Часть вторая: Собрание
26 июня 2024 г. в 23:55
****
«Вот он, Бангкок, «город ангелов». Ангелы носили марлевые маски и, разрезая воздух ножом, пытались вспомнить, какого цвета было небо в прежние времена». © "Тараканы" Ю Несбë.
****
Приближалось очередное собрание мировых держав, ничем не отличающееся от сотни предыдущих. Швейцария решительно шел по коридору, не замечая, насколько быстр его шаг, и следующая за ним Лихтенштейн едва поспевала за братом. Не замечая обращенные на себя взгляды других стран. Их любопытный, нескрываемый шёпот. Не замечая, черт возьми, насколько сильно хочется вздохнуть и... — Шве-е-ейцария! — послышалось знакомое позади, и парень, повернувшись, недовольно посмотрел на подбежавшего к нему растрепанного Северного Италию. На небрежно заправленной рубашке виднелись следы недавно съеденной томатной пасты. Взлохмаченные коричневые волосы пахли свежими помидорами, а на плече торчало гусиное перышко. Швейцария отвернулся. Вопроса или ответного приветствия не последовало. Последнее, что хотелось альпийской стране – говорить с любителем красивых женщин и макаронных изделий, неспособным на самостоятельную жизнь. Его сквернословный южный брат, несмотря на грубость и завышенную самооценку, по крайней мере умел обходиться без чужой помощи. Или нет, подумалось Швейцарии, припоминая, насколько часто видел его рядом с Испанией. — Приветик, Шве-е-е-ейцария! — повторил Италия, беззаботно улыбнувшись. — Представляешь, Германия разбудил меня во время сиесты! Говорил, будто я опоздаю! Но вот я здесь! А его нет. «Наверняка убирает оставленный тобой беспорядок, — подумалось швейцару. — И как только отпустил тебя такого расхристанного?». Понимая, что итальянец не собирается отставать, парень недовольно пробормотал: — Чего тебе? Лихтенштейн смущённо схватилась за рукав Швейцарии, любопытно наблюдая за Италией, принявшимся жестикулировать. Девушка огляделась, видимо, разыскивая Германию с Японией. Где паста с помидорами, там и пиво с роллами. Правда, сейчас никого не наблюдалось. Похоже, беспорядок в комнате итальянца оказался ужасен. — Разреши мне пересечь твою границу! — внезапно воскликнул Венециано, счастливо прикрыв глаза. Мгновенно раздались гневные швейцарские звуки. — Один раз! — поспешил добавить Италия, умоляюще сложив ладошки. — Всего один, честно! Германия ругается, что я постоянно опаздываю на тренировки! — Приходи как турист, — холодно отрезал Швейцария. — Но только попробуй наступить на миллиметр моей границы, я не отвечаю за твою безопасность. — Но... — возразил итальянец, — но... ты ведь не хочешь портить отношения с Германией. Тебе нужно кому-то продавать свое оружие. — Уж покупателей я найду. Швейцария последовал дальше по коридору, оставив печального итальянца позади. Немного погодя молчащая Лихтенштейн осторожно спросила: — Почему ты так жестоко, братик? — Позволишь один раз, потом не отвяжешься, — недовольно пробормотал парень, непонимающе посмотрев на сестру. — Нет... я про другое, — Лихтенштейн взглянула на вычищенные альпийские сапожки, сверкающие на солнце. — Я думала, ты дорожишь своими покупателями... Так долго налаживал торговые отношения с Германией... Тогда для чего? Швейцария ничего не ответил. Предпочел бессмысленные слова привычному молчанию и во время собрания, несмотря на раздражающую несерьёзность Северной Италии, которое переходило все границы, – прислонившись к плечу Германии, любитель пасты беззаботно уснул. Несмотря на пугающие шутки России, ворчание Англии и надоедливый хохот Америки, Швейцария старался сдерживать свое недовольство и лишь безмолвно отвернулся, когда Польша очаровательно подмигнул Литве и спросил: «Хей, не хочешь, чтобы Варшава стала твоей столицей?». Терпеливо выносил присутствие раздражающих людей, но особенно старался молчать, стоило раздаться голосу Франции. Он повернулся к раскрытому окну. На нем умывалась миниатюрная черная кошечка с немецким флагом-бантиком, завязанным на шее. К ней подкрадывалось несколько птичек, собираясь... — А что скажешь ты, Швейцария? Парень неохотно оторвал взгляд от окна, встретившись с обращенными на себя глазами другой страны. Подобные лаванде, бесконечными коврами покрывающими землю, они переливались успокаивающим сиреневым цветом, с темноватым ободком и привлекательным огоньком души. Франция. Королевство белых лилий. Проклятый романтик. Швейцария коротко фыркнул, не выражая определенного мнения. Собрание напоминало больше детский утренник, чем серьезную дипломатическую конференцию. Альпийские мальчишки-пастушки намного ответственнее всего этого сборища стран! Потому его мнение ничего здесь не значит. Собственно, как и мнение сотен других стран. Им просто нужно поддерживать отношения, именно поэтом они устраивают регулярные собрания. Однако это приводило скорее к противоположному результату. Так думал Швейцария, наблюдая за очередной ссорой Англии и Франции, которые уже успели о нем позабыть и переключились на более "важные" разговоры. Однако парень ошибся – о нем не забыли. Когда собрание подошло к концу, Швейцария задержался, невольно заметив оставленную кем-то книгу. Он безразлично подобрал еë и осмотрел первую страницу. — Норвегия, — пробормотал парень. То оказался детектив в мягкой черной обложке, причём достаточно популярного писателя, чтобы Швейцария смог припомнить, где встречал его раньше. Текст был напечатан на английском. Ю Несбë. «Тараканы». «Харри Холле расследует в Бангкоке убийство норвежского посла, погибшего при скандальных обстоятельствах. Но за этим явным преступлением таится множество других, извращенно-жестоких: там, где ты видишь одного таракана, скрывается еще десять, как замечает Харри». — Скандинавские страны уже ушли, — осторожно заметила Лихтенштейн. — Может, отдашь ему на следующем собрании? «Точно, — мысленно усмехнулся Швейцария. — Будет же следующее собрание. Вот черт». — Просто оставлю, вдруг вернётся. — Не советую, — послышалось со стороны дверного проема. Швейцария повернулся, почувствовав странно застывшее в груди сердце. Франция. Вернувшимся человеком оказался романтик, проклятое Королевство белых лилий. — Обычно после каждого собрания здесь все убирают, — француз неторопливо подошёл к месту, около которого сидел. Там осталась позабытая шляпа. — Оставленные вещи относят в отдельную комнату. Но там столько всего собралось, что невозможно ничего найти. Однажды Германия пытался убраться, но... не поверите, он не выдержал. Никакая кладовка США не сравнится с нашей комнатой потерянных вещей, — Франция поднял шляпку. — Лучше и правда вернуть эту книгу Норвегии лично в руки. — Тогда сам и верни, — Швейцария бесцеремонно протянул вперед руку. Королевство белых лилий отрицательно покачал головой. — Мои люди не выносят вещей, написанных на ином языке, кроме французского. Сиреневоглазый человек беззаботно улыбнулся и подошёл к альпийским странам, остановившись невероятно близко, отчего швейцар почувствовал чудеса французского парфюма. Парень всячески старался делать вид, что остается абсолютно спокоен. Это оказалось намного сложнее, чем обычно. Мурашки на коже обзавелись парочками и весело прогуливались по всему телу. — Ты такой холодный, Швейцария. Никогда не вставишь свое слово. Так боишься сблизиться с другими странами. — Тебе какое дело! — альпийское сердце едва сдерживалось, чтобы не разорваться на куски. — Никакое, — Франция беззаботно улыбнулся. — Но будь осторожен. Он перешел на шёпот, так что Лихтенштейн ничего не могла услышать. — За грубостью обычно люди скрывают свои чувства. Франция прощально помахал рукой, положил на светлые волосы шляпу и быстро удалился, оставив Швейцарию с застывшим сердцем.
