не будь Канды, скрупулёзно растягивающий внутренности инспектора, Линк мог бы закрыть глаза и представить, что находится совсем не здесь, а там, где цветёт, независимо от сезона, где всегда пахнет свежестью, умиротворенностью и свободой.       Юу немного двинулся дальше, шумно выдохнув через нос. Тесно и горячо настолько, что на короткий миг кажется, что Канда не чувствует собственной руки, и контролировать себя становится всё тяжелее. Эрогированный член напоминал о себе короткими вспышками в области живота: тянущимися и эфемерными. До поры до времени Канда всегда искренне считал, что выдержка у него стальная, но даже она сейчас была под угрозой расплавиться. А потому, прикусив щеку изнутри, продолжал маневрировать между постепенно поддавшимися стенками, вводя дополнительную фалангу, а затем и весь палец.       Линк вновь почувствовал дискомфорт, но на сей раз не отпрянул, вглядываясь в гирлянды звёзд перед глазами. В ушах стояла оглушительная тишина, иногда прерывающаяся тяжёлым дыханием, мычанием Говарда и изредка влажными звуками, на которые хотелось стыдливо опустить голову. Противиться желанию Линк не стал, и его лоб снова встретился с мягкой поверхностью, в очередной раз проваливаясь забытье. Спина внезапно изогнулась дугой в дрожащем стоне - Канда покрутил запястьем и вошёл под новым углом, чем выкрутил чувствительность Говарда до максимума. Гул поднялся и добрался до самых перепонок, взгляд утерял четкость и скрылся за тяжёлыми веками вовсе - он не до конца понимал, было ли это обморочным состоянием, резко накатившим сном или чем-то совершенно другим, но когда Линк вновь открыл глаза, то увидел белые следы спермы на покрывале и повернувшего его к себе за подбородок Канду. Тот всматривался в инспектора внимательными глазами с нотками беспокойства. — Линк, ты слышишь меня?       Называемый с трудом сглотнул, кивая. — Да.       Выведенный из бессознательного состояния, Линк коснулся реальности, а она в ответ толкнула его в гамму невообразимых ощущений и эмоций. Дала пощёчину и толкнула в море, напомнив, что в истинном мире его ждут звезды на внутренних сторонах век. Пальцы внутри чувствовались так обыденно, что инспектор не сдержал стона и качнул бёдрам назад. Захотелось ближе, больше, чтобы рука миновала кишечник и желудок, с трудом стараясь не ранить лёгкие и докрадываясь до сердца. Говард обернулся через плечо, чтобы проверить свою теорию. Как он и думал, Юу растягивал его уже тремя пальцами. Если не четырьмя. Возможно это уже рассудок Линка разбился на части и видел всё иначе.       Его голос был осипшим и совсем не похожим на прежний, когда Говард обратился, едва не взмаливаясь перед Кандой. — Давай.       Линк почувствовал лукавую ухмылку на губах, оставившие у него на мочке влажный поцелуй. — Что "давай"? - отозвался ему шёпотом Юу. — Ты точно издеваешься, - с отчаянием простонал, повернувшись лицом к мечнику. — Ответ такой же.       Канда усмехнулся, внезапно вытаскивая влажные от смазки пальцы. Остатки он небрежным образом распределил по коже бедра партнёра. Терпеливо выжидал, когда Говард ответит ему, хотя оба заживо сгорали от нетерпения. М вновь садизм и мазохизм в чистом его проявлении. Вот же извращенец.       Линк уже после подумал, как ему в этот момент хотелось бросить этот едкий комментарий в сторону Канды вслух. Но в таком состоянии даже горделивый инспектор ничего не мог поделать с лидирующей в то мгновение потребностью его тела. Плевать, он просто хочет получить то, что он хочет. Даже если прямо сейчас это член экзорциста, которого он обычно на дух не переносит. Быть может, Линк обдумает это позже, если, конечно, не лишится разума окончательно. Потому рвано выдохнул, приподнимая таз и расплывчато смотря на Юу. — Вставляй уже, Gottverdammt...       Канда неосознанно вздрогнул, когда услышал из губ Говарда ругательство на немецком. Он был явно на пределе, язык заплетался и выдавал только односложные предложения на родном языке, глаза помутнелись и затягивали в своё тёмное болото водоворотом, не оставляя и шансов на спасение. Юу не имел никакого права отказывать. Он стянул спортивные штаны вместе с бельём, потянулся за отложенным лубрикантом и вылил некоторое количество на возбужденный орган. Канда зашипел от лёгкой прохлады, но она даже отрезвила его, словно на кипящий мозг обронили чан с холодной водой. Мечник притянул партнёра поближе и аккуратно вошёл в подрагивающее тело, выдерживая приглушенный стон. Под веками заискрились звезды, на голову скинули будто не одну, а сотню гирь, но вместо боли резонировали раскаленные нега вожделения и жажда.       Колени Говарда были в шаге от опасности разъехаться в разные стороны. От чувства чрезмерной заполненности хотелось не то метаться по постели в попытке отстраниться, не то упасть бездушной тушей, погибнув от самого что ни на есть пожара в лёгких, распространивших огонь по стенкам сосудов. Ему не давали никакого времени на размышления - мечник мягкой, но настойчивой хваткой потянул копну светлых волос Линка на себя, скользнул от загривка к линии челюсти, будто тот был статуей со времен античности, черты которой хотелось касаться. Восхищаться и страдать одновременно от невозможности увидеть воочию модель эпохи Древнего мира. — Ты красивый.       Казалось, одной сказанной невпопад фразы было достаточно, чтобы заставить Говарда забыть обо всем дискомфорте от входящего внутрь члена и недоуменно застыть, не зная, что чувствовать. — Спасибо?       Интересно, его лицо начало гореть ещё несколько мгновений назад, или вспыхнуло прямо сейчас?       Канда нахмурился и прошипел, чувствуя, как вновь почти болезненно напряглись стенки ануса вокруг него. — Лучше помолчи и расслабься наконец.       Романтика длилась недолго, но Линк на подобное и не думал рассчитывать. Однако лёгкая улыбка коснулась уголка его губ, а сам он отпустил себя, дав волю издать гортанный стон. Почувствовав, что партнёр постепенно привык, Канда двинулся глубже. Ягодицы, за которые он держался, казалось, до сих пор воспламенялись при малейшем прикосновении. Их владелец часто дышал и постанывал, но неприятные ощущения всё дальше и дальше отходили на второй план. Удовольствие начинало захлестывать Линка без шанса на спасение. Осколки шестеренок раздробились на части, а их части - на ещё сотню таких же, пока не остался один лишь сверкающий пепел. Пустой и совершенно бессмысленный.       Его словно разрывало изнутри, но мысли о том, чтобы остановиться, даже не возникало. Ещё сильнее и грубее - пока все функции его мозга не отключатся, и ранее забытые инстинкты не пробудятся, демонстрируя грязные, на грани звериных, потребности. Поставь прямо сейчас зеркало перед Говардом и заставь смотреть - оставшаяся часть разума ни за что не узнает саму себя. — Двигайся, - Линк не мог слышать свой голос, собственные стоны отражались эхом на дне перепонок. Сгоряча впившиеся короткие ногти Юу скользили ниже, оставляя полосы на без того красной коже. Руки осознали оплошность и тут же передвинулись на поясницу перед слабым толчком. Мягким и трепетным, но вдоволь ощутимым инспектором всеми фибрами души. Канда сделал глубокий вздох; очередной стон, заглушенный прикусанной влажной тканью подушки, и движение по сигналу повторилось, но на сей раз - увереннее и с долей юношеского любопытства. Словно Говард был новой, неизведанной территорией, на которой не терпелось оставить неизгладимый след. — Какой же ты...блять.       Канда издал невнятный звук, граничащий с низким рычанием, и задал своим толчкам тягуче медленный темп. Было ли это трогательной милостью с его стороны или очередной провокацией, направленной на то, чтобы довести Линка до унизительного состояния - последний так и не разобрался. Зато перестал сдерживать голос, едва срываясь на неутомимые рыдания и мольбы продолжить. Чувствовать фрикции всё ещё было ошеломляюще, но опьяненное сознание не могло физически остановиться на этой мысли - ощущений было неприлично много, но именно этого возбужденное тело и желало. — Scheiße...быстрее.       Юу и сам едва сдерживал свой порыв ускориться, впечатать инспектора в пропахший различными травами матрас и разделить безумие на двоих. Он ощущал кожаные ремни намордника, плотно стягивающие его челюсть, то, как скапливалась слюна в уголках губ, ниточками падая и касаясь широкой спины под собой. Разорвать чёрные тугие оковы и вгрызться в податливое тело, не оставляя и шанса на побег - до чего восхитительно жуткая картина. И в это же самое время - притягательная.       И мечник действительно порвал несуществующую узду. Приподнимая чужой таз, он вонзил член быстрее и под немного иным углом, наклоняясь к плечу Линка и оставляя ощутимый укус; прогнувшаяся спина и крикливый стон в ответ только подначили продолжать двигаться. Говарду хотелось разрыдаться, от наслаждения в первую очередь. Лёгкая боль от хватки и зуб партнёра хоть и чувствовалась, но она терялась в сладострастном тумане афродизиака, делая все неприятные ощущения удовольствием, помноженным на сто. Линк вновь простонал, но слух уже не реагировал на это. Просто не мог, а может и вовсе не считал нужным в этой какофонии похоти.

***

      Тяжкий, усталый вздох, приободряющие хлопки по плечу от Лави - Аллен привык проходить это всё почти каждый раз после разговоров с Комуи. Не то чтобы глава европейского подразделения был трудным человеком, напротив, тот всегда был весел и добр по отношению к своим подчинённым. Честный, заботливый и наравне с сотрудниками порой беззаботный начальник. Возможно, даже чересчур беззаботен - случай с зомбированием всё ещё не отпускал руководителя благодаря нотациям Ривера.       Уолкера гложил не сам Комуи, а скорее неозвученный предлог их встреч - тема Четырнадцатого. То, что ни на миг не давало Аллену покоя, убивало изнутри и подкрепляло страх своей собственной сущности. Он хотел бы никогда не говорить на эту тему, притвориться, что её нет, хоть и понимал, что это совершенно невозможно. Это угнетало, вселяло непомерную тоску. Но, как известно, чёрные полосы - это всего лишь тень белых, а на тёмном полотне неба обязательно появятся мерцающие точки звёзд. Если бы не особая связь Уолкера с Четырнадцатым, возможно, он бы никогда и не встретил инспектора Линка.       Думать об этом сейчас - странно и даже непривычно, ведь Говард как будто бы всегда был здесь, а Аллен никогда не был одинок; он с самого начала делил комнату вместе со старшим, чистил зубы по утрам, переглядываясь с ним в зеркале напротив, завтракал, слушая обилие речитатива Линка, посвящённому жалобам и раздражению от дуэта книгочея- и мечника-экзорцистов. Всё было так незамысловато и просто, даже по-домашнему. Зная собственное добродушие, вполне ожидаемо было предположить, что Аллен привяжется к своему наблюдателю, станет ему другом, ведь несмотря ни на что, Уолкер не видел в нём плохого человека.       Линк и правда не оказался таким, но произошло непредвиденное, абсолютно ужаснее всех возможных исходов - Уолкер чувствовал себя иначе рядом с ним. Не так, как если бы он находился среди друзей, коллег и даже наедине с Маной. Скорее что-то между, как если бы посреди цветочного поля и холмов образовался источник, рьяно бьющийся кристально чистым ключом. Будто он зашёл в старый, заветшалый - но родной его сердцу дом, а ветер снаружи подталкивал войти, стряхнуть с книжных стеллажей слой пыли, хранящий в себе сотни воспоминаний. Вблизи с ним было тепло, умиротворенно, и в тоже время трепетно и интригующе, ненароком хотелось обнажать свои кровоточащие раны, так и не сузившиеся в тоскующие шрамы с отголосками прошлого.       "Это первый раз, когда ты говоришь с кем-то о Мане." - сказал Линк однажды, в изумлении глядя на Аллена. Тот почувствовал, как стремительно падает его сердце.       Аллен даже не заметил, а когда сделал это - прошёл все стадии принятия. Говард не вёл себя в полной отличности от всех друзей Уолкера, не был более ласковым или заботливым, даже напротив, первый был один из немногих, кто относился к нему со всей строжайшей серьёзностью. Никаких тебе дружеских объятий и ободряющих слов, ни малейшего намёка на улыбку при встрече. Ну разве Аллен мог испытывать к нему какие-то чувства? Не начал ли он из-за влияния ещё одного разума в его сознании путать элементарные вещи? Что, если обыденную и вполне обусловленную привязанность Уолкер путает с расплывчатой влюблённостью?       Экзорциста не узнавали товарищи на совместных миссиях. Тот был крайне молчалив, задумчив, как будто он больше не мог скрывать, что его тяготило всё несущее. Если и отвечал, то сухо и с едва скрываемым раздражением, а затем винил за неспособность взять себя в руки. Аллена разрывало на части от смешанных чувств рядом с Линком - хотелось не то бежать, не то изо всех сил удержать того на месте. Но на деле он вёл себя как обычно. Потом размышлял под горячими струями душа, прибывая в этот момент в таком редком для себя одиночестве: если даже допустить, что это влюблённость, может, всё не так уж плохо? Задержится ли она надолго? Предположим, что да, но станет ли Говард осуждать Аллена за такие чувства?       Вопрос за вопросом, предложение за предложением, и так Уолкер пришёл к выводу, что совершенно не знает, как отреагирует Линк. Продолжит быть его наблюдателем, ведь это всё ещё его обязанность - несомненно, но что насчёт личного отношения? Станет ли ему мерзко, невыносимо или же банально неловко быть с Алленом? Не столь важно, но былого в таком случае им уже никогда не вернуть. А внутри ещё теплилась наивная надежда на взаимность, на то, как бы это не было простодушно, что инспектор всегда будет сопровождать его. Но понимание, что это всего лишь грёзы, незамедлительно наступило; вместе с тем Аллена охватила тоска.       Линк с головы до ног погружен в работу, ему чужды такие чувства, вид отношений и в принципе Уолкер. Он в первую очередь - Ворон, тот, чьим долгом является презрение к отпрыскам Ноя. Эти двое стояли друг напротив друга на разных берегах; один - безобидный на вид зверёк, впрыскивающий свой смертоносный яд в случае опасности, другой же - хищник, что слишком боится обнажать собственные клыки. Аллен и Линк казались совершенно далёкими друг к другу, но тем не менее, были так близки. Порой они не замечали, как начинают искать глазами другого в случае отсутствия, запоминать привычки, предпочтения, Линк даже от и до помнил расписание Уолкера, а тот - режим инспектора, ровные часы, минуты и секунды, когда он ложится спать.       "Неизбежная привязанность", - скажут многие и навечно закрывший свои чувства Говард. "Я люблю его", - признается сам себе Аллен, стуча пальцами по поверхности стола, как если бы он вновь играл на пианино в Ковчеге, - "Но он не обязан знать об этом."       Всё равно ничего не должно измениться. Что с того, если инспектора Линка он любит слегка иначе, чем своих остальных друзей? Аллен всё ещё хочет для него счастья и благополучия в первую очередь, и безусловно точно, что Говард будет рядом всё ближайшее время. Уолкеру незачем думать об этом и тем более страдать - всё хорошо. По крайней мере, он пытался себя иногда в этом убеждать. Временами, впрочем, выходило так себе: взять, например, то, что произошло два дня назад. Дал волю своей злобе, сорвался на вечно отрицающего инспектора. А потом ещё раз, видя прекрасно, что тому не здоровится - Аллен почти убедился, что он просто отвратительный друг.       Потому перед входом в их общую комнату, когда Тим на его макушке уже подначивал Уолкера войти, он уже обдумывал свои извинения. К счастью, тот не был скуп на правдоподобные отговорки и мог придумать сотню и одну таких же. Несмотря на миловидные поведение и внешний вид, Аллен мог быть тем ещё проворным наглецом. Хуже него, наверное, только Канда. "Прости, я так устал за последнее время; я не знал, что на меня нашло; на меня столько всего свалилось..." - прежде чем дёрнуть ручку двери и войти, Аллен опробовал каждую из фраз на своих губах. Ни одна из них не была абсолютно ложной, но и за истину принять их было весьма трудно; на озвучивание истины экзорцист сейчас просто не готов. И вряд ли в когда-нибудь будет.       Но каково было его удивление, когда за дверью никого не оказалось. Всё осталось почти так же, как было с утра накануне: разбросанные книги в его части комнаты, аккуратные рукописи на столе Линка, что он бережно хранил подальше от младшего, приоткрытая дверь шкафа, из которого виднелись несколько комплектов официальных костюмов и форма экзорциста, а в самом углу шкафа - набор шахмат. Тимканпи незамедлительно подлетел, усаживаясь на него и засыпая. Единственное, что изменилось в обстановке, это кровати: на говардовой была небрежно скинута жилетка, а на его собственной по какой-то причине отсутствовала простынь. Пропажа инспектора и элемента постельного белья Уолкера - сочетание весьма странное.       Аллен тяжко вздохнул — он чувствовал себя невероятно вымотано, хотя близилась только середина дня. Перспектива искать в таком огромном здании своего наблюдателя, который, в общем-то, должен был быть рядом с ним в любом случае - утомляла одной лишь мыслью. Вместе с тем Уолкер вспомнил о том, что перед своим уходом оставлял Линка с его коллегой-мечником. Возможно он в курсе, куда по крайней мере направился Говард? Как бы двое юношей не выносили друг друга, Аллену жизненно необходимо было найти старшего, а покои Канды - буквально напротив. Даже обменявшись язвительностями, он ничего не потеряет, заглянув к Юу на минуту.       Со временем жара начала спадать, хотя воздух всё ещё казался разрежённым. Шагая к двери своего коллеги, Уолкера не могло покинуть необъяснимое чувство тревоги. Такое поведение совсем не свойственно инспектору, вечно с трепетом относящийся даже к самым формальным обязанностям. Неприятнейшая полчища змей закопошились на дне желудка, давно сместив бабочек, обвили лёгкие, подобно сосуду Гигеи. Единственное желание у Уолкера сейчас - поскорее увидеть Линка, убедиться, что с ним все хорошо.       Ручка двери напротив потянулась вниз; у Аллена и Канды напрочь отсутствовала привычка стучать, что уж говорить о прочих вежливых жестах друг к другу. Будь ты хоть голым и с неуложенными волосами - но должен выйти, иначе не избежать стремительных тумаков. Эти отношения и впрямь были достойны для ярлыка "странные", но вместе с тем обоих парней это устраивало - они были близки, но по-своему.       Дверь открылась, и в полумраке комнаты Аллен подумал, что ему показалось, но сомнений не было - их развеяли звуки, машинально он шагнул вперёд, закрыв за собой дверь. Неясно, что именно его так заворожило: воздух, наполненный горячими вздохами и характерным запахом биологических жидкостей, приглушенные голоса, едва сдерживающие протяжные стоны, или же сама картина, представшая перед Уолкером во всей своей неподдельной красе: Говард Линк, всем своим существом пытающийся удержаться на четвереньках, пока его трахает Канда Юу, даже не поднимая взгляд на звук и вид открывающейся двери и чьё-то присутствие в его комнате. Просто не заметил, или не посчитал это столь важным?       Аллен прижался к двери, замирая. В его мыслях не было и намёка на что-то логическое и здравое, что можно было сделать в такой ситуации. Он и сам не мог сказать, что чувствует сейчас. Неловкость, стыд, обиду? Зачем он вообще вошёл внутрь и почему продолжает наблюдать за сексом двух близких ему людей? Вероятно, стоило бы просто уйти, чтобы не смущать своим присутствием, и не чувствовать боль самому, но ответ пришёлся незамедлительно: ему понравилось видеть Линка таким. Уязвимым, нуждающимся, с осколками разбитых масок и механизмов вокруг, на которых строилась его личность. Это манило, притягало, словно по комнате распылили наркотический газ, цепляющий тело тонкими, но крепкими лозами, и тянуло вниз. Прямом во второй круг ада.       Дыхание Аллена участилось. Он почувствовал волнение на самом дне желудка, собственная одежда прилипла к телу, будто он вновь вернулся в то пекло накануне дня; он мог слышать лишь вскрики инспектора и стук сердца, бьющий его по ушам. Аллен вздрогнул от накатившего холода по спине, когда Говард поднял голову и встретился с ним взглядом. Затуманенным, слезливым, но шокированным. — У-уолкер?       Канда остановился, выйдя из Линка и бросив взгляд на дверь. Казалось, что на мгновение его глаза удивлённо расширились, но он не выглядел возмущенным. Не крикнул яростно в привычной манере, чтобы "мояши" свалил. Даже наоборот: уголок его губ искривился в загадочной ухмылке. Аллен не успел проанализировать, что стояло за ней, потому что инспектор вновь позвал его, протянув трясущуюся руку. — Уолкер, mein Gott, стой...       Линк переводил дыхание, размытой радужкой глаз всматриваясь в алленовы. Встретившись с ними, Аллен понимал, о чем они кричат: они умоляли и жаждали. Он не знал, как к этому относиться. Был ли сейчас Говард в трезвом уме? Не совершит ли он грандиозную, ужасающую ошибку, если пойдёт навстречу? Рука вслепую нащупала ручку на двери, которая в миг стала тяжёлой. — Эй, мелкий...       Внезапный голос Юу, отдающий хрипотцой, словно вывел Уолкера из транса. Он вновь сфокусировал взгляд на этих двоих. Вместе с тем Канда, приподнимая Линка одной рукой, прижал его к своей груди, обхватив пальцами горящую шею. Мечник усмехнулся, ведя носом по его чувствительной коже. — Посмотри, как этот инспектор нуждается в тебе. Неужели ты собираешься ему отказать?       Канда толкнулся бёдрами вперёд, вновь входя в охотно принимающее тело Говарда. Тот вздрогнул, не сдержав стона, большой палец Юу скользнул по его челюсти и размазал слюну, словно пытаясь удержать лицо Линка в одном положении. Очевидно для того, чтобы он не сводил глаз от своего подопечного. Однако в этом вовсе не было нужды - Линк и так утопал в глазах Аллена. И молил. — Уолкер, прошу...       И Аллен сделал шаг вперёд, протягивая инспектору руку в ответ. Голова кружилась и вынуждала все конечности ослабнуть, поэтому через мгновение его колени встретились с полом комнаты, прямо рядом с кроватью её владельца. Их пальцы коснулись и переплелись; Говард из всех оставшихся сил потянул Аллена на себя, и тот удивлённо охнул - инспектор поцеловал его. Одним смазанным движением впился в холодные губы, проводя по ним языком и покусывая, ведомый страстью. Простонал и притянул ещё ближе к себе, словно хотел быть бесповоротно зажатым между двумя экзорцистами. Это был первый поцелуй как для них, так и для каждого по отдельности.       Уолкер оказался в эпицентре бездны. Он ощущал, как сгущается туман под его ресницами, как все мысли остаются на берегу здравого смысла, отправляя хозяина на лодке по бескрайнему морю, желая не то утопить его, не то спасти. Он шумно выдохнул через нос и отстранился, но только для того, чтобы подняться и переместиться на кровать напротив Линка, дабы тому было комфортнее. И тогда Аллен поцеловал его без каких-либо сдерживающих факторов. Только он и его похоть, только Линк, который вожделел его от кончиков пальцев до макушки.       Линку показалось, что он потерял рассудок. Возобновившиеся фрикции, горячий язык у него во рту, обилие влаги, прикосновений по всему телу - это ли не апогей безумия? Даже если мерещилось, что это слишком, что это пересекло всевозможные границы, Говарду совсем не хотелось останавливаться на достигнутом. Когда он отстранился от Аллена, едва не задыхаясь, его руки скользнули вниз, пока не наткнулись на туго застегнутый ремень. Уолкер ахнул, его ладонь потянулась к чужой щеке. — Линк, тебе вовсе не стоит... — Но я хочу...       Говард простонал от особенно сильного толчка, Канда надавил на его спину, склоняя как раз над пахом Аллена. У последнего вскипела кровь - то ли от ярости, то ли от возбуждения. — Будь с ним нежнее, кретин.       Прошипел Уолкер, прожигая взглядом Канду. Тот лишь выгнул бровь в насмешливом вопросе. — О чем ты, мояши? Ему это нравится, как никому другому, не так ли?       Пальцы Юу на бёдрах инспектора поднялись, пока не сжали мягкую кожу ягодиц, усеянной красными отметинами. Линк выгнулся дугой, судорожно выдыхая и кивая, пока его дрожащие пальцы пытались справиться с пряжкой ремня. Аллен вздохнул, во всей мере понимая, что он абсолютно беспомощен. Он не успел заметить, как погряз в этом по уши, и отступать было некуда - или он не хотел искать выход. Уолкер сам опустил руки и избавил себя от брюк вместе с нижним бельём.       Линк с энтузиазмом обхватил член Аллена руками, мешкаясь какое-то мгновение. Он не имел никакого опыта в оральном сексе, ровно, как и в других его подвидах, но имел смутное представление, как он должен происходить. Будь Говард в ясном уме (если просто в теории предположить, что он захотел вступить с кем-то в связь в обычных обстоятельствах) он был бы очень смущен и чопорен даже здесь, спрашивая у партнёра каждую секунду, делает ли он всё хорошо, может быть стоит ещё раз убедиться в правильности техники? Линк бы сам не удивился от себя, если в таком случае откуда-то бы достал книгу по обучению минету.       Но желание доставить удовольствие Аллену превышало даже жажду собственного, и Линк действовал на ощупь. Прикоснулся губами к головке, пробегаясь пальцами вдоль ствола, не зная, за что ухватиться - в итоге оставил их у основания. А сам мазнул языком по обнажённой плоти, пробуя солоноватый вкус предсемени. Вид полувставшего члена Уолкера раззадорило и без того разгоряченного Канду. — Ты возбудился просто смотря, как я трахаю твоего любимого инспектора? — Завались.       Юу фыркнул, склонившись над называемым и прижавшись к его уху. — Будь смелее и заставь уже этого идиота кончить, - в довершении мечник оставил влажный поцелуй у виска.       Линк робко кивнул, приоткрывая губы и беря головку члена в горячий плен его рта. Аллен судорожно выдохнул, забираясь пятернёй в светлые волосы. Мягко огладил макушку, ахнув от неуклюжих, но старательных движений головой. Он вздохнул сквозь стиснутые зубы, прежде чем слегка отстранить инспектора от себя, прошептав мягким голосом. — Всё хорошо, только постарайся не касаться зубами...       Аллен притянул его за подбородок и нежно поцеловал в лоб, чем вызвал мягкий трепет в груди у Говарда. — Хороший мальчик.       Глухой стон окутал его член. Похвала на Линка всегда действовала с безграничной властью. Склонившись, он вобрал глубже, пока не почувствовал головку в задней части горла. Дрожь прошла по спине, он почувствовал, что задыхается, и с трудом подавил рвоту, рефлекторно отстраняясь. Слюна блестела и скатывалась тонкими нитями с его губ, жадно глотающих воздух, на влажный и твёрдый орган. Аллен поспешил её стереть с чужого лица. — Тише, не торопись.       Взъерошенные блондинистые волосы спадали на бездонные глаза, источающие тьмой - они утаскивали в самое сердце омута. Их владелец выглядел грязно во всех смыслах, будучи развратным беспорядком во плоти. Он вновь возвращался к члену Уолкера, расслаблял горло для него и стонал, посылая волнительные вибрации, которые доводили экзорциста до мурашек. С каждой секундой Говарду было труднее сосредоточиться на чужом ублажении - не давали того в миг ожесточённые поступательные движения. Канду же забавляла сложившаяся ситуация, азарт отражался в холодных глазах и мокрых от пота ладоней, обхвативших бедра, все больше вынуждая инспектора уткнуться носом в чужой пах.       Уолкер ощутил ледяные мурашки, пробежавшие вдоль позвоночника - Линк полностью насадился на член до слёзных брызг из глаз, до закатившего опьянённого взгляда, направленный в серебряные зеркала души напротив. Аллена охватывал не то возбужденный восторг, не то нежданный ужас. Словно он никак не мог узнать в нынешнем инспекторе родные черты Линка. Его Линка. Строгого, трудолюбивого, и до того очаровательного в своей правильности, что хотелось часами слушать монотонные лекции о порядочном поведении, наблюдать со стороны за неспешной готовкой выпечки, в которой Говард находил отдушину, играть в наискучнейшие шахматы только ради того, чтобы увидеть ухмылку на чужом лице. Уолкер поражался тому, как сильно он полюбил всё это. И как сильно он любил Говарда Линка. — Прости меня, - прошептал он с самой трогательной улыбкой. Но был уверен, что Говард его не услышал.       Мысли рассыпались, подобно разобранному пазлу, и единственным правильным решением, за которое ухватился Аллен, было позволить себе забыться. И он, подавшись бёдрами вперёд, схватился за пряди пшеничных волос. Гортанный стон Уолкера испустился из груди в унисон с заглушенным Линка. Первый начал совершать слабые толчки в самую глотку - послышались хлюпающая слюна и неряшливые, задушенные звуки. Юу тоже был на пределе, об этом говорили его участившиеся дыхание и амплитуда движений, возросшая почти до максимума.       Линк чувствовал себя крайне заполненным, в висках застоялась лёгкая боль, вероятно, от недостатка кислорода - но это было больше, чем просто хорошо. Ощущать, как в него вбивается внушительного размера член, изгибаться каждый раз, когда головка задевает простату, и вместе с тем пытаться размеренно дышать носом, пока его трахают в рот. Инспектор даже в самом ужасном кошмаре не мог представить подобного. Слишком явственно, чтобы то было сном, и слишком невообразимо для реальности.       Он не помнил, который раз за день он кончил. Но последний оргазм, тот, что Линк испытал, находясь во власти четырёх рук - был самый сильный на его памяти. Его член обильно выделил сменную жидкость, которая тут же вымазалась о шёлковую простынь благодаря жёстким, вбивающим фрикциям. Юу простонал и громко выругнулся, стоило инспектору в оргазменной судороге сжать его изнутри. — Охуеть.       Аллен молча согласился. Видя, что у Говарда уже возникли проблемы с дыханием, он поспешил вынуть член, предпочтя закончить актом мастурбации. После финальных толчков, Канда последовал этому же примеру, изливаясь на спину Линка с рваным вздохом; тяжело дыша, любезно убирал длинные локоны волос Говарда в сторону, чтобы те не пачкались. Их владелец уже едва мог соображать - убийственная усталость захватила тело и отяжелела веки, предвещая о желании упасть замертво. Линк в последний момент приподнял голову, касаясь сухими губами детородного органа Уолкера. Это окончательно обескуражило - оставило проигравшим, и последний издал голосистый стон, отпуская себя. Белесые капли попали на лицо инспектора, но тот даже не успел убрать их, слизать или сделать что-либо по своему желанию. Его разум отключился, веки потянуло вниз непомерным грузом, и голова встретилась с мягкой поверхностью кровати, с тёмной простыню, на другом конце которой была собственная сперма Говарда. Уснул в таком грязном хаосе и отвратительной пошлости, но в какой-то степени - даже довольным.

***

      Первое, что почувствовал Линк - это то, как нещадно ломит его тело. Казалось, что с головы до пят на него вылили цемент, что твердел и приковывал к кровати всё сильнее и сильнее. Аномальная сухость в рту вынудила резко приподняться, заходясь в приступе кашля. Говард распахнул глаза, и до него своевременно доходит осознание, что лежал он уже на собственной кровати, в их общей с Алленом комнате. Стрелки настенных часов показывали восемь вечера. Каким образом они смогли принести Линка сюда, пока тот был в отключке? Не видел ли их кто-нибудь из сотрудников, или, того хуже, экзорцистов? Линк бы точно не перенёс очередные насмешки со стороны надоедливого рыжего книгочея. По крайней мере, точно не такие, в защиту которым стоило бы объясняться, почему инспектор в неряшливом виде и без сознания оказался в комнате другого экзорциста.       Линк почувствовал, как снова вспыхивает алыми красками. Он бросает взгляд по всему своему телу, но не находит и намёка на то, чем он занимался некоторое время назад: тело было чистым и одетым в свежую, постиранную одежду. Сглотнув, Говард оттянул пижамные штаны за резинку по линии талии - по бокам его бёдер были следы впившихся пальцев Канды, что крепко держал инспектора в одном положении. Рука проникла под рубашку через горловину и Линку даже не пришлось раздеваться, чтобы посмотреть - он и так чувствовал лёгкий отпечаток зубов на своей коже. Это словно дало подтверждение, хоть Говард и не сомневался в реальности произошедшего. Это не было сном - Инспектор Говард Линк переспал с двумя экзорцистами Чёрного Ордена.       Стыд накрыл его не то что тенью, он осветил Говарда со всех сторон, демонстрируя всё самое лицеприятное: в миг восгоревшие уши и лицо, упавшее на ладони. Что он наделал? Он совершил вульгарную, непростительную ошибку для инспектора, что всегда действует по заданным правилам. Что сделает с ним руководство в том случае, когда один из экзорцистов расскажет об этом? Аллен навряд ли так поступит, у этого парня даже под пытками язык не повернётся рассказать какую-либо тайну, но насчёт Канды Юу Линк был едва ли уверен. У того напрочь отсутствовали границы, а зная их взаимное недолюбие друг к другу - инспектор тем более был уверен, что тот в силах рассказать тому же книгочею о времени, проведённом с Говардом. Когда он стоял на четвереньках, стонал, молил, чтобы двое юношей взяли его...       Он уткнулся лицом в согнутые колени и обнял себя. Ужасно было понимать, что несмотря на тревожную ситуацию, Линк не мог сказать, что жалел об этом опыте. Не мог признаться в этом сам себе, но исходя из воспоминаний, наполненных хоть и постыдным, но чрезвычайным наслаждением и яркой гаммой эмоций - это было очевидно, как ясный день. В кои-то веки он почувствовал, что не скован по рукам и ногам, что внутри него не сложный механизм, состоящий из сотни звеньев, шестеренок и цепей, приводящий тело в действие. Но стоили ли эти чувства того? Линк и сам затруднялся ответить. Хоть эффект зелья и испарился со временем, но Говард в полной мере ощущал его последствия - он смертельно устал и нуждался в отдыхе (однако сам инспектор навряд ли позволит себе такую роскошь).       Дверь скрипнула, и Линк замер с ощущением пробивающего по спине холода. — Уже проснулся? Тебе бы ещё отдохнуть.       Он поднял голову на голос, сочащийся теплом. Так звучали последние майские дни или ласковые бездомные коты, спящие друг с другом в обнимку. Линк не мог не узнать Аллена - никто другой и не смог бы зайти в их комнату в такое время без стука. Они встретились взглядами, и сердце инспектора почти болезненно сжалось; такая смесь противоречивых разочарования и непринуждённости оседала на поверхности его любимых серебряных зеркал. Больше всего он сейчас боялся, как бы она не стекла дальше в виде горьких, хрустальных слез. Линк должен был взять всю ответственность. — Уолкер...       Говард попытался встать, но не оценил свои силы. Он рухнул на одно колено, придерживаясь рукой за матрас на кровати и жмурясь от ноющей боли в бедрах. Ахнув, Аллен немедля подскочил к нему и коснулся плеча. — Линк! Не нужно вставать так резко, давай я помогу... — Всё нормально, - слегка отстранил его от себя, упираясь ладонью в чужую грудь, - подожди, Уолкер...       Аллен покорно отступил назад, из всех сил сжимая руки в кулаки. Лишь бы не сломаться, не показать своего излишнего беспокойства и страха быть навсегда отвергнутым. Пускай как друзья, пускай питая большую симпатию к Канде Юу, но только не полная закрытость или, того хуже, отстранение Говарда с должности его наблюдателя. Он не выдержит потерю ещё одного своего близкого.       Инспектор тяжело вздохнул, а затем, набравшись смелости, оторвал от сердца. — Я искренне прошу прощения. То, что произошло - было ужасной ошибкой с моей стороны, как инспектора, как старшего и как твоего друга. Я был не в трезвом состоянии, но я не оправдываюсь: как профессионал, я должен был совладать с собой. Я сожалею. Если ты захочешь заменить наблюдателя, я немедленно сообщу... — Погоди, за что ты вообще извиняешься? - ошарашенный, Аллен перебил его, не желая больше выслушивать раскаяния, которые тот считал совершенно не к месту, - в этом совершенно нет твоей вины. — Есть, несмотря на своё состояние, я должен был... — Далеко не все люди способны мыслить, когда они подвержены афродизиаку. — Ты знал? - Линк воскликнул в неподдельном удивлении. Даже Юу инспектор не рассказывал, из-за чего у него произошёл такой резкий скачок либидо, - Как? — Лави заметил, что с тобой что-то не так. А потом он встретился с другом из Научного отдела, чья девушка потеряла зелье Комуи, повышающее сексуальную активность.       Ну конечно. Просто шикарно. — Слушай, не стоит так переживать... ничего плохого ведь не произошло.       Линк уставился в серые глаза, пытаясь найти подвох, но никак не мог найти прежде замеченное разочарование. Разве Уолкер не испытывал его прямо сейчас по отношению к старшему? — Что значит "не произошло?" Я, фактически, нарушил устав, сблизившись с тем, о ком должен был докладывать, я допустил столь вульгарные действия, которые ставят под угрозу нашу репутацию! Если об этом кто-нибудь узнает...       Уолкер начал злиться в ответ, как будто он объяснял Говарду очевидную истину. — Никто об этом не узнает. Что такого ужасного в том, что ты дал волю своим желаниям и чувствам? Если никто не был против, если это никому не навредило? Ты такой же человек, Линк!       Это словно ударило больнее ножа, и Говард не нашёл ничего лучше, как вновь выстроить оборону. — Нет, я не такой, как вы, - рука сжала простынь, чувствуя мелкую дрожь, - Воронов не спрашивают о том, что они чувствуют - их учат только сражаться, заклинать и подчиняться Центру. Потому что нам дали еду и кров, дали возможность на перспективную жизнь в стенах Ордена. Если бы не Центральное управление, если бы не Рувелье - мы бы не дожили ещё до наступления холодов, прося милостыню у церкви. Я ценю эту работу, свои полномочия и устав, как никто другой. — Даже если эта работа вынуждает тебя подавлять свою личность и чувства? Вести себя, как тряпичная кукла в чужих руках?       Глаза Линка расширились, его взгляд перенёсся куда-то за спину экзорциста. Уолкер словно бил по его ледяной статуе колом, и по всей его фигуре опасно расползались трещины. — Меня это не волнует. — Ты лжец.       Говард хотел категорично возразить, но Аллен опередил его, схватив за плечи. Всё-таки сломался. — Ты человек, Линк, ты можешь и хочешь чувствовать. Будь у тебя только интерес к работе, ты бы никогда не научился печь такие вкусные сладости, никогда бы не играл в шахматы и разгадывал загадки лучше всех в Ордене, никогда бы тебя не заботила судьба твоих друзей Воронов и человеческая жизнь в принципе, и никогда бы...!       Линк только и мог, что в изумлении слушать. Он опустил глаза ниже и увидел, как руки Аллена затряслись. Выше - и дрожали уже обкусанные губы. — И ты бы никогда не относился ко мне так, словно ты понимаешь меня и проявляешь сочувствие. Не будь ты таким же человеком, я бы не чувствовал себя как дома рядом с тобой. Не знал бы, что могу проявить свои слабости в чьем-то присутствии и надеяться на молчаливую поддержку. Я бы в жизни не подумал, что могу любить так сильно.       Последние слова Аллен проговорил совсем шёпотом, но Говард услышал прекрасно и сидел неподвижно, пока ему казалось, что он разрушается по каждому кусочку. Или то было не им, а выстроенной им оболочкой, за которой и скрывалась его личность? Экзорцист помолчал несколько секунд, отмечая шок на лице Линка, и встал с колен. Даже настенные часы прекратили считать время, навсегда остановившись. — Я ничего не прошу взамен. Просто не бери на себя слишком многое. Ты прекрасно выполняешь свою работу в этой должности и всё же...       С горечью вздохнул, развернувшись к двери. — Ничего.       Канда молча наблюдал, как Аллен, склонившись над спящим телом инспектора, вытирает полотенцем пот и семенную жидкость с бархатной кожи. — Знаешь, мояши, ты тот ещё идиот. — Ну что опять? - рявкает Уолкер, повернувшись к другу через плечо. — Люди же вроде говорят: "В любви, как на войне - все средства хороши", и почему-то на поле боя ты уверен, находчив и готов идти до конца, даже если это совсем тупо...       Канда издал что-то между хмыканьем и насмешливым фырканьем и подошел ближе. Бросил взгляд на умиротворенные черты Говарда Линка. — Но когда ты касаешься дел амурных, то сразу сбегаешь, поджав трусливо хвост. В чём же дело?       Аллен в мгновение вскипел и встал, схватив его за грудки. — Не тебе что-то говорить мне о любви и отношениях. — Твоя правда. Однако я с собой честен и добиваюсь того, что я хочу. А ты?       Нахмуренное лицо Уолкера постепенно расслабилось, тяжело вздохнув, он отпустил мечника. Тот даже не дернулся, возвращаясь взор на мирно лежащего Линка. — Не пойми неправильно, я не жалею о том, что занялся сексом с ним только потому, что у тебя есть к нему какие-то чувства. Это было наше обоюдное решение, в конце концов.       Аллен покачал головой: он в действительности не винил ни Юу, ни Линка. Чувствовал лёгкий укол боли от осознания, что не смог вовремя помочь Говарду? Да. Но Уолкер и не имел права возражать - он ему никто. — И всё же, даже мне уже противно смотреть на твою печальную моську. Действуй.       Аллен горько усмехнулся: как будто он и сам не знал, что выглядит паршиво. Повернувшись обратно к Линку, он приступил одевать его. — Как у тебя всё просто. И что ты мне предлагаешь делать?       Юу пожал плечами, медленно тронулся с места и направился к двери, отвечая уже на выходе. — А разве не очевидно? Просто будь честен.       Аллен вспоминал о недавнем разговоре с Кандой, пока дверь комнаты приближалась с каждым шагом. Самое последнее, что он хотел за сегодня осознать, это то, что он невольно прислушался к совету мечника, выплеснув всё в порыве эмоций. Уолкера до сих пор интересовало то, по какой причине Канду вообще волновали его отношения с инспектором. Совесть замучила? Аллен в жизнь в это не поверит. Скорее дружеский совет коллеге, который из-за своих перепадов настроения может завалить всю миссию. В любом случае, истинная природа мыслей Канды Юу до сох пор остаётся вселенской загадкой.       Говард же почувствовал, как трескается, и эмоции, подобно воде, выливаются из него в хаотичном порядке. Нужно собраться, взять себя в руки, но вид уходящего Аллена взбудораживал, будто тот выходил не из комнаты, а из целой жизни Линка. Страшная мысль промелькнула у него перед глазами: если он прямо сейчас упустит младшего, то потеряет его навсегда. Совершенно не логическая мысль, лишенная какого-либо основания, появившаяся в его трезвом сознании впервые. Он даже не успел обдумать, как крикнул. — Уолкер, подожди! Уолкер!       Называемый прикрыл глаза, словно это могло помочь унять боль в груди, но даже не обернулся; уже дошёл до двери, нажимая её ручку вниз. — Аллен!       Часы в комнате оглушительно отбили свой час, и на этот раз замерли только её владельцы. Линк, тянущий с пола руку в сторону экзорциста, словно тот бы мог до него дотянуться, и застывший у двери Уолкер. Дежавю, только различие в том, как именно его позвал Говард. Он никогда не называл Аллена по имени. — Аллен, выслушай меня. Пожалуйста.       И опять он понял, что безоружен. Уолкер ничего не может поделать, когда Линк просит его, а обращаясь к нему просто, без всяких формальностей - тем более. На мгновение Аллену даже показалось, что инспектор знал о его слабых местах (даже о тех, о которых не подозревал сам экзорцист) и прекрасно пользовался этим. Он подошёл, вновь опускаясь, чтобы им быть на одном уровне, и касаясь руки в ответ. — Может тебе всё-таки помочь встать? Пол довольно прохладный...       Аллен вздрогнул от неожиданности, когда его за руку притянули ближе и прильнули к губам своими. Шаблоны разорвались, сердце бешено отстукивало свой ритм в самом горле, в мозге взорвалась сотня химических реакций, названия которых Уолкер даже в помине не знал, но было до дрожи приятно. Он промычал в поцелуй, обнимая Говарда за талию. Тот прошёлся пальцами вдоль плеч Аллена, поднявшись к шее и забравшись ими в белые пряди. Мягкие и вовсе не холодные - совсем такие же, какими он их помнит, когда впервые коснулся седой спящей макушки. Аллен, состоящий из серебра и хлопьев снега, на деле оказался самым тёплым существом.       Линка пробрало дрожью, не отрываясь от поцелуя, он перенёс руки Уолкера чуть выше талии - синяки так или иначе давали о себе знать. А заодно и сел к нему на колени, беря его лицо в свои ладони. Аллен чуть отстранился, обжигая припухшие губы Линка своим дыханием. — Ты вроде просил себя выслушать.       Инспектор сосредоточенно убирал спадающие на глаза Уолкера пряди волос, вновь проклиная вылезший румянец. — Я не смог придумать, что сказать. Я просто не хотел, чтобы ты уходил.       Аллен издал тихий смешок. Он и не нуждался в словах Линка, чтобы убедиться в его неозвученных чувствах - он всегда находил невероятно милым то, как тяжело тому было проявлять любовь словесную, и как легко показывать её действиями. Аллен перехватил чужую руку и уткнулся носом в ладонь, оставляя лёгкие поцелуи на коже. — Я уйду, только если ты этого захочешь и позволишь. — Не захочу и не позволю. — Это потому что ты мой наблюдатель? — В том числе... — Линк, ты краснеешь. — Заткнись, Уолкер!       Аллен звонко и счастливо рассмеялся - впервые за этот вечер. Он аккуратно, стараясь не слишком сильно сдавливать кожу, подхватил Говарда на руки и положил на кровать, нависнув сверху. Последний смущённо перевёл взгляд и наткнулся прямо на зеркало - во всей красе отражался игривый младший, поставивший руки по обе стороны головы Линка, и он сам, краснеющий и податливый под Уолкером. Ещё буквально день назад инспектор и поверить не мог, что будет наблюдать такую картину. — Знаешь, мне больше нравилось, когда ты звал меня "Аллен".       Он наклонился ближе, прошептав с щекотливым дыханием над самым ухом. — Практикуйся, ведь ты потом будешь срывать голос на этом имени.       Линк вспыхнул как спичка и толкнул смеющегося экзорциста в плечо, прикрыв лицо ладонью. Соблазнительные образы того, как они смогут провести время вместе, как назло, всплыли в фантазии, и он прикусил губу. Аллен блаженно вздохнул и лёг на грудь Говарда, ощущая и его сердцебиение тоже. Тепло невольно расползлось по всей грудной клетке от осознания близости этого момента - хотелось разделить один пульс и сознание на двоих, чтобы слиться воедино и не разлучаться. — Аллен, знаешь, что? — Да? - спросил озорным голосом, ожидая продолжение прелестной раздражительности инспектора. — Я буду на твоей стороне, - Линк пробормотал эти слова, будто сам пробуя, как они звучат из его уст. Робко, боясь, что их услышит кто-то ещё, но с долей очарования. Его пальцы поднялись к лицу Аллена и коснулись "поцелуя звёздочки", - в отличие от Центра, для меня ты не просто сосуд для Ноя. Даже если он захватит твоё тело, я останусь рядом не с Четырнадцатым, а с Алленом Уолкером       Аллен трогательно улыбнулся, расстегнув верхние пуговицы на ночной рубашке Линка, он поцеловал в центр груди чуть слева - туда, где находится сердце. — Я тоже тебя люблю.       Говард мягко улыбнулся, повернувшись в сторону зеркала и облегченно вздыхая. Он так боялся принять эти чувства, испытал массу тревог и сомнений, но оказалось, что чувства эти более, чем приятные. И пусть помимо этого было, есть и будет место боли, страхам и прочим негативным аспектам - Линк не возражает. Ведь все эти эмоции и чувства дают в совокупности понимание, что он живой. Он смотрел в отражение, но видел уже нового Говарда Линка: всё ещё неопытного, неловкого, только начавшего разбираться в своих чувствах - но уже счастливее, чем обычно. Он нуждался в этом экзорцисте, и это уж точно не было порочно. — Ты хочешь секс у зеркала? - спросил Уолкер неуверенно, проследив взглядом за говардовым. — Аллен!

***

— Они сидят сегодня гораздо ближе, чем обычно, - задумчиво протянул Лави, отпивая через трубочку сок и следя взглядом за столом напротив. Аллен и Линк сидели почти что плечом к плечу, хоть и отвернувшись в разные стороны, беседуя с другими людьми. — Ну и что? - Линали скучающе опёрлась рукой о щеку, давно закончившая свой завтрак. Она перевела взгляд с этих двоих на изумрудный и зоркий омут книгочея. — А то, что я выиграл, моя красавица, - промурлыкал Лави, протягивая руку к девушке и раскрывая свою ладонь.       Экзорцистка возмущённо встрепенулась, развернувшись к нему полностью. — П-подожди, но ведь это ещё не факт! — Они оба опоздали на завтрак, и инспектор забыл застегнуть пуговицы своей рубашки на рукавах. Если я задеру водолазку Аллена во время тренировки, то наверняка на спине будут его следы... — Я поняла, я поняла! - смущённо затараторила Линали, тяжело вздыхая и краснея. Спустя мгновение, она вынула из кармана своих шорт пару бумажных купюр и положила их на ладонь книгочея, - Доволен? — Еще нет, - ухмыльнулся он, как истинный победитель, убирая деньги к себе, - но был бы, если бы мы с тобой выбрались в город на летнюю ярмарку. — Звать девушку на свидание за деньги, которые ты у неё и отнял - совсем не по-джентльменски, знаешь ли. — Зато очень оригинально.       Линали улыбнулась и слегка пожала плечами: ничего она не могла поделать с притягательной харизмой Лави. — Хорошо. Но ты говоришь совсем, как Комуи. — А вот ему об этом знать вовсе не обязательно, если, конечно, не хочешь разбить хрупкое братское сердце.