Среди всех красок города ты выбрала
чёрный цвет,
Сказала что я солнце, но я мёртвый рассвет
— А что ты сделаешь, м? Ну что ты сделаешь? Уйдешь от меня? Никуда ты не уйдешь, Гарри, у тебя духу не хватит, уже через сутки приползешь обратно, — Том рассмеялся, удерживая его за подбородок. Скептически хмыкнув, Реддл повертел его лицо в разные стороны, — Тебе повезло, что я хотя бы позволяю тебе стоять рядом. Том бархатно рассмеялся, затем развернулся, и плавной кошачьей походкой ушел, не удостоив Гарри даже взглядом напоследок. И разве он был не прав? Гарри готов был жалко, жадно любить его, отдавая всего себя. Да так, что потом было больно, было обидно, было просто… Уничтожающе. Он был чертовски влюблен, настолько, что погряз в этом, как в болоте, и Том активно этим пользовался. Игрался с ним, как с игрушкой, и продолжал пускать по венам Гарри свой яд. В один день он становился мягким, нежным, податливым. Его поцелуи были такими нежными, а голос таким ласковым, что Гарри тут же таял, слабея под натиском ласки, которой он в жизни не видел ни от кого. Друзей у него не было, был только Том, который, стоило Гарри с ним познакомиться на первом курсе, тут же начал ходить за ним хвостиком. А когда Гарри… Когда Гарри поцеловал его на третьем году обучения, неловко, смущающе, Том засмеялся и назвал его слабаком, жестоко оттолкнув. Гарри плакал всю ночь. И на следующее утро Том сам поцеловал его. Гарри совершенно не понимал, для чего и зачем он это делает. Зачем качает его вверх-вниз, нашёптывает девочкам ласковые слова, прижимая их к стене, а затем говорит, что ему нужен только Гарри. А Гарри умирал от внутренней боли, когда слышал это хихиканье, и тошнота поднималась по горлу вверх, когда Том снова приходил ночью. Он никогда не извинялся, а Гарри и не ждал. — Ты ненавидишь меня? — Я люблю тебя. Он все ждал услышать на свой вопрос ответ «Да». Потому что Том мог. Потому что ему, на самом деле, было плевать на Гарри. Потому что он, на самом деле, был не больно то ему и нужен. Когда Гарри находил в себе силы отворачиваться от Тома, тот злился, шипел что-то себе под нос на парселтанге, и все равно приходил обратно, отмывая грехи нежностью. Длинные пальцы, скользящие по рёбрам Гарри, мягкие тонкие губы, рука, запутавшаяся в его черных волосах, прозрачность бледной кожи в лучах Луны, проникающей через окно тайной комнаты — все это уничтожало Гарри, топтало его, и он чувствовал, что не способен уже отвернуться снова. И все по кругу, целые года, идущие по кольцевой. Они — это бесконечный цикл, состоящий из приторной, уже неестественной нежности, запертых дверей, криков и ядовитых слов. Когда они съехались после обучения, Гарри позволил себе думать, что все изменится. Он любил Тома, но знал, что эта любовь заставляет его медленно гнить изнутри. Быть оболочкой, а не человеком. Он никогда не был сильным, храбрым или волевым человеком. Он был мальчиком, живущем половину детства в чулане, мальчиком, ходящим с бесконечными синяками по всему телу, мальчиком, который не знал, как люди любят. Его мир был в Томе, в его жизни. Его первый друг, первая и, наверное, последняя любовь. Потому что кому он нужен такой? Иногда, идя по улице, Гарри видел любовь. Настоящую. Люди с трепетом держались за руки, улыбались и смотрели друг на друга так, как Том никогда бы на него не посмотрел. В последнее время в его взгляде была лишь снисходительность и раздражение. Конечно, Том пробивал себе дорогу в министерстве, и Гарри искренне заботился о нем. Конечно, Гарри знал, что у них в квартире не было духов с таким запахом. Конечно, Гарри знал, что длинному светлому волосу неоткуда было взяться в их квартире. Зачем Том сам цеплялся за него? Этого Гарри знать не мог. И когда Том в очередной раз вернулся домой под утро, Гарри не выдержал. Швырнул в него тарелкой с холодным ужином, разревелся и, хлопнув дверью, вышел из квартиры. Они — это ледяной рассвет, притворная улыбка и остывший кофе. Гарри брел по улице, шмыгая носом и спрятав руки в карманы. Он ненавидел Тома Реддла. Он не мог жить без него. Том был его первым во всем, и Гарри панически боялся, что станет и последним. Что он не отпустит его. — Куда бы ты не ушел, где бы ты не был, я тебя найду, — Прошептал он однажды Гарри в ухо, когда тот сказал, что хотел бы путешествовать в одиночестве по миру. Том разглядел в этих словах скрытый подтекст, — Если придется перерыть весь свет, я так и сделаю. Гарри ничего не ответил. Он вернулся домой, мокрый, озябший и замёрзший. Том окружил его напоминающей колючий тяжёлый шарф заботой на два дня, а затем снова похолодел. Гарри не выдерживал. В один роковой момент он пришел к Тому в министерство, передать ему бумаги, которые он случайно оставил. Но Гарри никогда не был у него на работе, поэтому, ожидаемо, заплутал в этих коридорах, будучи рассеянным и неуклюжим. Оказавшись случайно в пустом, заваленным всяким хламом кабинете, Гарри осмотрелся. Когда-то он искренне мечтал стать мракоборцем, но быстро отбросил эту мечту. Различные приборы лежали на крепком дубовом столе, и, Гарри, не сдержав любопытства. Серебряный браслет с маленьким синим глазом, что активно смотрел по сторонам, обломок палочки, платок в клетку с застывшими на нем пятнами крови единорога. А ещё искусно сделанные золотые часы на цепочке. Гарри словно что-то потянуло к ним, и он открыл крышку, обнажая циферблат. Это был маховик времени. Он простоял над ним несколько минут, а затем крутанул стрелку, отматывая ее на начало. Кто-то в голове активно упрашивал его это сделать, и он поддался. Стрелки завертелись на бежевом циферблате, все вокруг осветилось золотым свечением, завертелось, и он снова очутился на вокзале. Куча детей толпилась вокруг, но он интуитивно нашел взглядом собственную чернявую макушку. Дети его не замечали, проходя мимо, и Гарри кинулся к самому себе, чтобы предупредить, чтобы не позволить себе связать жизнь с Томом Реддлом. Маленький Гарри увидел его, и мир вокруг покачнулся. Он упал на бетонный пол вокзала, закричав от ужаса. Его собственные руки испарялись, рассыпаясь золотыми песчинками. Гарри Джеймс Поттер исчез, нарушив законы времени и шкалу, Том Марволо Реддл, не выдержав потери, едва не уничтожил магический мир и был упечен в Азкабан, где и умер. А маленькие Гарри и Том познакомились на перроне, связав кончики пальцев друг друга золотыми нитями. Они — это бесконечный цикл, состоящий из встреч и прощаний, золотых песчинок и всегда холодных рук.