Неловкость

Да, нелегкое это дело – учить танцу мужчину. Да еще такого упертого и любящего делать по-своему, как академика Сарданапала. Медузия уже битых четыре часа мучилась с этими шагами, поворотами. Жутко болели отдавленные академиком ноги. - Ну не может быть, чтобы здесь был поворот, Меди. Логике это не поддается, - в который раз воскликнул директор Тибидохса, нервно теребя бороду. - Академик, это танец, а не ваши эксперименты. Есть устоявшиеся традиции, правила, в конце концов, - устало проговорила Медузия, усаживаясь на скамейку и сбрасывая босоножки. – Да и не всегда всё должно поддаваться логике, - добавила она уже тише. - Не согласен, - всё-таки услышав последние слова женщины, ответил Сарданапал. – Без логики в нашем мире царил бы хаос, который человечество так активно пытается сдерживать не одно тысячелетие. И на то есть веские причины… Медузия, прерывая академика, просто махнула рукой, давая понять, что не настроена сейчас вести философские темы. Пусть и невежливо, но сейчас раздражение взяло вверх. И что он так упёрся с этим поворотом! Сарданапал же, потерявший запал, отвернулся от женщины в сторону Тибидохса. Для этих треклятых уроков танцев они забрались в восточную сторону острова, подальше от любопытных глаз (и языков) учеников и, чего греха таить, некоторых преподавателей. Он уже было снова хотел заговорить о вальсе, но наконец заметил, в каком состоянии Медузия – раскраснелась, волосы шипят больше обычного, между бровей легкая складка. Глубоко вздохнув, академик осторожно сел рядом. - Ну скажи, Меди, зачем всё это? - Зачем? Мы же принимающая сторона, танец – это традиция. Какой же из вас хозяин, если вы не уважите прибывших? Что потом будут говорить? Что в Тибидохсе бескультурщина? Вы же знаете, Магществу хватит и этого обвинения, чтобы устроить нам райскую жизнь. Напишут, что директора нужно обучить правилам этикета и отправят вас на какой-нибудь Северный полюс. Будете с пингвинами вести разговоры на тему «Логическая подоплека в современных танцах». - Кхм. Ну, я всё-таки предпочитаю директор, а не хозяин…, - усмехнулся последнему замечанию Сарданапал. - Вы поняли, о чем я, - вновь перебив, раздраженно бросила Медузия, откидываясь на спинку скамейки и закрывая глаза. Ну вот почему иногда с ним так сложно? С отчетами он же её слушает, при чем беспрекословно. Если она сказала надо, значит, он так и сделает. Почему же именно сейчас ему вдруг захотелось поупрямиться? Решив не распалять ссору, академик замолчал, хотя что сказать было и не мало. Вот сдался ей этот танец. Даже если брать эти чертовы традиции в расчет, то она сама прекрасно танцует, а в Тибидохсе имеет такую же власть (почти), как и он сам, так почему же выказывать уважение гостям должен именно он? - Если для вас традиции не аргумент, вот вам причина номер два, - резко заговорила Медузия, не открывая глаз, Сарданапал даже немного вздрогнул. – Будете меня спасать от слишком настойчивых приглашающих. Вот научитесь танцевать и я смогу говорить, что пообещала танец директору. Может, хотя бы тогда начну если не наслаждаться, то хотя бы не испытывать неприязни, к этим праздничным вечерам, - предпоследнее слово Горгонова выделила голосом. - Тебе не нравятся балы? – удивленно вскинул брови Сарданапал. - Нравятся? – распахнув глаза, спросила Медузия. Нет, ну он точно решил довести её сегодня. – Нравится ли мне неделями подготавливать замок к трем дням гуляний? Нравится ли мне целыми вечерами делать вид, что засаленные шутки этих заморских пе…кхм…смешные? Нравится ли мне целыми вечерами отбиваться от приглашений для «культурного» продолжения? – пальцами показав кавычки, спросила женщина. – Нравится ли… - Я понял, - подняв руки в знак капитулирования, быстро ответил академик. – Прости, я не догадывался, что тебе всё это так ненавистно. Медузия шумно выдохнула, сердито сложив руки на груди. - Если я нужен тебе как щит, я буду им, - примирительно улыбнулся Сарданапал. Горгонова фыркнула. Засранец тысячелетний. Еще ведь и улыбается как нашкодивший школьник. Как на него можно злиться после такого. Женщина вновь закрыла глаза. - Я хоть и приносил тебе свои извинения, но, как ты любишь говорить, слова ничего не стоят, если не подкреплены действиями. Позволь, я хотя бы попытаюсь облегчить, - произнес академик, осторожно дотрагиваясь до ноги Медузии. В мгновение напрягшись от этого движения Сарданапала, женщина распахнула глаза. - Что вы имеете ввиду? - Массаж, - просто сказал Черноморов. - Бросьте, не нужно, - слегка запинаясь, ответила Медузия, отчетливо чувствуя, как горит тот участок кожи, к которому продолжает прикасаться Сарданапал. – На обратном пути пойдем через берег, океан… - Я хоть и трудно обучаемый, но совестливый, - академик решительно придвинулся к ногам Горгоновой, беря одну и ведя линию большими пальцами по стопе женщины. Медузия бросила быстрый взгляд на мужчину. Кажется, он и не понял, до чего смутил ее своим предложением. Злости и раздражения как не бывало, зато вдруг накатила неловкость, и, чего уж таить, удовольствие. Волшебница разрывалась между попыткой прекратить всё это и желанием попросить не останавливаться. По ногам разливалось сладчайшее облегчение. Иногда было даже чуточку больно, но боль была именно та, сладкая, когда не хочешь, чтобы она заканчивалась. Решив не останавливать академика, Меди всё-таки не могла полностью расслабиться. Кожа в местах касания Сарданапала горела, в голову лезли совсем не прошенные мысли: «А руки-то у него нежные…Ему самому наверняка неловко… Зачем только платье надела…Ну не пойдет же он дальше, в самом деле». Как будто в противовес ее внутренним убеждениям, директор Тибидохса плавно перешел на голени женщины. Кожа Медузии тут же покрылась мурашками, вспыхнуло и тут же погасло желание, чтобы его руки, не останавливаясь, двинулись вверх. Сам академик сел в пол-оборота и только сейчас Горгонова заметила, что он что-то рассказывает. Это же надо было так зациклиться на себе, чтобы не услышать, что он говорит. - … так называемые ученые из Магщества до сих пор спорят об этом, представляешь. Я хотел было им сказать еще лет двести назад, но они очень доходчиво и, разумеется, завуалировано высказали свои мысли насчет моего академического опыта и, знаешь, я решил не лезть в дела высочайших умов, - усмехнулся Сарданапал, посмотрев в напряженное лицо Медузии, и замолчал. Его руки тут же остановились и женщина пожалела об этом. - Не нравится? Больно? – он убрал руки вовсе и волшебница тут же вскочила на ноги. - Нет, было замечательно… То есть было хорошо, очень хорошо…, - пятясь назад, начала лепетать Медузия. – Нет, не очень хорошо, а… Спасибо, - окончательно покраснев, выпалила женщина, отвернувшись, одновременно злясь и мысленно ругая себя за такое детское поведение. Ну сделал он массаж, что здесь такого. Друг выручил друга в беде, люди так поступают. «На прикосновения друзей так не реагируют и не расстраиваются, когда это прикосновение заканчивается», - подала голос в голове именно та часть, которую всеми силами душила в себе преподавательница нежитеведения. «Старый дурак, куда полез со своей помощью. Вон она как вскочила, отбежала», - в это же время ругал себя академик Сарданапал, решив, что если не переступил, то уж точно приблизился к какой-то черте, за которую Медузия никого не пускает. Горгонова же старалась утихомирить быстро стучащее сердце и выкинуть наконец мысли о руках академика из своей головы. Такие моменты близости, если можно так назвать обычный массаж, были редкими, но плотно вгрызающимися в память и затем месяцами дававшие о себе знать в самое неподходящее время. «Что же он молчит. Скажи же уже что-нибудь». «Скажи же что-нибудь. Дай понять, что я не испортил всё». - Спасибо за… - Я ничего таког… Оба разом замолчали, отведя глаза. Смотря в разные стороны, каждый ощущал напряжение в воздухе, хоть ножом режь. И почему с ними всегда так? Почему даже маленький намек на близость заставляет смущенно отступать и последующие недели избегать друг друга? Да, так делает только Медузия, но и академик не ищет встречи. - Меди… - Пожалуй, на сегодня хватит, - который раз за день перебила Черноморова женщина, наклоняясь и хватая босоножки с земли. Сбежать. Сбежать. Сбежать. – Встретимся за ужином, - уже направляясь к Тибидохсу, бросила Медузия, устремляясь на безопасное расстояние от директора, к воротам замка. Академик Сарданапал обреченно вздохнул, прекрасно понимая, что увидит Медузию за ужином не раньше, чем через несколько недель.