ПММЛ

      Любовь — это что-то прекрасное, говорили одни. Другие вторили им: «Нет, любовь — это боль». Маша была согласна со всеми. Когда ты любишь кого-то и сам любим, то для тебя любовь становится действительно чем-то прекрасным и неземным. Но когда тебя бросают, то твоя любовь становится сущим адом и нескончаемым мучением для тебя. Маша никогда не знала, что такое любовь. Да, мама её любила, у неё были близкие и не очень друзья, в которых она души не чаяла, но хотелось настоящей любви. Любви, когда ты смотришь на человека и понимаешь, что он только твой, когда дарят цветы без повода, когда целуют в лобик и танцуют до упаду. Маша никогда не знала такой любви…       А потом появилась Лера, точнее Валерия Макарова. Её маленькая белобрысая, как её в шутку называла девушка, Лерочка. Они познакомились случайно. Маша, как всегда, глядела по сторонам и не заметила порог. Конечно, за этим последовало фееричное падение не только Маши, но и пакетов с продуктами. Апельсины разлетелись в разные стороны, яйца разбились, а лодыжка и локоть молодой девушки отозвались болью.       Маша готова была пролежать там вечно. В конце концов, она наконец-то смогла прилечь и отдохнуть.       — Девушка, Вам нужна помощь? — послышался откуда-то сверху нежный голос. Но эта самая девушка даже головы не подняла и глаз не открыла, только пробурчала что-то нечленораздельное. Неожиданно её подняли сильные руки и начали отряхивать одежду. — С Вами всё в порядке? Девушка?        Маша наконец-то подняла голову и быстро осмотрела поднявшего её человека. Это оказалась приятная на вид девушка. Из-под шапки выглядывали светлые короткие волосы. Глаза обеспокоенно смотрели в лицо, а крепкие руки держали за плечи. Маша всё же решилась ответить:       — Да, да. Извините, пожалуйста.       — Передо мною извиняться не надо. Всё хорошо. У Вас точно ничего не болит?       Маша решилась пройтись, как неожиданно в лодыжке появилась ну уж очень сильная боль, и она опять чуть не упала, но её спасительница опять её удержала. Маша до сих пор не могла понять, откуда столько сил в этой девчонке.       — Так, всё ясно. Собирайтесь, мы едем в ближайший медпункт, — девушка начала собирать её продукты и складывать их в пакеты. Яйца пришлось выбросить. Маша расстроилась. То ли яйца было жалко, то ли, то, что опять в больницу надо ехать.       — Нет, не надо. Сама я доеду. Не маленькая уже. Можете просто адрес сказать?       — Девушка, Вы даже стоять нормально не можете. Как же вы доберётесь? — светлая бровь смешно выгнулась в дугу.       — Доберусь. Мне не в первой. Всё отлично, поверьте мне.        — И всё-таки, давайте я сама хоть осмотрю, а там мы посмотрим. — Маша поняла, что девушка настроена серьёзно ей помочь, поэтому сдалась и просто кивнула. Лера, как представилась незнакомка, довела её до ближайшей лавочки, усадила и сняла ботинок. Лодыжка почувствовала приятный холод.       — У тебя холодные руки, — Маша зачем-то сказала об этом вслух.       — А у тебя, скорее всего, растяжение, но в медпункт я бы на твоём месте сгоняла.       Маше не хотелось. Она и так в поликлинике бывала чаще, чем у себя дома.       — Я знаю, что надо делать при растяжении. Уж было такое парочку раз. Не переживай и спасибо тебе большое за помощь!       Она действительно была ей благодарна. Впервые за долгое время ей кто-то помог. Девушка ухватила свои пакеты, осторожно встала и медленно поковыляла в сторону автобусной остановки.       — Стой! Дай хоть номер твой запишу, чтоб я потом узнала: жива ты или нет.       Продиктовав недлинный набор цифр, Маша развернулась и потопала домой, так и не узнав, что Лера ещё долго думала об их встрече, а её карман приятно обжигала бумажка с её номером телефона.       ***        После Маша долго думала, что Лера была её личным героем, ведь даже при знакомстве она спасла её. Лера, в принципе, любила помогать людям. Маша часто упрекала её, мол всем людям не поможешь. Лера это слышала, но уж никак не хотела понимать.       «Ты как? Жива?» — этим же вечером пришло уведомление на Машкин телефон, пока она стояла перед холодильником в поисках еды. Слово за словом девушки разговорились. Лера училась в медицинском университете и хочет стать патологоанатомом (тут глаза Маши стали как пять рублей каждый), занимается кендо и семья у неё большая. Машка тоже поделилась своей жизнью. Решила рассказать самое основное: живёт одна, мать в Москве оставила, а отец умер от алкоголизма года два назад, учится в колледже на геодезиста. Им нравилось общаться, и в скором времени была назначена следующая встреча. Их дружба развивалась стремительно. Лера первая познакомила её со своей семьёй. Особенно девушке понравился её брат Кир.        — Ну я его подожду. Ты же не против? — и девушка заливисто засмеялась. Ага, подождёт она его. Машка то их всех младше была.       У Маши был потрясный смех. Она всегда смеялась от души, что аж улыбка на лице появлялась сама по себе. Маше нравилось, что она могла рассмешить Леру, этого серьезного солдата. Её солдатика. Девушка уже не могла отрицать, что ей нравится Лера. Конечно, на принятие этого ушло аж несколько месяцев, но лучше поздно, чем никогда. Лера была скрытной. Конечно, у неё были знакомые в институте, но не больше. Больше всего девушка любила свою семью и готова была сделать всё, лишь бы её близкие были счастливы. Возможно, этим Лера и зацепила Машу. Она не привыкла к такой заботе, а Лера первая, кто её проявил.       У девушки была просто обалденная фигура. Эти мышцы, утончённые изгибы тела и сила, что таилась в этой девушке, сводили Машу по ночам с ума. Она просыпалась в поту со смятыми простынями на постели. Ей снилось, как Лера брала её мягкое личико в свои крепкие руки, как Маша выцеловывает каждый сантиметр прекрасного тела, а потом эти божественные пальцы трогали её внутреннее нутро…        Маши снились эротические сны с Лерой Макаровой. Какой ужас!       С каждой последующей встречей Маша влюблялась всё сильнее, а сны становились всё ярче и реальнее. Девушка начала задаривать Леру маленькими подарками, чтобы хоть как-то её порадовать. Она понимала, что не стоит ожидать взаимность, но сердце хранило надежду и веру, что всё это не напрасно.        Маша недавно перебралась в съёмную квартиру. До этого жила в общежитии при колледже. Коробки заполнили единственную комнату в квартире, но Маша пока не готова была всё это разгребать, слишком много дел. На дворе уже была тёмная ночь, когда в дверь кто-то позвонил. Маша не спала, а сидела и корпела над своей дипломной работой, потому что «я что, богачка что-ли, чтобы работу дипломную покупать? За три ночи управлюсь.» Шла вторая неделя. Кроме титульника, были написаны содержание, введение и первая часть. Бессонные ночи проходили зря. Не шла мысль и всё.       Когда в дверь постучались в первый раз, Маша не двинулась вообще. Кто стучится в час ночи в чужие двери? Во второй раз что-то ёкнуло внутри, но девушка всё также сидела на кровати и не шевелилась. Этот «решительный» начал долбить в дверь. Вот тут Маша уже решила встать. Взяв статуэтку Давида (одногруппники в колледже подарили), Маша встала и тихо двинулась в сторону двери. Осторожно приближалась к глазку и решительно посмотрела в него. Маша ожидала увидеть абсолютно всех, начиная с банды опасных преступников, заканчивая родной матерью, но на пороге обнаружила… Леру. Промокшую, поникшую Леру. Её Лера, которая всегда выглядела, как камень, которая никогда не плакала. Лера была гвоздём, который никогда не гнётся.        Несколько секунд Маша пребывала в шоке, но успела вовремя очнуться. Не успела она открыть дверь, как Лера просто обмякла в её руках. По щеках девушки катились слёзы, она выглядела очень уставшей. Кое-как закрыв дверь и дотащив Леру до кровати, Маша начала её раздевать. Та была мокрая до последней ниточки. На улице лил дождь.        — Лерочка, ты вся мокрая. Надо снять с тебя одежду, иначе простудишься.       Макарова только всё послушно выполняла. Ей было не до одежды. Сердце болело так, что хотелось его вырвать. Безысходность. Вот, что она чувствовала. Она надеялась на Машу, надеялась, что хоть она сможет помочь ей. Она ведь всегда находила выход из ситуации.       Нажав на кнопку, Маша включила чайник, чтобы дать Лере горячего чаю и согреться, и направилась к кровати, попутно захватив с собой плед. Осторожно прилегла рядом, укрыла из обеих и обняла. Рыдания долго не смолкали, но Маша понимала, что если сейчас что-то спросит, то точно ничего не добьётся. Нужно выждать время. Когда всхлипы сошли на нет, девушка решила рискнуть:        — Лер, что случилось? — Макарова подняла свою голову и посмотрела на Машу. — Ты же знаешь, я всё пойму.       — Маша, Маша… — голос у девушки был надломлен, но тем не менее она продолжила: — Я в безвыходной ситуации. Отец погряз в долги, Кир тоже дел наворотил. Теперь за ним бандиты носятся. Мать по ночам на кухне плачет, думает, что никто не видит её красных глаз по утрам. Я не знала и до сих пор не особо понимаю, что надо делать. Но недавно мне пришло сообщение от какого-то случайного номера. Мол, может помочь решить все мои проблемы, если я поработаю на него. Я насторожилась, но на встречу всё равно пошла. Маш, это очень плохой человек. В прошлом он натворил много дел, понимаешь? А я согласилась работать на него! Договор на три года подписала! — последние слова Лера уже прошептала.        — Неужели ты никак не можешь разорвать договор, мол, передумала?       — Нет, иначе, потеряю всё из-за чего подписалась. Я потеряю семью и тебя…       Молчание длилось недолго. Лера уснула в Машиных объятьях. Девушка же долго не могла закрыть глаз. В голову всё время лезли тревожные мысли и проблемах подруги. Она ведь даже помочь ей ничем не сможет. «Ладно, утро вечера мудренее» — решила Маша и, наконец, погрузилась в долгожданный сон.       На следующее утро Леры в кровати не обнаружилось, как и её мокрых вещей. Неужто в этом и пошла? Зато на столе нашлась небольшая записка. «Прости меня за всё. Давай встретимся завтра на нашем месте в семь часов вечера? Целую.» Тяжело было расшифровать Лерино послание с её-то врачебным почерком, но Маша справилась с этой трудной задачей.       На следующий день она уже ждала Леру в назначенном месте. Именно сегодня Маша решила признаться. Вчерашний день всё подтвердил. Лера пришла именно к ней, а к кому-то ещё. Лера доверилась ей, рассказала абсолютно всё. Даже отцу с матерью ничего не сказала про договор, а ей сказала. Определённо, Лера видела в Маше что-то большее, чем просто подругу. По-другому быть и не должно. Не зря же она её сегодня сюда позвала. И не просто куда-то, а именно в их место.       Маша решила, что стоит осмотреться. Она давненько тут не была. Простая крыша дома, которых в Питере полным-полно. Да, именно это место было их. Лера притащила Машу сюда, кода у той зажила нога. С тех пор они частенько зависали на крыше этого дома. С тех пор здесь ничего не изменилось: всё таже обшарпанная дверь и всё тот же прекрасный вид на весь Питер. Маша уселась на край крыши и начала дожидаться Леру. Она должна была быть там с минуты на минуту. Ровно в семь часов девушка была на крыше. Лера определённо выглядела лучше, чем вчера. Хоть она только помылась и переоделась, но и этого было достаточно.       — Привет! — Маша встала и подбежала к девушке с вскриком.       — Привет, Маш, — Лера легко приобняла подругу. — Я хочу очень серьёзно с тобой поговорить. Так, что ты присядь, ладно?       — Лер, что-то случилось?.. Слушай, если ты про то, что случилось вчера, то…       — Нет, нет! Ты что? Я хотела поговорить не об этом. — девушка тяжело вздохнула. Было видно, что ей всё это даётся нелегко: — Маш, нам нужно прекратить с тобой общаться. Навсегда.       — Что? Почему?       Маша произнесла это на одном дыхании. Ей казалось, что мир рухнул, что время остановилось и что-то в этом роде, но нет. Всё перестало существовать для Маши в момент, когда Лера захотела её бросить. НО… но Маша любит её. Всегда любила.       — Послушай, дело не в тебе, дело только лишь во мне. Точнее, в том, что я подвергаю тебя большой опасности. Если мы сейчас не прекратим наше общение, то я не могу гарантировать тебе, что ты будешь в безопасности. Я просто не смогу этого пережить. Я очень сильно люблю тебя. Ты стала для меня членом семьи, но по-другому я просто не могу поступить. Прости.       Маша же не слышала последних слов. Из глаз лились слёзы. Она лишь почувствовала мягкое прикосновение губ к её щеке и тихое «Прости меня». Лера ушла. Просто встала с места и ушла, даже не зная, что вместе с её уходом, у Маши остановилось сердце. Впервые в жизни Маша почувствовала настоящую любовь и впервые в жизни любовь так легко ушла из её жизни. Ушла также быстро и неожиданно, как и пришла.       Солнце давно уже село, когда Маша смогла встать, когда она перестала захлёбываться в слезах. Сейчас цель была только одна: найти что-нибудь покрепче и напиться до потери пульса.       Маша даже не догадывалась, что Лере тоже было больно. Было больно просто бросать её, сказать эти злосчастные слова. Маша была первой, кто стала для неё настоящим другой, а в после чем-то больше. Маша была идеальной для Леры. Маша — это психовать потому, что опять уснула с мокрыми волосами, это разбить очередной новый стакан и расплакаться из-за этой ерунды, это привезти маминых сосисок в тесте и скормить их Лере, это несуразные танцы и глупые песни. Маша — это всё, что было у Леры.       — ЛЕРА! Ты чего там зависла? Кто тренироваться должен?       Прости, Маша, но теперь она — Чумной Доктор.